Главная | Обратная связь

Глава 26: На круги своя

Достав из машины все необходимое, включая детское креслице с моим сыном, две упаковки подгузников и одеяльце, я осторожно подошла к входной двери и плечом нажала на кнопку звонка. Слава Богу, погода улучшилась, и, хотя все еще было пасмурно, но уже не так холодно. Мне уже не приходится волноваться о том, что я могу поскользнуться, или укрывать Джереми кучей одеял, чтобы выйти на прогулку. Я услышала, как он что-то булькнул со своего сидения, и взглянула на него. Он жевал свои кулачки и пытался скинуть с себя одеяльце. Я не смогла сдержать улыбки.
Материнство было… не таким, каким я его себе представляла. Хотя, честно говоря, я даже не знала, чего именно ожидала. Мне словно нужно было пройти самой огонь, воду и медные трубы, так как, несмотря на всю ту литературу, что я читала, или слышала об этом, все равно не могла подготовиться сполна. Но каким-то образом нам с Эдвардом удалось через это пройти… и наши отношения улучшались.
Возможно.
Наверное.
Если это можно назвать отношениями. В этом я не была уверена.
В январе Эдвард сказал, что мяч теперь на моей стороне поля, и я должна решить, чего хочу. С тех пор он и словом не обмолвился об этом. Мы осторожно балансировали на грани любого сорта близости, делая первые шаги в отцовстве и материнстве. И это не всегда было легко и просто. Мы оба боролись с некоторыми аспектами, и я, наконец, поняла, что пора обратиться к проблеме напрямую.
От одной только мысли меня бросало в дрожь.
Из дома послышалось: «Я сейчас буду!», а я пыталась сместить свой груз так, чтобы ничего не уронить.
Спустя пару секунд дверь открыла сияющая Эсме.
- Прости. Я была в подвале. Думала, вы приедете позже.
- Прости. Джереми проснулся раньше, чем я думала, поэтому я покормила его и приехала, - объяснила я.
Как и обычно, Эсме только отмахнулась от моих извинений. При любой возможности она давала мне понять, что просто обожает проводить время со своим внуком.
Я переступила порог, и Эсме быстро выхватила у меня упаковки с подгузниками.
- Тебе не нужно тащить все и сразу, - укорила она: уже не впервые она ругала меня за то, что я все пыталась сделать сама. И мы обе знали, что не в последний.
Эсме стала для меня наставницей и матерью так же, как и для Кейт и Тани. Она взяла меня под свое крыло и помогала разобраться в моей новой жизни. И у нее было просто ангельское терпение.
Спустя три недели после выписки Эдвард вернулся на работу, а я впала в кризис. Все началось с бессонной ночи в гостиной, я сидела на диване с сыном на руках. И все для того, чтобы Эдвард смог выспаться и отдохнуть перед возвращением на работу. Поэтому я спала еще меньше, чем обычно, и к утру мы с Джереми ощутили последствия.
Днем, после утреннего раздражения, отчаяния и бесконечного потока слез и криков Джереми, к нам пришла Эсме. Джереми кричал, пока я меняла ему подгузник, пытаясь понять, что же его беспокоит. Затем я положила его в кроватку, чтобы помыть руки, когда Эсме вошла в комнату. Она подошла к кроватке и взяла его на руки. Конечно же, он немедленно успокоился в ее руках, отчего я снова почувствовала себя законченной неудачницей. Затем она взглянула в кроватку, а потом снова на меня, держа Джереми одной рукой, а другой поднимая маленького мягкого львенка.
- Тебе не следует класть мягкие игрушки в кроватку, когда он спит. Он может задохнуться, - сказала она.
Ее голос был добрым и нежным, как и всегда, но я услышала в ее словах только укор.
Мои эмоции и изнеможение возобладали и, вместо того, чтобы унять свое отчаяние, я сорвалась на бедной Эсме.
- Он там не спит! Я положила его, чтобы пойти помыть руки, вот и все! – я обвила себя руками, и между почти неконтролируемыми всхлипами с моих уст срывались гневные слова. – Я больше не могу. Почему бы тебе не уйти? Мне больше не нужна твоя помощь. Я ценю это, правда, но мне нужно сделать это самой. Перестаньте обращаться со мной, как с беспомощным инвалидом!
Мне сразу же стало плохо, когда Эсме поморщилась от моих слов. Она была доброй и во всем мне помогала. Это я виновата, что не смогла держать себя в руках, не она. Спустя мгновение, она сделала глубокий вдох и сказала то, что я не хотела услышать, но именно то, что мне было нужно.
- Белла, - начала она, - я знаю, что ты считаешь себя вежливой и учтивой, оставаясь независимой и не прося о помощи. Но когда ты отвергаешь нас – да, всех нас – при каждом удобном случае, ты ранишь не только себя, но и нас. А затем на тебя все сваливается лавиной… вот как сейчас. Тебе следует перестать упрямиться и позволить нам помочь тебе.
Затем она отправила меня принять душ, а сама тем временем успокоила и привела в порядок моего сына. После душа Эсме успокоила меня, прижав к себе, словно я была ее ребенком. Она понимала все даже тогда, когда я сама не могла в себе разобраться, и прощала меня.
Сейчас, стоя на пороге ее дома, я улыбнулась, когда она забрала пакеты с подгузниками и отнесла их на кухню.
- В какой из них бутылочки? – спросила она.
Я последовала за ней и поставила сиденье Джереми на пол.
- В голубой, - сказала я, садясь на корточки и расстегивая ремни. Взяв его на руки, я уронила одеяльце, прижала его к своему плечу и чмокнула в щечку.
Эсме поставила бутылочки в холодильник, а затем повернулась к нам.
- Ты только посмотри на себя, крошка. Ты уже такой большой. Иди к бабушке, - сказала она, забирая его у меня.
Она видела его всего неделю назад, но, вынуждена признать, что она была права, он рос не по дням, а по часам. Я постоянно фотографировала его в последние несколько недель, а затем сравнивала изменения – незаметные, если сравнивать по дням, явные, сравнивая недели. Когда я показала все это Эдварду, он нашел на YouTube видео о том, как родители фотографировали своего малыша каждый день на протяжении первого года его жизни, и смонтировали из них видео. Это видео потрясло меня, когда я увидела, как быстро растут дети, и одновременно расстроило, когда я поняла, как быстро рос мой сын. Дети не будут маленькими всегда, и я была удивлена тому, как сильно мне нравилось быть матерью, хоть раньше я о детях даже и не думала.
- Ты в порядке, Белла? – спросила Эсме, вырывая меня из моих размышлений.
Я улыбнулась и кивнула, касаясь коротких рыжеватых локонов Джереми.
- Просто задумалась.
- У нас все будет в порядке, обещаю.
- Я знаю, - ответила я, хотя мои разум и сердце не могли смириться с моим ответом. К этому и сводилось мое задумчивое настроение. Эсме все время была рядом и помогала мне с Джереми с тех пор, как мы вернулись из больницы. Тем не менее, я лишь однажды оставила его с ней, и это длилось ровно час.
По настоянию Эсме, я решила сходить в продуктовый магазин, пока она присмотрит за ребенком. Я начала нервничать, как только переступила порог, и с каждой минутой беспокойство внутри живота только нарастало. Когда я припарковалась у магазина, мое волнение достигло пика. Я ураганом пронеслась по магазину, хватая минимум вещей, о которых помнила, даже не заглядывая в список. Уверена, что для постороннего я была похожа на одну из тех, которая только что выиграла тридцатисекундный забег по магазинам, и сметала с полок все, что видела. Когда я закончила, я выбрала самую короткую очередь у кассы, у которой, как назло, был самый медленный кассир, и я нетерпеливо постукивала ногой по полу, отсчитывая потерянные секунды. Я мчалась домой на бешеной скорости, даже умудрившись проскочить на красный свет, только чтобы быстрее оказаться дома. И только когда я въехала на парковку, мое сердцебиение вернулось в норму. Это был самый долгий час в моей жизни, и я не собиралась в скором времени повторить свой подвиг.
С тех пор я не могла заставить себя оставить с кем-то своего сына.
Эсме схватила мою руку, которая играла с волосами моего сына, и ободряюще ее сжала.
- У нас все будет в порядке.
Сделав глубокий вздох, я кивнула, заставляя себя поверить ее словам.
- Поезжай домой. Прими душ. Сходи, развейся и отдохни. Мы будем ждать вас утром.
Я могла только кивнуть. До утра еще так долго. Интересно, расстроятся ли Карлайл и Эсме, если я начну ломиться к ним в дом после полуночи? Теоретически, это уже будет считаться утром, и я сомневалась, что Джереми будет спать в это время; он всегда просыпался где-то между двенадцатью и часом ночи.
Словно прочитав мои мысли, Эсме сузила глаза.
- Дай я перефразирую. Мы будем ждать вас завтра в восемь утра на завтрак.
Я покорно вздохнула, а Эсме рассмеялась.
- Но если вы решите поспать подольше и придете позже, ваш завтрак будет вас ждать.
Я не ответила ей, но она и так знала… ей не придется откладывать завтрак.
Наклонившись, я поцеловала своего малыша в лоб и провела пальцами по нежной коже его шеи.
- Веди себя хорошо, - прошептала я.
Эсме обняла меня, и я почувствовала, что она любит меня, как родную дочь.
- Все будет в порядке. Позвони, если тебе что-нибудь понадобится.
- Спасибо, - искренне сказала я, оставив с ней своего сына на семнадцать часов.
Черт, это не так уж и мало.
***
Вернувшись домой, я принялась за работу, убирая бардак в квартире.
Дом.
Странно, как быстро это место стало моим домом. Даже когда я жила в своей квартире, Сиэтл не казался мне родным. Я чувствовала себя аутсайдером, который только наблюдает за жизнью со стороны. И я медленно начинала понимать, что большую часть своей жизни я была всего лишь наблюдателем.
Эмоционально отрешенным наблюдателем.
Не то чтобы я не хотела им быть. Мне казалось, что жить станет гораздо проще, если я просто буду сидеть в сторонке и наблюдать за остальными. Так мне было легче справляться с напряжением и стрессом, которые вставали на моем пути. Это было моим копинг-механизмом (форма поведения, открытая А.Маслоу, проявляющаяся в готовности индивида решать жизненные проблемы, направленная на приспосабливание к трудным обстоятельствам; предполагает сформированное умение использовать определенные средства для преодоления эмоционального стресса – прим. переводчика)… тем, которое я взяла на вооружение еще в юности, но так и не отпустила.
Теперь же я жила полноценной жизнью. Этот переход дался мне нелегко, и я чувствовала себя уязвимой, но результат стоил того. Мне нравилось общение с людьми, и я наслаждалась тем, что больше не была аутсайдером.
Я вздохнула и попыталась сосредоточиться на своей работе. Мне столько всего нужно было сделать. Сперва нужно было позвонить Чарли и сказать, что мы приедем навестить его в День Отца через несколько недель, но каждый раз какие-то мелочи отвлекали меня. Как только я начала убирать разбросанные вещи, я отмечала что-то еще, что нужно было сделать. Как, например, помыть пол на кухне, потому что вчера я разлила соус и вытерла его, но это место уже не блестело так, как весь пол. Одна вещь подводила к другой, и сейчас мое внимание рассредоточивалось, так как ребенок занимал все мои мысли.
Не помогло и то, что вскоре после рождения ребенка я заставила Эдварда отказаться от уборщицы. Я настояла на этом, потому как раз он не позволяет мне платить за что-либо, пусть хотя бы откажется от уборщицы, чтобы я могла почувствовать себя полезной. Не говоря уже о том, что я смущалась каждый раз, когда она смотрела на меня как на лентяйку, когда проходила мимо, хотя я никогда не признаюсь Эдварду об этом.
Поэтому Элис застала меня за мытьем пола на кухне.
- Что это такое? – завопила она, переступив порог квартиры.
- Что? – удивленно спросила я.
- Это! – Элис выхватила швабру у меня из рук.
Я рассмеялась.
- Это швабра, Элис. Я понимаю, что в своей роскошной жизни ты ни разу не видела ее. Большинство людей используют их для мытья полов. Хотя я слышала, что некоторые моют ими машины и окна, но с этим нужно быть предельно осторожным. Знаешь, чтобы не поцарапать краску. Разве что это старая машина. Но насчет окон я не уверена. Поэтому, наверное, ими лучше мыть только полы.
Она закатила глаза, а потом сердито уставилась на меня, совсем не обрадовавшись моему бормотанию.
- Ты закончила?
- Не совсем. Мне нужно домыть пол.
Я выхватила у нее швабру и пошла на кухню. Я не могла понять, в чем ее проблема, у меня еще была куча времени.
Элис поспешила за мной, стуча каблучками по деревянному полу. Не успела я вернуться к своему заданию, как она снова выхватила у меня швабру и поставила ее возле столешницы. Затем она схватила меня за талию и вывела из кухни.
- Если ты не заметила, я опоздала, а значит, сейчас опаздываешь и ты.
- Что? – непонимающе спросила я.
Мы решили, что я отвезу Джереми к Эсме в половину четвертого, а Элис придет ко мне в четыре ровно. Но я приехала к Эсме раньше, и, когда вернулась домой, у меня было время заняться уборкой.
- Который час, Элис?
- Почти пять.
О черт.
- Пять? – выдохнула я.
- Да. Пять, - сердито сказала она, запихнув меня в ванную. – А теперь раздевайся и бегом в душ. Я вернусь через пять минут, поэтому советую тебе поторопиться, иначе я сама вытащу твою голую задницу оттуда.
Я никогда не была так благодарна за присутствие генеральши Элис в моей жизни. Хотя она дала мне семь минут на душ, пока сама домывала пол. Затем она снова вернула себе командирскую позицию. Это было как раз то, чего я хотела, и почему я попросила ее приехать сегодня днем.
Пока я сидела перед зеркалом в ванной, она расчесывала и сушила мои волосы, а затем наносила какие-то средства на чуть влажные пряди.
- Мне кажется, мы успеем, - сказала она.
- Отлично. Спасибо за помощь, Элис.
Она улыбнулась.
- Тебе только и нужно, что попросить.
- Я знаю.
Как и с Эсме, мне было трудно просить что-то у Элис. Но я училась. И когда я начала планировать этот вечер, Элис была первым человеком, к которому я обратилась за советом.
- Прекрати грызть ноги, - сказала она, шлепнув меня по руке.
- Прости.
С тех пор, как она повела меня в спа-салон и указала на мои обкусанные ногти, я пыталась избавиться от этой привычки. Но это происходило всегда, когда я нервничала и не совсем понимала, что собираюсь делать.
- Как дела у твоей мамы? – спросила Элис, очевидно пытаясь меня отвлечь.
- Хорошо. Я разговаривала с ней во вторник, и она сказала, что приедет с Бретт где-то в июне.
- О, правда? Эшли будет в восторге.
Я рассмеялась. Конечно же, я знала, что Рене приезжает повидаться со мной и Джереми, но я также знала, что Бретт без умолку болтала о своей «лучшей подружке» со времени их визита в январе.
- Ну все, готово, - объявила Элис. – Повернись, чтобы я смогла тебя накрасить.
Пока она еще не успела меня развернуть, я взглянула в зеркало и улыбнулась увиденному. У Элис действительно был талант укладывать мои волосы мягкими естественными волнами. Я улыбнулась ей, когда она развернула мой стул к себе и нанесла легкий макияж. Через несколько минут мы вышли из ванной и пошли в мою комнату, где Элис уже приготовила для меня наряд.
И уже через мгновение мы вышли из квартиры и спустились в гараж к машине Элис. Как и всегда, наряд, который подобрала Элис, был просто идеален. Она была профи в вопросах моды, чего мне не дано понять никогда, и что еще лучше, она хорошо знала меня. Элис всегда выбирала для меня симпатичные классические наряды, которые мне очень нравились. Сегодня я была одета в темно синюю блузу без рукавов с ниспадающим воротником, черную юбку и черные балетки.
- Готова? – с улыбкой спросила Элис, заводя машину.
- Наверное, - ответила я, пытаясь не обращать внимания на комок нервов внизу живота. Я держала в руках телефон, чтобы не пропустить его звонок. Но я знала, что благодаря Элис, мы приедем во время. Эдвард должен позвонить минут через пятнадцать.
Элис подъехала к дверям через несколько мгновений. Обняв ее и поблагодарив за помощь, я схватила свою сумочку и вошла внутрь.

***
Хоть мы и жили под одной крышей всего несколько месяцев, но все же очень быстро привыкли к совместным будням. Как, например, каждый пятничный вечер, когда Эдвард ехал с работы домой, он звонил и спрашивал, что купить на ужин. Не делал он этого только тогда, когда был на смене.
Когда он позвонил мне десять минут назад, я просто продиктовала ему адрес и сказала приехать туда. Я знала, что он вскоре поймет, где я, но я не хотела раскрывать карты раньше времени.
Отпив от своего бокала, я нервно скрещивала ноги. Вздохнув, я откинулась на спинку стула и осмотрела комнату. Здесь ничего не изменилось. Приглушенное освещение, несколько маленьких столов и стульев, пара диванчиков в центре комнаты и длинная барная стойка у дальней стены. Все источало тихую, спокойную, расслабляющую атмосферу.
Я провела пальцем по краю бокала и закусила губу, размышляя над тем, что подумает Эдвард. Сейчас он уже должен был подъезжать, а соответственно догадаться, где я. Но что он подумает? Чего он хочет?
Мой желудок совершил небольшое сальто.
Две недели назад посреди ночи я приняла решение.
Я то засыпала, то просыпалась. Иногда Джереми спал по шесть часов, но иногда наступали дни, когда он бодрствовал по ночам, а вместе с ним и я. Последние два дня он очень капризничал, и я просто валилась с ног.
Я добрела до постели лишь в первом часу ночи. В четыре утра я проснулась и по привычке пошла посмотреть на сына – в последние несколько дней он не спал дольше двух часов кряду – и обнаружила его кроватку пустой. Затем я услышала звуки, доносящиеся из гостиной, и пошла посмотреть. Стоя в тени коридора, я наблюдала, как Эдвард сидит на диване с нашим сыном на коленях. Он гладил животик Джереми и что-то ему рассказывал. Наверное, я простояла там минут десять, пока Эдвард рассказывал ему о том, что делал в детстве и о том, что ему не терпелось показать – от рыбалки и походов до обучения игре на фортепиано. Мне пришлось побороть смешок, когда Эдвард начал давать советы насчет девушек. Но что действительно растопило мое сердце, так это то, что когда Джереми заворковал, а потом громко и радостно завизжал от того, что Эдвард делал, он нежно его успокоил. Я слышала улыбку в его голосе, когда он сказал:
- Шшш. Мама спит. Она очень хорошая мама, и ей нужно отдохнуть, - затем он умолк, а после добавил: - Нам обоим с ней очень повезло. Когда она ко всему привыкнет, нам с тобой придется придумать план, чтобы ее удержать.
После этого я тихонько вернулась в комнату, поэтому Эдвард не знал, что я его слышала. Я так и не смогла заснуть, проигрывая в голове события последних нескольких месяцев. Мы уживались достаточно неплохо. Конечно же, мы ругались, но умели обсуждать наши проблемы. У Эдварда есть странная привычка трижды ополаскивать стакан перед использованием, что жутко меня раздражает, но он сходит с ума, когда я не могу найти свои ключи или телефон, поэтому мы оба работали над собственными недостатками. (Что бы это ни значило, то ли не раздражать другого, то ли не раздражаться самому.) Но, в общем и целом мы были совместимы. У нас были одинаковые вкусы в музыке, фильмах и еде, и мы оба могли проводить вечера, просто сидя рядом и что-то читая. Хотя, он читал в основном медицинские журналы, а я предпочитала что-то попроще. Эдвард был милым, веселым и заботливым, и хотя я поддалась его чарам еще до рождения Джереми, но образ отца еще больше укрепил эти чувства. Было в нем что-то такое, когда он держал нашего сына на руках или играл с ним, отчего я хотела обнять их обоих и никогда не отпускать.
Но Эдвард ничем не показывал, что разделяет мои чувства, и после всего, через что нам довелось пройти, я не хотела первой открывать свое сердце, чтобы потом снова собирать осколки. Да, он говорил раньше, что мяч теперь был на моей стороне поля, и я должна сделать первый шаг, но я не знала, изменились ли эти чувства после рождения ребенка. Эдвард был заботливым, но никогда не переступал черту. Он целовал меня только в лоб или изредка в щеку. Он брал меня за руку и обнимал, но ничего больше. Добавьте ко всему, что за несколько недель перед моим ночным подслушиванием Эдвард с головой бросился в работу. Он уставал и чаще раздражался… мне казалось, что он уже устал от моего постоянного присутствия. Поэтому, когда я услышала его слова к Джереми, то наконец поняла, что он хотел большего.
Тогда я и взглянула на календарь и определилась с планом действий. О чем-то нужно было подумать заранее, но на самом деле все заключалось лишь в паре звонков.
Движение возле входа в бар привлекло мое внимание. Я подняла голову и увидела, как Эдвард вошел в комнату. Его глаза изучали толпу, и когда он увидел меня, то его лицо озарила улыбка. Я откинулась на спинку стула и наблюдала, как он быстро направился к моему столику. Как и всегда после рабочего дня в своем офисе, он был хорошо одет. Сегодня на нем была синяя рубашка и темные брюки. Его волосы были в идеальном беспорядке, очевидно от того, что он постоянно проводил по ним рукой по дороге сюда. Уверена, что со времени нашего телефонного разговора он не мог понять, что же происходит.
Нервничая, я опустила глаза и заметила, что почти уничтожила одну из салфеток. Я быстро убрала руки под стол, чтобы скрыть это безобразие, а затем подняла взгляд и увидела, что Эдвард замедлил шаг и осторожно изучал меня.
Он выдвинул стул рядом со мной и присел.
- Вот это сюрприз, - сказал он.
Я улыбнулась и кивнула. Эдвард наблюдал за мной, словно ища какие-то подсказки, но увидев мою улыбку, сразу же расслабился.
- Где Джереми? – спросил он.
- С твоей мамой.
- Правда? И как ты с этим справляешься? – спросил он, наклоняясь и проводя рукой по столу, но затем снова отстранился.
Тогда я заметила, что мои руки все еще были крепко сжаты у меня на коленях. Я выпустила измученную салфетку и накрыла руку Эдварда своей. Его глаза блеснули.
- Да, правда, - я сделала глубокий вдох. – И я в порядке, пока не задумываюсь над этом.
- И когда мы должны его забрать?
Мне показалось, что Эдвард пытался прочесть мои мысли, чтобы нечаянно не сделать ложный шаг.
- Мы заберем его завтра утром, - ответила я, пристально глядя на него, чтобы до него дошло, что именно я имею в виду.
- Мы празднуем что-то конкретное? – спросил он, кивая в сторону винных бокалов на столе.
- Сразу несколько событий.
Эдвард успокаивающе потирал большим пальцем мою ладонь, а затем ободряюще ее сжал. И тогда я почувствовала это – мир. Мне вдруг стало так легко. Это было правильно. Все так и должно было быть.
Эдвард терпеливо наблюдал за мной и позволил мне собраться с мыслями.
- Я возвращаюсь к работе, - начала я.
Эдвард выпрямился и убрал руку.
- Прости, что ты сказала?
Я вздохнула. Эдвард не раз давал мне понять, что мне не нужно возвращаться на работу. И первое, что я сделала, вернувшись из больницы домой, - позвонила Джеку и уволилась. Вскоре так же поступил и Майк. Он так и не вернулся в Аризону. Джек был в бешенстве. Был, прошедшее время. Все изменилось, когда у Джека случился инфаркт в конце февраля, вскоре после увольнения Майка. Теперь Лоран руководил корпорацией Ньютонов. Майк приезжал, чтобы помочь своей матери, но когда она узнала об Анжеле, то заставила его вернуться сюда. Теперь же он собирался открыть собственную компанию в Сиэтле.
- Неделю назад я позвонила Майку, я собираюсь принять его предложение работать с ним и Анжелой.
- Тебе не нужно этого делать, Белла.
- Нет, нужно, Эдвард, - сказала я, снова беря его за руку. – Я не буду счастлива, если буду сидеть, сложа руки, и позволять тебе заботиться обо мне. Я буду думать, что использую тебя, что ты все это делаешь из жалости. Я не этого хочу.
Он покачал головой, и я заметила, как он наморщил лоб от волнения. Все шло не по плану.
- Ты не понимаешь, - снова вздохнула я и собралась с мыслями. – Я хотела встретиться с тобой здесь и отпраздновать три события, Эдвард.
- Ладно, - ответил он, но в его голосе и осанке сквозила осторожность.
- Первое, я хочу отпраздновать свою новую работу, - пока он не успел возразить, я продолжила: - Второе то, что я впервые оставила Джереми с твоими родителями, - я улыбнулась, и он ответил мне тем же, слегка расслабившись. – И третье, наше первое свидание.
Эдвард полностью расслабился, и его улыбка стала еще шире и искреннее.
- У нас получится все только тогда, когда я стану тебе ровней. Я всегда сама заботилась о себе.
Он открыл рот, чтобы возразить, но я подняла руку, останавливая его.
- Я знаю, что уже не одна. Я, правда, знаю. Но я все еще хочу заниматься чем-то для себя. Я хочу зарабатывать какие-то деньги. Я хочу заниматься чем-то помимо домашнего хозяйства, - я накрыла второй рукой наши сплетенные пальцы. – Я хочу быть с тобой, Эдвард, потому что даже не представляю, какой будет моя жизнь без тебя. Но мне нужен какой-то источник независимости.
Он молчал несколько минут, обдумывая мои слова, и с каждой секундой я все больше и больше волновалась, что он меня отвергнет.
- Ты даже не представляешь, как долго я этого ждал, - нежно сказал он.
Я облегченно усмехнулась, и его улыбка стала еще шире.
- Что ты собираешься делать с Джереми в свое рабочее время? – тихо спросил он.
- У меня будет короткий день, поэтому я буду брать его с собой. В основном я буду проводить телефонные конференции и работать на компьютере. Анжела будет путешествовать с Майком. Мне почти никуда не нужно будет ездить, но если возникнет такая необходимость, твоя мама присмотрит за ним.
- Ладно, - ответил он мгновение спустя. – Если ты уверена.
- Я уверена… во всем этом.
- И ты позвала меня сюда, чтобы..?
Он не договорил, словно приглашая меня закончить фразу за него.
Я сердито уставилась на него. Эдвард не был идиотом. Он знал, просто хотел, чтобы именно я это сказала.
- Ну, если ты не знаешь, тогда это, очевидно, не было так важно для тебя, как для меня, - сказала я, изображая раздражение, отодвигаясь от него и вставая со стула.
Он засмеялся, потянувшись ко мне. Когда я отступила, он поднялся и шагнул ко мне, заключая меня в объятия.
- У меня тоже есть календарь, Белла. И это тоже было очень важно для меня. Это изменило мою жизнь.
И мою тоже.
Его лицо было так близко, что я чувствовала, как его дыхание щекочет мои щеки.
- Я просто хочу убедиться, что мы говорим об одном и том же, потому что прямо сейчас я хочу подойти к стойке регистрации и снять нам номер. Но если я тебя неправильно понял или ты еще к этому не готова, мы просто поужинаем и поедем домой.
Я достала из кармана юбки карточку от номера и протянула ему.
- Я уже сняла номер.
Губы Эдварда встретились с моими, отчего мое тело тут же воспламенилось. Мне понадобились все силы, чтобы не углубить поцелуй, стоя здесь посреди бара, где, как мне казалось, мы уже собрали зрительный зал. Прервав поцелуй, Эдвард прижался к моему лбу.
- Я люблю тебя, - прошептал он так тихо, что только я могла его услышать.
- Я тоже тебя люблю.
Он снова наклонился ко мне для быстрого поцелуя.
- Пойдем, - сказал Эдвард, отстраняясь. – Уйдем, пока я еще не успел потерять самообладание на виду у всех этих людей.
- И еще кое-что, - сказала я, пока он не успел вывести меня из бара. – Отдай мне, пожалуйста, свой телефон.
Эдвард слегка склонил голову и вопросительно уставился на меня.
- Я просто хочу убедиться, что если кто-то попытается тебе сегодня позвонить, чтобы оторвать от меня, им придется иметь дело со мной.
Эдвард расхохотался и достал телефон из кармана. Он сжал мою руку, вкладывая в нее свой телефон.
- Белла, никто и никогда не сможет снова оторвать меня от тебя, - пообещал он.
Я широко улыбнулась, и, положив несколько купюр на столик, мы отправились к лифту и поднялись наверх. Мы не могли повернуть время вспять и исправить наши ошибки, но мы могли идти дальше и снова начать сначала, чтобы из этого получилось что-то прекрасное и значимое. Мы оба смирились с нашими ошибками и нашим прошлым… мы прошли через все, и теперь пришло время начать все сначала.
В этот раз Эдвард не исчезнет посреди ночи.
В этот раз я не проснусь одна.
В этот раз мы уйдем вместе, чтобы начать нашу жизнь сначала.