Главная | Обратная связь

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Эффект, произведенный сообщением Барбикена.

Невозможно описать бурный эффект, вызванный речью достойногопредседателя. Крики! Восклицания! Оглушительный рев! Со всех сторонраздавалось: "Гип! Гип! Ура!" -- и прочие междометия, столь распространенныев американском диалекте. Вопили во всю глотку, бешено хлопали, стучалиногами, потрясая стены зала. Залп из всех орудий этого музея не сотряс бывоздуха с такой бешеной силой. Впрочем, тут нечему удивляться. Ведь иныеканониры шумят порою едва ли не громче своих пушек. Среди этого восторженного гама Барбикен сохранял невозмутимоеспокойствие. Вероятно, он хотел еще что-то сказать своим сочленам -- онподнимал руку, пытаясь водворить молчание, и его звонок давал одиноглушительный выстрел за другим. Но их даже не было слышно. Друзья и коллегисорвали его с кресла и с триумфом понесли на руках; затем им завладела неменее возбужденная уличная толпа. Американца ничем не удивишь. Говорят, будто слово "невозможно" дляфранцузов не существует, но это сказано не по адресу. Только в Америке всекажется простым и легким, а что касается затруднений технического порядка,то их там нет и в помине. Ни один чистокровный янки не позволил бы себеусмотреть какую-либо разницу между проектом Барбикена и его осуществлением.Сказано -- сделано. Весь вечер продолжалось триумфальное шествие при свете бесчисленныхфакелов. Тысячи людей различных национальностей -- ирландцев, немцев,французов, шотландцев, из которых состоит население штата Мэриленд, каждыйна своем родном наречии выкрикивали восторженные приветствия, и все эти"виваты", "ура", "браво" сливались в общий невообразимый рев. И, словно понимая, что речь идет о ней, Луна предстала во всем своемблеске, затмевая ярким сиянием все огни Земли. Глаза всех были устремлены наее сверкающий диск: одни приветствовали ее, махая рукой; другие называлисамыми нежными именами; третьи словно мерили ее взглядом; были и такие, чтогрозили ей кулаком. За время с восьми часов вечера до полуночи один изоптиков центральной улицы Джонс-Фолл-стрит нажил целое состояние, распродаввесь запас своих труб и биноклей. Луну лорнировали, точно даму высшегосвета. Многие янки уже бесцеремонно называли ночное светило своеюсобственностью. Казалось, эти отважные завоеватели уже завладелисветлокудрой Фебой и она стала составной частью территории СоединенныхШтатов. Между тем речь шла покамест лишь о том, чтобы пустить ядро в Луну,--довольно-таки грубый способ установить сношения, однако весьмараспространенный в цивилизованных странах. Городские часы пробили полночь, а восторги толпы все не унимались; ихразделяли все классы населения: судьи, ученые, коммерсанты, лавочники,носильщики; люди образованные, как и уличные зеваки, были потрясены доглубины души. Ведь дело шло о всенародном национальном предприятии! Поэтомуи в "верхнем" городе, и в "нижнем", и на набережных реки Патапско, и накораблях, стоявших в доках, толпа пьянела от радости, джина и виски; всеговорили, произносили речи, обсуждали, спорили, аплодировали -- все, начинаяс джентльменов, небрежно развалившихся на диванах в барах и тянувших изкружек шерри, и кончая портовыми рабочими, напивавшимися пойлом "вырви глаз"в мрачных тавернах Фелс-Пойнта! Лишь к двум часам ночи улеглось волнение в городе. Барбикену наконецудалось вернуться домой; он чувствовал себя разбитым, помятым, изломанным.Сам Геркулес изнемог бы от такого испытания. Улицы и площади постепенно пустели. Поезда четырех железнодорожныхлиний -- Огайо, Сускеганны, Филадельфии и Вашингтона, скрещивающихся вБалтиморе,-- увезли иногородних гостей во все концы Соединенных Штатов, и вгороде наступило, наконец, сравнительное спокойствие. Впрочем, было бы ошибкой думать, что в этот достопамятный вечерволнением был охвачен один Балтимор. Все большие города Соединенных Штатов-- Нью-Йорк, Бостон, Олбани, Вашингтон, Ричмонд, Кресент-Сити,Сан-Франциско, Чарльстаун, Мобил и другие -- от Техаса до Массачусетса и отМичигана до Флориды отдали дань этой горячке. Ведь все тридцать тысяччленов-корреспондентов "Пушечного клуба" своевременно получили письмо своегопредседателя и с нетерпением ожидали известий о содержании сенсационногодоклада, назначенного на 5 октября. И в тот вечер, как только словаБарбикена слетали с его уст, они тотчас же неслись по телеграфным проводамво все штаты со скоростью двухсот сорока восьми тысяч четырехсот сорока семимиль в секунду. И можно с уверенностью сказать, что не только в тот жевечер, но почти в тот же самый час по всей громадной территории СоединенныхШтатов, в десять раз превосходящей территорию Франции, раздалось единодушное"ура" и одновременно в порыве национальной гордости затрепетали сердцадвадцати пяти миллионов жителей. На следующее утро проект Барбикена подхватили полторы тысячи газет ижурналов: ежедневных, еженедельных и месячных; они рассмотрели его со всехсторон: физической, метеорологической, экономической и моральной, с точкизрения политических преимуществ и интересов цивилизации. Пресса поставилавопросы; представляет ли Луна уже застывшую планету или на ней происходятеще какие-либо изменения? Похожа ли она на Землю той эпохи, когда нашапланета не имела еще атмосферы? Что происходит на той стороне Луны, котораявсегда остается невидимой для Земли? И хотя речь шла только о том, чтобыпустить ядро в ночное светило, все считали, что стоят на пороге новыхграндиозных опытов; все надеялись, что именно Америке суждено разгадатьпоследние тайны спутника Земли, а некоторые даже опасались, как бызавоевание Луны не нарушило заметным образом политического равновесия Европы. Но ни один газетный листок не усомнился в возможности осуществить этузатею; сборники, брошюры, бюллетени, журналы всевозможных обществ --научных, литературных и религиозных -- распространялись о достоинствахпроекта, а Бостонское общество естествознания, Олбанская американскаяассоциация наук и искусств, Нью-йоркское географическое и статистическоеобщество, Филадельфийское философское общество, Смитсоновский институт вВашингтоне послали "Пушечному клубу" не только поздравления, но ипредложения денежных сумм и всяческого содействия. Можно утверждать, что никогда еще ни один ученый проект не имел такогомножества сторонников, как барбикеновский: он не вызвал ни колебаний, нисомнений, ни опасения. Что касается шуток, карикатур и песенок, которыепосыпались бы градом на подобный проект-- пустить ядро на Луну,-- будь онпредложен в Европе и в особенности во Франции,--то в Америке не появилось ниодной, ибо авторам их не поздоровилось бы. Есть вещи, над которыми в НовомСвете запрещено смеяться. Поэтому Импи Барбикен сразу сделался одним из знаменитых гражданСоединенных Штатов, чем-то вроде Вашингтона в научной области. Вот один изпримеров того, как далеко может зайти поклонение целого народа одномучеловеку. Через несколько дней после знаменитого заседания "Пушечного клуба"антрепренер одной английской драматической труппы, игравший в балтиморскомтеатре, анонсировал представление комедии: "Много шума из ничего". Нограждане Балтимора, усмотрев в этом названии злостный намек на проектпредседателя Барбикена, ворвались в театр, разломали кресла и заставилизлополучного антрепренера уничтожить афиши. Как человек сообразительный, онпреклонился перед народной волей, заменил незадачливую комедию другой --"Как вам угодно!" и несколько недель подряд делал неслыханные сборы.