Главная | Обратная связь

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Один недруг на двадцать пять миллионов друзей.

Американское общество вникало с наряженным интересом в малейшиеподробности предприятия "Пушечного клуба". Следили день за днем за всемипрениями комитета. Вся "подготовка к великому опыту, все цифры, всемеханические трудности, которые предстояло одолеть,-- одним словом, весь ходдела захватывал всеобщее внимание. Целый род должен был пройти от начала работ до их завершения, но в этотпромежуток времени предстояло осуществить ряд волнующих задач: избрать местодля производства работ, выкопать шахту, отлить колумбиаду, наконецпроизвести крайне опасную операцию зарядки,-- все это возбуждало любопытствообщественных масс. Все знали, что снаряд, выпущенный из колумбиады, исчезнетиз поля зрения в течение каких-нибудь десятых долей секунды. А как полетитон в пространстве? Как достигнет Луны? Лишь немногие счастливцы увидят полетядра собственными глазами. Понятно поэтому, что для широкой публикичрезвычайно интересны были во всех деталях приготовления к великому опыту. Кроме того, произошло неожиданное событие, усилившее общественныйинтерес к научной стороне дела. Мы уже знаем, какую бесчисленную армию почитателей и друзей приобрелБарбикен благодаря своему проекту. Однако, несмотря на свою необычайнуюсилу, партия Барбикена не могла включить в свои ряды всех поголовно. Нашелсячеловек -- единственный на все Соединенные Штаты,-- который сталпротестовать против предприятия, затеянного "Пушечным клубом"; при всякомудобном случае он выступал с целым рядом горячих опровержений, а натурачеловеческая такова, что Барбикен был более чувствителен к нападкам одногопротивника, чем к шумным одобрениям всех остальных. Между тем ему отлично была известна причина вражды этого человека, таккак она была давнего происхождения и носила личный характер; он знал, чтовзаимная их неприязнь зародилась на почве самолюбивого соперничества. Однако председатель "Пушечного клуба" никогда не видел в глаза своегоожесточенного недруга, и это -- к счастью для обоих, потому что встреча их,наверное, повлекла бы для них самые печальные последствия. Этот противникбыл такой же ученый, как Барбикен, гордая, смелая, горячая, упорнаянатура,-- словом, чистокровный янки. Звали его капитан Николь. Жил он вФиладельфии. Многие, вероятно" помнят, какое любопытное соперничество возникло вовремя гражданской войны между снарядом и бронею военных кораблей: ядропризвано было пробивать броню, а броня должна была сопротивляться ядру. Этоповело к коренному преобразованию военного флота в штатах Северной и ЮжнойАмерики. Ядро и броня сражались не на жизнь, а на смерть, причем ядро всеувеличивалось, а броня все утолщалась. Военные суда, ощетинившисьвнушительными орудиями, шли в бой, защищенные непроницаемой броней."Мерримак", "Монитор", "Рам-Теннесси", "Векгаузен" метали огромные ядра внеприятельские суда, предварительно покрывшись толстой броней. Они делалидругим то, чего не желали себе,-- основное, глубоко безнравственное правило,к которому сводится все искусство войны. Барбикен во время войны прославился отливкой снарядов, а капитан Николь-- созданием самой прочной в мире брони. Один из них день и ночь отливал вБалтиморе ядра, а другой ночь и день ковал в Филадельфии броню. Они ставилиперед собой прямо противоположные цели. Не успевал Барбикен придумать новый снаряд, как Николь изготовлял уженовую броню. Целью жизни Барбикена было пробивать насквозь броню, а цельюжизни Николя -- препятствовать ему в этом. Отсюда и зародилось их постоянноесоперничество, которое скоро перешло в личную вражду. Николь мерещился Барбикену даже во сне в виде непроницаемой брони, окоторую он сам разбивался на мелкие куски, а Барбикен являлся Николю вкошмарах в виде страшного снаряда, который его, Николя, пробивал насквозь. Хотя оба ученые двигались по двум расходящимся линиям, они, наверное,когда-нибудь встретились бы вопреки всем аксиомам геометрии, и тогда этавстреча кончилась бы дуэлью. К счастью для этих столь полезных родинеграждан, их всегда разделяет расстояние в пятьдесят -- шестьдесят миль, идрузья ставили перед ними такие преграды, что им так и не пришлосьстолкнуться. Трудно было бы сказать, кто из этих двух изобретателей превзошелдругого, так как результаты их деятельности еще не получили точной оценки.Казалось, однако, что в конечном счете броня должна была уступить ядру.Впрочем, сведущие люди еще сомневались в этом. При последних испытанияхцилиндро-конические снаряды Барбикена вонзались в броню Николя, как булавкив воск. В тот день филадельфийский изобретатель торжествовал победу, нескупясь на презрительные выражения по адресу своего соперника, но вскоредолжен был признать, что слишком поторопился: Барбикен заменил своицилиндро-конические снаряды простыми бомбами весом в шестьсот фунтов, и этибомбы, несмотря на свою малую начальную скорость, сломили, пробили иразнесли в куски броню, выкованную из лучшего металла. Так обстояло дело, и победа, казалось, должна была остаться за ядром,но вдруг война кончилась, и как раз в тот самый день, когда Николь доделывалновую броню из кованой стали. Это был своего рода шедевр,-- броне этой нестрашны были никакие снаряды в мире. Капитан Николь привез новую броню навашингтонский полигон и послал Барбикену предложение пробить ее. Барбикенотказался ввиду прекращения военных действий. Взбешенный отказом, Николь предложил испытать его броню какими угодноснарядами--круглыми, коническими, полыми, сплошными,-- хотя бы самыхчудовищных размеров. Председатель "Пушечного клуба" опять отказался,очевидно опасаясь подорвать свею славу. Упорство противника вывело Николя из себя; он решил соблазнитьБарбикена, предложив ему неслыханно льготные условия: стрелять в его броню срасстояния двухсот ярдов. Барбикен снова отказался. Тогда со ста ярдов? Нет,Барбикен не согласен даже с семидесяти пяти ярдов. "В таком случае я предлагаю пятьдесят ярдов,-- объявил капитан черезгазеты,-- я согласен даже на двадцать пять ярдов, и я сам буду стоять позадимоей брони". Барбикен ответил, что не будет стрелять даже и в том случае, есликапитан Николь станет не позади, а впереди своей брони. После такого ответа капитан Николь окончательно вышел из себя иразразился потоком оскорблений. Он стал утверждать, что все дело в трусости,что человек, который отказывается выстрелить из пушки, несомненно, боитсяпредлагаемого ему опыта и что вообще современные артиллеристы, стреляющиедруг в друга с расстояния в шесть миль, подменили личную храбростьматематическими формулами, а человек, который предлагает встать спокойнопозади своей брони, выказывает не меньше храбрости, чем тот, кто стреляетядрами по всем правилам искусства. Барбикен не отозвался на эти обвинения; быть может, он даже не знал оних, потому что в то время был всецело поглощен вычислениями и обдумываниемсвоего великого предприятия. Но гнев капитана Николя дошел до предела, когдаБарбикен сделал свое знаменитое сообщение в "Пушечном клубе". Тут сказалисьи острая ревность к успеху соперника и сознание полного своего бессилия. Всамом деле, чем можно затмить колумбиаду в девятьсот футов длиной? Мыслимоли выковать броню, которая задержала бы снаряд весом в 20 тысяч фунтов?Капитан Николь сперва был потрясен, уничтожен, сокрушен этим чудовищнымснарядом, потом он оправился, встал на ноги и решил раздавить проектБарбикена тяжестью своих опровержений. Он ожесточенно напал на затею "Пушечного клуба", он строчил в редакциимножество писем, и газеты охотно их печатали. Он старался уничтожить путемнаучных выкладок значение проекта Барбикена. Раз начав войну, он небрезговал никакими средствами, даже самыми неблаговидными инедобросовестными. Прежде всего Николь яростно обрушился на цифровые данные "Пушечногоклуба"; он доказывал при помощи алгебры, что формулы Барбикена неверны;обвинял его даже в незнании основных начал баллистики. Среди других ошибокНиколь отметил, что невозможно сообщить какому бы то ни было телу скорость в12 тысяч ярдов в секунду; затем он утверждал, на основании собственныхвычислений, что даже при такой скорости ядро колумбиады не вылетит запределы земной атмосферы, ибо вес его чересчур велик. Оно не поднимется и навысоту восьми лье! Больше того, даже при указанной скорости, если считать еедостаточной, бомба не выдержит напора газов, которые разовьются привоспламенении одного миллиона шестисот тысяч фунтов пороха; а если и устоитпротив давления, то во всяком случае не выдержит высокой температуры,расплавится при вылете из колумбиады и упадет кипящим металлическим дождемна головы легковерных зрителей. Но Барбикен, не обращая ни малейшего внимания на эти нападки, спокойнопродолжал свое дело. Тогда Николь повел нападение с другой стороны; он стал уверять, чтопредприятие Барбикена не только бесполезно со всех точек зрения, но к томуже чрезвычайно опасно -- как для граждан, которые почтят своим присутствиемэто предосудительное зрелище, так и для городов, находящихся вблизи от этойзлосчастной пушки. Кроме того, если ядро не долетит до Луны -- что неподлежит сомнению,-- то оно неизбежно упадет на Землю, а в таком случаеэнергия падения подобной массы, помноженной на квадрат ее скорости, вызоветужасающую катастрофу в данном пункте земного шара. Поэтому в данныхобстоятельствах, не посягая на свободу действий граждан, следует поставитьвопрос о необходимости вмешательства со стороны правительства, ибо нельзярисковать жизнью множества людей в угоду фантазиям одного человека. Отсюда видно, до каких преувеличений дошел капитан Николь. Однако оноставался в полном одиночестве. Никто не верил его зловещим пророчествам. Онмог кричать сколько ему угодно, мог даже надорваться от крика -- от этого небыло никакого толку. Николь очутился в положении адвоката, дело которогозаранее проиграно; его слышали, но не слушали, и он не отбил у председателя"Пушечного клуба" ни единого приверженца, а сам Барбикен не счел даже нужнымвозражать своему сопернику. Доведенный до крайности и не имея возможности драться с Барбикеном надуэли, он решил биться с ним об заклад. И вот в ричмондской газете"Энквайрер" появился следующий вызов Барбикену на ряд пари с постепенновозрастающими ставками. Он держал пари: 1. Что "Пушечный клуб" не соберет суммы, достаточной для осуществленияего предприятия........на 1000 долларов 2. Что отливка чугунной пушки в девятьсот футов длиной практическиневыполнима и потому не удастся "Пушечному клубу".....на 2000 долларов 3. Что невозможно будет зарядить колумбиаду, потому что давлениевызовет взрыв пироксилина........на 3000 долларов 4. Что при воспламенении пироксилина колумбиаду разорвет..на 4000долларов 5. Что ядро не пролетит даже шести миль в высоту и упадет на Землючерез несколько секунд после выстрела.......на 5000 долларов Отсюда видно, до какого азарта довело капитана Николя его отчаянноеупрямство. Ведь речь шла о целых пятнадцати тысячах долларов! В ответ на свой вызов капитан Николь получил запечатанный конверт,заключавший великолепное по своей краткости письмо: "Балтимор, 18 октября. Держу. Барбикен".