 |
|
Военный и послевоенный периоды
После окончания войны в 1940 году, согласно Московскому договору, город был передан СССР и вошёл в состав новообразованной Карело-Финской ССР. Город стал центром созданного Сортавальского района. В Сортавальский район прибывали переселенцы из Ленинграда и других промышленных центров, рабочие и колхозники с Украины, из Белоруссии, Чувашии, Мордовии, Вологодской и других областей СССР.
В августе 1941 года, с началом войны между Германией в союзе с Финляндией и СССР, финны вернули контроль над городом и удерживали его до сентября 1944 года. После завершения 19 сентября 1944 года Советско-финской войны 1941—1944 годов, согласно заключённому Московскому перемирию, было восстановлено действие Московского договора 1940 года — Сортавала снова отошла к СССР. В сентябре прошла вторая эвакуация мирного финского населения из Сортавалы. 22 сентября 1944 года последний поезд с беженцами отошёл от станции Сортавала[16].
В мае 1945 года в Сортавалу прибыл первый эшелон колхозников Сортавальского района, возвращённых из Вологодской области, куда они были эвакуированы в 1941 году[17].
В 1944 году, после освобождения от финской оккупации, в городе были восстановлены фанерный и рыбный заводы, суконная фабрика.
Советский период
В 1958—1998 годы действовал Сортавальский мебельно-лыжный комбинат.
В 1963—1972 годах в состав Сортавалы входил рабочий посёлок Хелюля.
С 1970 года Сортавала — самостоятельная административно-территориальная единица, сортавальскому городскому совету были подчинены поселковые и сельские советы посёлков Валаам, Вяртсиля, Заозерный, Кааламо, Пуйккола, Рускеала, Хаапалампи и Хелюля.
В 1990 году присвоен статус исторического города России.»
По сути своей, именно Сортавала имеет больше прав на звание «северной Венеции», нежели СПБ. Располагается на островах, и каналов однозначно рыть не надо… Проехав Сортавалу, делаем остановку у каскада водопадов Ахинкоски. Именно здесь снимался один из фрагментов фильма «А зори здесь тихие». Место удивительно привлекательное – видами и своей эстетической составляющей, облагорожено перилами и малыми формами, смотровыми площадками и сувенирными лавками. Но теперь, вместе со всем этим, не остается желания здесь задержаться, побыть еще, чтобы прикоснуться не только глазами, но и душой, что ли... Вместе со всем этим добавилась суета и какая-то попсовость, ширпотребность. При этом очень красивое место. Карельские бурые реки, бурля водопадами, очень похожи на реки пепси или колы, которые переливаются из одного большого резервуара в другой. Цвет воды в реках обусловлен её накоплением в торфяниках, именно он и дает буроватый оттенок речному потоку.
Сувенирная лавка немного задержала участников, захотелось посетить военный музей. Но в целом так сильно муссируется военная тематика, что мы посчитали – достаточно.
Дальше дорога уже до Рускеалы. Въезжаем на огромную стоянку по пыльной дороге, съехав с трассы. Пилот говорит, что нам повезло, по выходным очередь из машин начинается от асфальта. Быстро знакомлюсь с администрацией, беру билеты на всю группу по большому маршруту. При небольшой разнице стоимости имело смысл посмотреть всё, что здесь есть, без откладывания на потом.
Для нас экскурсию начали сразу, присоединив к нам еще троих туристов.
Рускеала – это огромная гора из мрамора, которую начали разрабатывать еще в давние времена. Мрамор не только белый, одна из уникальных отличительных особенностей – полосатый мрамор серого и белого цвета. Это осадочные кальцитовые породы, давным-давно оказавшиеся под высоким давлением и температурой при геологических подвижках земной коры. А его удивительно красивая, ровная полосатость – результат периодической вулканической деятельности, которая и окрашивала мрамор оседанием темного пепла по всей площади отложений. Теперь это огромная гора, которую вытолкнули на поверхность все те же геологические процессы. В свое время, срезав верхний слой горы, промышленники начинали добывать здесь мрамор, пилить его на плиты для облицовочных работ. Но мрамор сохраняет свой вид только в помещении, а на открытом воздухе он, являясь пористой породой, подвержен изменению цвета, появлению трещин и прочему разрушению.
Здесь добывали мрамор всеми возможными способами – открытым и закрытым, проходили шахтами и шурфами, но главная достопримечательность – это огромный карьер, глубина которого более 50 метров. Здесь добывали мрамор и для пережигания его в известь (белую побелку), а при Екатерине II мрамор везли в Питер, для облицовки храмов. Его можно увидеть в Исаакиевском соборе, Казанском, отделке окон в Зимнем дворце и во многих других строениях. Сейчас карьер затоплен водой (результат спешки в добыче, когда принято было «пятилетку в три года» – заложили заряд побольше, вот и трещины получились пошире, через них начала сочиться вода, которую не успевали откачивать…). Прозрачность воды – до 15 метров! Бирюзовая вода с белыми стенами, удивительный бассейн. Мы прошлись по штольне, осмотрели шахту, поразил «Итальянский карьер», названный в честь итальянского оборудования, которое позволяло сразу напиливать нужные к использованию плиты.
Сам горный парк – удивительный пример успешной управленческой работы и превращения природно-хозяйственного объекта в туристическую мекку! Браво! Тарзанки, троллей, лодочки, кафешки и сувениры, гостиничный комплекс – всё для того, чтобы получить удовольствие не только эстетическое, но и эмоциональное, и сервисное. Молодцы! 30 процентов экскурсии содержали информацию рекламного толка. Нам снова перечислили два десятка фильмов, в которых можно увидеть фрагменты с Рускеалы. В общем, у меня в голове мраморный коллапс, разрушивший «священность» этого материала как чего-то ценного и дорогого. Камень, который пачкается дождями и пылью, камень, который просто пережигают, чтобы получить известь для изготовления бумаги, камень, который блестит только в помещении… В общем, капризный, недолговечный, хрупкий мрамор. Правда, красивый, этого не отнимешь.
После прогулки перекусили бутербродами, заботливо укомплектованными нам Анной, и хлебом из Лахденпохья – и выехали обратно. Сейчас дорога переносилась легче.
В Ландохе покупаем цветы для Ксюши (у нее день рождения), торт, свечки. Вернувшись на причал, ищем лодку. Там, где мы выходили, ворота закрыты. Читаю немой вопрос ребят, пришедших первыми: «И что же нам теперь делать?» Всплывает ассоциация про домашних животных и новые ворота. Не удержался, каюсь. Отправляемся искать место, где можно причалить и подняться на борт. Причал – в разрухе. Торчат гнилые сваи, перекладин нет, пара мест, где все-таки можно пришвартоваться, заняты мелкими лодками. Приходится заходить на борт через два баркаса, стоящих у причала. На палубе одного из них растет трава и небольшие кустики…
В лагере нас ждут Аня с Андреем и Алиса с Екатериной. Они пожелали остаться, чтобы отдохнуть, отоспаться. Не совсем ясно, где успели устать. Максим меня корит, нельзя было разрешать оставаться. Я другого мнения. Считаю, что каждый должен сам выбирать свой путь, видеть и ощущать последствия этого выбора. Возможно, имело смысл предложить выбор в другой форме.
Ужинаем, поздравляем именинницу (Максим мужественно молчит, что он тоже именинник, узнали об этом спустя месяц). Отдыхаем, восхищаемся видом. Доктор обнаружил чабрец, он уже доцветает, но еще немного пахнет. Собрал в пакет, теперь мы его сушим.