 |
|
Путь Гермеса:1. Смеюсь 2.смею отличать и сравнивать 3.перевожу по смыслу 4. догадываюсь о другом – 5. и толкую сам иной 6. смело другому.
От чего смеюсь? От непонятности понятного слова.
Толкователь говорит от народа к ученым, в отличие от популяризатора. Толкователь доводит до Пушкина невнятное и смешливое слово Ивана, популяризатор разьясняет Ивану Пушкина.
Вардан Айрапетян: Засилью просвещения сможет противостоять наша природная герменевтика если мы научимся лучше ей следовать. Игровая постмодернистская цитатность только начало, постмодернисты по самому их названию это люди переходного времени, не знающие, что говорить не от себя надо ради представительности представительства. А толкователь, поскольку он осознанно представляет говорящего Мирового Человека, считает себя еще одним участником «мирового конгресса», или звеном в «гермесовой цепи» великой цепи событий.
Недопонимание Другого чаще всего в чаще людской , вместо благородной разрядки напряжения страха в смех, оборачивается навязчивым состоянием «нормальной» идентификации, либо надмирным лукавством ироничности, либо юродством лицемерия.
В детском вопросе – почему вода вода? кроется изначальное несогласие с формулой идентификации А=А, и неизбежный от ветра от вет сиятельного смысла: вода не вода, а что то другое. Мысль согласившаяся с понятностью А=А как с надежным ответом, будет уже не детская, а потерявшая невинность наивность обыденная закольцованная мысль и в отношении к другому не девственная детственная, но табуирующая, кастрирующая во имя безопасности самой себя.
Адресата слова зовут, называют, призывают. Предмет речи упоминают, поминают и понимают. Память обращает отсутствующее Ничто в поминании именовании в Нечто свое и понятное. И вот легок на помине вместо субьекта Пути, адресата зова, приходит Покойник Места в триаде: вещь имя образ. Покойник безопасен, путник же, субьект троицы: мысль слово дело — вооружен и очень опасен.
Абстрагироваться от чего то и понимать имена конечно безопаснее, чем пребывать в абстрагировании как в живом процессе в опыте при зыва, вполне конкретном.
Синтетическое «другие» = «радость, рай», в отличие от аналитического (западное), «другие» = «чума, ад».
Лишен радости индивидуалист, полагающий нераздельным свое «Я». Он похож на черную дыру, а не на звезду. Звездное «Я» излучает – радирует не самость, а дерзание (= другость).
Слово от пускаю и оно становится по словицей, услышанной по том какой нибудь том ящейся душой, иначе оно звук пустой.
Сказал и сказил и исчез. И потому мне нечего сказать – исказить, но сказывать говорить гор раз до рад, а встретивший меня, уже никогда не сможет потерять заразу пронзительного зова.
Для трех людей в на личии только два,ибо каждый себя не видит, в понятии же – трое. Не будь зеркала у Персея, позволяющего видеть наличность свою, он бы окаменел при взгляде на Медузу Горгону, понимающую имена.
Смех – отклик дурака на иное. А дураку все иное. Дурак весь обращен на других, а умный на себя. Если сам- дурак, с дураком другим, что с другом не натолкуешься. Друг на друга глядя, улыбнемся – рассмеемся, на себя же глядя опечалимся – да расплачемся.