Главная | Обратная связь

Боги, рожденные в человеческой форме

Созерцание и сфокусированная мысль

Кажется, что медленная эволюция видов в их попытке адаптироваться к различным условиям окружающей среды, наблюдаемая наукой, не оставляет пространства для действия Бога-Творца, описываемого в «Книге Бытия». И все же научные теории эволюции терпят неудачу, пытаясь ответить на вопрос о том, что явилось начальной точкой данного процесса и что за организованный разум продолжает его направлять.

Бог «Книги Бытия» дает начало бытию, повелевая силой своего слова: «Тогда Бог сказал: "Да будет свет, и стал свет"»*. 1. Еще одна существенная деталь, прослеживающаяся на протяжении всей этой истории, — это действие оценки, называния или созерцания и определения конечного результата творения: «Бог увидел, что это было хорошо»** и «Бог назвал свет днем, а тьму назвал ночью»***. И наконец, поразительный элемент, который обнаруживает сходство этой истории с другими традициями, — это разделение действия творения на семь единиц, или частей. В данной истории творение начинает свое существование и получает имена посредством мысли, выраженной в словах, и силы размышления и созерцания.

 

* «Книга Бытия» 1:3

** Там же, 1:10.

*** Там же, 1:5.

 

Это важно, так как традиционная интерпретация данной истории, предполагающая ощутимую дистанцию между Богом и Вселенной, может не вполне соответствовать изначальному смыслу, вложенному в описание ключевых элементов истории Творения, какой она, пережив века, дошла до наших дней. Как уже говорилось ранее, с помощью данного Рамтой толкования истоков и эволюции Вселенной можно начать выстраивать более соответствующий контекст для интерпретации центральных элементов истории Творения.

В предыдущих главах мы узнали, что все бытие обязано своим происхождением действию созерцания, которое породило на свет мысль — динамичное сознательное мышление, или сознание и энергию. Мы также наблюдали, что именно эти элементы, часто выражаемые сегодня в терминах свободной воли и способности мыслить, лучше всего описывают и определяют истинную природу человеческой личности. Бог «Книги Бытия» рассматривается как гораздо более сложное, превосходящее во всем человечество и Вселенную существо, по причине отрицания и игнорирования творческих качеств мысли и намеренного созерцания, присущих человечеству.

Древнеиудейский язык, возможно, содержит самую ясную и близкую к изначальному смыслу интерпретацию слова как творческого сознания и энергии. Первая книга еврейской Торы, «Книга Бытия», содержит — как часть первого слова ГПУК"0(Барашит) — слово ЮЗ (Бара) (бет, реш, алеф). Второе слово той же книги — это отдельно Бара. Слово Бара может означать и существительное, и глагол. Как существительное единственного числа оно переводится как «слово», а в качестве глагола оно обозначает «действие творения». Это двойное значение ни в коей мере не является произвольным или случайным, особенно учитывая то, что контекстом «Книги Бытия» является история о сотворении мира.

Бог представлен как существо, которое своим велением дарует жизнь бытию и испытывает радость от этого творения, когда видит, что оно хорошо. Данный контекст наделяет термин Бара очень глубоким содержанием, которое наполняет и определяет его значение. Большая часть иудейского мистицизма, иудейской и христианской каббалы Средних веков основывалась на понимании того, что слова и мысли наделены творческими и божественными качествами. Слова и символы были центральной точкой медитаций и посредниками, которые приближали индивидуальное к божественному. В свете этих рассуждений нетрудно обнаружить параллель между концепцией «творческой силы слова Божьего» и «творческой силой сознания и энергии jip? держащихся в мысли и выраженных в слове».

Однако важное различие между этими двумя концепциями в том, что единственный случай, когда слово обретает творческую силу, согласно Творению, — это при использовании его Богом, а не мужчинами и женщинами. Иначе говоря, слово считается божественным атрибутом. В понимании Рамты творческая сила слова доступна каждому. Для Рамты это важное качество человечества является доказательством того, насколько мы забыли свою божественность, а также сами основы нашей свободной воли.

Тогда определение Бога — которое отражает и ваше собственное определение — в том, что вы есть сознание и энергия, куда бы ни была направлена ваша воля. И почему семь печатей? Потому что наша воля может работать в любой из этих сфер. И тело является абсолютной копией и картой того, что называется семью царствами — как внутри, так и снаружи, как вверху, так и внизу, — и именно наша воля и наш выбор делают эти царства жизнеспособными и дают им законы существования. Только и всего. Но в этом всё. В этом всё.

Сознание и энергия — это важный закон — единственный закон, если мы можем его так называть, который действует. И территория его действия столь безгранична, что становится ему опорой. Это единственный закон, если мы пожелаем его так называть, в котором ваша воля может быть абсолютно свободна*.

Закон сознания и энергии неотступно действует в человеке, хотя заметно это может быть не всегда, что связано с уровнем осознанности человека. Рамта объясняет, что люди часто не осознают истинное направление их намерения и фокусировки, что заставляет их полагать, что их намерение не материализуется. С другой стороны, люди, которые обретают власть над условиями своей человеческой жизни и становятся просветленными, учатся осознанности и могут по желанию перенаправлять свое основное намерение, которое создает их жизнь.

До тех пор пока вы не поймете, что сознание и энергия создают реальность, вы всегда будете использовать слова: но, почему, я не могу, это слишком сложно, неудача, не хватает. Вы всегда будете их использовать. И чудо в том, что энергия сознания будет ма-териализовывать эти ваши возражения**.

Walking the Journey of the Woman, Tape 437.1 ed. (Yelm: Ramtha Dialogues, 2000).

Там же.

 

Сознание не имеет законов; чем бы оно ни было, оно само закон. И закон в том, чтобы познавать непознанное. Оно подразумевает свободное правление. Энергия — это слуга мыслей. Она расщепляет субатомный мир на частицы реальности и образует магнитные поля, притягивая в ваши энергетические кольца то, что уже было познано. Каждый человек в нашей жизни отражает какой-либо аспект того, чтомы есть, и этот аспект подлежит эмоциональному высвобождению*.

Расширение семи планов бытия

В модели бытия Рамты расширение сознания и энергии в ее попытке познать себя породило семь отличных друг от друга уровней, или планов, потенциалов, которые образовались с помощью приобретения знания и понижения, или замедления, временных рамок создаваемого опыта. В космологии Платона также выделяются семь подразделений, или планов, бытия, которые появились как следствие геометрических законов и пропорций, отражающих порядок неразделимой и неизменной исходной реальности**.

Рамта объясняет, что физическая вселенная плотной материи принадлежит к наиболее медленному проявлению семи уровней сознания и энергии. Рамта выявляет

 

* Blue College Weekend, Таре 437 ed. (Yelm: Ramtha Dialogues, 2000).

** «После этого он принудил их единообразно и в одном и том же месте двигаться по кругу, причем сделал один из кругов внешним, а другой — внутренним. Внешнее вращение он нарек природой тождественного, а внутреннее — природой иного. Круг тождественного он заставил вращаться слева направо, вдоль стороны, а круг иного — справа налево, вдоль диагонали, но перевес он даровал движению тождественного и подобного, ибо оставил его единым и неделимым, в то время как внутреннее движение шестикратно разделил на семь неравных кругов, сохраняя число двойных и тройных промежутков, а тех идругих было по три» (Платон, «Тимей»).

 

различия в процессе творения, используя такие выра-жения, как путешествие в инволюцию и путешествие в эволюцию. Инволюция — это путешествие, которое породило семь планов бытия, а эволюция — это путешествие, позволяющее нам вспомнить и вернуться к единству Нулевой Точки и Пустоты, принеся с собой жемчужины своей мудрости.

Эволюция, рассматриваемая в этой широкой пер-спективе, теряет смысл и не может быть измерена в рамках современных терминов. К примеру, еслибы мы сравнили солнечную систему и один атом, вокруг ядра Которого вращается такое число электронов, которое равно числу планет, вращающихся вокруг солнца, то мы могли бы предположить, что разнообразие жизни, какое существует на нашей планете, может также суще-ствовать и в одном из крошечных электронов, вращающихся внутри атома, хотя мы и не можем этого увидеть. Только из-за того, что скорость временного периода, в котором мы воспринимаем существование атома, так высока, а его размеры так малы в сравнении с нашими, мы не можем исключать возможность того, что если бы мы смогли перенести наши пропорции времени и пространства в рамки пропорций атома, то смогли бы увидеть, что атом сопоставим с отдельной солнечной системой в галактике, как, например, Млечный Путь. Так же и наша солнечная система могла бы быть одним из атомов живого молекулярного тела, столь крупным, что способностей нашего восприятия было бы недостаточно, чтобы охватить его размеры.

Если мы будем рассматривать наше «Я» исключительно в терминах человеческого существования, то ясно, что такая идея покажется нам чистой фантазией. Но если мы определим «Я» в терминах сознания и энергии, мы начнем понимать, что эволюция всего бытия, исследование сознания — это громадный и бесконечный процесс, превосходящий все человеческие идеи о вечности, которые мы создали в своем воображении. Тайну жизни невозможно преуменьшить или лишить ее грандиозности и непреодолимого очарования. Величие божественной трансцендентальности неоспоримо, но оно не подразумевает неизбежного отделения от «Я», поскольку именно «Я» и динамическая сила побуждают его к вечному исследованию и познанию себя.

 

Познание се6я

Над входом в древний храм в Дельфах в Греции, который считался центром мира и местом, где человек мог познать мудрость Богов, была высечена известная надпись: FvcoOi oeaurov — «Познай себя». Сократ объясняет глубокий смысл этого утверждения в своих философских диалогах*. В одном из них говорится:

Сократ. Следовательно, тот, кто велит нам познать самих себя, приказывает познать свою душу. Алкивиад. По-видимому.

......

Сократ. Можем ли мы назвать более божественную часть души, чем ту, к которой относится познание и разумение?

Алкивиад. Нет, не можем.

Сократ. Значит, эта ее часть подобна божеству, и тот, кто всматривается в нее и познает всё божественное — бога и разум, — таким образом лучше всего познает самого себя**.

 

* См. диалоги «Алкивиад», «Хармид», «Гиппарх», «Законы», «Федр», «Филеб», «Протагор» и «Соперничающие любовники».

** «Алкивиад». Перевод С. Я. Щейнман-Топштейн.

 

Эволюция — это процесс, с помощью которого сознание и энергия, изначальная мысль Пустоты положила начало творению и продолжает его расширять как проявление своего собственного отражения. Таким образом, сознание в мысли Рамты — это инициатор и направляющий принцип, стоящий у истоков эволюции.Сотворение живых организмов, имеющих способность к воспроизводству, таких как растения и животные, заняло огромное количество времени. На создание совершенной конструкции животного, способной стать подходящим сосудом для Богов, для сознания, посредством которого они могли бы исследовать физический план изнутри, потребовались миллионы лет экспериментов.

Образ каждой части удивительного тела был собран с помощью предвидения творения. Каждый орган, каждый разум, были идеально сотворены в мыслях, а световой синтез стал совершенным средством для формирования материи. Каждая клетка в своей расщепленной атомной структуре хранит совершенное воспоминание о целом совершенном идеале, тогда как семя клетки хранит информацию о воспроизведении части этого целого, которую она со временем выразит. В тот момент, когда мысль сообщена мельчайшей клетке, основой клетки становится свет.

Как Бог может сиюминутным сознанием полностью постичь сосудистую систему, которую невозможно измерить в длину, ибо законченный идеал материализуется, когда этот идеал видится в совершенстве? И этот Бог никоим образом не пытался с первого раза создать совершенство. Он делал это снова и снова*.

 

* Creation, Tape 005 ed. (Yelm: Ramtha Dialogues, 1980).