Главная | Обратная связь

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. Колумбиада.

Удалась ли отливка колумбиады? Об этом пока можно было только строитьпредположения. Правда, все говорило за успех: форма колумбиады поглотилацеликом весь выплавленный в печах чугун. Однако не скоро еще удалосьнепосредственно проверить качество отливки. Действительно, когда майор Родмен отлил свою пушку в 160 тысяч фунтоввесом, пришлось ждать пятнадцать суток, пока орудие окончательно остынет. Сколько же времени будет скрыта от взоров своих поклонников гигантскаяколумбиада, окутанная тучей паров? Как долго будет продолжаться ееостывание? Это невозможно было вычислить. Терпение членов "Пушечного клуба" подвергалось жестокому испытанию. Ноничего нельзя было поделать. Самоотверженный Мастон едва не изжарилсяживьем, подбежав слишком близко к шахте. Спустя две недели после отливки надшахтой еще клубился огромный столб дыма, и почва жгла ноги на расстояниидвухсот шагов от вершины Стонзхилла. Дни шли за днями, неделя следовала за другой, и все еще нельзя былоподойти к шахте. Не было никакой возможности ускорить остывание огромногочугунного цилиндра. Оставалось только ждать, и члены "Пушечного клуба" ненаходили себе места от нетерпения. -- Сегодня уже десятое августа,-- сказал однажды утром Мастон.-- Допервого декабря остается меньше четырех месяцев! А предстоит еще вынутьформу из колумбиады, калибровать и зарядить пушку. Не успеем к сроку. Кпушке нельзя даже приблизиться! Неужели так-таки она никогда и не остынет?Это была бы жестокая шутка! Напрасно друзья старались успокоить нетерпеливого секретаря. Барбикенмолчал, стараясь скрыть кипевшую в нем досаду. Каково было для человека,привыкшего к энергичной деятельности, видеть перед собой препятствие,преодолеть которое могло только время! А время в данном случае являлосьсамым опасным врагом, от которого приходилось быть в полной зависимости. Между тем в результате регулярных ежедневных наблюдений были обнаруженынекоторые перемены в состоянии почвы. К 15 августа пары стали заметно слабеен значительно реже. Несколько дней спустя почва начала выделять лишь легкийтуман -- последнее предсмертное дыхание чудовища в его каменной гробнице.Постепенно прекратились сотрясения и гул; непрерывно суживалось кольцораскаленной почвы вокруг шахты. Мало-помалу смельчаки стали приближаться кшахте. За первые сутки можно было продвинуться на два туаза, через сутки --почти на четыре, и, наконец, 22 августа Барбикен, его коллеги и Мерчисонмогли уже встать на край чугунного кольца, сравнявшийся с поверхностьювершины Стонзхилла. Без сомнения, это было на редкость здоровое место, ибо там не грозилаопасность застудить ноги. -- Наконец-то! -- воскликнул председатель "Пушечного клуба" со вздохомоблегчения. В тот же день работы возобновились. Немедленно же начали очищать канал колумбиады, извлекая из неговнутреннюю форму. Без устали работали ломом, киркой и сверлильными машинами.Спекшиеся при высокой температуре глина и песок приобрели чрезвычайнуютвердость. Но с помощью машин удалось удалить весь этот окаменевший состав,еще не остывший возле чугунных стенок. Отколотые куски тотчас же сваливали вподвесные бадьи, которые поднимались наверх паровой лебедкой. Работа кипела,Барбикен усиленно поддерживал в рабочих пыл, пуская в ход весьма вескиеаргументы в виде долларов,-- и уже к 3 сентября от внутренней формы неоставалось и следа. Вслед за этим началось калибрование пушки. Были установлены фрезерные машины, которые принялись счищатьшероховатую кору, покрывающую поверхность чугуна. Несколько недель спустявнутренняя поверхность гигантской трубы приобрела идеально правильнуюцилиндрическую форму, и внутренний канал орудия был превосходно отполирован. Наконец, 22 сентября, то есть меньше чем через год после знаменитогодоклада Барбикена, колоссальная пушка, тщательно калиброванная иустановленная в вертикальном положении при помощи самых точных инструментов,была в боевой готовности. Оставалось только ждать Луну, но все были уверены,что она не опоздает на свидание. Радость Мастона была безгранична, и он едва не погиб, неосторожнонаклонившись над отверстием пушки, чтобы вглядеться в глубину девятисотфутов. Если бы Блемсбери не ухватил его правой рукой, которая, к счастью,уцелела после войны, секретарь "Пушечного клуба", как новый Герострат, нашелбы смерть в бездне колумбиады. Итак, пушка была готова. Ни у кого не оставалось сомнений в прекрасномвыполнении ее отливки. 6 октября вынужден был это признать и капитан Николь,а Барбикен записал две тысячи долларов на приход в свою чековую книжку.Можно себе представить чувства капитана Николя! Говорили, что он заболел отдосады и гнева. Оставалось, однако, еще несколько пари -- в три, четыре ипять тысяч долларов, и если бы он выиграл хоть два из них, он смог бы ещеоказаться в некотором барыше. Но не денежные соображения волновали капитанаНиколя: его самолюбию нанесла страшный удар удача его соперника в отливкепушки, выстрелы которой, пожалуй, пробили бы броню и в десятки туазовтолщиной. Начиная с 23 сентября был открыт для публики доступ в оградуСтонзхилла. Разумеется, сразу же нахлынула толпа посетителей. Еще задолго до того во Флориду стали съезжаться со всех концовСоединенных Штатов несметные толпы любопытных туристов. За эти месяцывследствие работ, производившихся "Пушечным клубом", город Тампа неимоверноразросся, население его насчитывало уже полтораста тысяч человек. Сеть новыхулиц окружила форт Брук, затем была заселена вся длинная песчаная коса,разделяющая рейды залива Эспириту-Санто; новые кварталы, новые площади,целый лес домов вырос на еще недавно пустынных прибрежных песках подраскаленным солнцем Флориды. Образовались акционерные общества, взявшиеподряды на постройку школ, церквей, банков и частных домов; меньше чем загод общая площадь города увеличилась в десять раз. Известно, что янки родятся коммерсантами; их страсть к делампроявляется всюду, куда их ни забросит судьба,-- и в тропических и вполярных странах. Поэтому многие из них, приезжавшие в Тампа только длятого, чтобы посмотреть на работы "Пушечного клуба", быстро сообразили, чтоздесь можно делать дела. Гавань Тампа чрезвычайно оживилась благодаря рейсампароходов, зафрахтованных для подвоза рабочих и материалов в Стонзхилл.Вскоре в гавани и на рейдах стали появляться и другие суда разных типов иразного тоннажа, подвозившие грузы, съестные припасы и всевозможные товары;в городе открылись пароходные и маклерские конторы, стала выходить "ШиппингГазетт", ежедневно отмечавшая прибывавшие в гавань Тампа суда. Населениегорода настолько увеличилось и торговля в нем так развилась, что понадобилсясухопутный транспорт, и вскоре Тампа был соединен рельсовым путем с сетьюостальных железных дорог Америки. Железнодорожная линия связала город Мобил с Пенсаколой, крупным южнымморским арсеналом; из этого важного пункта она была проложена вплоть доТаллахаси. До того времени существовал лишь небольшой отрезокжелезнодорожного пути, длиной в двадцать одну милю, между Таллахаси ипоселком Сент-Маркс, расположенным на морском берегу. Эта линия протянуласьвплоть до Тампа и сразу оживила еще недавно пустынную, унылую областьЦентральной Флориды. Таким образом, своим процветанием Тампа был всецелообязан идее, зародившейся в один прекрасный день в мозгу Барбикена;благодаря чудесам техники он вскоре уже по праву смог называться большимгородом. Его прозвали Мунсити, то есть Луна-город, и вскоре произошло полноезатмение официальной столицы Флориды, которое можно было наблюдать во всехпунктах земного шара. Теперь понятно, на какой почве возникло ожесточенное соперничествомежду Техасом и Флоридой, понятна и ярость техасцев, которые были жестокообмануты в своих надеждах, когда выбор остановился на Флориде.Сообразительные дельцы прекрасно понимали, как выиграл бы их штат отпредприятия Барбикена, сколько благ принес бы им выстрел колумбиады.Обойденный и обиженный Техас уже не мог рассчитывать ни на новый крупныйкоммерческий центр, ни на железные дороги, ни на быстрый прирост населения. И все эти выгоды должны были достаться жалкому полуострову Флориде,пустынному барьеру между Мексиканским заливом и Атлантическим океаном.Понятно поэтому, что в Техасе Барбикен стал так же ненавистен, как генералСанта-Анна. Однако, несмотря на лихорадочную торговлю и промышленную деятельность,новоселы города Тампа не переставали интересоваться ходом работ "Пушечногоклуба". Каждый удар кирки, все мельчайшие подробности сооружения волновалижителей Тампа. Между городом и Стонзхиллом установилось непрерывноесообщение, постоянные экскурсии -- своего рода паломничество. Уже летом можно было предвидеть, что ко дню выстрела скопление зрителейдостигнет по крайней мере миллиона, так как тесный полуостров наводнялитолпы туристов, прибывавших со всех концов земного шара. Европа началаэмигрировать в Америку. Но, по правде сказать, до сих пор любопытство приезжих удовлетворялосьплохо. Многие рассчитывали присутствовать при зрелище отливки, а вместоэтого только издали видели дым. Этого было слишком мало для их жадных глаз;но Барбикен никого из посторонних не допустил в ограду. Это вызвало большоенеудовольствие и ропот: стали бранить Барбикена, обвиняли его в деспотизме,объявили его поведение "неамериканским". У ворот стонзхиллской ограды чуть не разгорелся настоящий мятеж. НоБарбикен, как мы уже знаем, оставался непреклонным, и в конце концов еготвердость победила. Однако, когда колумбиада была готова, уже немыслимо было держать воротаограды запертыми -- это было бы невежливо в отношении публики и могловызвать серьезное общественное недовольство. Поэтому Барбикен широко открылдвери стонзхиллской ограды, но, как практичный янки, решил извлечь выгоду извсеобщего любопытства. Конечно, зрелище гигантской колумбиады было и само по себе заманчиводля публики, но спуск на ее дно был nec plus ultra ^[10] земного счастья длявсякого американца. Это произвело настоящий фурор! Женщины, дети, старики -- все стремились проникнуть в глубинугигантской пушки, познать ее тайны. За спуск была установлена не малая плата-- по пять долларов с пассажира, и тем не менее приток любопытных был таквелик, что в течение двух месяцев касса "Пушечного клуба" приобрелаполмиллиона долларов. Нечего и говорить, что первыми посетителями колумбиады были члены"Пушечного клуба", которые вполне заслужили это почетное преимущество. Торжество спуска в колумбиаду было назначено на 25 сентября. В особойкамере на дно пушки спустились: председатель Барбикен, Дж. Т. Мастон, майорЭльфистон, генерал Морган, полковник Блемсбери, инженер Мерчисон и другиепочетные члены клуба, всего десять человек. Невыносимая жара стояла в этойогромной чугунной трубе! Все изнемогали от духоты. Но зато какое веселье!Какой восторг! На массивном каменном дне пушки оказался стол, сервированныйна десять человек. Эту своеобразную столовую освещал а giorno ^[11]мощныйэлектрический прожектор. Разнообразные, самые изысканные блюда, точно снеба, спускались на стол перед пирующими; лучшие французские вина теклирекой, и пир шел горою в пушке, на глубине девятисот футов под землей! Можно себе представить шумное оживление пирующих! Тост раздавался затостом. Пили за земной шар, за его спутник, за "Пушечный клуб", СоединенныеШтаты, за Луну; называли ее Фебою, Дианой, Селеной, "ночным светилом","мирною странницей небес". Все эти "ура", усиленные, как рупором,колоссальным металлическим цилиндром, доносились на поверхность земли, точнораскаты грома, и толпа, собравшаяся вокруг Стонзхилла, вторила своимикриками десяти знаменитостям, пирующим на дне колумбиады. Мастон был внесебя от восторга, трудно установить, что именно он делал, но думается, чтоон больше кричал, чем слушал, и больше пил, чем ел. Во всяком случае, он непроменял бы своего места на целое государство," если бы даже пушку зарядилии выстрелили из нее, разорвав его, Мастона, на тысячи кусков, извергнутых вмежпланетное пространство".