Главная | Обратная связь

Глава 17: Перемирие 2 страница

Глава 19: На пределе.
Я испытывала радость вперемешку с грустью от осознания того, что в пятницу мне снова нужно было возвращаться на работу. Эдвард позвонил мне в четверг вечером и спросил, не буду ли я против, если он отвезет меня утром на работу. Это было мило с его стороны, но, несмотря на то, что я ненавидела езду с выпирающим из меня пляжным мячом, я ни в коем случае не позволю человеку после дежурства везти меня на работу. Тем не менее, Эдвард собирался заехать ко мне и привезти с собой ужин после того, как закончит работу в клинике. Я не знала, что это значит – «клиника». Когда я спросила его об этом, он сказал, что принимает пациентов у себя в офисе. А я даже не знала, что у него есть офис.
Мне стало интересно, насколько Элис была права, когда говорила, что Эдвард уйдет только в двух случаях: или ему нужно будет на работу, или я сама его выгоню.
- Доброе утро, мисс Свон.
- Доброе, Моник, - ответила я секретарше, проходя мимо ее стола. Анжела сидела за своим столом и разговаривала по телефону. Я бросила кипу файлов с наших прошедших встреч на ее стол. Она улыбнулась мне и прошептала:
- Я сейчас приду.
Было как-то странно возвращаться в офис. Я уже отсутствовала раньше. Всего несколько недель назад я была в больнице, но сейчас я чувствовала себя здесь абсолютно чужой. Офис был холодным и каким-то стерильным. Впервые, с момента начала моей карьеры, мне не хотелось здесь находиться. Мне хотелось домой, хотя я даже не представляла, чем буду там заниматься.
Я почувствовала странный позыв пойти домой и готовиться к появлению малыша. Войти в свободную спальню и посмотреть, что уже успела сделать Элис и провести свой день, убирая в шкафу, раскладывая крошечные вещички и избавляясь от того, что мне уже не нужно. Интересно, неужели это и был тот позыв «вить гнездышко», о котором я так много слышал? Это было сродне зуду, который не сможет погасить даже огромное количество работы.
Через несколько минут в кабинет вошла Анжела.
- Это поможет, - сказала она, подходя к моему столу и ставя на него чашку с чаем.
- Спасибо, - сказала я, делая глоток. – Итак, что я пропустила?
Анжела села напротив меня и достала свой ежедневник.
- Ну, ты почти все знаешь.
Затем она начала перечислять планы на сегодняшний день и на всю последующую неделю.
- Что-нибудь известно о Билле МакИнтайре? – спросила я, страшась ее ответа.
- Нет. Он все еще не перезвонил мне, - ответила она с серьезным выражением лица.
- Злите клиентов? – донесся голос с дверного проема.
Я скорчила гримасу.
- Это вас не касается.
Я наблюдала за тем, как Лоран вошел в мой офис, стиснув челюсть и высоко подняв голову, - от его петушиной походки меня чуть не вырвало. Казалось, что уверенность волнами исходила от него. И это было очень страшно.
- Я думаю, что меня это все-таки касается. Я разговаривал с Джеком во вторник… - он не договорил, и эти слова повисли в воздухе.
Взгляд Анжелы метался между нами с Лораном, словно она наблюдала за напряженной игрой в теннис, а Лоран выжидающе уставился на меня. Я отказывалась сдаваться. Если ему было что мне сказать, тогда ему было бы лучше это сделать прямо сейчас; я была не в настроении возиться с ним.
- Или говорите, зачем пришли, или выметайтесь отсюда.
Он сузил глаза и скорчил гримасу.
- Вы должны знать, что скоро здесь произойдут перемены. Вам следует быть готовой.
После этого комментария, который не открыл для меня Америки, он развернулся и вышел. Исчезла петушиная походка, на смену которой пришел раскат грома.
- Ты знаешь, на что он намекает? – спросила я у своей ассистентки.
- Нет.
Я вздохнула и принялась массажировать виски. Я пробыла в офисе всего пятнадцать минут, а голова уже готова лопнуть о напряжения.
- Соедини меня с Джеком, пожалуйста.
- Сейчас, - ответила она, выбегая с моего офиса.
Мой разговор с мистером Ньютоном оказался таким же неплодотворным, как и все предыдущие. Он практически все время молчал, а я была похожа скорее на заплаканного обиженного ребенка, чем на вице-президента.
Но больше всего расстраивало то, что я не могла проводить запланированные встречи и заключать новые сделки, и это снова подтверждало теорию Джека о беременных женщинах.
Глупо.
Остаток дня прошел со скоростью пьяной черепахи, под конец моя головная боль только усилилась. Я была и раздражена, и рада тому, что решила вернуться на работу в пятницу. С одной стороны, этот день тянулся, словно целая рабочая неделя; с другой, мне еще столько всего нужно было сделать, что я только выиграю от дополнительного времени. К сожалению, есть вещи, которые можно сделать, работая полный рабочий день.
Анжела заглянула ко мне в офис в шесть.
- Все уже ушли. Ты готова? – спросила она.
- Да. Ты можешь идти. Я задержусь еще на пару минут.
Она сделала шаг вперед.
- Неа. Мне строго-настрого приказано не оставлять тебя здесь одну, - у Анжелы была такая же улыбка, как и у Элис, когда та знала, что ей все сойдет с рук.
Я швырнула бумаги на стол с немного большей силой, чем планировала.
- Скажи мне, Анжела, когда все, наконец, перестанут нянчиться со мной, как с капризной двухлетней девочкой, а начнут принимать за взрослую женщину?
Ее глаза широко распахнулись от моего ядовитого тона, и я сразу же пожалела о своих словах.
- Прости, я…
- Не переживай, Белла, - нежно ответила Анжела, но ее взгляд оставался приклеенным к полу.
- Я устала. Я напряжена. И такое ощущение, что мою голову зажали в тиски, и начали лупить деревянной палкой по вискам. Я…
Анжела фыркнула и подняла взгляд.
- Я знаю.
- Мне, правда, очень жаль.
- И это я знаю. Ты просто должна помнить, что мы все заботимся о тебе.
- Я понимаю. Я не хочу, чтобы меня нянчили и лелеяли. Это абсолютно не нужно и к тому же ужасно раздражает.
Вздохнув, Анжела снова опустила взгляд в пол.
- Достаточно честно.
Я знала, что она что-то недоговаривала, но у меня не было сил выводить ее на чистую воду. Пока она не скажет напрямую, я постараюсь держать язык за зубами.
- Я задержусь еще на минуту.
Она кивнула и вышла из моего офиса, но я знала, что она не ушла домой.
Без пятнадцати семь я притащилась к своей квартире. Как я и предполагала, Анжела оставалась до самого моего ухода, но мы обе дружно промолчали по этому поводу. Я все еще чувствовала свою вину за свою грубость, но пыталась отбросить это в сторону. По крайней мере, у меня впереди выходные, чтобы сосредоточится на других вещах.
Я завернула за угол и замерла от представшего передо мной зрелища. На полу у моей квартиры, одетый в джинсы, футболку и кожаную куртку, сидел Эдвард. Его глаза были закрыты, голова склонена набок под странным углом, а волосы были в еще большем беспорядке, чем обычно. Казалось, он спал, и это моментально взбесило меня. Да, он говорил, что зайдет на ужин, но с тех пор он даже не связывался со мной. И почему, черт возьми, он сидел около моей двери, практически заснув в коридоре? У меня был длинный день. Мне только и хотелось, что войти в квартиру, выпить что-нибудь от головной боли, и лечь спать.
Он открыл глаза, когда я повернула ключ в двери.
- Привет, - сонно ответил он.
- Почему ты сидишь здесь?
- Я ждал, когда ты вернешься домой.
- Мог бы и позвонить, - сердито бросила я, толчком открыв дверь.
Он быстро поднялся на ноги и последовал за мной.
- Я звонил. И уже начал волноваться.
- Я уверена, что Анжела разубедила тебя. Кстати, я была бы очень тебе благодарна, если бы ты не просил моих сотрудников нянчить меня… особенно во внеурочное время.
Я подошла к обеденному столу и, швырнув на него свои вещи, помчалась на кухню. Эдвард так и стоял в дверном проеме, не закрывая за собой дверь. Я бросила на него сердитый взгляд, и он быстро закрыл дверь, а затем подошел ко мне.
- Я не звонил Анжеле. И о чем ты, черт возьми, говоришь? – в голосе Эдварда сквозило такое же раздражение, как и в моем.
Я открыла буфет, достала стакан и налила воды.
- Я уже взрослый человек, Эдвард. Мне не нужны няньки. А ты разве не должен спать?
Сделав глоток воды, я оперлась на столешницу и на секунду закрыла глаза, не беспокоясь о том, ответит ли Эдвард на мой вопрос или нет.
- Я ушел с работы в два, поспал до пяти и потом пришел сюда, - я услышала звук открывающейся или закрывающейся дверцы буфета, а затем он открыл дверцу холодильника. – И раз уж ты заговорила об этом, то я не хочу, чтобы кто-нибудь следил за моим сном, - с горечью добавил он.
Не открывая глаз, я сделала глубокий вдох. Вдох носом, выдох ртом, бормотала я про себя.
- Шах и мат. Но ты все-таки должен был позвонить, - пробормотала я, открыв глаза и подойдя к шкафчикам, чтобы найти таблетки.
- Я же говорю, я звонил. Но меня постоянно перебрасывало на голосовую почту.
Взглянув на Эдварда, я заметила, что он выглядел таким же жалким, какой себя чувствовала я. Бледность его лица и темные круги под глазами ясно показывали, что он редко высыпается. Я очень сомневалась, что он, как и сказал, проспал три часа.
- Прости. Я не слышала звонок.
Эдвард потер переносицу, закрыл глаза и, громко вздохнув, открыл глаза и взглянул на меня. Черты его лица вдруг резко расслабились.
- Что там насчет нянек?
Я отвернулась и снова принялась рыться в бутылочках с лекарствами.
- Анжела отказывалась уходить без меня. Сказала, что пообещала не оставлять меня одну, - найдя то, что искала, я схватила бутылочку и открыла ее. – Это глупо, правда.
- Я не просил ее нянчить тебя. Правда. Но ты должна признать, что тебя не следует оставлять в офисе одну.
Я сердито взглянула на него, а затем достала две таблетки.
- Вспомни, когда ты в последний раз задержалась в офисе допоздна. Тебя забрали в больницу, - сказал он. Затем он выхватил бутылочку с лекарством, - Что ты принимаешь?
- У меня мигрень.
Эдвард выхватил таблетки у меня из руки.
- Эй! Моя врач прописала мне это!
- Да, прописала! - бросил он, швырнув две таблетки в раковину, и указал на этикетку. – Она прописала их в сентябре. Ты знаешь, что они содержат аспирин?
Я непонимающе взглянула на него, все еще злясь на то, что он выхватил таблетки из моих рук и пытался указывать мне, что делать.
- А это здесь причем?
- Он ухудшает свертываемость крови! Чего ты вряд ли хочешь, особенно когда у тебя уже было кровотечение и тебе, возможно, предстоит кесарево! Вот тогда то и могут возникнуть проблемы, Белла!
В этот момент я почувствовала, словно мне дали пощечину. И все, что я смогла сделать, это отвернутся от него и разрыдаться.
- Я не знала, - еле смогла выдавить я.
Через несколько секунд я почувствовала, как теплые руки обвились вокруг меня.
- Шшш, - зашептал мне на ухо Эдвард, прижимая меня ближе к своей груди. – Все в порядке.
Мы стояли так еще долгое время, пока я выплакивала свои слезы вместе с отчаянием, накопившиеся за целый день. В какой-то момент Эдвард развернул меня к себе так, что я спрятала свое лицо у него на груди, пока он продолжал шептать нежные и успокаивающие слова. Меня расстроили отнюдь не таблетки.
Он наверняка был прав насчет них. И Анжела была права, не оставляя меня одну. Из-за этого я разозлилась на себя еще больше – я совершенно не могла позаботиться о себе. Это был всего лишь ребенок. Как все может быть настолько сложно еще даже до его появления на свет? И чем ближе его рождение, тем запутаннее становилась моя жизнь.
Затем я почувствовала, как его пальцы переместились на мой затылок, расслабляя напряжение и снимая боль в висках.
- Ты хочешь чего-нибудь поесть или лучше приляжешь? – тихонько спросил Эдвард.
- Сначала поесть. Затем сон, - пробормотала я в его рубашку.
Резкое исчезновение его теплых пальцев заставило меня пожалеть о своем ответе. Он убрал руки, а я взглянула на него. Он все еще выглядел уставшим и еще более напряженным, чем раньше, излучая неловкость, которую я не могла понять. Когда я сделала шаг назад, Эдвард, казалось, мгновенно расслабился и сделал глубокий вдох.
- Если ты хочешь пойти переодеться, я тогда поищу что-нибудь поесть.
Я просто кивнула и вышла из комнаты, чтобы снять свою рабочую одежду. Когда я вернулась через пятнадцать минут, чтобы помочь Эдварду с готовкой, он уже ставил тарелки на стол.
- Я все сделал быстро, и не думал, что ты будешь очень голодна, - проговорил он извиняющимся тоном. Он казался гораздо спокойнее, хотя усталость явно читалась в его чертах лица.
- Все в порядке. Спасибо.
Возле столовых приборов лежали две таблетки Тайленола. Ужин не блистал изысканностью, но был гораздо изобретательнее моих ежедневных шедевров на скорую руку. Томатный суп и бутерброды, но Эдвард был не похож на Элис. Бутерброды не подгорели… и они не просто были с сыром. Хлеб был вымочен в яйце, и на нем был не только сыр, но и ветчина с индейкой. Эдвард пробормотал что-то про протеины, но потом умолк. Наверное, в любой другой день я бы посчитала это вкусным, но головная боль превращала любой вкус в отвратительный. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз сама готовила, и на ум пришло только Рождество.
- Я скучаю по готовке.
Слова слетели с языка еще до того, как я успела их обдумать. Мигрень всегда искореняла фильтр между моими мыслями и моим ртом.
- Что бы ты хотела приготовить? – спросил Эдвард.
Я помешала суп, слегка удивившись, что он пытался поговорить.
- Что-нибудь. В последнее время я либо была слишком занята, либо слишком уставала.
- Да ладно, - принялся выпытывать он. – Должно же у Беллы Свон быть какое-то фирменное блюдо.
Я пожала плечами.
- Не знаю.
И я и правда не знала. Я готовила много всего, но на данный момент мой мозг отказывался выдавать четкие мысли. Через какое-то время, я взяла сэндвич и уставилась на него, прежде чем ответить:
- Хлеб. Я люблю печь.
Он кивнул и нежно улыбнулся.
- Итак, эээ, какие у тебя планы на выходные? – спросил Эдвард несколько минут спустя.
- Завтра я обедаю со своим отцом.
- Ты, кажется, не очень этому рада.
Он положил ложку на стол и наклонился ко мне, показывая, что внимательно меня слушает. Его интерес к темам разговора, которые не касались ребенка, моего здоровья или его запутанной личной жизни немного удивлял меня. Конечно же, мы разговаривали раньше, но я почти не помнила тем.
Опустив ложку в миску, я облокотилась на стол и положила голову на руки, а затем вздохнула.
- Если ты не хочешь говорить об этом…
- Нет, все в порядке. Просто голова очень болит, а желудок протестует против еды, - сделав еще один вдох, я встала из-за стола. – Прости. Мне просто нужно прилечь.
- Конечно, - ответил Эдвард, тоже вставая, но он не последовал за мной, когда я зашла на кухню, чтобы захватить пакетик со льдом, а потом отправилась в спальню.
Войдя в комнату, я в полной темноте доковыляла до кровати. Я даже не переоделась, а просто залезла под одеяло и опустила голову на подушку, положив пакетик с замороженным горохом под шею. Я сразу же почувствовала облегчение, но оно было слишком коротким. Я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме пульсирующей головной боли, и, когда я, наконец, поняла, что все попытки тщетны, то не смогла сдержать тихого всхлипа.
- Ты в порядке?
Я подпрыгнула от его слов, резко открыв глаза и сфокусировавшись на темной фигуре в дверном проеме.
- Да. Мне просто нужно поспать, и тогда все пройдет.
Я видела, как Эдвард нервно переминался с ноги на ноге.
- Тогда я, наверное, пойду домой и дам тебе…
- Пожалуйста, не уходи.
Эдвард замер от моих слов.
- Ты уверена?
- Уверена. Останься… пожалуйста.
- Ладно. Тогда я лягу спать в другой комнате. Спокойной ночи, Белла.
Он задержался на минуту, а затем сделал шаг в коридор.
- Нет.
Эдвард обернулся.
- Что?
- Ты… - я попыталась найти подходящие слова. – Ты сможешь остаться, чтобы немного отвлечь меня?
- О чем ты хочешь поговорить? – спросил он.
- О чем угодно. Я просто… Я не смогу заснуть. И я…
- Ты что? – подсказал он.
- Я не хочу, чтобы ты думал, что я сбежала от тебя на кухне. Я просто больше не могла сидеть, мне нужна была темнота, и…
- Поверь мне, я понимаю тебя. Конечно же, я останусь.
Он обернулся и сделал нерешительный шаг в комнату. Казалось, Эдвард на мгновение задумался, а затем более решительно подошел к кровати. Я не знала, что он собирается делать, пока не почувствовала, как кровать слегка прогнулась. Я не могла заставить себя сдвинуться с места, когда он лег рядом со мной.
- Если ты передумаешь и захочешь, чтобы я ушел, просто дай мне знать. Но я недостаточно хорошо высыпаюсь для того, чтобы стоять в проходе.
- Все в порядке.
Я почувствовала, как он зашевелился, а затем вдруг ощутила его пальцы на своем затылке под пакетиком со льдом. Затем он начал говорить, и я почувствовала, как его успокаивающий голос убаюкивает меня. Эдвард рассказывал о работе и пациентах, которых он видел на протяжении дня. Он рассказал мне, что когда еще был интерном, то в отделение скорой помощи прибежала женщина, крича, что у нее проказа, но потом выяснилось, что она недавно вернулась с похода, где у нее состоялось полуночное свидание с парнем в тени ядовитого дуба. Затем следовала история о двух мужчинах, которые вместе отправились на рыбалку, напились и поспорили, кто из них проглотит больше наживки. Каким-то образом один из них умудрился проглотить крючок, не повредив при этом пищевод. Вскоре я почувствовала, как расслабляюсь еще больше. Когда головная боль начала потихоньку утихать, я поняла, что все больше улыбаюсь и получаю удовольствие от его историй.
Когда Эдвард закончил историю о шестилетней девочке, засунувшей десятитицентовую монетку себе в нос, просто чтобы увидеть, влезет ли она… и когда она все-таки влезла, она засунула еще одну, он замолчал. Изменение в атмосфере можно было прощупать рукой, и я напряглась, ожидая, когда он скажет, что у него на уме.
- Итак, - осторожно начал он, - если ты не убегала от меня, то я хотел бы узнать больше о твоей завтрашней встрече с отцом.
Он убрал мои волосы и снова принялся массировать мою шею. Сначала его прикосновения были очень осторожными, но через несколько мгновений в его действиях появилось больше сил.
- Я не хочу его видеть. Мне бы очень хотелось просто спрятаться под кровать и избежать всего этого, но мне необходимо это сделать. Но…
После минутной тишины пальцы Эдварда прекратили свои движения.
- Но… - сказал он, пытаясь продолжить разговор.
- Но после моего разговора с Джейкобом я понимаю, что то, что я считала правдой, на самом деле – лишь плод моего извращенного воображения.
- Звучит очень знакомо, - ответил Эдвард, снова приступая к массажу моей шеи и плеч.
- Иронично, разве нет? – спросила я, слегка улыбнувшись от мысли о том, как сама отреагировала, когда он относился ко мне так же, как и я к своему отцу. Я уже рассказывала Эдварду о своих натянутых отношениях с Чарли на Рождество, когда мы, наконец, обо всем поговорили.
- Значит, ты собираешься все исправить?
- Я попытаюсь. Не знаю, смогу ли.
Его рука снова замерла, но уже через секунду я почувствовала, как он провел ею по моему лбу, а затем по волосам, нежно успокаивая меня.
- Он твой отец. Я уверен, что он уже простил тебя. Вспомни, как рьяно он защищал тебя от меня. Он очень тебя любит, Белла. Это было видно в каждом его поступке и каждом слове, которое он сказал во время нашей встречи.
И снова в комнате повисла тишина, а я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением мягких рук Эдварда и внезапным чувством облегчения от его слов. Когда я почти уснула, Эдвард спросил:
- Какие твои планы насчет работы?
Я тут же напряглась, что, судя по всему, заметил Эдвард, так как он сразу же объяснил:
- Ну, после рождения ребенка. Как долго ты собираешься быть в декрете? И что планируешь делать потом?
- Я не знаю. Ну, я уже думала об этом, но еще не пришла к какому-нибудь определенному решению.
Его пальцы снова расслабились. Достав пакет с горохом из-под головы и положив его на тумбочку, я повернулась к нему.
В тусклом свете ночного города я еле могла различить его черты. Он смотрел на меня, лежа на покрывале все еще полностью одетый, в футболке и джинсах. Правую руку он подложил под голову, и я чувствовала, что он пристально смотрит на меня.
- Во вторник я была у врача.
- Почему ты мне не сказала?
- Ты был занят, и я знала, что ты берешь отгул в среду ради меня, поэтому я не хотела, чтобы ты снова отпрашивался с работы.
Он смахнул волосы с моего лба.
- Мне бы очень хотелось, чтобы ты хотя бы предоставила мне выбор, - его слова были скорее пропитаны сожалением, чем раздражением, из-за чего я почувствовала себя виноватой. – Что сказала Мегги?
- Она сказала, что хочет сделать еще одно УЗИ на следующей неделе. Плацента все еще достаточно низко, или что-то вроде этого. Ты хочешь пойти со мной?
- Когда ты идешь?
- Во вторник утром.
Я заметила, как он улыбнулся.
- Я бы очень хотел пойти с тобой. Спасибо.
- Пожалуйста, - я улыбнулась в ответ, но не была уверена, видел ли он это. – В любом случае, она сказала, что даст точный ответ, нужно ли мне делать кесарево. Я читала, что восстановление длится дольше при хирургическом вмешательстве. Поэтому от этого будет зависеть, возьму ли я четыре или шесть недель отпуска.
Эдвард мгновенно поднялся на локтях и взглянул на меня.
- Четыре или шесть недель? Ты что, с ума сошла?
Я тоже поднялась, не давая ему возможности запугать меня.
- Я работаю, Эдвард. Я могу взять шесть недель, но моя работа важна, и если я смогу вернуться через месяц, тогда я так и сделаю.
- Восстановление будет не только физическим. Не думаю, что ты понимаешь, какой эмоциональный эффект это произведет на нас обоих. И что ты планируешь делать с ним во время работы?
- Я не знаю. На следующей неделе у меня запланировано несколько встреч с представителями центров по уходу за детьми. А моя секретарша сказала, что женщина, которая присматривает за ее дочерью, сможет взять и моего ребенка.
Эдвард громко вздохнул.
- А ты думала над тем, сколько времени хочу проводить с ним я?
- Нет, - тихо ответила я. Это был справедливый вопрос, о котором я даже не задумывалась. С того момента, как он сказал о трех детских, я пыталась избегать мыслей о том, чтобы все время таскать моего сына с места на место.
- Подумай об этом, Белла. Я никуда не ухожу, и нам надо решить все вопросы вместе.
- Хорошо.
- Сделаешь кое-что для меня?
- Что? – осторожно спросила я, снова опускаясь на подушку.
- Пожалуйста, дай мне возможность найти какие-то варианты. Если мой сын будет нуждаться в этих службах, я тоже хочу поговорить с ними.
- Ладно.
Эдвард сел на кровати.
- Подожди. Куда ты собрался?
- Мне нужно поспать, да и тебе тоже, - его голос казался еще более уставшим, чем раньше. Интересно, что доминирует: физическое или ментальное истощение.
- Эдвард… - мои слова повисли в воздухе, и я не смогла себя заставить сказать то, что очень хотела.
- Да? – спросил он, оборачиваясь ко мне.
- Эээ, ничего. Спокойной ночи.
Идя к двери, он остановился возле меня и провел рукой по моему лбу и вдоль виска.
- Спокойной ночи.
Затем он схватил пакетик со льдом и вышел в коридор, тихонько закрыв за собой дверь.
Моя комната еще никогда не была такой пустой.
***
- Ты уверен? – спросила я уже, наверное, в двадцатый раз за время десятиминутного разговора.
- Да, Беллз, уверен. Все будет отлично, - его голос был таким спокойным, таким уверенным, что я не могла не поверить ему. – Расслабься.
Я откинулась на диванные подушки. Я пыталась успокоиться до приезда своего отца. Чарли позвонил сегодня утром, сказав, что уже выехал из Форкса, и что позвонит мне, когда будет в городе. Эдвард помог мне убрать в квартире, а затем мы вместе приготовили лазанью до его ухода. Так же, как и на Рождество, мы с Эдвардом двигались на кухне очень синхронно. Он угадывал, что мне нужно, и наоборот, при этом мы почти все время молчали. Мы оба пришли к выводу, что Эдварду лучше уйти, пока я буду пытаться наладить отношения с отцом. Я пообещала оставить ему немного лазаньи на ужин, когда он вернется.
- Он твой отец. Он ждал этого момента долгие годы.
- Не помогает, Джейкоб, - пробормотала я в трубку.
Наш разговор продолжался в таком же духе и где-то на середине раздался сигнал о второй линии. Это был Чарли. Он сказал, что будет у меня через полчаса. Поэтому, когда я вернулась к своему разговору с Джейкобом, я уже ставила еду в духовку и перемешивала салат. Повесив трубку, я услышала стук в дверь.
В дверях стоял Чарли, нагруженный пакетами.
- Привет, Беллз, - сказал он, нервно улыбнувшись. Я поборола желание исправить его. Почему, когда Джейкоб называл меня так, это не раздражало меня, но с Чарли все было наоборот?
- Проходи.
Он вошел в квартиру, и я закрыла за ним дверь.
- Ухты… эээ… ты выглядишь… эээ… огромной.
- Спасибо, пап…Наверное.
Он так и продолжал неловко стоять в коридоре, а я молча смотрела на него. Это было ужасно неуютно. Из моего оцепенения меня вырвало движение его рук, и я снова обратила внимание на сумки.
- О! Может, я что-то возьму? – спросила я, радуясь, что смогу чем-то себя занять.
- Конечно. Вот, - Чарли протянул мне один пакет. – Это на десерт.
- Спасибо, - я взяла у него пакет и пошла на кухню, улыбаясь, когда достала коробку с таким знакомым названием и положила ее на столешницу.
- Не знаю, помнишь ли ты, но это было твое любимое лакомство, - сказал Чарли, входя на кухню несколько секунд спустя уже без пакетов.
Я улыбнулась ему, вдруг почувствовав себя гораздо спокойнее.
- Конечно же, я помню.
Чарли выдохнул, и я поняла, что он нервничал, ожидая моего ответа.
- Обед уже почти готов. Хочешь чего-нибудь выпить?
- Конечно.
Я ожидающе взглянула на него и принялась перечислять возможные варианты. Он принялся осматривать комнату, оценивая каждую мелочь. Я не знала, было ли это проявлением нервозности, или это его обычное поведение.
- Что бы ты ни выбрала, все подойдет, - пробормотал он, а затем подошел к обеденному столу, когда я предложила ему присесть.
Обед прошел в напряжении. Мне было не по себе от того, как быстро упали стены между нами, и как быстро они вновь выросли. Когда кто-либо из нас предлагал тему для разговора, она заканчивалась однословными ответами. Поездка Чарли в Монтану прошла хорошо. Снег был глубоким. Погода – холодной. Рождество – отличным. Сью в порядке. Билли передает привет. А Чарли все время не уставал задавать мне вопросы наподобие «Как дела у вас с Джейкобом?»
Казалось, он может связать в кучу больше трех слов только тогда, когда дело касается Джейкоба. Казалось, он отказывался принимать тот факт, что мы с ним просто друзья. Или что мы уже не так часто болтаем по телефону. И только после того, как я произнесла слова «сосед по квартире», Чарли, казалось, понял, что я что-то говорю.
- Сосед по квартире? – спросил он, его взгляд ожесточался с каждой секундой.
- Да, у меня…
- Кто? – спросил он, перебивая меня. – Вот почему он взял трубку? Он силой вломился в твою квартиру? Я не позволю этому парню снова ранить тебя.
Он уже проводил рукой по бедру, пытаясь нащупать пистолет, и я была несказанно рада, что мы не у него дома, где пистолет был бы в пределах досягаемости.
- Нет, пап. Просто остановись и послушай хотя бы минуту.
Я знала, что нам придется поговорить об этом, но сначала я планировала извиниться за то, как вела себя с ним на протяжении последних лет десяти. Я откинулась на спинку стула и вздохнула.
- Эдвард не живет здесь. Его сестра, Элис, переехала сюда несколько недель назад, чтобы помогать мне.
Ладно, опустим тот факт, что Эдвард здесь периодически ночевал со времен переезда Элис.
- Если тебе было что-то нужно, ты могла бы позвонить мне. Я бы приехал как можно скорее. Или ты могла бы позвонить Джейкобу. Я не хочу, чтобы ты полагалась на этих людей, Беллз. Позволь своей семье помочь тебе!
- Ты не… - я не закончила фразу, а лишь уставилась на салфетку, лежащую на моих коленях. Я покачала головой, пытаясь привести свои мысли в порядок. Я согласилась встретиться с отцом не для того, чтобы выслушивать нотации о том, что я не должна проводить время с Калленами и как часто мне следует общаться с Джейкобом. Сделав еще один глубокий вздох, я решила начать со своей заготовленной речи. – Я знаю, что было неправильно так себя вести с тобой. Но я ненавидела ездить к тебе. Я ненавидела слушать твои постоянные разговоры о моей матери, я чувствовала себя так, словно ты больше заинтересован в выуживании информации о ней, чем во мне. Я ненавидела то, что ты отказался пойти на компромисс и навещать меня в Калифорнии, но заставлял ездить в тот крохотный, скучный и мрачный городок, который поглотил мою мать. Годами я ненавидела звонки тебе и разговоры с тобой, потому что ты почти никогда ничего не говорил. Я так и не переехала в Форкс, потому что не думала, что ты ждешь меня… Я никогда не думала, что вообще нужна тебе, - я взглянула на него, произнося последнее предложение. – Я была неправа. Теперь я это знаю. Но еще несколько недель назад я думала совершенно по-другому.
Я не могла вынести его грустный, полный страданий взгляд, поэтому снова опустила глаза.
- Джейкоб сказал мне, что я была не права, и, несмотря на то, что я ему поверила, ты должен знать, что мне нелегко.
В комнате снова повисла тишина, и я не могла себя заставить взглянуть на него, чтобы увидеть, что он думает о моем признании. Вместо этого я сосредоточила все свое внимание на салфетке, которую почти разорвала на части. Если я продолжу в том же духе, ее уже не восстановишь.
Чарли подался вперед и накрыл мою руку своей – теплой, нежной, с еле заметными морщинками. Он провел пальцем по тыльной стороне ладони, а затем легонько сжал ее.
- Прости, пап, - прошептала я, одна слеза скользнула по щеке.
- И ты меня прости, Белла.
Он снова сжал мою руку, а затем снова положил руки на колени. Я взглянул на него, и в этот раз, когда он улыбнулся, я ответила ему тем же, и в тот момент исчезли все волнения.
- Похоже, ты ее испортила, - сказал он, кивая в сторону салфетки.
Я осторожно провела по ней рукой, расправляя ее.
- Наверное, но я думаю, что ее можно зашить, пап.
- Да, я тоже так думаю.
Остаток дня прошел гораздо спокойнее. Чарли помог мне убрать со стола, а затем принялся показывать мне, что он мне принес. Он принес одежду и одеяльца, которые раньше принадлежали младшему ребенку Сью. Он попытался извиниться, что этого недостаточно, но я поблагодарила его за заботу. Я рассказала ему больше об Элис, и когда я отрезала нам по кусочку чизкейка, я продолжила рассказывать об Эдварде. Я не пыталась оправдывать его поведение, но старалсь донести своему отцу, что Эдвард будет рядом, и если они смогут поладить, это облегчит всем дальнейшую жизнь.
- Я не доверяю ему, - пробормотал Чарли, убирая пустую тарелку в раковину.
- Но я учусь это делать и… это главное.
- Я не хочу, чтобы он снова сделал тебе больно.
На удивление, я улыбнулась. Еще месяц назад его слова бы вызвали во мне раздражение, но я медленно начинала воспринимать его заботу. Возможно, очень скоро я перестану злиться на то, что он называет меня Беллз.
- Я думаю, все будет хорошо. Правда. Он очень много времени проводит здесь. Сегодня он даже помог мне убрать и начать готовить обед.
- Посмотрим, надолго ли это, - пробормотал он так тихо, что я еле расслышала. Я попыталась не засмеяться… потому что он озвучил мои мысли, которые мучили меня уже много недель.
Пообещав, что они со Сью вернутся, когда малыш родится, отец обнял меня, а я проводила его до двери.
- Я люблю тебя, Беллз, - сказал он.
- Я тоже люблю тебя, пап. Спасибо… за все.
Он просто кивнул и вышел за дверь, но я знала, что у нас все в порядке. Не идеально, но с тех пор, как я поговорила с Джейкобом, я увидела своего отца в другом свете.
Я подошла к столу и взяла потрепанную салфетку. Немного заботы и времени, и никто даже не заметит повреждений.