Главная | Обратная связь

Глава 8. Больной вопрос

Перевод: Михаил Корнеенко
Информация о книге

В своем стремлении отыскать дополнительную десятую секунды гонщики могут зайти очень далеко. Мы с Михаэлем пытались как-то справиться с тем, что наши шлемы прикрывают отверстие верхнего воздухозаборника. На фотографиях видно, что наши головы не совсем блокируют отверстие, но даже малейшие помехи на пути потока воздуха оказывают значительное влияние на режим работы двигателя. Это может стоить вам пары километров в час. Когда времена на круге измеряются тысячными секунды, а длина круга составляет примерно 3 мили, за эти несколько дополнительных километров в час стоит побороться.

Даже на прямой, вместо того, чтобы держать голову ровно, мы пытались наклонить ее в ту или иную сторону. И это действительно помогало, даже если поначалу езда на 170 милях в час с наклоненной головой слегка нас дезориентировала. Вскоре мы к этому привыкли, правда со стороны казалось, будто гонщик попросту заснул, прикорнув на боковине кокпита. Если бы нам пришлось ездить в таком состоянии постоянно, то по паддоку бы мы ходили с перманентно свернутой шеей, не говоря уже о том, что нас могли привлечь к ответственности за завлекающие позы. Я пытался немного исправить ситуацию, изменяя положение тела - спустившись хоть немного пониже.

Во время гонок я испытывал постоянный дискомфорт в области спины, в частности потому, что моя спина длинновата для моего роста. Такого рода проблемы вообще достаточно распространены среди гонщиков. Дерек Дели, дублинец, гонявшийся в "Формуле-1" и "Индикаре", посоветовал мне подложить под спину дугу, чтобы на нее облокотиться, мол, это мне поможет. Мне было невдомек, каким образом это могло мне помочь, но в Ф3000 я этим советом воспользовался, и это сработало. С тех пор спинки моих сидений изготавливаются в виде буквы "S", но сейчас я был готов избавиться от дуги, лишь бы сесть немного пониже. Когда я испробовал новое кресло, сидя в неподвижной машине, все было превосходно. Но на практике появилась небольшая боль, впрочем, недостаточная для того, чтобы я придал ей значение. В любом случае, мне и без того хватало проблем, поскольку я отчаянно пытался улучшить свои результаты.

На Нюрбургринге проблема с недостаточной поворачиваемостью "Ф310" встала в столь острой форме, что мы решили избавиться от нее любыми способами. Мы сделали зад болида куда более жестким, настолько, что пружины задней подвески были в три раза жестче тех, что стояли на машине Михаэля. Это сделало зад болида более нервным, но зато – никакой недоворачиваемости!

В целом, автомобиль оказался достаточно хорошим, чтобы позволить в квалификации занять шестое место. На самом деле, вплоть до последней попытки я был четвертым, и пребывал в полной уверенности, что мне удастся сохранить этот результат, поскольку свои последние силы я сберегаю на финальный быстрый круг. Но тут машина повела себя очень странно. Моя скорость упала, но куда хуже было то, что Девид Култхард и Жан Алези смогли улучшить свои результаты. Когда механики проверили машину, они обнаружили, что сломался задний амортизатор, после чего я был рад и шестому месту. С другой стороны, радость моя была бы еще больше, не завоюй Михаэль на последних минутах квалификации поул-позицию.

Михаэль проехал фантастический круг. Зрители обезумели от счастья, поскольку это был первый поул "Феррари" в Имоле с 1983 года. Что до меня, то 1,3-секундная разница между двумя машинами "Феррари" еще раз продемонстрировала увеличивающуюся пропасть между Михаэлем и мной. Круг Михаэля еще долго смаковали в боксах, но мы знали, что в какой-то степени наши места на стартовой прямой особого значения не имеют, поскольку нас донимали проблемы со сцеплением. Помня об ужасном старте две недели назад, на хороший рывок с места я не рассчитывал, да и Михаэль не питал особых иллюзий по поводу того преимущества, которое могло бы ему дать первое место на старте.

Попросту говоря, сцепление на "Ф310" не работало так, как следовало бы. Оно было настолько непредсказуемо, что точка схватывания могла в любой момент сместиться, а затем очень резко дергало. Такое положение вещей меня очень расстраивало, ведь на протяжении всей карьеры я гордился своими стартами. В этом же сезоне мне удался только один полуприличный старт, да и тот в Мельбурне. С тех пор сцепление было ужасным. И Имола не стала исключением.

Через несколько секунд после старта я уже отвалился на девятое место. Как только гонка вошла в рабочий ритм – во втором повороте возник небольшой переполох, и я ничуть не удивился тому, что там был замешан Алези – я поднялся на одну позицию вверх, а затем сосредоточился на том, чтобы найти приличный ритм. Мне это удалось, и впервые за сезон я ощутил, что действительно хорошо еду. Затем я догнал Алези. Очевидно, он испытывал какие-то проблемы, и мне удалось его обогнать только когда он отправился в боксы, после чего я проехал семь чистых кругов перед своей плановой остановкой. Вернувшись на шестом месте, я быстренько догнал Баррикелло, чему был страшно рад. Кстати если взглянуть на время круга, то быстрее меня по Имоле гнали лишь Деймон Хилл и Михаэль.

Вторая и последняя остановка на пит-стопе позволила мне опередить "Джордан" и выйти на то, что окажется четвертым местом. Я всерьез намеревался превратить его в третье, поскольку нагонял "Бенеттон" Герхарда Бергера. И тут я застрял за Педро Диницем, который на своем "Лижье" проигрывал круг. Как ни печально, но он сдерживал меня в течение четырех или пяти кругов, и это стоило мне нескольких секунд. В конце концов, мне пришлось смириться с четвертым местом, Хилл выиграл, Михаэль – второй, Бергер – третий. Пересекая финишную черту я наивно решил, что на этом мой гоночный уикенд закончился. На самом деле, мне предстояло пережить еще одно сражение.

Мне ничего не было известно о том, что Михаэль испытывал серьезные проблемы с тормозами. Я заметил, что после финиша он сразу поехал на обочину. Поскольку толпа уже перелезала через ограду, я предположил, что и другим машинам следует там парковаться. Я и понятия не имел, в чем тут дело.

Пока я вылезал из кокпита, толпа уже окружила машину. Не успел я встать на ноги, а меня уже рвали на куски. Они пытались снять с меня шлем, даже не удосужившись расстегнуть ремешок. Народ благодарил меня за гонку, пожимая руку, но я ощущал, что с меня хотят стащить перчатку. На секунду мне показалось, что они хотят поднять меня на руки, но затем я понял, что на самом деле они стараются залезть мне на плечи. Они прыгали на меня, взяв в плотное кольцо. Полное безумие.

К этому времени я внезапно вспомнил про новое сидение и проблемы со спиной. После пяти кругов гонки я пребывал в абсолютной агонии. Мне приходилось поднимать левую ногу, и я пытался перемещать ее в сторону в попытках найти хоть небольшое успокоение. После двадцать пятого круга боль стала такой невыносимой, что спина онемела. После чего проблема исчезла – я просто ничего не чувствовал. Под конец гонки две главных мышцы, идущие вдоль спины, превратились в подобия силиконовых имплантантов. Через несколько мгновений после того, как я выбрался из кокпита, мышцы напряглись и заболели, как черти. А тут еще эти народные гуляния. Это в моей голове не укладывалось. Если они такие энтузиасты, так зачем на меня прыгать-то? Было в этом что-то зловещее.

На предгоночном брифинге нас предупреждали о возможности прорыва людей на трассу. Все, что в этой ситуации может сделать гонщик – свернуть на обочину, вылезти из машины и надеяться на лучшее. По крайней мере, Михаэль находился неподалеку, и я знал, что кто-нибудь вскоре нас спасет.

Естественно, вскоре подъехала машина и забрала Михаэля – оставив меня посередине толпы. Затем показалась другая машина – официальные лица посмотрели на меня и уехали дальше. Очевидно, они меня просто не узнали! Все стремились подобрать Михаэля, который после своего потрясающего выступления стал для них Самым Лучшим. Тем не менее, меня это мало радовало. "Что за сборище бестолочей!", - подумал я, правда несколько в иных выражениях. Я попытался было пробраться в боксы, но это не представлялось возможным. Мне пытались помочь двое охранников, но их усилия в этом все увеличивающемся хаосе, успехом не увенчались.

Такова обратная сторона фанатического боления за "Феррари". Перед стартом гонки, когда гонщики совершают перед трибунами круг почета в открытых машинах, толпа сходит с ума. Это наводит на мысли, что я делаю действительно нечто стоящее, и все равно меня это немного смущает. Я чувствую, что за то, чтобы находиться здесь, мне приходиться бороться. Они приветствуют меня, и тем не менее, я не могу выполнять ту работу, которую должен был бы.

Нельзя отрицать, что этому еще и не способствуют - с моей точки зрения – успехи Михаэля. Он выполняет работу по-своему, а у меня складывается такое впечатление, что от меня не ждут, что я способен и на половину подобных вещей. Как уже было сказано, у меня нет уверенности в том, что если начать разбираться по сути, его способ работы приносит столь большую выгоду. Он способен ехать быстро с самой первой минуты пребывания на трассе, и после намного быстрее он уже не поедет. Так для чего же нужны все эти длительные беседы с инженерами и дизайнерами? Мне это не кажется правильным. Это не дает ничего сверх. Я же, наоборот, не могу делать какие-либо выводы, не побывав перед этим на приличных тестах. Правда, как раз с этим у нас возникали проблемы, поскольку в нашем распоряжении находилось слишком малое количество коробок передач в рабочем состоянии. Прежде в календаре стояло Гран-при Монако.

Приятно изменить привычный способ путешествия на гонку, и вместо суматохи, связанной с аэропортами и полетами, добраться до места назначения на автомобиле. Полагаю, это прекрасно демонстрирует произошедшие изменения - тридцать лет назад добраться до трассы на собственном "ягуаре" или "форде-зефире" было обычным делом; полеты на самолеты были роскошью. Теперь же полеты стали сродни поездкам на автобусе - за исключением того, что они не столь просты. Поэтому я с большим удовольствием проехал из Болоньи до Монте-Карло за рулем своей "альфы". Местами пейзаж очень даже впечатлял, и, разумеется, я мог слушать но полную громкость компакт-диски, среди которых были мои любимые "Кренберис", "Оазис" и Ван Моррисон.

Кстати, как-то раз я встретил подружку Вана Моррисона в ночном клубе "Лили'c Борделло", и она мне рассказала, что они собираются поселиться неподалеку от тех мест, где жил я. Можете себе представить, что я испытывал, когда Ван Моррисон прикупил большой участок земли прямо под моим домом. Мне так и не довелось с ним увидеться, но в один день я испытал настоящий шок. Мы с моей подружкой Николя слушали заголовки местных радионовостей, и тут диктор произносит следующее: "Подружка Вана Моррисона состоит в секретной связи с местным асом-гонщиком".

Мы с Николя молча переглянулись. Моя совесть абсолютно чиста, но вы никогда не знаете, что в следующий момент выдумает пресса. Когда же они перешли к подробному освещению новостей, то обнаружилось что по слухам Мишель Роча крутила шашни с кем-то из мира лошадиных гонок – т.е. скачек. Мы с Николя взорвались от смеха. Не думаю, что Ван Моррисон и его подружка увидели в этом что-то смешное. В общем, вскоре после этого они съехали.

У меня всегда найдется время для ирландской фольклорной музыки. Люблю я это дело. По мне нет ничего лучше, чем сидеть в баре, окруженным музыкантами со скрипками, гитарами и дуделками. Даже в такой дали, как Токио, я нашел местечко, специализирующееся на том, что я называю "дидли-ди" музыкой. Это было здорово. И по пути в Монако я уделил внимание записям этой музыки, ибо по прибытии на место, времени на релаксацию у меня практически не осталось.

По поводу того, что в Монако проводятся гонки, существуют различные мнения. Одни говорят, что этой устаревшей и опасной трассе нет места в современной "Формуле-1"; улицы слишком узки, а стены и барьеры слишком близки; обгоны невозможны. Мне эта трасса кажется великолепной. Она очень трудна по всем вышеперечисленным причинам, но она также накладывает очень высокие требования на гонщика. Здесь постоянно нужно ехать на пределе. Но с другой стороны, гоняться здесь очень весело. Местечки, типа связки у бассейна просто великолепны. Слепой вход с высокими стенами и барьерами по обе стороны. Очень быстрые повороты, требующие от гонщика высокого самообладания.

После первого дня практики в четверг я был крайне рад тому, что столь же быстр на отрезке у бассейна, как и Михаэль. К сожалению, на всех остальных участках я проигрывал; он был куда быстрее на входе и выходе очень быстрого участка у "Площади Казино", что на вершине холма. По окончании квалификации в субботу Михаэль снова оказался на поул-позиции, я же оказался седьмым – с отставанием в 1.2 секунды. И снова разрыв между нами был куда больше ожидаемого, но причины оставались все теми же.

С самого начала в четверг мой болид был очень хорош. Мы сделали несколько изменений в настройках, и это сказалось в лучшую сторону. Мы попробовали зайти в наших изменениях еще дальше, но неудачно; вне зависимости от последующих настроек я проезжал круг приблизительно с одним и тем же временем. Тем не менее, нам удалось стабилизировать заднюю часть машины. Мы знали, как исправить одну или две проблемы. но не знали, как вылечить все. Это еще раз подтвердило мои слова о необходимости тестов для получения общей картины.

По ходу уикенда я был приглашен на официальную пресс-конференцию. Один из журналистов, специализирующийся на трудных и провокационных вопросах, захотел узнать, разочаровывает ли меня нехватка тестов, и что я, в который раз, медленнее Михаэля.

По-моему, нет никакого смысла задавать вопрос, если только он не из разряда каверзных; с этими у меня проблем нет. Куда труднее отвечать на одно и то же, причем, когда в ответ я могу сказать немногое. Я провожу мало времени на тестах, потому что у нас мало коробок передач, и изменить это я не в силах. Я подписал контракт с "Феррари", осознавая, на что иду. Да, я не рассчитывал , что в действительности все окажется настолько плохо, но таковы факты; так случилось, и изменить это я не в силах. Вся команда нацелена на завоевание очков, и пока настроение ее будет оставаться таким же, мы будем получаем удовольствие от своей работы.

На самом деле у меня сложилось впечатление, что эта ситуация заботит журналистов больше меня самого. Мне кажется, они рассчитывали услышать мою критику в адрес Михаэля, что я разотру его в порошок. Но у меня не было никакого повода ругать его, поскольку в конце концов он работает в своих интересах, так же, как я – в своих.

Еще меня спросили о том, мол, если оглянуться в прошлое, доволен ли я, что решил перейти из "Джордана" в "Феррари". Да, сейчас "Джордан" выступает лучше прежнего, но к началу Гран-при Монако на моем счету было больше очков, нежели у обоих пилотов "Джордана", вместе взятых. Конечно, дела в "Феррари" обстоят не лучшим образом, но я должен оценивать ситуацию в перспективе, какой она была раньше, и какой стала сейчас. В "Феррари" мой контракт намного лучше, и я набрал больше очков, чем если бы я остался в "Джордане".

Команда "Джордан" мне симпатична, и когда мы были вместе, то время было прекрасно. По моему мнению, Ян Филлипс – ихний коммерческий директор – просто звезда; Эдди Джордан очень забавен, а вся команда – единое целое, веселилась так же хорошо, как и работала. Но, на мой взгляд, нет никакого сомнения в том, что им необходимо больше технически подкованных людей.

Мне всегда говорят, что Михаэль выступает так успешно потому, что он очень много работает, отсюда они делают вывод, что если я буду действовать так же, то стану похож на него. Я не верю, что дело только в этом. Порою мне становится интересно, действительно ли ему для того, чтобы добиваться успеха, необходимо влезать во все подробности. Могу ошибаться, но по-моему Михаэль просто быстр. И всех делов.

Мне удалось немного отвлечься от технических разговоров "Формулы-1", когда я принял участие в показе мод от "Чарутти" - спонсора "Феррари" - где юные актеры и актрисы дефилировали в нарядах этого модельера. Туда меня пригласила сама Шантал Чарутти - очень, очень милая женщина. До этого я участвовал в рекламной фотосъемке для нее и журнала "Класс", проходившей на пляже в Каннах; я наряжался в различные одежки и позировал перед камерой. Фотограф у них прекрасный, и мне все очень понравилось.

Наверно, такие события прекрасно вписываются в гламурный образ, складывающийся у людей в отношении пилотов "Формулы-1", тем более в Монако. Люди считают эту гонку одной большой тусовкой. Может быть, для большинства народа это и так, но не для гонщиков. Во вторник вечером мне удалось поужинать с Яном Филлипсом. Поболтать с ним всегда приятно, характер у него прекрасный, а уж сколько он всего знает! Не важно, насколько его истории близки к правде; рассказывает их он с таким энтузиазмом, что все слушают его с большим удовольствием.

В четверг вечером в Монако приехала Николя с друзьями. Я пообещал встретиться с ними в "Звездах и Полосах", популярной забегаловке на набережной, расположенной прямо за паддоком. Пришло время встречи, а я так устал, что в итоге все веселились до упаду, а я отправился в постель. Спать. Никакой романтики.

Может быть, выступай я до сих пор за "Джордан", я бы еще и подумал, не присоединиться ли мне к вечеринке, поскольку Эдди Джордана мало интересовало, чем я занимаюсь в свое свободное время, пока это не вредит моим выступлениям. Но сейчас в своей новой роли в "Феррари" я решил, что будет лучше мне там не появляться. Я должен принять, что сейчас, находясь в топ-команде, я больше нахожусь на виду, и забывать про это не стоит.

Такова жизнь пилота "Феррари". Разумеется, я ограничивал себя в своих поступках. Всегда найдется тот, кто наблюдает за тобой; ждет, когда ты совершишь ошибку. Чувствуешь себя обезьянкой. Не очень приятное чувство. На самом деле, это даже причиняет боль, правда, иного рода, нежели та, имольская. Мне надо играть в эти игры до тех пор, пока не придут результаты. И только тогда мне удалось бы вздохнуть спокойно. Но по пути на стартовую решетку Гран-при Монако, все это казалось слишком далекими мечтами.