Главная | Обратная связь

Глава 17: Перемирие 6 страница

Глава 23: Маленький дождик

Звук тысячи осколков, разлетевшихся в разные стороны, заполнил комнату, а я наблюдала, как удивление на лице Эдварда медленно сменялось злостью. Когда он шагнул ко мне, я медленно попятилась назад, и под нашими ногами хрустнули остатки посуды Эсме. Когда я прижалась спиной к мраморной столешнице, то поняла, что мой приступ паники достиг своего апогея. Сквозь гул в ушах смогло прорваться лишь приглушенное «Мама!», которое, казалось, слетело с уст Эдварда. Его шаги были медленными и осторожными, пока двигались его губы, но я ничего из сказанного я так и не смогла разобрать. Я все еще видела, как вдалеке стояли Джессика и Лорен и с самодовольными лицами наблюдали за происходящим.
Мне понадобилось собрать все свои силы, чтобы выровнять дыхание. Я почувствовала, как защипало глаза, но я не позволю пролиться слезам – просто не могу. Еще несколько людей ворвались в кухню, а потом я оказалась в руках Эдварда. Его прикосновения были нежными, хоть он и не держал меня так крепко, как раньше. Грудь Эдварда вздымалась и гудела, пока он что-то говорил, но меня словно оглушили. Затем меня вывели из кухни через незнакомую мне дверь.
Он отпустил меня, и я почувствовала, как что-то укутало мои плечи, и снова услышала какое-то бормотание.
Против моей воли из груди вырвался сдавленный всхлип.
Другая пара рук обвилась вокруг меня. Запах стирального порошка и шалфея с тенью фимиама ударил мне в нос, и я не смогла подавить желание уткнуться маме в плечо. Ее рука гладила мои волосы и спину, пока она раскачивалась вместе со мной взад и вперед.
Моя голова была перегружена мыслями, но я могла думать лишь о том, что мне необходимо держать себя в руках. Я не могла сорваться. Не сейчас. Эдвард ненавидит меня. Для меня это было так же очевидно, как и то, что солнце садится на западе. Аполлон мчался в своей колеснице вдоль неба, и меня вот-вот поглотит мрак. После всего, хрупкий мир, который я так тщательно выстраивала в последние несколько недель, разлетелся на мелкие осколки, совсем как хрустальные тарелки на испанском кафеле.
- О, детка, все будет хорошо. Все будет в порядке, малыш, - шептала мама на ухо, но я не могла верить ее словам, не могла.
Почувствовав еще одну руку на спине, я отпрянула от Рене, и она расслабила свои объятия. Я была на грани нервного срыва посреди кухни Эсме во время своей детской вечеринки. Черт, я все еще стояла на краю пропасти.
Оглядев комнату, я поняла, что нахожусь в маленькой кладовой с мамой, Эдвардом и Анжелой.
- Простите, - пробормотала я людям, стоящим в комнате.
- Нет, детка. Все хорошо. Тебе сейчас нелегко, - уверяла мама, снова потирая мою спину.
Я только покачала головой. Я совершенно не это имела в виду.
- Нет, - сказала я, качая головой. – Мне просто нужно выбраться отсюда.
- Мы уходим, - сказал Эдвард, проведя ладонью вдоль моей руки.
Я только кивнула в ответ.
Я тяжело сглотнула и почувствовала, как слезы снова защипали в уголках глаз. Еще один глубокий вдох, и я из последних сил взяла себя в руки. Только тогда я поняла, что это мое пальто свисало с плеч, и быстро просунула руки в рукава.
Подойдя к двери, через которую мы вошли, я дотронулась до ручки, и мой живот свело от унижения от одной только мысли о том, что мне придется столкнуться лицом к лицу со всеми этими людьми.
- Мы выйдем через гараж, - сказал Эдвард, положив руки мне на плечи и аккуратно подводя меня к двери в другом конце комнаты.
Когда мы проходили мимо Рене, я чмокнула ее в щеку. А подойдя к двери, я остановилась, чтобы обнять Анжелу.
- Прости, - тихонько сказала я ей.
- Все в порядке, Белла. Мы разберемся со всем в понедельник, я обещаю.
Я отстранилась от нее и кивнула.
- Спасибо. И попрощайся за меня с Кейт, Эсме и Элис, пожалуйста.
- Конечно. А теперь езжай домой и хорошо отдохни. Встретимся в понедельник.
- Готова? – спросил Эдвард.
Я натянуто улыбнулась Анжеле.
- Да, - ответила я, не глядя на него.
Я уже знала, что одного взгляда на него будет достаточно, чтобы окончательно слететь с катушек. У меня будет тридцать минут, чтобы успокоиться и приготовиться к разговору. И я молилась лишь о том, чтобы этого времени было достаточно.
В этот раз Эдвард обнял меня за плечи и повел к открытой двери. Когда мы переступили порог, я вдруг почувствовала себя смертницей, идущей на казнь. Мое сердце вырывалось из груди, пока я пыталась сохранить спокойствие. У меня даже не было времени оценить огромный гараж Калленов и все те винтажные автомобили, стоящие в дальнем углу. Но я заметила машину Эдварда, и когда он открыл передо мной дверцу, обратила внимание, что ключ уже вставлен в зажигание.
- Домой? Или все-таки нужно заехать в больницу? – спросил он.
Это удивило меня, и я сделала глубокий вздох, чтобы расслабиться. Это не помогло. Сделав еще один вдох, я пробормотала:
- Домой, - и села в машину.
Краем глаза я заметила, что Эдвард кивнул, закрывая мою дверцу.
- Ты припарковался на улице, - пробормотала я, когда он сел за руль.
- Розали завезла машину в гараж для нас.
- О.
Я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза, но двигатель не заводился. Когда через несколько минут машина так и осталась на прежнем месте, а единственным звуком в салоне было наше дыхание, я открыла глаза и повернулась к Эдварду.
Он смотрел на меня со смесью боли и муки. Я мельком заглянула ему в глаза и тут же отвернулась, чтобы не сломаться. Мое сердце сжалось еще сильнее. Его боль приравнивалась к разочарованию.
- Я хочу домой, Эдвард, - сказала я, чтобы разорвать гнетущую меня тишину.
- Пристегнись, - пробормотал он, повернувшись к рулю.
Я услышала, как открылась дверь гаража, когда он завел двигатель и мы выехали на дорогу.
Как и обычно, я прислонилась лбом к прохладному стеклу и закрыла глаза. На этот раз в попытке собраться с мыслями. Вскоре в моей гостиной состоится объяснение, которого я так тщательно избегала. Но каждый раз, когда я думала о чем-то конкретном, мое сердце ускоряло свой ритм.
Малыш начал толкаться, я открыла глаза и медленно провела рукой по тому месту, которое он использовал в качестве боксерской груши.
Мне нужно оставаться спокойной. Нужно расслабиться. И мне необходимо пережить следующий час с как можно меньшими потерями…
Потому что мне нужно заботиться о нем, о моем ребенке. Он должен быть у меня на первом месте.
- Ты в порядке? – спросил Эдвард, переведя взгляд с моего лица на мой живот, а затем снова сосредоточившись на дороге.
- Все хорошо.
Он еще раз оценивающе окинул меня взглядом. Очевидно, он не поверил ни единому моему слову.
- Мне нужно знать, стоит ли отвезти тебя в больницу, или ты уже достаточно успокоилась и мы сможем поговорить дома.
Медленно и глубоко дыша, я пыталась вспомнить, как справлялась с идиотами, подобными Джеку, на собраниях. Холодно, отстраненно. Такой мне и следует оставаться. Я выводила маленькие кружочки на своем животе и сосредоточила все свое внимание на растущей внутри меня жизни.
- Я уже сказала тебе, что хочу домой, - резко бросила я.
Эдвард ничего не ответил, и я снова прислонилась к стеклу и уставилась невидящими глазами на мелькающий пейзаж. Ясно, что он заботился только о ребенке.
Погруженная в свои тревожные и ужасающие мысли, я не замечала ничего, пока машина не остановилась, а Эдвард опустил окно. Порыв холодного ветра ворвался в открытое окно, вырывая меня из личного ада.
- Где мы? – спросила я.
- Дома, - только и ответил Эдвард, закрывая окно и въезжая на парковку.
Моргнув еще трижды, я попыталась понять, где мы. А затем до меня, наконец, дошло, что мы были у Эдварда. Я застонала.
- Что? – спросил он, услышав мое недовольство.
- Я думала, что… - я прикусила губу.
Эдвард так ничего и не сказал, припарковавшись на своем месте, и вышел из машины. А я осталась сидеть на своем месте. Я знала, что наш разговор закончится грандиозной ссорой. Мне некуда было бежать, а Эдвард вряд ли выбежит из своей квартиры посреди ссоры. Все пути отрезаны.
В ушах снова загудело, и я нежно погладила живот. Еще один глубокий вдох, и я поняла, что готова выслушать все, что скажет мне Эдвард. Когда я отстегнула ремень безопасности, Эдвард открыл дверцу и помог мне выйти. Затем, положив руку мне на поясницу, он повел меня к лифту, а потом к своей квартире.
Когда мы переступили порог его квартиры, он помог мне снять туфли, а затем провел рукой по моим ногам, сказав, что хочет убедиться, что у меня в штанах не остались кусочки стекла, которые могли бы ранить меня. Он спросил, не порезалась ли я, и я покачала головой. В последнюю очередь я думала о хрустальных осколках.
Квартира Эдварда была такой же милой, какой я ее и помнила. Такой же чистой. Такой же красивой. И я тут же отметила, что ощущала его неповторимый запах, излучаемый каждой комнатой.
Мне вдруг стало уютно. Покачав головой, я напомнила себе, что не должна так себя чувствовать. Мне нужно домой. К себе домой. Где я буду в безопасности. Мне нужно быть именно там. Я поборола слезы безнадежности, которые ощущала уже сейчас.
Спокойствие, Белла, сказала я себе.
Я скрестила руки на груди и попыталась держать себя в руках. Эдвард помог мне снять пальто, а потом взял меня за руку и отвел к дивану, тихонько прося меня присесть. Затем он сел напротив меня и подался вперед, давая мне пространство, но в то же время показывая, что готов к разговору.
Я тяжело сглотнула, обведя взглядом комнату, тут же заметив изображение с УЗИ в рамочке на маленьком столике. На глаза снова навернулись слезы, когда я вспомнила, как совсем недавно была в этой квартире. Дамба, сдерживающая мои эмоции, прорвала… громко.
Я сидела на диване и не понимала, как моя жизнь могла так мгновенно разрушиться. Как четыре дня могли все изменить? Я не упустила из виду того, что для колоссальных изменений в жизни мне хватило одной лишь ночи, но я справилась с этим. Справилась. А это… это…
Я не смогла закончить мысль, так как в тот момент я взглянула на Эдварда, который внимательно наблюдал за мной, и впервые после слов Джессики я встретилась с ним взглядом. Эмоции, скрывающиеся за теми зелеными озерами, сломали меня. Я больше не могла сдерживать слезы, и меня захлестнул поток эмоций, которые я так долго сдерживала.
Сначала полились слезы. Эдвард порывался встать, но я решительно покачала головой.
В моей голове витало множество вопросов, но я не могла сформировать четко ни один из них. Только на прошлой неделе я думала, что у моего ребенка будет не только отец, - у него будет настоящая семья.
А сейчас я могла только жалеть о ее потере.
Громкий всхлип вырвался из моей груди, и уже ничто не могло остановить моих рыданий. И я не хотела их останавливать. Это было кульминацией всего, через что я прошла за последние несколько месяцев. Для меня слезы всегда были эмоциональным катарсисом, смывали с горизонта серые тучи. Словно весенний дождик.
Дождик, от которого распускаются цветы.
Но сейчас мне казалось, что на дворе стоит холодная и суровая зима.
Эдвард, Эдвард, Эдвард…
Малыш, малыш, малыш…
Все рушилось вокруг меня, и я боялась, что меня вот-вот поглотит пучина.
Я скорее почувствовала, чем услышала, как Эдвард перемещается по комнате, хоть он все еще хранил молчание.
Через пару мгновений передо мной материализовалась пачка с бумажными платочками, а Эдвард принялся мерить шагами гостиную. Я схватила несколько платочков, но так и не смогла остановить слезы. Я не могла успокоиться и все логически обдумать. И чем больше он ходил, чем больше двигался, тем все более неровным становилось мое дыхание. Раздражение волнами скатывалось с него, когда он несколько раз провел рукой по волосам. Но я не знала причину этого раздражения, то ли ему не нравилось общаться с эмоциональной женщиной, то ли потому, что эта самая женщина была полной неудачницей.
Наконец, он замер в дальнем углу комнаты и развернулся ко мне, взглянул мне в глаза, скривился и покачал головой.
В моей голове словно что-то щелкнуло, и я медленно поднялась на ноги.
- Что? Что ты хочешь от меня услышать? Я не знаю, что тебе сказать! И я уже знаю, что ты скажешь, что ты сделаешь! – прокричала я сквозь слезы.
Затем я сделала два шага вперед и безуспешно попыталась сдержать несколько всхлипов.
- Не считай, что знаешь, что я собираюсь сказать или сделать. Ты все время молчишь. А теперь скажи мне, чего ты хочешь, Белла? – его слова были спокойными и осторожными, но он не сдвинулся с места, оставшись стоять около пианино.
- Я хочу все это! Я хочу для своего ребенка всего того, чего у меня самой никогда не было! Я хочу дом и семью! Я хочу, чтобы мой сын чувствовал себя любимым и желанным! Я хочу, чтобы и обо мне заботились, чтобы меня любили! Я не хочу быть обузой!
Я злилась. Злилась на него, потому что он не вел себя так, как я предполагала. Злилась на себя за то, что поддалась безрассудному желанию защитить себя и высказать все, что у меня на душе.
Крепко сжав кулаки, я прикрыла ими глаза.
- Все длится уже слишком долго, - всхлипнув, сказала я.
Убрав руки от лица, я обняла себя и попыталась выровнять дыхание.
- Мне страшно.
Эдвард шагнул ко мне, но все еще был достаточно далеко.
- Чего ты боишься?
- Всего! – взвыла я, махнув рукой. – Я не знаю, что мне делать. Мое детство было таким ужасным, что я не знаю, как мне со всем этим справиться. Я не знаю, как быть рядом с другим человеком и говорить с ним обо всем. Из-за того, что произошло с моим отцом и из-за выдуманного мною отвержения, я не знаю, как научиться доверять кому-либо. И я скоро стану матерью, но до сих пор не знаю, что, черт возьми, я должна делать!
- Ты не одна, - мягко сказал он.
Мне хотелось верить ему, но я не могла. Не сейчас. Никогда.
- Ты не можешь так говорить. Ты не знаешь! В понедельник я уже буду безработной! И как только ты все обдумаешь и поймешь, то решишь, что я такая же обуза, как и твоя дражайшая мамаша, и ты вытолкаешь меня за дверь! – воскликнула я, попытавшись не обращать внимания на то, как он вздрогнул от моих обвинений.
Я попыталась успокоиться, но безрезультатно. Мои боль и отчаяние не уменьшились ни на йоту. А затем все мои мысли превратились в слова и безудержно вырвались на волю, перемешиваясь с громкими всхлипами.
- Мне страшно, я совсем одна. Я не знаю, что делать. Моя мама подвела меня так, что я не знаю, как себя должна вести настоящая мать. И мой отец подвел меня, и я не знаю, как теперь доверять людям. И еще хуже то, что я неудачница в карьере. Мне так страшно, что я не смогу воспитать этого малыша. Он - самое важное для меня в этом мире, и я знаю, что хорошо умею сдерживать чувства, но я люблю его больше всего на свете, больше, чем любого другого человека. И я хочу его. Я не хочу все испортить. Не хочу. Но сейчас мне кажется, что все идет именно к этому.
Я увидела, как Эдвард подошел ко мне, в его глазах отражалась та же боль, что засела у меня внутри. Но я не могла позволить ему приблизиться. Пока нет. Мне нужно было высказаться, хочет он того, или нет. Мне столько всего нужно было выплеснуть, все, что накипело за все это время. Сделав шаг назад, я покачала головой, и он замер. Я вытерла оставшиеся слезы бумажным комочком в своей руке и глубоко вздохнула. Но как только я смогла немного успокоиться, я почувствовала, как свежие слезы защипали в глазах.
- И самое худшее, - начала я, когда еще один всхлип сотряс мое тело, - самое худшее – это то, что я боюсь тех чувств, которые ты во мне вызываешь, - я не смогла взглянуть на него, еще крепче обхватив себя руками. – Еще с Рождества мы пришли к пониманию. Ты был таким милым, замечательным, заботливым. И даже сама того не понимая, я поняла, что влюбляюсь в тебя так сильно и так быстро, что у меня кружилась голова. Я не хочу пройти через это одна, но еще больше я хочу сделать это с тобой! Я поняла это только тогда, когда Майк сделал мне предложение. И хоть он и говорил на полном серьезе, и он мой друг, я не могла его принять, потому что он – не ты! Разве ты не видишь, что со мной делаешь? Я не знаю, что делать, если ты уйдешь и…
Я не смогла договорить, так как в то мгновение почувствовала его руки на моих щеках, и Эдвард приподнял мою голову и взглянул мне в глаза. Он провел пальцем под моими глазами и продолжал все так же внимательно смотреть на меня. В зеленых глубинах его взгляда я нашла именно то, что так отчаянно искала – уверенность.
Не подумав, мои руки по собственной воле обвились вокруг него. Одним своим взглядом он спасал меня из моей же бездны, и я ни в коем случае не смогла бы его отпустить. Я снова всхлипнула, но в этот раз не от боли, а от всепоглощающего чувства облегчения.
Мы внимательно смотрели друг на друга, не отводя взгляда, пока Эдвард не наклонился ко мне. Он замер, когда его губы были в сантиметре от моих, и прошептал:
- Я никуда не ухожу, Белла. И ты тоже.
А потом он нежно коснулся моих губ своими перед тем, как углубить поцелуй. Его поцелуй был красноречивее моих криков и мог утешить лучше любых слов. Когда он отстранился, то на мгновение встретился со мной взглядом, а потом прижался своим лбом к моему. Я успокоилась еще больше, дыша с ним в унисон.
- Я не хочу быть какой-то жалкой женщиной, которую, как ты думаешь, ты должен спасти от ее ничтожного существования.
- Я так не думаю. Я бы никогда не смог…
- Нет, смог бы. Ты долгое время считал, что я охочусь за твоими деньгами, - напомнила я ему.
- Знаешь, что я даже не думал об этом? Я знаю, что ты не такая. Я доверяю тебе. Верю тебе. И все, чего я сейчас хочу, это быть рядом с тобой. Помогать тебе. Быть тем, кто тебе нужен, - сказал он серьезным, но нежным голосом. – На этом строятся отношения, любые отношения. И это не значит, что ты должна стать слабой и зависимой.
Он снова провел большим пальцем по моей щеке и, сделав глубокий вдох, отстранился от меня и убрал руки с моего лица. Затем он одной рукой обнял меня за плечи и подвел к дивану. Эдвард сел первым, откинувшись на подлокотник. Затем он нежно притянул меня к себе, и я села между его ног, прижавшись спиной к его груди.
Я поняла, почему он усадил нас именно так. Его руки обнимали меня, а ладошки лежали на моем животе. Мне было спокойно, и я не отвлекалась на эмоции, мелькающие в его глазах. В нежности и безопасности его рук я смогла, наконец, расслабиться и четче выразить свои мысли.
- Прости меня, - прошептала я.
- Не надо.
Он поднес руку к моей щеке и заправил за ухо выбившийся локон, прилипший к моей мокрой щеке. Затем он провел пальцами по моей шее.
- Так не должно было быть.
Я уставилась на свои руки, теперь теребившие бумажный платок.
- Я знаю.
Голос Эдварда был спокойным, но даже в этих простых словах я смогла услышать нотки грусти.
Я перевела взгляд с платка на потолок и положила голову ему на грудь. Он не отталкивал меня. Наоборот, он держал меня крепче, чем я смела надеяться после всех ядовитых слов Джессики.
- Расскажи мне все, Белла, - попросил он.
Я задумалась над его просьбой. Я уже успела наговорить столько глупостей, что и не счесть. Но он не отказался и не оттолкнул меня. Он притянул меня к себе и пытался успокоить своими словами, своими поступками, всем своим естеством. Как я могла не доверять ему? Он вел себя совсем не так, как я ожидала. Я все еще не знала, лопнет ли мыльный пузырь, как это было раньше, но я также понимала, что постепенно начинала доверять ему больше, чем когда либо считала возможным.
- В понедельник, я, наверное, уже буду безработной.
- Значит, то, что сказала эта женщина на кухне, правда?
Я снова услышала слова Джессики: «Она хочет, чтобы ее уволили, и тогда она сможет жить за счет этих людей».
На мгновение мне показалось, что меня стошнит от ее пропитанных ядом слов. И я знала, на что намекает Эдвард. Неужели он все еще готовился узнать обо мне что-то ужасное? Я ничего не могла с этим поделать.
- То, что меня, скорее всего, уволят, не значит, что я сделала это специально.
- Я не говорил этого.
Я почувствовала, как он покачал головой, словно его мысли были в таком же беспорядке, как и мои, и он пытался хоть немного утрясти их.
- Я имел в виду, что твое положение такое же шаткое, как она говорила.
Я вздохнула.
- В понедельник я уже буду без работы и без средств к существованию.
- Что произошло?
- А что не успело? Это началось с… - я задумалась на мгновение, - … за несколько недель до свадьбы твоего брата.
- Свадьбы Эмметта?
- Все сводится к этому, разве нет? Но да, с тех пор. Мой босс приехал в город несколько недель назад, и тогда я вспомнила, что вы все тогда были в «Хилтоне», чтобы снять помещение для проведения свадьбы. Поэтому я все свое свободное время проводила там. – Я начинала отвлекаться. – В общем, когда я встретилась со своим боссом, он отпускал язвительные замечания по поводу моей беременности. Он дал понять, что я не смогу справляться со своей работой.
- Это дискриминация, - серьезным тоном заявил он.
Я фыркнула, потому что Эдвард говорил так, словно собирался оправдывать меня. Разговор проходил совсем не так, как мне того хотелось.
- Я знаю. Но все было совсем не так. Ну, возможно. Не знаю, - бормотала я, мои мысли вновь перемешались. – Я не работала так, как должна была… Но я также знаю, что я работала за двоих. И когда Джек, наконец, решил принять меры, он прислал сюда человека, который слонялся по офису и вел себя так, словно он собирался подсидеть меня.
- И это все равно звучит как травля.
- Я потеряла крупного клиента.
- Когда?
- На прошлой неделе, - я покачала головой. – Они нашли какую-то лазейку в контракте. Я не знаю, как наши адвокаты упустили это, и не знаю, каким образом их компания ее обнаружила. Это словно… не знаю. Я ничего не понимаю.
- Их что-то не устраивало? И где в этом твоя вина? Ты сделала что-то такое, отчего клиенты решили расторгнуть сделку?
- Все было в порядке. Я заключила сделку, когда приезжала сюда в мае, и это стало основополагающей причиной для выбора Сиэтла в качестве места для офиса, а не Олимпии или Портленд. Лоран приехал как раз тогда, когда я вышла из больницы. Джек, владелец компании и отец Майка, узнал от одного клиента, что они были недовольны моей работой, и свалил все это на мою госпитализацию. Джек решил, что ему нужен здесь еще один человек. Я подумала, что мне нужно как-то реабилитироваться, и на время отпуска запланировала встречи с нашими основными клиентами. Я просто хотела убедиться, что они всем довольны.
- Ты работала во время отпуска?
- Немного, - я пожала плечами. – Но с одним из них, с тем, которого мы потеряли, я должна была пообедать на следующий день после Рождества.
Я ждала, пока Эдвард свяжет все события воедино. Хотя, должна признать, прошло уже несколько недель, и он мог не вспомнить. Поэтому, когда он промолчал, я продолжила.
- В тот день мы обедали с твоими родителями.
- Ты пропустила встречу, - догадался он.
- Ага. Я приехала домой и уснула. Через некоторое время я услышала сигнал своего мобильного. Я забыла телефон дома.
Он снова вздохнул и, убрав руку с моего живота, провел ею по волосам.
- Тебе нужен адвокат, - пробормотал он. И перед тем, как я успела сказать, что мне это совершенно не нужно, он продолжил: - Я хочу узнать о предложении.
Я сделала глубокий вдох и тяжело сглотнула, готовясь к его реакции.
- После того, как я уехала от тебя во вторник, позвонил Майк. Он предложил мне выйти за него замуж.
- И ты отказала ему? – спросил он, еле сдерживая эмоции.
- Отказала.
- Почему?
- Почему я ему отказала? Или почему он сделал предложение?
Он помолчал несколько долгих секунд, и я почувствовала, как от него снова начинает исходить напряжение, отчего сразу же занервничала.
- И то и другое.
- Задумавшись над его предложением, я, наконец, поняла то, что преследовало меня уже несколько недель.
- А именно?
И хотя я уже сказала ему об этом во время истерического всплеска, но все равно боялась признаваться Эдварду в своих растущих чувствах к нему. Но я просто не могу больше этого скрывать.
- Я не знала, что чувствовала… к тебе. Я… - я сглотнула комок нервов, подкативший к горлу. – Я задумалась, что именно испытываю к тебе. То ли это была какая-то внутренняя запрограммированная реакция, вызванная беременностью, то ли именно ты был мне небезразличен.
Я вздохнула и сосредоточилась на огромном окне в другом конце комнаты.
- Я не так все говорю. Я просто не знала, чем объяснить мои чувства к тебе. Я подумала, что если это было лишь подсознательным желанием заполучить мужчину, который бы заботился и помогал мне, тогда предложение Майка было бы очень даже заманчивым. Но оно таким не оказалось. Я сразу же вспомнила о тебе в первые несколько секунд размышления, и поняла…
- Что именно ты поняла, Белла? – спросил он, когда я не договорила.
Еще один вдох, и я заставила себя произнести именно то, чего пыталась избегать, но что становилось все сложнее и сложнее отрицать.
- Я поняла, что ты настолько для меня важен, что я не могу допустить даже мысли о том, чтобы быть с кем-то еще.
Он молчал, и после нескольких неимоверно долгих секунд я повернула голову так, чтобы видеть его лицо. Заметив мое движение, он взглянул на меня и улыбнулся.
- Я даже не могу передать тебе, как счастлив это услышать, - сказал он. – Потому что я влюбляюсь в тебя, Белла Свон.
Нас накрыла ошеломительная тишина, и на моем лице расцвела счастливая улыбка. Исчезло напряжение, и я почувствовала себя так, словно снова могу дышать. Я снова положила голову ему на грудь и почувствовала, как он поцеловал меня в висок. Его слова о том, что именно на этом строятся отношения, пронеслись в моей голове, а мое сердце вмиг встрепенулось.
- Ты не ответила на мой второй вопрос, - чуть позже сказал он.
И я рассказала ему о своем разговоре с Майком, о его версии событий и понимании действий его отца. Эдвард фыркнул, когда я рассказала ему о том, что отец прислал Майку обручальное кольцо на Рождество.
- Ты сможешь выиграть, - сказал он, когда я закончила свой рассказ о словах Майка и ситуации на работе.
Я кивнула. Я знала об этом, но стоило ли? Я умолчала о том факте, что борьба включала в себя адвоката, а мне не нравилась эта идея – частично потому, что я любила сама сражаться в своих битвах, и частично потому, что это только все усложнит.
- Я хочу, чтобы ты была честной со мной. Насколько сильно ты хочешь сохранить свою должность?
- У меня нет выбора.
Он аккуратно наклонил мою голову так, чтобы я взглянула на него.
- Нет, есть. Ты хочешь работать после того, как он родится?
Я задумалась об этом на мгновение. Я даже не думала об этом. Неужели у меня действительно был выбор? Что же я буду делать, если потеряю работу? У меня были некоторые сбережения, но их хватит лишь на несколько месяцев. Если бы у меня был выбор, я знала, что не хотела сидеть дома без дела. Я хочу работать. Мне нравилось это, и я, определенно, наслаждалась своей независимостью. Но я также знала, насколько сильно мне нравилась мысль о том, чтобы сидеть дома с ребенком. Не все время, но хотя бы пару месяцев. Я видела, как уставала Таня, даже спустя несколько недель после рождения ребенка, и ее предупреждение явственно прозвучало в моей голове: «Белла, даже ребенок, о котором легко заботиться, это огромная ответственность».
- Я не хочу бездельничать.
- А ты и не будешь. Я ведь не говорю о том, чтобы ты навсегда ушла с работы. Просто если ты захочешь взять несколько месяцев отпуска и привыкнуть ко всем изменениям, то ты можешь это сделать.
Я покачала головой.
- Сейчас это просто не возможно. Моя кварт…
- Белла, - раздраженно вздохнул он, - ты не слышишь меня. Если бы тебе не нужно было переживать о работе, деньгах или квартире, ты бы хотела побыть дома?
- Ну, да, наверное. Хотя бы некоторое время.
- Как долго?
- Что?
- Как долго ты хотела бы побыть дома?
- Не знаю. Возможно, полгода? Но это в самом деле нереально. Моих сбережений хватит месяца на три. Может, больше, если я буду аккуратна в расходах.
- Переезжай ко мне, - просто сказал он.
Мое тело напряглось от его слов. Он сказал это так просто. Его слова застали меня врасплох. Конечно, фыркнув, подумала я, я похожа на женщину, которая переезжает к первому встречному. Мое сердце забилось быстрее. Я слегка вздрогнула и попыталась встать, но он только крепче обнял меня и удержал меня на месте.
- Белла, пожалуйста, выслушай меня.
Я глубоко вздохнула, и он чуть ослабил хватку.
- Ты сможешь выслушать меня, не впадая в панику?
Выслушать я смогу. Пока он будет говорить, я продумаю контраргументы, потому что его предложение… Я совсем не была готова к такому шагу.
- Ладно.
Эдвард принялся водить пальцами по моему животу, тщательно продумывая свои слова.
- Я хотел подождать до тех пор, когда ты будешь готова, но… Я не хочу толкать тебя на что-то, к чему ты не готова, к чему МЫ не готовы. Просто… Мне не нравится сама мысль, что ты где-то далеко, пусть и в нескольких кварталах от меня, а я здесь. Я хочу быть рядом с тобой, видеть все от ночных кормлений до его первой улыбки. Я не хочу пропустить что-то важное только потому, что мы не можем разобраться с нашими проблемами. Я не знаю, какое это будет иметь значение для нас, - я повернулась, чтобы видеть его; он нервничал так же, как и я. – Я уверен, что могу и дальше разбивать палаточный лагерь на твоем диване, но вряд ли мы оба сможем выспаться. – Он нервно вздохнул. - Я не прошу тебя спать со мной или что-то в этом роде. Ты можешь занять гостевую спальню, она рядом с детской. И таким образом ты сможешь отменить маляров, которых Элис наняла на следующую неделю, и тебе ни о чем не придется волноваться, - бормотал он.
Я не могла не улыбнуться его нервозности. Но обдумав все, я поняла, что размышляю над его предложением серьезнее, чем думала. Больше всего меня поразило то, что он хотел присутствовать при всем, будь то чем-то вселенски важным или совершенно незначительной мелочью.
Но я также задумалась и над его недавними словами. Эдвард влюблялся в меня, так же, как и я в него. Я не могу переехать к нему. Не после этих признаний. Потому что больше всего меня пугало то, как сильно я хотела жить с ним.
- Я не могу, Эдвард, - наконец, заставила я себя произнести эти слова, садясь и поворачиваясь к нему. – Я не могу позволить, чтобы ты содержал меня. Не говоря уже об Элис. О, и мой арендный договор истекает только в июле. В моем доме и так уже несколько пустующих квартир, и вряд ли хозяева смогут найти других жильцов.
Он фыркнул.
- Знаешь, обычно именно мужчины бояться обязательств.
- Что? – меня удивило его обвинение. Неужели в этом была моя проблема? Я так не думала, но и не могла отрицать того факта, что практически с мечом в руках боролась со своим сердцем и разумом.
- Я уже сказал тебе, что мы будем двигаться твоими темпами. Я ни в коем случае не хочу давить на тебя, - его рука соскользнула с моего живота и сжала мою ладонь.
- Ладно. Допустим, что это моя проблема. Ты ведь не думаешь, что я должна переехать к тебе до того, как мы сможем лучше узнать друг друга, - я потупила взгляд, отнюдь не радуясь теме разговора.
- Хмм. Да. Наверное, это значит, что мы не должны заниматься сексом до третьего официального свидания. О, подожди, мы уже это сделали.
- Зараза, - пробормотала я.
Он сильнее сжал мою руку, и я взглянула на него и увидела, что его глаза сверкают от радости. Я не могла не улыбнуться в ответ.
- Белла, для меня это такой же серьезный шаг. Пожалуйста, переезжай ко мне.
- А как насчет того, что я уже сказала? Для меня это не так просто.
- Ну, ты бы все равно получала от меня алименты. Пускай оно будет в виде проживания в этой квартире.
Я попыталась было возразить, но он приложил палец к моим губам.
- Я хозяин этой квартиры. Я не плачу за аренду каждый месяц. Если вас с ребенком здесь не будет, эти комнаты просто будут пустовать.
Как бы я ни пыталась, но возразить мне было нечего. "А это очень красивые комнаты", - подумала я.
- А как насчет Элис?
- А что с ней? Ты уже говорила с ней о ее планах?
- Нет. Не совсем. Она просто сказала, что будем рядом со мной, пока будет нужна. И она сказала, что так ей ближе добираться до бутика. Я подумала, что она задержится, по крайней мере, еще на несколько месяцев.
- Ты ведь знаешь, что она все для тебя сделает, - сказал он.
И снова я поняла, как быстро привязывалась к этой семье. Мне понравилось чувство уверенности и теплоты, которые проснулись во мне от одной только мысли.
- Элис не хотела, чтобы я рассказывал тебе об этом, Белла. Когда она вернулась из Италии, то, мне кажется, она тешилась надеждой, что мы все уже решили, но когда поняла, что все не так, то захотела убедиться в том, что у тебя будет выбор.
- О чем ты?
- Элис и Джаспер поженились.
- Что? – удивленно спросила я.
- Они сбежали, ничего никому не сказав. Кажется, они поженились во Флоренции…
- На частной вилле, - закончила я за него, вспомнив свой сон в ту ночь, когда вернулась Элис.
- Она рассказала тебе? – растерянно спросил он.
- Я думала, что мне это приснилось, поэтому, наверное, да, - вздохнула я. – Мне следовало знать об этом.
Эдвард покачал головой.
- Наверное, она рассказала тебе, когда подумала, что ты спишь. Она не хотела, чтобы ты чувствовала себя одинокой.
- И что? Она собиралась жить со мной до тех пор, пока я не скажу ей, что она мне больше не нужна? – раздраженно спросила я.
- Не злись на нее.
Я сузила глаза. Но, в конце концов, я поняла, что он прав. Элис всего лишь пыталась помочь. Конечно же, были и другие пути это сделать, но она пыталась поддержать меня. Эдвард снова притянул меня к себе, и я медленно расслабилась.
- И скажи мне, пожалуйста, как же я смогу все решить со своей арендой?
- У тебя есть два выхода. Первый, ты можешь выплатить оставшуюся суму. Так как ты не будешь платить за проживание здесь…
- Я не смогу. Ты сказал, что одной из причин моего переезда сюда станет то, что я не буду работать некоторое время, - перебила я.
- Ты же не дала мне договорить. Я, правда, считаю, что ты можешь подать в суд за дискриминацию и, в крайнем случае, если ты потеряешь работу, то получишь какую-то материальную компенсацию. Ты сможешь воспользоваться этими деньгами, - я открыла было рот, чтобы возразить, но Эдвард продолжил: - Или, второе, Элис и Джаспер въедут вместо тебя. Я знаю, что он арендует квартиру помесячно и уже давно хочет переехать в жилье побольше. И, как ты сама сказала, Элис нравится быть ближе к бутику.
- Моя квартира больше? – недоверчиво спросила я.
Эдвард рассмеялся.
- Да, больше.
- А почему бы им просто не купить квартиру? – я обвела взглядом комнату. – Очевидно, деньги – не проблема.
- И да, и нет. Мама и папа дали бы им деньги, но Элис ушла на собственные хлеба еще в колледже, она все хочет сделать самостоятельно. А к своему трастовому фонду она получит доступ только через год.
Я даже не пыталась понять, как все это происходит, поэтому просто кивнула в ответ.
Я уставилась в потолок, отпустив свое воображение в свободное плаванье, созерцая формы и фигурки. Я все еще думала над предложением Эдварда, и, вынуждена признать, оно имело смысл. Предложение было слишком соблазнительным. Я хотела, чтобы у моего малыша были и мама, и папа, которые всегда будут рядом с ним. Я хотела, чтобы рядом со мной был кто-то, когда посреди бессонной ночи я захочу поспать хотя бы двадцать минут, чтобы только не сойти с ума. Эдвард предлагал мне все, что я хотела. Но неужели мое «и жили они долго и счастливо» означало лишь то, что он видел во мне лишь хрупкую девицу, кого-то, кто зависел от него, и о ком он не мог не заботиться? Потому что, если я и хотела счастливо ускакать с ним на закате солнца, то только на своей собственной лошади.
- Если Элис и Джаспер переедут в мою квартиру… - я вздохнула. – Нам придется установить жесткие правила.
- Какие? Не ходить по дому голышом?
Я фыркнула. Представив, что я буду разгуливать нагая, когда моя груди уже выпрыгивает из бюстгальтера, а на животе появятся неизбежные жировые складки после родов, я поняла, что голой меня еще долго никто не увидит.
- А еще не оставлять на полу грязные носки, - добавила я. – И я буду платить тебе арендную плату.
Я могла поклясться, что Эдвард сердито заворчал, я абсолютно точно это почувствовала. До меня донеслись слова «смешно» и «упрямая».
- Ладно, - наконец, сказал он. – Если ты этого хочешь.
Он зашевелился и одной рукой скользнул под меня. Я удивилась, когда его рука коснулась моей попы, и попыталась увернуться, но через несколько мгновений перед моим взором появился свернутый листок бумаги.
- Вот, - сказал он.
Растерявшись, я взяла листок и развернула его. И когда я поняла, что это, тут же нервно сглотнула.
- Если ты так упрямишься, то эта сумма покроет три месяца.
В руках я держала чек, который вложила на Рождество в его конверт, чтобы оплатить все те вещи, что он купил для ребенка. Я закрыла глаза и даже не пошевелилась, когда он выхватил его из моих рук.
- Я не мог поверить, что ты это сделала, - прошептал он мне на ухо спустя несколько минут.
- Тебе не следовало покупать все те вещи для меня. Я и сама могу позаботиться о себе.
- Тебе никогда не приходило в голову, что я тоже хочу обеспечивать своего сына? Не все для тебя, Белла. Никто не думает, что ты не в состоянии. На самом деле, моя семья потрясена всем, что касается тебя. Разве ты не заметила?
Одной рукой он погладил мои волосы, мгновенно успокаивая меня.
- И если я перееду сюда, что это будет значить для нас?
- Все, что ты захочешь. Я пообещал, что не буду давить на тебя.
- Но ты сказал, что влюбляешься в меня.
- А до этого ты сказала, что я для тебя очень важен.
Это правда, но я так и не произнесла слова «любовь». Не знаю, смогу ли. Наверное, не скоро. Эдвард был прав – я боялась обязательств. Хоть я и не знала его достаточно долго или при лучших обстоятельствах, чувства, которые я к нему испытывала, были не похожи ни на что другое. Даже в предыдущих долгосрочных отношениях ничто не могло сравниться с тем чувством тепла и уюта, что я испытывала в его объятиях.
Когда я не ответила, Эдвард сказал:
- Я думаю, мы оба будем настолько поглощены ребенком, что нам некогда будет думать о чем-то другом.
Я кивнула, но не могла не расстроиться от его слов. Почему все должно быть так сложно? Когда я сделала глубокий вдох, чтобы подавить нахлынувшие эмоции, то заметила, каким неровным было мое дыхание.
- Я знаю, что сегодня был сложный день. Все хорошо, Белла. Мы все решим. Я обещаю. Нам не нужно решать все сегодня, - затем сказал он.
Каким-то образом мне удалось произнести тихое «хорошо».
- Хорошо, - повторил он успокаивающе.
Я покачала головой.
- Нет. Я имею в виду, хорошо, я перееду к тебе.
И не смотря на бабочек в моем животе, которые кружили с невиданной скоростью, я, наконец, поняла, что сделала правильный выбор и что все будет хорошо. У нас все будет хорошо.
У всех нас.