Главная | Обратная связь

ГЛАВА 5 ОТ СОФИСТОВ ДО АРИСТОТЕЛЯ

После персидского вторжения Афины приобрели характер центра Греции, в неё стали стекаться вся интеллектуальная элита греческих полисов. Сложилась мощная школа философии.

СОФИСТЫ

 

Истинный расцвет философии в Греции приходится на век Перикла в лице софистов. До этого периода философия была уделом отдельных лиц и замкнутых школ, имеющих более характер замкнутых религиозных союзов. Ситуация изменилась после Персид­ских войн, в связи с рос­том авторитета Афинского полиса и ростом демократии. Демо­крати­ческие институты власти требовали умения владения словом. Поэтому, не из-за любви к муд­рости, а из-за тщеславия, желания власти и моды, греки ринулись за этим искусством к философам. Их увлечение такого рода искусством было восполнено со­фистами. Софисты- это, как правило, ходатаи по делам своих общин, которые устремились в Афины. Это Горгий из Леонтин (Сицилия), Протагор из Абдер, Продик из острова Кеос.

В результате в Афинах была создана система светского образования, которая потом по­лучила закрепление в «Академии» Платона и «Лицее» Аристотеля. Скептичекое отно­шение Платона к софистам во многом обусловлено не только противоположностю его философской позиции, но и тем, что они были потенциальными конкурентами его

 

 

В лице софистов мы видим крайнее выражение философии как технологии модерни­за­ции куль­туры. Как пра­вильно пишет П.П. Гайденко софисты «…выступили с критикой всех оснований старой цивилизации. Они видели порок этих оснований – нравов, веро­ваний, обычаев, устоев – в их непосредственности, которая и есть, в сущ­ности, традиционность. Традиция имеет силу всегда лишь до тех пор, пока су­ществует непосредственное доверие к ней. Она держится не си­лой оружия, не силой сознания, не си­лой логики и аргументов, а силой бессознательности, си­лой непосредственности. Непосредствен­ность – это огромная мощь, против нее бессильны ар­мия, оружие, пря­мое нападение. Но есть враг, против которого она беспомощна. Он тихо, сперва не­за­метно, подобно кроту, подрывает почву, на которой стоит традиция. Враг этот – жажда опосредования, стремление обосновать, доказать, найти для данного просто так – ра­циональное обоснование» (Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. Ста­новление и раз­витие первых научных программ. М.,1980, С.131)

Или же как пишут современные итальянские историки философии Дж. Реале и Д. Ан­тисери: «…софисты совершили подлинную революцию, сместив философскую рефлексию с проблематики физиса и космоса на проблему человека и его жизни как члена общества. Доминантные темы софистики – этика, политика, риторика, искусство, язык, религия, воспитание, т.е. все то, что ныне зовется культурой. Именно поэтому с точностью можно утверждать, что софисты – зачинатели гуманистического периода в античной философии» (Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до на­ших дней. I. Античность. М., 1994. С.53).

 

«.. исторически софистика с её скептицизмом и релятивизмом была кульминацией гре­ческой мудрости – по крайней мере той языческой, первородной мудрости, которая еще не была затронута интуициями Платона» (Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. 1993. С.792).

 

Известно внимание софистов к риторике. Вообще риторика выступала в то время серь­езным конкурентом философии. Борьба философии с риторикой с тех времен продолжается до сих пор. Можно сказать, что риторика в современности имеет такие же серьезные шансы удержать победу над философией. Сейчас объявляют многие, что философия возможна лишь как философия языка. Да и сама она начинает превращаться в вид какого-то литературного романа.

Софисты были своеобразными позитивистами, они, как и неопозитивисты XX века уделяли внимание философии языка. Но считать их провозвестниками европейского позитивизма нельзя. Позитивист XIX в. Д. Г. Льюис писал: «Софисты были естествен­ным продуктом мнений современной им эпохи. В них мы видим первый элементарный протест против возможности метафизической науки. Этого протеста, не следует* сме­шивать с протестом Бэкона; в нем не следует видеть зачатков позитивной философии. Это был протест сбитых с толку умов. Тогдашняя философия вела к скептицизму, но скептицизм не удовлетворял энергичных людей. Поэтому философия подвергалась на­падкам, не от того, что найден был другой, более надежный и верный путь исследова­ния, но потому, что было найдено, что философия ни к чему не могла привести. Скептицизм софистов был такого рода, которым не мог удовлетвориться ни один вели­кий, философский ум. С Сократом философия снова приобрела свою власть» (Льюис Д.Г. История философии. Т.1. СПб., 1892. С.139-140)

 

ГОРГИЙ

 

Вот что пишет Горгий в «Похвале Елене»: «Слово есть великий властелин, который, обладая весьма малым и совершенно незаметным телом, совершает чудеснейшие дела. Ибо оно может и страх изгнать, и печаль уничтожить, и радость вселить, и сострадание пробудить.. А что сила убеждения, которая присуща слову, и душу формирует, как хо­чет, это должно узнать, во-пер­вых, из учений метеорологов, которые, противопоставляя мнение мнению, удаляя одно мнение и вселяя другое, достигли того, что невероятные и неизвестные вещи являются очам воображения. Во-вторых же, [этому можно научиться] из словесных состязаний в народных со­браниях, в которых [бывает, что] одна речь, искусно составленная, но не соответствующая ис­тине, [более всего] нравится народной массе и убеждает её» (Маковельский А. Софисты. Баку. 1940. Вып. 1. С.36-37. В11)

 

Как метко заметил русский историк философии М. Остроумов: «если бы кто, по примеру древних софистов, пожелал доказывать парадоксальное положение, что существует наука о «несуществующем», тот смело мог бы указать вообще на историю; ибо история во всяком случае есть наука о существовавшем, чего уже не существует более. Прошедшее действительно нет в том смысле, в каком существует настоящее, и если мы можем о нем говорить, то потому только, что оно становится идеальным моментом настоящего. Как такой идеальный момент, оно есть наше «настоящее представление», в обширном смысле слова, представление того, что было и чего уже нет более» (Остроумов М. История философии в отношении к откровению. Взгляд на условия исторического развития философии. Харьков. 1886. С.1).

 

ПРОТАГОР

 

ПРОДИК

 

Родом из острова Кеос, прибыл в Афины в качестве посла, умер в Афинах. Занимался проблемой идентификации совпадающих по смыслу слов. Учил правильному упот­реб­лению слов

 

АНТИФОНТ

 

Как правильно писал В.Виндельбанд: «Отказом от установления действительной ис­тины со­фисты показали свою неспособность разрешить национальную и социальную задачу: мудрость софистов только увеличивала запутанность, выход из которой она должна была найти и ука­зать. Когда в V в. до н.э. Афины стали экономическим, на ко­роткое время также политическим и навсегда духовным центром Греции, софистиче­ское движение достигло здесь блестящего расцвета, но именно здесь оно явилось наи­более пагубным ферментом в начинающемся разло­жении общественной жизни» (Вин­дельбанд В. Избранное: Дух и история. М., Юрист, 1995 с.368)

 

«Предписания законов произвольны (искусственны), веления же природы необходимы. И сверх того предписания законов суть результат соглашения (договора людей), а не возникшие сами собой (порождение природы), веления же природы суть самовозник­шие (врожденные начала), а не продукт соглашения (людей между собой) (В44)

 

ЛИТЕРАТУРА:

1. Древнегреческая литературная критика. М. 1975. (1751381).

2. Зайцев А.И. Культурный переворот в Древней Греции VIII-V вв. до н.э. Л. 1985.

 

 

СОКРАТ

 

После буйства «модернизма» «Века Перикла» наступило «постмодернистское по­хме­лье»,. Именно в это время выступает Сократ с критикой софистов-модернистов. Применяет он для этой критики свою методологию – «иронию». Ирония – это своеобразный метод «деконструк­ции», выявление в тексте или речи софиста скрытых противоречий, неувязок, невербализируе­мых некритически взятых положений. Ирония, юмор, постановка вопросов без ответов – все это во многом роднит Сократа с современными «постмодернистами». Но нельзя говорить об их полном тождестве, раз­говор идет о том, что существуют в философствовании Сократа отдельные интенции, которые применяются современными «постмодернистами». Близки ин­тенции постмодернистов к интенциям миропонимания писателей Северного Возрождения – С. Брандту и Ф. Рабле. Также близки интенции в творчестве Джонатана Свифта – шотландского писателя, и свею это сказать – философа. Такие же родствеенные моменты видны в творчестве представительей немецкого романтизма.

 

 

Как пишет Э. Мунье в своей работе «Персонализм» сократово требование «познай са­мого себя» было «персоналистской революцией» в философии.

 

Вильгельм Виндельбанд в сжатой форме отлично изложил суть мировоззрения Сократа. Вот что он пишет: «Сократ в сущности всегда ограничивался тем, что для ка­ждого отельного во­проса практической жизни искал общего положения, исходя из ко­торого вопрос должен быть разрешен. Самоконтроль, которому он учил, сводится к тому, что никогда не следует поступать по привычке, традиции или руководствуясь не­посредственным чувством, а всегда надлежит вполне сознавать основания своего пове­дения: его жизненным идеалом было нормативное во­ление. В этой практической форме он нашел тот разумный принцип, который приводил все ча­стное в человеческой дея­тельности в зависимость от общего- от размышления. он установил, что только в зна­нии общего правила может заключаться знающая добродетель, противопостав­ляемая условной деловитости в качестве высшего. Тот, кто хочет отдать себе отчет в своей дея­тельности, должен иметь понятие о ценностях и задачах, о которых идет речь. Та­ким образом, философствование Сократа, по содержанию своему направленное на ус­тановление нравствен­ных принципов, приняло форму знания в понятиях» (Виндель­банд В. Избранное: Дух и исто­рия. М., Юрист, с.410-411)

 

Как пишет современный французский философ А. Глюксман: «Иные уверены, что знают, дав­ным-давно знают, их распирает от террористического знания, ниспровер­гающего авторитет властей, подкладывающее идеологические бомбы в сердце города. Нет-нет. Но сократическое Незнание – это не последнее слово. Что бы за тобой было последнее слово, надо знать, каков будет конец. Но, принимая яд цикуты, Сократ пока­зывает, что конец ему неведом. Сократиче­ское незнание не открывается в начале или конце, оно таково, что для него нет ни начала, ни конца, оно- процесс беседы. Речь для Сократа- то же, что дыхание для Диогена, но не надо от него требовать, чтобы он обор­вал себя: его может, конечно, остановить кто угодно, но это- не его забота» (Глюксман А. Новые похождения двуногого без перьев \\ Философские науки №4 с.80-81)

 

 

Прогрессивный писатель Вернор. Он утверждал на международном симпозиуме по проблеме прогресса в Руайомоне под парижем. В 1961 году, что исходной основой ду­ховного развития человека – это понимание того, что они чего-то не знают. Именно это понимание и приводит к формированию знания, как стремление преодолеть это не-зна­ние. Вернор – автор романа «Люди или животные».

 

Вернор предлагал ввести два тезиса: «я мыслю – следовательно не знаю» и «я мыслю- следовательно отказываюсь знать».

 

ЛИТЕРАТУРА:

1. Сложные формы поведения. М.-Л. 1965.

2.