Главная | Обратная связь

Матрос с легендарной «Авроры»

 

Детство Алексея Егоровича прошло в небольшой деревушке Заболотье. Семья было большая. Из десяти детей он был старшим. Едва исполнилось ему восемь лет, как начал вместе с отцом работать на местного богатея. Иной раз после напряженного трудового дня задумается отец, глядя на сына:

- В школу бы тебя, Алешка, грамоте обучаться. Только доля наша не такая.

Вздохнет, бросит с досады махорочную цигарку, помолчит. Потом скажет в задумчивости:

- Ничего, сынок, плотницкое ремесло - оно тоже не лишнее, в жизни всегда пригодится.

Так, в постоянных заботах и хлопотах текли обыкновенные крестьянские будни, пока не началась империалистическая война. Многих мужчин, старых и молодых, из Заболотья и окрестных деревень забрали в солдаты. Ушел служить и двадцатилетний Алексей Соколов. Был он к тому времени силен и крепок. Вероятно, поэтому и направили его на флот во второй Балтийский флотский экипаж, который размещался на Васильевском острове. Вскоре флотское начальство направило его на крейсер «Аврора» рядовым матросом на должность комендора орудия.

С первых же дней службы испытал Алексей Соколов всю гнусность царской муштры. Офицеры безнаказанно издевались над «нижними чинами», добиваясь от них рабской покорности. Постоянно на корабле слышались грубые окрики, матросов запугивали наказаниями, избивали, сажали под арест.

Алексей видел, что в отсутствие начальства матросы собирались группами и тайком читали большевистские газеты и прокламации. После этого слышались возбужденные разговоры. Вчерашним забитым крестьянам было трудно разобраться в бурных событиях того времени. Попы и офицеры призывали их вести войну до победного конца. А большевистски настроенные рабочие Франко-Русского завода, где с ноября 1916 года ремонтировался крейсер «Аврора», говорили другое: «Простому человеку война не нужна».

Офицеры крейсера пронюхали, какие речи ведут рабочие среди матросов, перепугались. Рабочих с корабля убрали. Увольнение на берег запретили. На территории завода появился отряд казаков. Но было поздно: матросы всей душой приняли большевистские идеи. Крейсер стал очагом революции, перешел под начало Центробалта.

Не сразу и не всем сумел разобраться простой деревенский парень из затерявшегося в селинский лесах Заболотья. Со временем он стал участвовать в тайных сходках. Там он впервые услышал слова революционной правды. Муштра и притеснения офицеров не искоренили антивоенных и революционных настроений.

Настал бурный 1917 год. К этому времени Алексей Соколов, как и многие матросы «Авроры», целиком поддерживал программу большевиков. В дни февральской революции он участвовал в восстании на корабле. Матросы разоружили всех офицеров. Власть на крейсере перешла к судовому комитету. На «Авроре» был водружен красный флаг.

- Мы, молодежь команды, - вспоминал Алексей Егорович, - прислушивались к голосу старших товарищей, особенно после того, как на корабле была создана первая большевистская организация, возглавляемая ивановцем А.В. Белышевым.

От большевиков матросы узнали, что 3 апреля в Петроград приезжает Владимир Ильич Ленин. Все хотели встретить вождя. Но отобрали около ста человек, среди которых был и Алексей Соколов. Отряд в полном боевом снаряжении строем отправился к Финляндскому вокзалу.

Когда Ленин вышел из вагона, его подхватили десятки рук и под несмолкаемое «ура» понесли к броневику на площадь, заполненную народом. В свете прожекторов алели знамена, лозунги, приветствовавшие вождя. Ленин заговорил, и на площади воцарилась тишина...

На всю жизнь запомнил Алексей этот весенний апрельский день. Встреча с В.И.Лениным нацелила и вдохновила авроровцев на дальнейшую борьбу против Временного правительства.

- Вскоре после этого, - рассказывал А.Е.Соколов, - приходит на корабль новый командир, назначенный Временным правительством. Петухом ходит перед строем, грозится порядок навести, дисциплину суровую. Но команда освистала его, и прихлебатель убежал с корабля ни с чем.

На всю жизнь памятен день 25 октября (7 ноября) 1917 года. Вечером, получив от Военно-Революционного комитета боевое задание, «Аврора» вошла в Неву к Николаевскому мосту и бросила якорь. Орудия были направлены на Зимний. Около 9 часов связные доложили, что Зимний окружен революционными отрядами, которые готовы к штурму. Сигналом должен послужить выстрел с крейсера. На корабле в ожидании застыли артиллеристы. Около пятого, бортового орудия, свое место занял комендор Алексей Соколов. И вот прозвучала команда комиссара корабля А.В. Белышева:

- Носовое, огонь!

Выстрел громом раскатился над городом. Штурм начался. Оплот Временного правительства - Зимний дворец - пал.

В дни Октября Алексей Соколов в составе отряда авроровцев охранял штаб революции - Смольный, нес патрульную службу по городу, участвовал в подавлении контрреволюционных выступлений юнкеров и жандармерии. В 1919 году он расстался с «Авророй» и ушел воевать на Волгу, на один из кораблей только что созданной Волжской военной флотилии. Затем нес службу в Севастополе.

Закончилась гражданская война. Только в 1922 году Алексей Егорович вернулся в свою родную деревню. Активный, общительный матрос был замечен и ему предложили работать финансовым агентом в Селинском сельсовете. Как и на флоте, он был всегда среди людей. Работать было нелегко. Становление Советской власти сопровождалось контрреволюционными выступлениями кулаков. Кулачье не хотело мириться с новой властью. Особенно оно активизировало свою деятельность в период коллективизации. Нередко по ночам гремели в деревне выстрелы кулацких обрезов, горели дома активистов. В тридцатые годы беднота в Заболотье организовала колхоз. Председателем колхоза избран бывший авроровец Алексей Соколов. Знали крестьяне: на него можно положиться. И не ошиблись.

С первых дней крепло артельное хозяйство. Почти все работы выполнялись вручную, пахали на лошадях, только зерно обмолачивали на маленькой молотилке с конным приводом. Пример односельчанам на любой работе подавал колхозный вожак. Любое дело спорилось в его руках.

С каждым годом преображалась колхозная деревня. На полях появились колесные тракторы и прицепные комбайны марки «Северный». Зажиточно и культурно стали жить колхозники. Но их мирный труд был прерван залпами орудий. Мужчины ушли на фронт. В деревне остались старики, женщины и дети.

На фронте Алексей Егорович не был. Сказался возраст. Но и в тылу он трудился с полной отдачей сил, вместе с другими ковал победу над врагом. Бывший авроровец продолжал трудиться на колхозных полях, иногда приходилось и плотничать.

В 1942 году Алексея Егоровича пригласили в райком партии. Там объяснили, что для фронта нужны спецзаказы и предложили перейти на работу в райпромкомбинат. Вот здесь и пригодилось плотницкое ремесло. В мастерской изготовляли сани, телеги, лыжи, ружейную и клещевую болванку. Бывший матрос всегда отличался особым старанием и трудолюбием. Он обучал молодых рабочих, прививал у них любовь к труду. За безупречный труд, образцовое выполнение заказов он 28 раз премировался, награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.».

В 1948 году А.Е.Соколов вместе с семьей переехал в Октябрьский леспромхоз Мантуровского района и трудился на строительстве жилых домов для рабочих. В 1956 году он ушел на заслуженный отдых.

Большую и нелегкую жизнь прожил А.Е.Соколов. Даже и на пенсии не мог бывший авроровец сидеть сложа руки. Было ему за семьдесят, а он, переехав в Иваново, продолжал работать вахтером в Ивановском энергетическом институте. В 1966 году Алексей Егорович умер. В письме в редакцию его жена Феодосия Николаевна писала, что старший сын, как и отец, служил на флоте, жил в Целинограде, младший - во Фрунзе. Алексей Егорович был хорошим мужем и отличным семьянином. Получал он персональную пенсию республиканского значения и пользовался всеми льготами.

 

 

 

ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ

 

После свержения Временного буржуазного правительства с конца октября 1917 года по февраль – март 1918 года социалистическая революция так быстро распространилась по стране, что В. И. Ленин назвал это - триумфальным шествием Советской власти. Базой социалистической революции явилась внутренняя Россия, а ее ударной, ведущей силой – рабочий класс. Он сыграл решающую роль в установлении Советской власти в центре и на местах. А на местах, до установления Советской власти, правили комитеты и комиссары Временного правительства.

В нашем уездном центре, городе Кологриве, Совет крестьянских депутатов был организован еще 26 – 27 апреля 1917 года. В его состав входило 28 человек.

13 июня 1917 года уездный Совет крестьянских депутатов принял постановление о создании Советов во всех волостях.

Становление Советской власти в уездах проходило с января по март 1918 года.

В самом городе Кологриве в первых числах января состоялось собрание рабочих и служащих города (очевидно, первый съезд). На нем избрали исполком Совета крестьянских и солдатских депутатов, в состав которого вошли 3 представителя от Совета крестьянских депутатов, 3 – от городского союза рабочих и 4 представителя других слоев населения. Всего членами уездного исполнительного комитета были избраны 14 человек, и 3 января (по другим данным 5 января) власть была отобрана у комиссара Временного правительства врача - эсера Успенского.

Первым председателем Кологривского уисполкома стал крестьянин из деревни Соловьево нашего района большевик Туранов Александр Петрович. Очень энергичный и активный, он оперативно решал сложные вопросы, возникавшие в то время.

Первым председателем уездного земельного отдела был Александр Андреевич Барцев, крестьянин из деревни Суховской. Начальником уездной милиции работал Михаил Николаевич Беляев, позднее ставший председателем Георгиевского волисполкома. Начальником уездной чрезвычайной комиссии по борьбе с саботажем и дезертирством был крестьянин из деревни Авешной П. Г. Поспелов.

24 марта 1918 года в состав уездного исполкома был избран первый председатель Георгиевского волисполкома Смирнов Иван Васильевич.

Еще в июле 1917 года, т. е. до свершения Октябрьской революции, крестьяне Георгиевской волости явочным порядком (до появления закона) отобрали у помещиков землю и поделили между собой.

Последняя земская управа в Георгиевском была образована в марте 1917 года. В марте 1918 года комиссар Кологривского ревкома Чумбаров-Лучинский создает волостной ревком, а земская управа без выборов превращается в волисполком. (По другим данным это произошло 21 февраля 1918 года).

По словам врача-хирурга Советова, уроженца дер. Дубовиха, провозглашение Советской власти при стечении народа происходило с балкона двухэтажного школьного здания. В состав волисполкома вошли: председатель – вышеупоминавшийся Смирнов Иван Васильевич, левый эсер, перешедший в

РСДРП (б), уроженец д. Александровское. Членами стали: Крутиков Андрей Георгиевич – из деревни Авешной, Поспелов Николай Григорьевич из этой же деревни, Смирнов Иван Макарович – из Суховской, Поспелов Тимофей Матвеевич – из Черемисской, Туранов Николай Александрович – из деревни Соловьево, Зуйков Иван Григорьевич из деревни Крутцы Ветлужского уезда. За 12 лет сменилось 9 председателей волисполкома.

В июне 1918 года был создан волостной военный комиссариат. Первым военкомом был Михаил Иванович Невзоров.

Трудное время переживала страна. Разруха. Не было соли, хлеба, керосина. Уездная земская управа оставила после себя более миллиона рублей долга. В этих сложных условиях создавались волостные Советы, формировались отряды Красной Гвардии. Подоходным налогом обложили богатеев города и деревни, у бывших лесопромышленников отобрали леса, установили твердые цены на хлеб. В ответ на эти меры классовые враги перешли в наступление на Советы. 11 марта в центре Кологрива на рынке бывшие белые офицеры, эсеры, сынки буржуа, гимназисты мужской гимназии пытались скомпрометировать Советскую власть и привлечь на свою сторону крестьян. В воинском присутствии арестовали красногвардейцев, захватили оружие. Затем захватили Туранова и членов исполкома, но народ совершить расправу не дал. Прибывший отряд красногвардейцев арестовал заговорщиков, и они были отправлены в губернский центр – город Кострому.

И у нас Советскую власть и проводимые ею мероприятия не везде встречали дружелюбно. В октябре – ноябре 1918 года был крестьянский бунт в Селине. Он направлялся против продразверстки. Участие принимали жители многих окрестных деревень. Главными организаторами были Н.Н. Крутиков из деревни Заболотье и Т.К. Коврижников. Крестьяне решили не отдавать 30 тонн хлеба, хранившихся в складе. С прибытием отряда красноармейцев были арестованы А.Н. Батаев, С.Ф. Забаев, Н.Хохлов, П.Торопов, А. Шабалин, Шаманов. Их повели в Николу и по дороге расстреляли. Гонец с приказом “Не расстреливать!” опоздал. Время было очень суровое и самоуправства тоже хватало.

Активную роль в становлении Советской власти в Шарье играл Михаил Петрович Левашов – уроженец деревни Петушихи. Будучи старшим кондуктором, создал профсоюз кондукторов. При Временном правительстве был членом забастовочного комитета. В дни Октябрьской революции - член ревкома. Некоторое время был председателем волостной чрезвычайной комиссии. В июне 1918 года был избран членом Медведицкого волостного Совета.

Александр Ильич Соколов – один из старейших учителей района, принимал активное участие в становлении Советской власти, еще будучи семинаристом, в городе Никольске, затем в Кузьминской и Николо-Межевской волостях.

Максим Ефимович Соколович, уроженец деревни Вылетово,– активный участник Февральской и Октябрьской революций в Петрограде.

Первый председатель большевистской ячейки Георгиевской волости – Бобров из деревни Власово – был убит, вероятно, кулаками, в 1919 году.

 

 

В огне гражданской

Связной буденного

Удивительная жизнь была у этого человека. Судьба не раз сводила его с К.Е. Ворошиловым, С.К. Мининым, С.М. Буденным. Старшее поколение жителей нашего района хорошо знакомо с Василием Пав­ловичем Сизовым.

Родился он в 1894 году в семье крестьянина-бедняка в де­ревне Барановице Кузьминс­кой волости, там же, где ро­дился и И. М. Касаткин. Его деды и прадеды были кре­постными местных помещиков. У Васи Сизова было безрадостное детство. Рано пришлось познать тяготы и лишения. Пытливость ума, любознатель­ность побуждали его искать ответы на вопросы жизни. Многое узнал у отца Павла Ивановича и местных кресть­ян, которые были настроены революционно. Об этом гово­рят выступления жителей де­ревни Кузьминка в годы пер­вой русской революции.

Вся Верхняя Межа до 1917 года жила под впечатлением событий 1905—1907 годов. Тя­желые годы реакции косну­лись и семьи Сизовых. Мало­земелье, бедность заставляли Василия Сизова батрачить. Он был и чернорабочим, и слу­гой, и закройщиком. Работая в Костроме и Москве, встречал передовых рабочих, кото­рые способствовали росту его политического сознания. Много говорилось о жизни народа, о событиях, в кото­рых оказалась Россия в начале XX века, о начавшейся мировой войне, о большевиках, о В. И. Ленине. Все это накладывало отпечаток на ми­ровоззрение молодого человека, в скором времени - сол­дата, призванного в сентябре 1915 года защищать Отечест­во. Сноровка, выносливость помогли ему быстро овладеть специальностью мотоциклиста, которая тогда была ред­костью.

Шли годы. В России сверши­лась вторая буржуазно-демо­кратическая революция. Она застала его в Полоцке. В один из дней февраля, вспоминал Василий Павлович, к ним в мастерскую пришел почтовый чиновник, которому они ре­монтировали мотоцикл. По секрету он сообщил, что из Петрограда пришла телеграм­ма, в которой сообщалось о свержении царского правите­льства. Ремонтники сразу прек­ратили работу. Неизвестно от­куда появились красные флаж­ки. Узнав об этом, командир сотни Дитмар объявил приказ об аресте солдат с флажками. Но так как арестованных никто не соглашался увести, он был вынужден подвергнуть их до­машнему аресту.

Уже в полдень на улицах на­чали появляться солдаты и ра­бочие с красными флажками. Появились лозунги: “Долой самодержавие!”, “Долой вой­ну!”. Вскоре солдаты избрали комитет солдатских депутатов. Был арестован командир. Остальные офицеры успели скрыться.

В конце марта 1917 года Си­зов демобилизовался по бо­лезни. Его тянуло домой. Он хотел быть участником тех дел, которые назревали в ходе революционных событий на родине. Поддерживает все ме­роприятия, которые проводил новый орган Советской власти – Кузьминский волисполком, образованный 10 февраля 1918 года. С сентября 1918 года по апрель 1919 работает в Кузьминском волисполкоме делопроизводителем и воз­главляет работу военного от­дела.

Шла гражданская война. Молодая Советская Россия отстаивала завоевания рево­люции. Состояние здоровья у Сизова улучшилось. Он хочет быть на переднем крае борь­бы за Советскую власть и добровольно в апреле 1919 года вступает в Красную Армию. Его зачисляют в автороту мо­тоциклистом связи при штабе девятой армии. Затем был ко­мандирован в особый отдел этой же армии для доставки важных пакетов. В марте 1920 года направляется в распоря­жение штаба Первой Конной Армии. Как мотоциклист-пуле­метчик и связист, не раз вы­полнял боевые задания С. М. Буденного, доставлял в при­фронтовые части боевые при­казы, привозил с фронта со­общения. В своих воспомина­ниях В. П. Сизов писал:

“Каждый раз товарищ Бу­денный проверит, сколько времени ехал, т. е. доставил ли донесение в указанный срок. Однажды я привез сроч­ный пакет. Но мне ответили, что Буденный только что при­ехал и отдыхает. Тогда я ре­шил его разбудить сам. Толк­нул два раза в плечо. Товарищ Буденный быстро привстал, тронул, как всегда, усы, про­читал донесение и кратко напи­сал: “Враг находится там-то, приказываю догнать и унич­тожить”.

В 1920 году Василий Павло­вич вступает в коммунистичес­кую партию. В автороте штаба Первой Конной Армии он из­бирался секретарем ячейки РКП (большевиков), был деле­гатом первого общеармейского съезда Первой Конной Армии. Принимал участие в разгроме белополяков, Врангеля, участвовал в ликвидации банд Махно.

С. М. Буденный, К. Е. Ворошилов от имени Реввоенсовета Армии за успешное выполнение заданий наградили В.П.Сизова грамотой: “За самоот­верженную работу на благо нашей Родины”. Вот текст грамоты: “Революционный Совет Первой Конной Красной Армии в исторический день праздника Первой годовщины Армии вручает на­стоящий документ, как свидетельство Вашей самоотверженной работы в рядах Первой Армии для победы рабоче-крестьянской власти на благо великого дела мировой пролетарской революции. Ре­волюционный Совет выражает уверенность, что и впредь Вы будете высоко держать знамя рабоче-крестьянской власти и останетесь неутомимым бор­цом за полный успех проле­тарской революции”.

Отгремели годы гражданс­кой войны. Сизов вернулся опять в родную деревню. Он знал, что работы здесь много. Он был коммунистом, а их в волости - не более 20. Сразу его избрали председателем Кузьминского волисполкома.

В 1929 году В. П. Сизов ста­новится первым трактористом в наших краях и до января 1931 года работает в коммуне “Идеал”. В январе 1931 года избирается секретарем испол­кома Межевского районного Совета депутатов трудящихся, а летом этого же года — на­родным судьей района. В те­чение 10 лет он был в этой должности, более 15 раз изби­рался секретарем первичных партийных организаций, более 20 раз — в Советы. Являлся делегатом уездных, губернс­ких партийных конференций, впоследствии - районных, об­ластных. Обладал хорошими ораторскими способностями. Василий Павлович много де­лал по разъяснению задач первого пятилетнего плана, а лучшей агитацией был его личный пример в труде.

Классовые враги ненавидели Сизова, всячески старались отомстить ему. Известен слу­чай, происшедший в деревне Тиханово Никольского сельсо­вета (1925 год). При проведе­нии общего собрания граждан кулаки учинили дебош, поту­шили лампу и совершили на Сизова нападение. Но благодаря тому, что на собрании присутствовал вооруженный лесник И. Ф. Зайцев, и при поддержке активистов из бедноты покушение было предо­твращено. А во время переучета лесосек, в котором он участвовал лично, на одной из просек была вырыта канава, а рядом на дереве написано: “На нем будет висеть Сизов, а в могиле лежать его тело”. Много было и других угроз.

 

КАВАЛЕРИСТ

 

В “ЦПШ” - так в шутку называет он церковно-приходскую школу - проучился один год, а на вторую зиму обморозил себе руки и ноги. В семье отца целое застолье было – мал мала меньше. Шестнадцати лет пошел на заработки – пилить дрова, а восемнадцати…

…Как родная меня мать

провожала,

Тут и вся моя родня

набежала…

Николай Самоуков не знал тогда еще слов этой песни и сидел на нарах в теплушке молча. Вот тронулся паровоз, заголосили женщины, потянулись станционные здания Мантурова.

...Поехали… Поехали…- выстукивали колеса. А потом новобранцев высадили из вагонов. Учили ездить верхом на лошади, рубить клинком верхушки вешек, затем лапти и кошули заменили на ботинки, шинели и шлемы-буденовки.

И вот он – боец 4-го кавалерийского дивизиона 1-й Конной Армии Буденного. Чем жарче были бои с беляками, тем больше росла слава о храбрости буденовцев. Но вместе с добровольцами в армию проникли эсеры и махновцы–анархисты. В одной станице провокаторы организовали митинг. Поднявшемуся на возвышенность анархисту удалось сказать несколько слов, как вдруг по рядам пронеслась радостная весть: “Буденный приехал!”

И вот перед бойцами стоит высокий человек с черными усами, с волевым загорелым лицом. Каждое слово командарма доходит до самого сердца Николая Самоукова. Громкое “Ура!” потрясло окрестности, и лавина буденовцев двинулась на Ростов-на-Дону. Зазвенели клинки, заржали лошади.

Дрогнули белогвардейцы и, прикрываясь заслонным артиллерийским огнем, пустились наутек. И вдруг впереди Самоукова вырвался из земли сноп огня. Поднявшись на дыбы, повалилась лошадь. Падая на землю, Николай Иванович почувствовал острую боль в ноге… Госпиталь… А в 1920 году, опираясь на костыль, боец-буденовец Самоуков вернулся на родину.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 октября 1967 года за активное участие в Великой Октябрьской социалистической революции и установление Советской власти Николай Иванович Самоуков награжден орденом Красной Звезды.

 

 

И.М.КАСАТКИН

 

В апреле 2005 года исполнилось 125 года со дня рождения Ивана Михайловича Касаткина. Родился он в деревне Барановица, тогда еще Кузьминской волости Кологривского уезда, в бедной крестьянской семье. Именно беспросветная нужда не дала возможности Ивану Касаткину обучаться в школе. “Надо было бегать в село за 3 версты. Но так как моя обувь была с разинутым ртом, то однажды во время вьюги я отморозил пальцы на ногах. И тем навсегда закончилось официальное мое образование”, - так рассказывал сам Касаткин. Именно нужда сорвала семью Касаткиных с родных насиженных мест и заставила скитаться по городам и весям в поисках заработка. Жили и в Костроме, и в Нижнем Новгороде… Доставалось и детям. Много работ за свое трудное детство сменил Ваня. Был батраком в помещичьих усадьбах на Меже, служил мальчиком в пивных заведениях в Костроме, а в Нижнем работал в затонах, чистил котлы на зимующих пароходах, ходил по Волге масленщиком, был в ученье у “золотых и серебряных дел мастера”, служил в трактире половым.

Но одна из профессий все-таки полюбилась 11-12-летнему подростку, да и косвенным образом повлияла на дальнейшую жизнь – это торговля книгами. “В день выручал копеек до тридцати, но благодаря этим книгам и научился читать”. В это время у него развивалась непреодолимая страсть к чтению. “…В день прочитывал до десяти книжек”. Так читать научился к 13 годам самостоятельно. Читал все, что попадалось, включая и запрещенную литературу, увлекаясь новыми идеями. Судьбе было угодно забросить его в Петербург, где он сошелся с писателями-самоучками из рабочей среды. В это время он уже всерьез увлекся революционными идеями и вошел в подпольный кружок, а в 1902 году стал членом РСДРП. За свою революционную деятельность в Нижнем Новгороде Касаткин два раза попадал в тюрьму. Именно там он написал свои первые рассказы “Нянька”, “На барках”, которые были напечатаны в нижегородской газете “Судоходец”.

За участие в революционных кружках Касаткина высылают из Нижнего в Кологривский уезд. Работая на клепочном заводе, он продолжает писать рассказы. Более того, в 1908 году он посылает на Капри М. Горькому свои рассказы. Горький высоко оценил их. С тех пор между великим пролетарским писателем и писателем-самоучкой завязалась переписка. В письмах Касаткин рассказывал Горькому о своей жизни: о скитаниях, о работе, о тюрьмах, описывал свою родную Барановицу, с болью говорил о темной, неграмотной, убогой жизни крестьян. А также посылал свои рассказы на отзыв. Горький с симпатией, но и со взыскательностью рассматривал работы молодого автора, постоянно заставлял его работать над языком произведений. “Мужик требует крепкого сурового слова, резких красок. Не подсахаривайте действительность, она и без того красива и дьявольски вкусна, несмотря на горечь свою…” – писал в одном из писем Горький. В ноябре 1909 года Касаткин отвечает Горькому: “То, что вы “привязываетесь к мелочам”, как пишете, - большую пользу мне приносит и облегчение в работе. За это могу крепко благодарить. Не стесняйтесь в форме указаний…” И произведения становились лучше, более отточенные. Многие из них Горький печатал в издательстве “Знание”.

В свою очередь Иван Михайлович в письмах высказывал свои отзывы на новые рассказы Горького: “…Впервые сейчас читаю новые ваши рассказы “Экзекуция”, “Орел”, “Бык” – и, радуясь, волнуюсь, хохочу, плачу… Волнует мастерство. Радует неожиданность, новизна взятой темы... Спасибо за большое неожиданное удовольствие и за радость”.

Переписка продолжалась и после того, как Иван Касаткин переехал в Москву и с 1925 по 1935 годы работал редактором журналов “Красная Нива”, “Колхозник”, “Земля Советская”, был редактором Гослитиздата.

Горький сумел разглядеть и понять душу и талант Касаткина. И, вселяя уверенность своему товарищу, пишет: “Мне кажется, что вы человек даровитый и можете быть серьезным писателем”. В другом письме звучат такие слова: “Человек способный и серьезный. Верится, что у вас хорошая душа”.

Живя и работая в Москве, Иван Михайлович скучал по деревне. “Тяготеет к деревне душа, хочется туда”, - говорил он. Так чем же для Касаткина была родная деревня в Кузьминской волости, которую покинул 10-летним мальчиком? Читая его рассказы, особенно дореволюционные, понимаешь, что большинство из них посвящены родному краю. Основная тема – жизнь крестьянской бедноты, бурлаков, сплавщиков леса, их борьба против жестокого гнета со стороны помещиков, купцов, лесопромышленников, кулаков. Картины жизни необычайно рельефны, а краски ярки, слова подчас резки, грубоваты, но очень выразительны. Писать так мог только тот, кто сам жил в этой среде и знал ее изнутри.

Рассказы, написанные после Октябрьской революции, уже полны новых нот. Это рассказы о новой жизни, о новых людях. Они наполнены верой в светлую жизнь деревни. Рассказы его стали часто появляться на страницах газет “Крестьянская правда”, “Беднота”. В газетных публикациях его мысли о том, кто у крестьянина теперь новый враг. Вот что было опубликовано в “Бедноте” за 8 июня 1924 года: “Жизнь крестьянства тяжела не столько от недостатка и недородов земли, сколько от повальной темноты и невежества. В будущем, когда вся деревенская Россия победит неграмотность и выйдет на дорогу всеобщего натиска к свету и знанию, деревенская жизнь будет богата и легка, как песня”.

Когда думал о том, как встряхнуть неграмотный деревенский народ, особенно молодежь, перед глазами стояла опять же родная Барановица. Давно мечтал наладить связи, т.к. старые - и родственные, и дружеские - были утеряны, когда семья покинула Межу. Вот и “подкинул” туда письмецо. Хоть и не сразу, но ответ пришел, и завязалась “живая перепалка” письмами.

В результате в 1924 году открылась в Барановице изба-читальня – первая в нашем крае. Разместилась она в волостном нардоме. Помещение украсили портретами вождей, революционными плакатами, гирляндами зелени. Над украшением, конечно, постарался сам Касаткин. Собирал необходимое для этого по всей Москве. Ведь “ назначили” его жители почетным шефом” над Барановицкой избой-читальней. А первым избачем был Дмитрий Иванович Кокарев – тогдашний председатель волостного Совета, вокруг которого образовался костяк людей, заинтересованных в культурном обновлении деревни. Это Василий Павлович Сизов, Николай Николаевич Прусаков, Александр Петрович Любимцев. Кстати, и школа в Барановице открылась во многом благодаря стараниям Касаткина. Судить о работе читальни и о помощи, которую оказывал Иван Михайлович, мы можем по переписке его с Кокаревым, с которым он был наиболее близко связан, а также по публикациям Касаткина в газетах того времени - “Правда”, “Беднота”.

Рассказывая о тех или иных достижениях, связанных с работой читальни, Касаткин не без гордости упоминал, что это его родина. “Тут я родился, тут бегал парнишкой до десяти лет. Все эти колодезные журавли, избы, посинелые от непогоды, амбарушки, бани, овины, замкнувшие горизонт леса, – как далекий незабываемый сон…” – писал в статье “Как я шефствую в одиночку” в декабре 1924 года.

Болела душа за начатое дело. В письмах Д.И. Кокареву он дает практические советы, как наладить работу, как привлечь молодежь, как организовать выдачу книг на руки. Пишет, что литературу мужику надо подбирать особенно тщательно, чтоб книга была понятна и доступна, а то можно отпугнуть такого читателя.

А что касается книг, то сбором он занимался сам в Москве. И шли на Межу многочисленные посылки и бандероли. Сам подписал читальню на газету “Беднота” и контролировал, все ли номера были получены. “Я берусь снабдить читальню книгами, журналами и газетами настолько богато, что она могла бы обслужить даже и всю волость. Имейте в виду (и всем скажите), что самое для меня огорчительное было бы, если б все, что я высылаю, пошло по отдельным рукам. Очень прошу вас не допускать этого. Что касается высылаемых книг, то я прямо говорю: тут для меня не существует никаких родственников и пользование книгами должно быть общим. Ни одна книжечка не должна быть кем-то присвоена…” – такие требования выдвигал он в письме.

Переоценить ту помощь, которую оказал Касаткин своим землякам, просто невозможно. Слава о Барановицкой избе-читальне разлетелась далеко. А в 1924 году в конкурсе на лучшую избу-читальню наша была премирована.

А однажды пришла посылка с детекторным радиоприемником и инструкцией, как его устанавливать. Этим вопросом занялся В.М. Смирнов и актив деревни. Была поставлена мачта, а для заземления использовали старый медный самовар. Голос из Москвы хотелось послушать всем. И приходилось тому, кто слушал в наушниках, сразу передавать услышанное присутствующим.

А когда в деревне была организована первая коммуна “Идеал”, то по инициативе Касаткина был приобретен трактор “Фордзон” и сложная молотилка.

Имея определенные возможности и вес, как председатель Всероссийского Союза писателей, Касаткин помогал землякам решать и некоторые вопросы личного характера, смело ходатайствовал, собирал справки, договаривался с чиновниками. Приведу один эпизод, который стал нам известен из письма к Д.И. Кокареву: “Как попадешь к Николе, захвати с собой это заявление бабушки Пыхули, и там, у Николы, возьми к нему два следующих кратких удостовереньица: первое – от фельдшерского пункта, в том, что Матрена Шопрякова действительно по слабости здоровья и по старости не может явиться в Кологрив. Второе – от ВИКа в том, что Матрена Шопрякова, 77 лет от роду, действительно проживает в д. Барановица, близкого родства не имеет и средств к жизни не имеет, кроме подаяния. С этими двумя удостоверениями заявление Шопряковой надо как можно скорее подать в руки народного судьи в Кологриве – от моего имени. Я с судьей уже обо всем переговорил. Со свидетелями тоже переговорил. Судья в первую же субботу это дело разберет без задержки. Бабушка будет получать ежемесячно около 8 рублей. Дело верное…”

В августе 1924 года Касаткин в первый раз приехал на Межу. Мечтал “пожить враспояску и босиком походить по той земле, на которой родился…” Хотел поселиться где-нибудь в свободной избе, и чтоб никто не трогал, не мешал, да в лес похаживать, ведь до того довел себя, что “совсем дохлый стал”. Но не тут-то было! Сколько прошло встреч с людьми, выступлений на собраниях, бесед. Эта поездка оставила много впечатлений как хороших, так и горьких. Уехав, очень скучал. “Мыслями я все время около своей родной деревни, около ее нужд”, - писал он через год после поездки на родину.

Жизнь Ивана Михайловича Касаткина закончилась трагически. Честно работая, достигнув славы и признания, он в 1938 году был арестован и объявлен врагом народа. История его ареста и смерти остается для нас загадкой, как была для самого писателя и его близких. Только знаем, что умер он в 1939 году.

Но в памяти людей он остался жить. Скромный, честный, принципиальный, отзывчивый на чужую боль – таким знали его земляки. И может ли “враг народа” быть так близок к народу делами и душой? Так они, наверное, думали и в тот момент, когда в Николе на площади жгли его книги. И все, кто имел литературу, хоть каким-то образом связанную с именем Касаткина, под страхом смерти уничтожали ее.

Но близкие и преданные люди, такие, как Д.И. Кокарев, смогли сохранить некоторые письма и документы – малую толику того, что осталось после Ивана Михайловича на родной земле. А самое главное – сохранили память о нем!