 |
|
Из письма Белинского М.А. Бакунину
Июня 1837 г.
Бакунин Михаил Александрович (1817 — 1876) — один из близких друзей Белинского до 1840 года. Занимался философией, был всесторонне образованным и талантливым человеком. Впоследствии, после 1842 года, стал революционером, теоретиком анархизма.
Пью воды, беру ванны усердно и ревностно, хожу каждый день верст по десяти и взбираюсь ex officio [По обязанности (лат.). — Т.Ч.] на ужасные высоты. Смотрю на ясное небо, на фантастические облака, на дикую и величественную природу Кавказа — и радуюсь, сам не зная чему. Даже у себя в комнате, чуть только луч солнца заиграет на стекле окна, улыбаюсь и радостно потираю руками. Встаю в 4 часа и скоро надеюсь привыкнуть вставать в 3 ровно, разумеется, не дожидаясь, чтоб будили.
Из письма Белинского М.А. Бакунину
Августа 1837 г.
...Несмотря на скуку однообразной жизни, я никогда не замечал в себе такой сильной восприемлемости впечатлений изящного, как во время моей дороги на Кавказ и пребывания в нем. Все, что ни читал я, — отозвалось во мне. Пушкин предстал мне в новом свете, как будто я его прочел в первый раз. Никогда я так много не думал о себе в отношении к моей высшей цели, как опять на этом же Кавказе ...Словом, я бы выздоровел и душевно и телесно, если бы будущее не стояло передо мною в грозном виде, если бы приезд в Москву был обеспечен.
Из письма Белинского Д.П. Иванову
Июня 1837 г. Пятигорск
Иванов Дмитрий Петрович (1812 — 1880) — друг Белинского с детских лет. Учились вместе в Пензенской гимназии и в Московском университете.
...Черкесов вижу много, но черкешенки — увы! — еще ни одной не видел... Вообще черкесы довольно благообразны, но главное их достоинство — стройность. Ох, черкешенки!.. Чтоб видеть их, надо ехать в аул, верст за 30, а это мне не очень нравится: погода кавказская в непостоянстве не уступает московской, прекрасное утро здесь не есть ручательство за прекрасный день — можно простудиться. К тому же я питаю к черкесам такую же антипатию, какую к черкешенкам симпатию. Черкес, плен и мучительное рабство — для меня синонимы. Эти господа имеют дурную привычку мучить своих пленников и нагайками сообщать красноречие и убедительность их письмам для разжалобления родственников и поощрения их к скорейшему и богатейшему выкупу... Это уж хуже господ офицеров.
Из писем друзьям в июне — августе
Г. Пятигорск
Снегу с Эльбруса привезти тебе не могу, потому что, хотя я и вижу его из моего окна, но до него 150 или 200 верст. Боже мой, что за громада! Машук, при подошве которого я живу и целебными струями которого пользуюсь, по крайней мере вдвое выше колокольни Ивана Великого; но в сравнении с Эльбрусом он — горка...
...Кавказская природа так прекрасна, что не удивительно, что Пушкин так любил ее и так часто вдохновлялся ею. Горы, братец, выше Мишки Бакунина и толще Ефремова...
В Пятигорске довольно весело; природа прекрасна; зрелище гор — очаровательно, особливо в ясный день, когда видны снеговые горы и между ними двуглавый Эльборус, который я каждое ясное утро вижу из окна моей комнаты... Какая бездна ягод — клубники и земляники; носят ведрами. Идешь по горе и давишь ногами землянику...
На Кавказе хорошо пожить с месяц здоровому, а лечиться и в раю скучно. Жизнь постоянная в Пятигорске ужасна — нет людей. Зато хороша природа и все дешево: пара кур и пара куропаток стоят гривенник; десять перепелок 30 к.; фунт славного белого хлеба 4 к.; арбузы и дыни нипочем, — и какие дыни...
...Дичи бездна, все фазаны, кулики и перепелы. Последние ходят по улице и подпускают к себе человека на два шага.
* * *
В.Г. Белинский был в Пятигорске в 1837 году одновременно с М.Ю. Лермонтовым. Здесь состоялось их первое знакомство, в результате которого у обоих осталось чувство неудовлетворенности. Они не сошлись во взглядах на французских философов. Белинский признавался позже, что при этой встрече «не раскусил» Лермонтова.