Главная | Обратная связь

ЗА КУЛИСАМИ ХОККЕЙНОГО МАТЧА

 

Еще мальчишкой, бывая на спектаклях в театре, я больше всего, пожалуй, мечтал побывать за кулисами. Что там происходит во время спектакля? Чем заняты актеры? Как готовятся они к выходу на сцену?

Я никак не мог себе представить, что актеры такие же обыкновенные люди, как и все...

И сегодня мне очень понятны стремления юных хок­кейных болельщиков попасть, так сказать, «за кулисы» хоккейного матча. Подсмотреть, понаблюдать хоть в щелочку за своими кумирами — какие они, как ведут себя не на площадке, а там, в раздевалке, «за кули­сами».

Ведь для болельщиков вход за кулисы запрещен. И на тренировки их не особен-но-то приглашают.

Причины этих запретов понятны. Ничто не должно отвлекать спортсменов от подготовки к матчу. Дорога каждая кинута. Их, этих минут, у нас не так уж много. Ведь все игроки нашей команды — военнослужащие: офицеры, сержанты, рядовые Советской Армии. И то время, что отдают они любимому виду спорта, надо использовать по возможности до предела. Но сегодня все запреты сняты, и я приглашаю вас, читатели, в го­сти к нашей команде. На целый день, даже, пожалуй, больше, чем на день, — на все то время, что посвя­щаем мы подготовке к очередному матчу.

Итак, «за кулисами» хоккейного матча.

Три дня назад в очередной игре на первен­ство СССР наша команда встречалась с воскресенским «Химиком». А завтра предстоит новая встреча с мос­ковской командой «Крылья Советов».

И, как обычно, накануне встречи, вечером собра­лась в полном составе вся наша команда.

О чем пойдет у нас разговор? Сначала разберем, «разложим по косточкам» игру с «Химиком».

Какие недостатки отличали команду в этом матче, который армейцы выиграли с небольшим счетом 4: 2?

Пассивно, с холодком провело игру наше ведущее звено. Они играли как-то скучно, без вдохновения, кто-то в разные периоды выпадал из темпа, и потому эта самая сыгранная тройка нашего хоккея про­играла 0:1.

Но ведь за месяц с небольшим до этого дня ЦСКА выиграл у «Химика» 11 : 0, и это звено сыграло тогда блестяще. В чем же дело? Не могли же в конце кон­цов Локтев, Альметов и Александров разучиться за это время играть? Я думаю, секрет их неудачи в том, что они не мобилизовались на матч с «Химиком» так, как следовало: воспоминания о победе в предыдущей игре были еще свежи и приятно убаюкивали.

Накануне матча с командой «Крылья Советов» это особенно настораживало: ведь две недели назад из де­вяти шайб, заброшенных в ворота «Крылышек», шесть забросила первая тройка. Как бы история по аналогии не повторилась. И потому я прошу наших ведущих мас­теров отнестись в предстоящей игре весьма серьезно.

Неудачно сыграл в матче с «Химиком» молодой вратарь Николай Толстиков, ему не хватило сил и собранности на все 60 минут игры. Значит, Коля дол­жен работать над повышением внимательности, работоспособности, выдержки.

Переигрывала в зоне нападения в последней встре­че «система». Хоккеисты этой пятерки передерживали шайбу, не всегда вовремя остро атаковали, иногда вме­сто броска по воротам следовало долгое маневрирова­ние, шайба излишне передерживалась.

С этим нужно было считаться перед матчем с «Кры­лышками» и постараться не повто-рить ошибки в пред­стоящей игре.

Были у нас во встрече с «Химиком» и другие по­грешности, в частности, много технического брака, мы не использовали несколько голевых моментов, не реали­зовали численное превосходство. Мы плохо обороня­лись, но из-за того, что соперник мало атаковал, этот свой недостаток хоккеисты ЦСКА не заметили.

Вряд ли о всех погрешностях в нашей игре должны были говорить тренеры. Есть такие недостатки, кото­рые ликвидируются относительно быстро, но есть и такие, над устранением которых нужно работать долгое время. И не нужно, уверен, каждый день напоминать спортсмену о его недостаточной технической вооружен­ности — вряд ли что-нибудь от этого изменится. А мо­ральный ущерб, который могут принести такие «накач­ки», будет велик и иногда просто непоправим.

После нашего проигрыша в начале сезона в Горьком многие команды сделали вывод, что оборонительная тактика — самое лучшее оружие против армейцев.

Такую игру мы ожидали встретить и 20 ноября в матче с командой «Крылья Советов». Не уверен, что это лучшая для них тактика: защитники «Крылышек» играют с малой дозой творчества, в контратаке они не сильны.

И еще на один недостаток наших будущих соперни­ков я обращаю внимание своих ребят. Их центральные нападающие играют преимущественно по продоль­ным желобкам, и, следовательно, мы должны противо­поставить им игру с диагонально-поперечными смеще­ниями.

Один из самых талантливых и опасных игроков «Крылышек» — Грошев физически не очень силен, не любит высоких скоростей, столкновений с соперником, и потому мы решаем поставить против него нашего Анатолия Ионова, который с избытком обладает эти­ми качествами.

Этот анализ позволяет нам с Борисом Павловичем Кулагиным дать каждому спортсмену индивидуальные задания на сегодняшнее тренировочное занятие. Зада­ния, которые в какой-то мере помогли бы спортсменам не повторить в предстоящем матче допущенных ошибок.

Полтора часа тренировки с полной нагрузкой — это своеобразная репетиция завтрашнего матча. А по­том отдых. Ребята расходятся по комнатам; Смотрят передачу по телевидению, гуляют по парку, читают.

После ужина все заняты подготовкой к завтрашней игре, так сказать, ее материальным обеспечением. Ма­ленькими рубанками хоккеисты обтесывают, утоньшают крюки клюшек. Укорачивают их. Пригоняют клюшки по своим образцам, Работают в такие минуты сосре­доточенно, молча. Готовятся к бою.

Особенно старается Женя Мишаков. Он хоккейный умелец. Никто в коллективе лучше его не умеет почи­нить, зашить перчатки, подремонтировать что-то из экипировки хоккеиста, поточить коньки. Кстати, Женя точит коньки едва ли не всей команде. И делает »то с видимым удовольствием. Он продолжает традицию, начатую Володей Бруновым: долгие годы Володя слыл у нас самым большим спецом по конькам. И в этом я тоже вижу проявление определенных качеств харак­тера — трудолюбия, расположенности к друзьям.

Лишь неугомонный Толя Фирсов нарушает стро­гую обстановку подготовки к завтрашнему испытанию, никому не дает покоя. То вдруг кто-то обнаруживает, Что куда-то исчезла готовая клюшка, та Женя Мишаков никак не может найти свои рубанок, то Коля Тол­стиков, выскакивает в коридор, отзываясь на стук в дверь.

Бедный Толя Фирсов! Он еще не знает, что; его ждет возмездие. Завтра утром на разминке пятна­дцать разгневанных мужчин схватят его исподтишка и, связав шнурком руки, воткнут головой по пояс в суг­роб. Расплата за грехи неминуема!

В комнате, где расположился Володя Брежнев, вы­пускается очередной номер боевого листка. Он посвя­щен завтрашнему матчу. Последнему, как напоминает листок, перед большим перерывом в чемпионате.

Вечером, прежде чем лечь спать, хоккеисты соби­раются в комнате, где живут Ионов, Моисеев и Мишаков.

Хорошие, веселые ребята живут в этой комнате. И в игре шустрые, боевые. (Завтра на «установке» я даже буду просить Юрия чуть-чуть сбрасывать свою необыкновенную скорость, чтобы партнеры могли дейст­вовать синхронно с ним.) И в жизни такие же.

Сразу же хочу оговориться, что самые темперамент­ные в игре, огневые, порой даже какие-то «беспутные», что ли, ребята эти, большие любители шуток и смеха, » общем-то довольно серьезные люди, умеющие интересно и глубоко думать.

На какое-то время их комната превращается в клуб.

Разговор идет о завтрашнем матче. Его начинает Иванов. Обращаясь к Альметову, предупреждает:

— Первое, что они сделают, — закроют тебя на «точке» (излюбленное место Саши в районе вбрасыва­ния шайбы, откуда он особенно успешно «стреляет» по воротам).

Альметов соглашается с Ивановым,

— Надо искать что-то другое...

Но что? Предложения следуют одно за другим... Это и есть творчество, непрерывные поиски и раздумья о новых путях атаки.

Больше всего люблю таких хоккеистов, более дру­гих верю в тех, кто имеет свою, точку зрения, свой, взгляд на хоккей, на спорт, на жизнь нашу. Кто умеет интересно мыслить и интересно рассказывать,, спорить. Чьи воспоминания интересны не одному лишь рассказ­чику. Но особенно симпатизирую таким спортсменам, кто умеет строго и вдумчиво анализировать свою игру, умеет мечтать. Фантазировать о будущем нашего спор­та — его тактике, его технических приемах. О завтраш­нем его дне. Привязан к фанатикам хоккея, к людям, влюбленным в хоккей.

Бойцы вспоминают минувшие дни... Наш молодой вратарь Толстиков расспрашивает ветеранов о Пучкове, кто-то из них, игравших вместе с. этим отличным мастером, рас-сказывает, как действовал он в воротах, как много и умело тренировался.

Однако долго вести этот разговор не удается. Наш врач Алексей Васильев просит ребят разойтись по сво­им комнатам. А указания, просьбы и советы этого мо­лодого 32-лет-него доктора спортсмены выполняют беспрекословно. Авторитет Васильева высок и сомнению не подлежит. Он работает хорошо и не случайно стал сейчас врачом сборной наших хоккеистов.

Утро. Сегодня — календарная встреча.

Дежурный объявляет подъем.

Весь день сегодня первым помощником тренеров бу­дет дежурный. Он прежде всего отвечает за строгое выполнение намеченного распорядка дня, за порядок на сборе. Именно он должен продумать, что нужно для сегодняшней тренировки или игры: захватить с собой шайбы, необходимое для занятий или матча снаряжение, собрать спортсменов на собрание, предупредить их ми­нут за десять-пятнадцать о выезде на игру.

День начинается зарядкой.

Утренняя зарядка — тоже дело творческое: каж­дый выбирает те упражнения, которые считает необхо­димыми. В подборе этих упражнений проявляются и характер спортсмена, и его понимание роли физической подготовки, и степень серьезности парня.

Гимнастические и специальные упражнения носят индивидуальный характер. Одни хоккеисты имитируют финты, другие — силовые приемы, у стенки жонгли­руют с мяча-ми вратари. Спортсмены привязывают к поясу эспандер, прикрепляют его другим концом к дереву и выполняют различные упражнения: то пры­гают, то спуртуют, то, максимально растягивая плотный резиновый канат, стремятся дотянуться до руки това­рища.

Разбившись на пары, ребята приседают с «живым весом» — с товарищем на плечах. Если у кого-то болит нога и он хочет поберечься, то, подыскав себе пару, выполняет упражнения для руки и плеч: растягивая эспандер, имитирует хлесткие броски.

То не спеша, то с ускорениями ребята бегут во­круг корпуса. Падает мягкий снежок.

Спортсмены занимаются с большой охотой, но все-таки тренеру и здесь есть работа приходится кого-то порой и подстегивать.

До обеда у ребят свободное время. «Свободное» — это весьма условно: большин-ство наших мастеров и молодых хоккеистов учатся в средних и высших учебных заведениях, и потому все садятся за книги.

Перед обедом — общий сбор команды. Мы, тренеры, даем установку на игру.

На столе передо мной макет хоккейной площадки с маленькими фигурками хоккеистов.

— Вначале — главная идея игры. В сегодняшнем матче осуществляем тактику силового давления: ста­раемся максимально долго удерживать соперника в его
зоне.

— У «Крылышек», как мне кажется, левые защит­ники, слабее, чем правые, но они, видимо, предполагают, что главная нагрузка сегодня ляжет на плечи правых, потому что мы обычно атакуем по левому флангу и от­ туда же завершаем атаки.

Самые результативные в звеньях нападающие — Фирсов, Александров и Моисеев играют на левом краю, да и Саша Альметов чаще всего забрасывает шайбы с левого фланга. Поэтому защита соперников будет, очевидно, сдвигаться вправо. Учитывая все это, игру строим следующим образом: сдвигаю две красные фигурки хоккеистов — центрального и левого нападаю­щих — к левому борту.

— Вот здесь мы должны прежде всего неторопливо готовить атаку, угрожать воро-там соперника... При пер­вой же возможности неожиданно отдавать шайбу на­право, примерно в район точки вбрасывания. Завершают атаки своих троек Локтев, Ионов и Вику лов... То есть все должно быть так, как на вчерашней тре­нировке...

Надо постараться играть, так, чтобы этим хоккеистам никто не мешал. Наши правые защитники под­катываются и располагаются у синей линии не на своем
краю, а приблизительно в центре. Там они будут отвле­кать на себя нападающих, противника,, чтобы те, вер­нувшись в свою зону, не мешали нашему правому фор-­
варду.
Давая такое задание на матч, я исходил из учета двух задач: во-первых, подготовить соперникам сюрприз и застать их врасплох (команда, исповедующая
одну и ту же тактическую схему атаки, рискует тем, что эта схема может стать штампом, шаблоном), во-вторых, подтянуть результативность наших правых на­
падающих: в конце концов любая игра, даже ответст­венная, — это тоже учеба.

Разрабатывая установку на матч, я всегда стремлюсь к тому, чтобы задание было значительнее, сложнее, шире, чем это позволяют сегодняшние возможности иг­роков. Оно должно быть по сути своей таким, чтобы обязывать хоккеистов к постоянному совер-шенствова­нию индивидуального мастерства.

Но задание это я не стараюсь мельчить, не стрем­люсь регламентировать действия игроков во всех воз­можных ситуациях, связывать их инициативу. Я всегда хочу предоставить хоккеистам простор для творчества, потому и даю на матч только основную тактическую канву;

Специально обращаюсь к нашему молодому врата­рю Николаю Толстикову. Прошу его быть сегодня особенно внимательным, так как в игре придется участвовать редко и паузы в матче нужно будет заполнять зрительным, творческим соучастием.

Спрашиваю, есть ли вопросы, сомнения, предло­жения. Верна ли предлагаемая мною схема ата­ки, не трудно ли будет осуществить ее в ходе матча.

После ее: коллективного обсуждения, когда непре­менно выступают капитан и ком-сорг команды, начи­наются последние приготовления и сборы, - последняя проверка готовности.

И вот автобус мчится на Ленинградский про­спект — во Дворец спорта ЦСКА...

 

ПЕРЕД МАТЧЕМ

 

Примерно за час до матча армейские хоккеисты приезжают на каток.

Дежурный получает пригласительные билеты и раз­дает их спортсменам. Билеты предназначаются женам, мамам, папам, невестам, друзьям.

Приезжают соперники. Узнаем, в какой форме бу­дут они сегодня играть. Право выбора цвета принад­лежит им — они гости. Нам нужно подлаживаться под них, чтобы зрители легко различали хоккеистов раз­ных команд.

За 40—50 минут до начала встречи ребята стяги­ваются; в раздевалку. Начинают облачаться в бойцов­ские доспехи.

Сигналом к облачению спортсменов в спортивную форму, как я уже не раз замечал, служит почти всегда один и тот же момент: Александр Альметов развязы­вает галстук. Не стану, конечно, утверждать, что все это как-то заранее продумано — просто ребята уже привыкли ориентироваться на Сашу. Может быть, они даже никогда и не задумывались над этим.

Когда остается надеть только коньки, игроки прово­дят солидную разминку. Вначале гимнастика. Потом прыгают, бегут на месте, имитируют игру корпусом «уходят» от сопер-ника. Кто-то включает радио. «Маяк» передает легкую музыку. Все быстрее и быстрее дви­жения хоккеистов, и вот уже вся команда крутится в каком-то непонятном танце, эдакой произвольной ком­позиции на темы твиста. Стоп! Пора выходить...

Перед выходом на лед я кратко повторяю основной тактический мотив игры, и спортсмены направляются к выходу.

В коридоре, около раздевалки, как всегда, много народу. Кто-то кого-то хлопает по плечу, желает успе­ха, подбадривает. .

Начинается увертюра хоккейного спектакля. Послед­няя тренировка перед игрой. Смысл ее — еще раз «проиграть» почти всё, что может произойти во время встречи.

Хоккеисты катятся один за другим, то ускоряя, то замедляя свой бег. Вот они уже катятся с шайбами. Первая стадия разминки на льду. Быстрее всех в игру обычно втягивается Альметов, и потому именно он по­могает сейчас размяться вратарю. Когда Альметов в матче не участвует, эту функцию выполняет А. Фирсов. И Альметов и Фирсов очень техничны, легко мо­гут выполнить любую просьбу вратаря, послать шайбу именно туда, куда он просит. Оба отличные педагоги, прекрасно знают, какие уловки применяют нападающие, чтобы обмануть стража ворот.

Здесь же, рядом, всегда второй вратарь, запасной. Он помогает коллеге лучше подготовиться к матчу: подает отскочившие в сторону шайбы, что-то советует, подсказывает.

Позже град шайб обрушивается на Толстикова. Сначала они летят от синей линии, где выстроилась вся команда, потом со все более опасных для вратаря позиций.

Разбившись на два потока, нападающие поочередно, то от одного, то от другого борта ведут шайбу, дви­гаясь на ворота. Они должны выиграть единоборство
у защитника. Но защитники пока не очень мешают фор­вардам: они просто проверяют правильность занятой позиции. Нападающие, легко проходя защитников и бро­сая шайбу в ворота, обретают дополнительную дозу уверенности.

Потом — скоростной взрыв, когда все хоккеисты мчатся на огромной скорости около бортов.

И снова коллективные упражнения. Нападающие тройками устремляются к воротам. Им противостоит всего один защитник, и теперь ему приходится старать­ся вовсю. В это время отдельные спортсмены занимают­ся индивидуальными, необходимыми им упражнениями. Вот Фирсов на фланге, меняя ритм бега, выполняет излюбленный финт. Рагулин, Кузькин на взрывной ско­рости подхватывают шайбу у борта и передают ее парт­нерам.

Придумана такая «увертюра» у нас в ЦСКА.

А «разминаются» перед игрой так теперь не только многие советские команды, но и зарубежные.

Появляются судьи. Катаются, готовятся к игре.

Но вот следует свисток.

Команды съезжаются к тренеру, который стоит у борта поля.

Я не люблю в такие последние мгновения что-то напоминать, еще раз давать задания. Просто слушаю, о чем говорят сами спортсмены. С этой минуты коман­дой на поле руководит ее капитан... Он просит това­рищей сразу же, без «раскачки», включиться в игру.

Цепочкой хоккеисты выезжают к центру площадки.

Традиционные приветствия. Капитаны обменивают­ся рукопожатиями с судьями и капитаном соперника.

 

ШАЙБА В ИГРЕ!

 

Наше первое звено — Брежнев, Кузькин Локтев, Альметов и Александров — сразу же бросается к во­ротам соперника.

Первые минуты проходят в обоюдных атаках. Темп игры необычайно высок. Видимо, «Крылышки» решили сразу же показать, что не собираются на этот раз без боя уступать.

Я не буду рассказывать обо всем, что произошло в тот день на поле. Обычный день — обычный матч. Один из тех, что видят на стадионах, во дворцах спорта, на экранах своих телевизоров миллионы болельщи­ков. Я коротко расскажу о том, что не видят, не слы­шат и не знают зрители, о чем говорят, советуются друг с другом хоккеисты в ходе обычного матча. Сло­вом, матч, каким его видят сами хоккеисты, сидящие, ждущие на скамье около борта своей очереди. А ожи­дание это далеко не пассивно. Ребята стараются хотя бы советом помочь тем, кто на поле.

Первая реплика. Иванов — проезжающему мимо Брежневу,

— Вов! Скажи Вите, чтоб не спал! (Кузькин только что не успел к остроумному пасу Александрова.)

Проходит минута, и я командую:

— Смена!

Ребята на ходу меняются. Звено «А» покидает пло­щадку» вместо него выезжает «система».

Первая пятерка отдыхает. Капельки пота стекают по щекам Брежнева и Локтева.

Александров — Альметову (вспоминая, видимо, не совсем удачную передачу това-рища):

— Саша! Повыше надо было...

— Надо было, — усмехнувшись, соглашается Аль­метов.

Кузькин — Локтеву: — Может, я подъезжать буду?

Локтев понимает с полуслова желание друга по­мочь нападающим.

— Рано... Пока все идет, как надо…

А события на поле разворачиваются своим чередом. Стремительный рывок по краю Моисеева, резкий пас на «пятачок», и от клюшки Жени Мишакова шайба влетает в во­рота «Крылышек». 1 : 0.

Вот отыграла свой пер­вый отрезок и тройка По­лупанова. Отыграла, пря­мо скажем, не очень удач­но. Делаю ребятам заме­чание;

— Не хватает прыти...

Сидят все рядом, ждут, что скажет Фирсов, самый авторитетный хок­кеист звена.

Толя соглашается со мной и советует Иванову: — Кидай посильнее, без сближения с противником... И почаще... По льду...

Эдуард кивает.

Предпочитаю во время короткого отдыха хоккеис­тов не говорить им о том, что было на площадке. Спортс­мен сам должен уметь анализировать ход матча. Иначе ему будет трудно приучиться к самостоятельности, а стало быть, и к творчеству на поле. Поэтому я чаще го­ворю о том, что ждет хоккеиста в игре, к чему он должен быть готов. В каком направлении нужно вести поиски.

Контратака соперников, и из-за очевидной ошибки Кузькина счет сравнивается.

Игра начинается с центра. Кузькина меняет Олег
Зайцев.

Почему я решил сделать эту замену? Виктор начал матч вяло и вот сейчас допустил серьезный тактиче­ский промах. Но мне показалось, что ни ребята, ни сам Кузькин не заметили, в чем именно он ошибся. Однако сейчас, когда борьба еще только начинается, делать замечание вслух нецелесообразно, и потому я оставляю Виктора рядом с собой и тихонько объясняю ему, где он сыграл не так.

Еще зрители на трибунах не успели успокоиться после успеха хоккеистов «Крыльев Советов», как Зай­цев, завладев шайбой, сильно бросает ее в ворота.
Александров успевает подставить клюшку, когда вра­тарь «Крылышек» Пашков дви-нулся в противополож­ный угол ворот. 2 : 1.

Делаю замечание перед выходом на лед нападаю­щим «системы»— Е. Мишакову и Ю. Моисееву.

— Не держите «своих» игроков в зоне...

Возвращается с поля тройка Полупанова.

— Молодцы, правильно решили использовать ошиб­ку соперника. Понимаете, о чем говорю?

Кивают.

Ошибается Ромишевский. В простой, как будто не опасной ситуации он выбрал не самое простое, а какое-то слишком замысловатое решение и потерял шайбу. Счет снова становится равным — 2:2.

Да... Несколько, неожиданное развитие событий. Что может (или должен!) сделать в таких случаях тре­нер? Ругать своих воспитанников? Успокаивать? В разных случаях, в зависимости от ситуации, решение может быть разным.

Совершенно бесспорно только одно. Тренер не мо­жет быть безучастен, без-различен к ходу матча, к не­удаче, к срыву предполагаемого плана игры: нам каза­лось, что судьба встречи будет решена едва ли не с первых минут.

Но что решить? Менять состав? Пожурить ребят? Может быть, дать кому-то пропустить свою очередь выхода на площадку?

Смотрю на лица ребят. Нет, растерянности не ви­жу. Вижу азарт. Жажду борьбы.

Атаки накатываются попеременно на те и на дру­гие ворота.

Молодежное наше звено затеяло какую-то странную игру; стоят или катаются недалеко друг от друга и не спеша пасуют шайбу.

Делаю замечания Полупанову и Викулову:

— Перешли на мелкую игру...

Хотя этот мелкий пас создает на первый взгляд видимость точности, позволяет как будто надежно контролировать шайбу, на самом деле против такого паса найти протии-воядие несложно. К шайбе, несильно посланной партнеру, быстрый и резкий соперник может успеть раньше. Мелкий пас — это удел слабо ориенти­рующихся, малоподвижных игроков. Не таковы Вик­тор и Владимир, и потому я не рекомендую им играть в этой манере. Конечно, труднее действовать в усло­виях, когда партнер находится не рядом, в двух-трех метрах от тебя, а мчится на свободное место на проти­воположном краю поля, труднее сделать точный сред­ний или дальний пас, но, для того чтобы сработал «ускоритель мастерства», я даю молодым хоккеистам задания посложнее, чтобы они могли сполна проявить и творческую самостоятельность и смелую инициа­тиву.

Но вот на двадцатой минуте наша молодежная трой­ка удачно разыгрывает именно ту комбинацию, о кото­рой мы говорили на «установке». Все исполнено точно: Полупанов сдвинулся влево, разыграл остроумно шай­бу с Фирсовым, а Викулов, сместившись направо, от­лично завершил усилия товарищей.

Уходим на перерыв с преимуществом в одну шайбу. В раздевалке тихо.

Видимо, ребята не ожидали все-таки что соперники окажут столь упорное сопротивление.

Стынет чай. Лишь запасные берут по стакану.

Как ни печально, делаю замечания капитану и комс­оргу — Кузькину и Ромишев-скому. По их вине, из-за их небрежности и невнимательности пропущены шайбы.

Советую Виктору и Игорю играть немного поазарт­нее: уж слишком спокойны и меланхоличны они се­годня.

Правильно ли я поступаю, делая замечания капи­тану и комсоргу? Думаю, что правильно. Эта моя критика в адрес вожаков коллектива заставит, как мне кажется, задуматься каждого: а нет ли и его вины в том, что ругают капитана и комсорга?

Виктор и Игорь соглашаются со мной и объясняют причины своих ошибок.

Ребята о чем-то вполголоса переговариваются.

Звонок. Пора снова выходить на лед.

Едва начался второй период, как мы остались в меньшинстве. Удален с поля Ионов.

Как долго тянутся эти две минуты! Как изматы­вают они нервы: ведь у армейцев в запасе всего одна шайба!

Пока наша четверка сражается на льду, готовлю им смену. Напоминаю Фирсову и Полупанову, что нельзя давать возможность соперникам, входить на большой скорости в нашу зону. Атаки «Крылышек» надо пресекать в зародыше, и потому, потеряв шайбу, не следует отступать, откатываться назад, как делают это, сейчас Юра и Женя.

Но вот, наконец, Анатолий на льду.

Но что это? На площадке шесть, кроме вратаря хоккеистов ЦСКА? Да, так и есть. Вот уж совершенно непростительная для классной команды ситуация. Кто-то из наших ребят поторопился выскочить на поле, не дождавшись, пока уйдет сменяемый им хоккеист.

Судья подъезжает к капитану и предлагает ему ре­шить, кто из игроков ЦСКА будет отбывать наказание.

И снова две минуты мы играем в численном мень­шинстве.

Упорно защищаемся. Шайба прижата к борту.

Прошу Иванова:

— Эдик, смени кого-нибудь. Оставь того, кто по­свежее... ,

Защищаться трудно. Нашу команду зажали в зоне. Ребята играют слишком само-отверженно. Я говорю — «слишком», ибо они ложатся под бросок шайбы и тог­да, когда это, может быть, и не нужно: ведь, опустившись на колени, трудно уже продолжать борьбу, и по­тому шайбой по-прежнему владеют хоккеисты «Кры­лышек».

Но не думаю, что сейчас можно ругать ребят, хотя они и заслуживают упрека. Нельзя подходить одина­ково ко всем ситуациям и всем людям. Штампы в ра­боте тренера, педагога могут привести к срыву. Ведь в том, что происходит сейчас на поле, можно увидеть не только определенную тактическую ошибку, но и старание ребят, их мужество.

Но вот на поле равенство,

Подъезжает Толя Ионов,

— Устал!

Командую:

— Пошли, Костя!

Самый интересный игровой момент матча. Ведущее наше звено разыгрывает изумительную по красоте, не­ожиданности и точности комбинацию. Каким-то совер­шенно непостижимым финтом (я впервые его вижу!) Александров оставляет своего опекуна сзади. Вдвоем с Локтевым, передавая шайбу друг другу, стремительно мчатся к воротам. Опрометчиво выскакивает им на­встречу вратарь соперника, ворота остаются незащи­щенными. Локтев отдает шайбу Александрову, Александров уступает право увеличить счет Локтеву, Лок­тев», в свою очередь Александрову и на трибунах оглушительный свист. Ребята промчались с шайбой за ворота.

Досадная оплошность! Так блестяще фантазируя, с необыкновенным искусством обыграть соперников и вдруг ошибиться там, где не ошибется и человек, впервые вставший на коньки. Но, честное слово, ребята заслужили не только свист.

Обидно! Ах, как хочется в такие секунды поддер­жать ребят. Но как это сделать! Хоккеисты ещё на поле, они охвачены азартом, немного растерянны и слы­шат только оскорбительный свист.

А шайба пока в игре. На секунду опешившие от столь неожиданней концовки атаки Александров и Лок­тев по-прежнему владеют шайбой. И тут кто-то из защитников «Крылышек» не выдерживает. Две минуты!

Численное преимущество реализуется четко и быстро. Альметов и Локтев целуют Александрова.

Звено «А» уезжает с площадки. Очередь тройки Полупанова. Вместе с этой тройкой сегодня в защите играют Эдуард Иванов и Николай Подкопаев (он за­менил Сашу Рагулина). Вижу, устал Николай, хотя виду не подает. Решаю — пусть пропустит- очередь. На площадке остается Брежнев.

Спустя несколько минут на поле происходит эпи­зод, напомнивший мне один чрезвычайно комический случай.

Иванов кричит Брежневу, сильному, атлетически сложенному защитнику, которого атакует маленький, юркий форвард соперников: — Спокойнее, спокойнее, я здесь...

И я вспоминаю, как за месяц до этой встречи мы играли с динамовцами Киева и в один из моментов наш исполин, могучий стокилограммовый Саша Рагулин прижал к борту юного тоненького динамовца, вес которого был, наверное, килограммов эдак на сорок меньше. Это вызвало веселое оживление на трибуне. И вдруг над площадкой раздался громовой голос Эдуарда Иванова. Увлеченный игровым азартом, он подбадривал Сашу:

— Не бойся, не бойся, я рядом...

Что творилось на трибунах, я просто не могу опи­сать. Видимо, это был самый смешной случай в истории хоккеистов ЦСКА...

Вот Ионов сыграл тактически незрело. Когда звено сменяется, я предлагаю ему подумать, как должен он был сыграть:

— Не торопись... Отдышись, подумай. Иначе не пойдешь на лед...

Анатолий отвечает приблизительно правильно, и я помогаю ему разобраться в причине его ошибки.

Хмурится Мишаков, что-то объясняет Моисееву. Я в общем-то понимаю настро-ение ребят. Уже почти определенно можно сказать, что Женя и Юра после сегодняшнего матча на какое-то время расстанутся с товарищами. Другие звенья нападающих будут вклю­чены в первую сборную страны и отправятся в интерес­ную поездку в Швецию, США и Канаду. А Женя и Юра остаются играть во второй сборной...

И вообще не люблю я такие вот матчи. Через несколько дней предстоит увлекательное турне, и потому по-человечески понятны переживания и некоторая осто­рожность ребят в сегодняшней игре, их определенное самосохранение.

У нас в истории команды был случай, когда Владимир Брунов, находившийся в прекрасной спортивной форме, за два дня до отъезда получил травму. Мы иг­рали тогда с чехословацкими хоккеистами (помню, было это на «Динамо», хоккейная площадка залива­лась в то время на футбольном поле). Володя тяжело переживал свою неудачу и даже потом надолго заболел.

И еще один подобный матч вспоминается мне. Хоккеисты играли в тот день настолько осторожно, что проиграли заведомо более слабому сопернику.

Нет, не люблю я такие игры!

Говорю проезжающему мимо Викулову:

— Кататься, весело ка­таться нужно. Нельзя стоять на месте...

Наверное, я поторопил­ся с замечанием. Именно эта тройка снова четко разыгрывает ту комбина­цию, о которой мы говори­ли перед игрой, и Витя Полупанов со «своего» ме­ста посылает шайбу в во­рота Пашкова — 5:2.

Любопытно, что сегод­ня уже седьмая подряд игра, в которой Полупанов забрасывает шайбу. За­видное постоянство и завидная результативность.

Молодежь во второй раз успешно завершила наме­ченную на «установке» атаку. А почему ни разу не получилась такая комбинация у наших ведущих масте­ров? Может быть, они менее внимательно слушали? Может, решили, что они и так умеют брать ворота?

Но что это? Виктор, забросив шайбу, не торопится к центру поля. Партнеры по звену подъехали к нему, обняли, постучали клюшками по щиткам, а он как будто Ждет каких-то особых похвал товарищей. Мне даже кажется, что Витя чем-то недоволен, что он, видимо, рас­считывал на более пристальное внимание к его успеху.

Это уже нехорошо. Неужели наш скромный Витя начал зазнаваться? Надо поговорить с ним после матча.

К сожалению, с Виктором по этому поводу при­шлось позже говорить не только мне. По поручению кол­лектива два наших комсорга — комсорг сборной'СССР Анатолий Фирсов и комсорг команды Игорь Ромишевский довольно серьезно беседовали с Полупановым, н эта беседа не прошла как будто бесследно.

Хотя... Хотя, готовя сейчас второе издание книги, размышляя о том, что писалось два года назад, я с не­которой тревогой думаю о Викторе. Идет время, растет его популярность (совершенно заслуженно!), и у По­лупанова, как мне кажется, опять начинает прояв­ляться нехорошая черточка — самоуверенность, грозя­щая перейти в самовлюбленность. Досадно, что Виктор не слишком внимательно выслушал критику товарищей и тренеров.

Я пишу об этом не для того, чтобы еще раз осу­дить Полупанова. Виктор — па-рень неплохой. Но за молодыми хоккеистами, сверстниками Полупанова, не­обходимо сле-дить особенно строго. В. целях, так ска­зать, профилактики.

Кстати, гораздо труднее решать эти проблемы в том случае, когда нескромность появляется у ведущих мастеров.

В таких случаях я стараюсь немедленно сбить спесь с автора гола. Я благодарю его за успех, но тут же объясняю, как, каким образом он мог сыграть лучше и забросить шайбу раньше, проще, быстрее, без какого либо риска ошибиться. Сознаюсь, что это совсем не просто: ведь в ЦСКА играют большие мастера. А иногда я иду по другому пути: благодарю за заброшенную шайбу не автора гола, а партнеров, которые создали ему для этого благоприятную возможность. Надо, что­бы все поняли: успех — это заслуга всего звена.

Но вернемся к нашему матчу.

Игра начинается с центра, молодые ребята идут в очередную атаку, и здесь происходит неприятный слу­чай. После броска Полупанова шайба попадает в лицо защитника «Крылышек». Анатолия Рыжова. Рыжов падает, закрывает лицо. Ему помогают встать, подводят к нашей команде (сюда, ближе), и Алексей Васильев оказывает Рыжову помощь. Хорошо, что бросок был не силен Полупанов подъезжает к Рыжову, извиняется.

Хорошая традиция нашего спорта! Если в пылу борьбы спортсмен нечаянно причинил боль сопернику, он всегда подойдет и попросит прощения, поможет по­страдавшему.

Рыжов покидает поле.

Период заканчивается.

В перерыве предлагаю выступить капитанам звень­ев: В. Кузькину, О. Зайцеву и А. Фирсову (он заме­няет сегодня в этой роли А. Рагулина).

Нашим главным капитаном — капитаном всей команды в сезоне 1965/66 года стал прекрасный защит­ник, бывший комсорг ЦСКА Виктор Кузькин. По сов­местительству Виктор стал капитаном и сборной СССР; фотография Виктора с двумя призами — чемпиона ми­ра и чемпиона Европы, — завоеванными нашими ребя­тами в Любляне, обошла все газеты.

Виктор — хоккеист своеобразный. Пожалуй, в этой темпераментной, темповой игре не сыщешь второго та­кого олимпийски спокойного спортсмена. Вывести Кузь­кина из себя невозможно. Каюсь, мы несколько раз умышленно «провоцировали» Виктора, стараясь увидеть его хотя бы раз рассерженным, разгорячившимся. Тщетно. Не пом­ню, кто именно из судей сказал, что Кузькина с по­ля удалить практически не­возможно, ибо он никогда не «нервничает», эти слова точно отражают суть ха­рактера нашего защитника. Виктор — чело-век ува­жаемый в коллективе, у него нет недругов, к нему все относятся с симпатией.

Кузькин играет такти­чески вполне зрело, хотя обычно первый период проводит не в полную силу: он медленно втягивается в игру. По уровню своей теоретической подготовки, по серьёзности отношения к игре, к тренировкам, к сохра­нению спортивной формы Виктор служил примером мо­лодым хоккеистам.

В первом издании книги глагол «служил» стоял в настоящем времени. И это было справедливо. Но... хотя с тех пор прошло немногим более года, я вынуж­ден дописывать и исправлять эту главу.

Много хвалебного сказано в книге о капита­не ЦСКА и сборной СССР, точнее — бывшем капита­не Викторе Кузькине. Не хочу теперь промолчать и о его большой ошибке: я имею в виду нарушение Кузь­киным и Мишаковым спортивного режима, их недо­стойное поведение в общественном месте.

Мне не хочется сглаживать проступок Виктора. Он навес удар престижу нашего хоккея: ведь его вина усугубляется тем, что Кузькин был не просто рядовой,
заурядный хоккеист, но игрок сборной команды. Ее капитан. Он многое потерял в глазах любителей спорта, болельщиков, мальчишек. Он нанес им моральный удар.

Виктор считался большим мастером, достигшим немалых высот хоккейного искусства, он был одним из лидеров этого спорта в нашей стране — тем более оби­ден и непростителен его проступок.

По просьбе тренеров ЦСКА Федерация хоккея ди­сквалифицировала Кузькина до конца сезона и лишила звания заслуженного мастера спорта. Человек, кото­рому многое воздается, строже других должен быть наказан за свои грехи.

Читатели могут спросить: где же наша последо­вательность, почему спустя несколько месяцев те же тренеры ЦСКА начали ходатайствовать о прощении Кузькина, о его возвращении в хоккей?

Не думаю, что у нас в числе воспитательных мер есть одно лишь наказание. Разве может быть так — наказание, наказание, наказание... Наш метод воспита­ния складывается из творческого сочетания и примене­ния в разных случаях по-разному дозированных нака-зания и прощения. Проступок может быть и прощен спустя какое-то время, если для этого есть основания. Мы обязаны предоставлять человеку, однажды ошибив­шемуся, возможность полностью восстановить свое доброе имя.

И вот когда мы почувствовали, что Кузькин пол­ностью понял свою ошибку, все увидел и пережил, осознал — не на словах, в глубине души, искренне — свою вину, то обратились в Федерацию с просьбой считать дисквалификацию Кузькина условной и разре­шить ему снова выступать в составе ЦСКА. Где же он должен был доказывать, что стал иным, если не там, где набезобразничал? И снова, я убежден, пра­вильно поступила наша Федерация, разрешив Кузьки­ну вернуться в большой хоккей.

Что бы там ни говорилось, а за тринадцать лет наших выступлений на чемпионатах мира мы не только семь раз завоевали титулы чемпионов мира, но и вос­питали хороших людей из тех хоккеистов, кто когда-то своим шероховатым характером причинял нам немало беспокойства. Сила общественного воздействия — едва ли не самый могучий рычаг воспитания молодых людей.

Но пусть не подумает Кузькин, что мы можем быст­ро забыть о его проступке. Мы простили, но не забыли. Мы хотим учить на этой истории других. И не случай­но и в ЦСКА и в коллективе сборной спортсмены так внимательно следили весной за Виктором: он подорвал веру в себя, и товарищи больше не могли относиться к нему (хочу верить — пока, до определенной поры) с прежним доверием.

Капитаны других звеньев — Олег Зайцев и Алек­сандр Рагулин. Два сильных защитника, оба уравно­вешенные (хотя и не столь спокойно-рассудительные, как Кузькин), авторитетные спортсмены. Хоккеисты, которые имеют полное моральное право вести за собой своих товарищей. Кстати, напомню, что два наших ка­питана не только офицеры Советской Армии, но и сту­денты, а третий — Рагулин — уже получил высшее образо-вание. И это очень важно и хорошо, ибо, глядя на капитанов, тянутся к знаниям и новички команды.

(Сейчас капитаном нашей команды избран Вениа­мин Александров, и его помощниками —Анатолий Фирсов и Олег Зайцев)

Я люблю слушать капитанов. И, что греха таить, частенько прошу их выступить и тогда, когда им этого совсем не хочется. Мне кажется, что в таких выступле­ниях растет активность капитанов, утверждается их ведущая роль в команде, идет негласная, незаметная учеба вожаков коллектива. А ведь по уровню своих знаний капитан обязан ближе всех стоять к тренеру...

Но вернемся к нашему матчу. Мне кажется целе­сообразным оставить и во втором издании книги те реплики тех капитанов, что были в первом издании.

Кузькин считает, что надо перейти на прессинг, бо­роться за шайбу по всей площадке. Четче действовать в своей зоне.

Добавление у меня одно. Прошу наших «классиков» особенно не мудрить. Играть не-много проще, но непре­менно добавить игровой страсти.

Капитан второго звена Олег Зайцев коротко бросает:

— Меньше болтать на поле надо...

Капитан третьего звена Анатолий Фирсов более многословен:

— Почувствовали, что переигрываем, и стали мало предлагать себя, пасовать. Мне кажется, что слишком длинно водим, появилась непонятная жадность к шайбе.

Борис Павлович Кулагин, тренер команды, делает замечание Полупанову и Викулову: — Очень много на себя берете. Отрезали Фирсоваот игры. Он на вас работает, а вы его на голодном пайке держите.

В чем дело? Такая уверенность молодых в своих силах? Или неуважение к товарищу, который им так много помогает?

Третий период начинает тройка Викулов — Полу­панов — Фирсов. Это наша тради-ция: каждый период открывает новое звено.

Преимущество в три шайбы не может не сказаться на игре и той и другой команд. «Крылышки», как мне кажется, смирились с мыслью о поражении. А на­ши незаметно для себя расслабились, почувство­вав, что исход игры в об­щем-то предрешен.

Первая смена. Уходит с поля молодежная тройка. Снова атакуют армей­цы. Кузькин мчится к воро­там соперников, врывается в угол поля. Его у синей линии «страхует», Локтев.

— Играй, я останусь!

Шайба на половине по­ля соперников. Боюсь, что наш вратарь размагнитит­ся. Прошу Моисеева, ко­торый выходит на лед, сказать Толстикову, чтобы тот двигался в воротах, имитировал отдельные приемы.

На поле — «система». Вихрь атак. Неразбериха.

Александров кричит Мишакову:

— Женя, не суетись!

Иванов доволен действиями Ионова.

— Хорошо, Толя!

Вообще Эдуард, пожалуй, был самый говорливый хоккеист в команде. Когда играла его пятерка, все вре­мя слышался голос Эдика.

Период заканчивается безрезультатно.

5 : 2. Победа. Обычная. Одиннадцатая подряд.

Ребята уходят в раздевалку.

Обхожу всех. Благодарю за игру.

Хоккеисты, продолжая обсуждать матч, уходят в душ. У раздевалки ребят ждут жены, родные, друзья.

Прощаемся.

Но хотя матч окончен, мы к нему возвращаемся еще раз. По сложившейся традиции, собираясь в день оче­редной календарной встречи на «установку», тренеры проводят анализ действия всей команды и каждого спортсмена в отдельности в предыдущем матче.

Из чего мы будем исходить, разбирая действия хок­кеистов? Критерий один — насколько умело, полно и творчески выполняли спортсмены полученное задание. Но, выставляя оценки за матч с командой «Крылья Со­ветов», мы учитывали и то, что это была последняя игра перед встречами с сильными коллективами Чехо­словакии, Швеции и Канады. Однако в таком матче ре­бята не показали всего, что могли, и мы с Борисом Пав­ловичем не очень щедры на отметки. В. Викулов, Э. Иванов, А. Фирсов получили по «четыре», В. Александров и К. Локтев — по «четыре с минусом», В. Брежнев, В. Полупанов, Н. Подкопаев — по «три с плюсом», В. Кузькин, А. Альметов, И. Ромишевский, О. Зайцев, Е, Мишаков, Ю. Моисеев, Н. Толстиков — по «три», А. Ионов — «три с минусом».

Средний балл довольно невысок. И это не случай­но — ребята не показали себя в игре. Меня всегда это настораживает — недооценка противника может дорого обойтись команде. К сожалению, так и получи­лось. Встречаясь с «Крылышками» еще раз в апреле 1966 года, мы им проиграли.

 

О МОЕЙ ПРОФЕССИИ