Главная | Обратная связь

АВТОМАТИЧЕСКИЙ СОЧИНИТЕЛЬ 5 страница

ДОРОГА В РАЙ

Всю свою жизнь миссис Фостер почти патологически боялась опоздать напоезд, самолет, пароход и даже в театр. В прочих отношениях она не былаособенно нервной женщиной, но при одной только мысли о том, что куда-томожет опоздать, приходила в такое возбужденное состояние, что у нееначинался тик, - в уголке левого глаза принималась дергаться кожа, словноона кому-то тайком подмигивала, - и больше всего ее раздражало, что тикисчезал лишь спустя примерно час после того, как она благополучно садилась впоезд или самолет. Удивительно, как у некоторых людей обыкновенная вещь, вроде боязниопоздать на поезд, перерастает в навязчивую идею. Не меньше чем за полчасадо того, как покинуть дом и отправиться на вокзал, миссис Фостер уже былаготова. Не в силах усидеть на месте, она спускалась на лифте - в шляпе,пальто и перчатках - или же беспокойно металась из комнаты в комнату, покудамуж, который, должно быть, понимал ее состояние, не появлялся наконец изсвоего кабинета и не говорил холодным и сухим голосом, что пора бы, пожалуй,и трогаться, не так ли? Быть может, мистер Фостер и имел право быть недовольным столь глупымповедением своей жены, но с его стороны было все же непростительноувеличивать ее страдания, заставляя пребывать в мучительном ожидании.Впрочем, никак нельзя утверждать, что он поступал так намеренно. И все жевсякий раз он всего-то и медлил минуту-другую, но рассчитывал время такточно и держался столь любезно, что было трудно поверить, будто оннеумышленно изводит гаденькой пыткой свою несчастную супругу. Правда, одноон знал наверняка, а именно: она никогда не посмеет раскричаться и сказатьему, чтобы он поторапливался. Он ее слишком хорошо воспитал. И еще он,должно быть, знал, что если пропустить все сроки, ее можно довести почти доистерики. В последние годы их супружеской жизни бывали случаи, когдаказалось, что он только того и добивался, чтобы они опоздали на поезд, темсамым увеличивая страдания бедной женщины. Возможно, муж и виноват (хотя уверенности здесь нет), однако егодействия выглядели вдвойне безрассудными еще и потому, что, если исключитьэту неукротимую слабость, миссис Фостер всегда была доброй и любящей женой.Более тридцати лет она служила мужу преданно и верно. Вне всяких сомнений.Она и сама, будучи весьма скромной женщиной, долгие годы отказываласьдопустить, что мистер Фостер когда-нибудь станет сознательно мучить ее, но впоследнее время ловила себя на том, что задумывается об этом. Мистер Юджин Фостер, которому было почти семьдесят лет, жил со своейженой в большом шестиэтажном доме в Нью-Йорк-сити, на Шестьдесят второйулице, и у них было четыре человека прислуги. Место мрачное, их мало ктонавещал. А в то январское утро дом ожил, в нем поднялась суматоха. Однаслужанка доставала кипы простыней, другая разносила их по комнатам иукрывала мебель от пыли. Дворецкий спускал вниз чемоданы и составлял вхолле. Повар то и дело выглядывал из кухни, чтобы перекинуться словечком сдворецким, а сама миссис Фостер в старомодной шубе и в черной шляпе намакушке летала из комнаты в комнату, делая вид, будто руководит общимидействиями. На самом деле она только о том и думала, что опоздает насамолет, если ее муж скоро не соберется и не выйдет из своего кабинета. - Который час, Уокер? - спросила она у дворецкого, проходя мимо него. - Десять минут десятого, мэм. - А машина уже пришла? - Да, мэм, она ждет. Я как раз собрался сложить в нее багаж. - До Айдлуайлда целый час добираться, - сказала миссис Фостер. -Самолет вылетает в одиннадцать. Мне нужно там быть за полчаса, чтобы пройтивсе формальности. Я наверняка опоздаю. Просто уверена, что опоздаю. - По-моему, у вас много времени, мэм, - любезно проговорил дворецкий. -Я предупредил мистера Фостера, что вы должны выехать в девять пятнадцать. Увас еще пять минут. - Да, Уокер, я знаю. Однако поторопись с багажом, прошу тебя. Она слонялась взад-вперед по холлу и всякий раз, когда мимо неепроходил дворецкий, спрашивала у него, который час. На этот рейс, без концаповторяла она про себя, никак нельзя опоздать. У нее не один месяц ушел нато, чтобы уговорить мужа разрешить ей уехать. Если она опоздает, он запростоможет решить, что ей все это не нужно. А беда еще и в том, что он самнастоял, чтобы проводить ее до аэропорта. - О боже, - громко произнесла миссис Фостер, - я опоздаю. Я знаю, знаю,знаю, что опоздаю. Кожа в уголке левого глаза безумно задергалась. Казалось, из глазвот-вот брызнут слезы. - Который час, Уокер? - Восемнадцать минут десятого, мэм. - Теперь я точно опоздаю! - воскликнула она. - Скорей бы он выходил! Для миссис Фостер это было важное путешествие. Она совсем однаотправлялась в Париж, чтобы навестить свою единственную дочь, которая былазамужем за французом. Француз не очень-то интересовал миссис Фостер, а вотдочь она обожала и, кроме того, истосковалась по трем своим внукам. Она ихзнала только по фотографиям, которые расставила по всему дому. Они быликрасивые, эти ее внуки. Она в них души не чаяла и каждый раз, когда получалановую фотографию, уносила ее в свою комнату и долго сидела, выискивая вдетских лицах приметы того кровного сходства, которое так много значит. А впоследнее время она все больше и больше осознавала, что желает проводитьостаток своих дней рядом с детьми, - ей нужно видеть их, брать на прогулку,покупать им подарки и смотреть, как они растут. Она, конечно же, понимала,что думать так, покуда муж жив, нехорошо и в некотором смысле нечестно. Мужуже не был так активен в своих предприятиях, но ни за что не согласился быоставить Нью-Йорк и поселиться в Париже. Удивительно, что он вообще отпускалее туда одну на шесть недель. А ей так хотелось поселиться там и быть рядомс внуками! - Уокер, который час? - Двадцать две минуты десятого, мэм. Едва он ответил, как дверь открылась и в холл вышел мистер Фостер. Онпостоял с минуту, внимательно глядя на жену, а она, в свою очередь, смотрелана него - на этого тщедушного и все еще подвижного старика с бородатымлицом, столь удивительно похожего на Эндрю Карнеги {Эндрю Карнеги (1835 -1919) - американский промышленник и филантроп} на старых фотографиях. - Так-так, - произнес он, - нам, пожалуй, лучше поторопиться, если тыхочешь успеть на самолет. - Да, дорогой, да! Все готово. Машина ждет. - Вот и хорошо, - сказал мистер Фостер. Склонив голову набок, он пристально глядел на жену. Он имел обыкновениевытягивать шею, а потом быстро и едва заметно дергать головой. По этойпричине, а также по тому, как он стискивал пальцы, подняв руки до уровнягруди, он походил на белку - на проворную умную белку, которую можно увидетьв парке. - Вот и Уокер с твоим пальто, дорогой. Одевайся. - Через минуту вернусь, - сказал он. - Только руки вымою. Она принялась ждать. Высокий дворецкий стоял рядом с ней, держа пальтои шляпу. - Уокер, я опоздаю? - Нет, мэм, - ответил дворецкий. - Думаю, успеете в самый раз. Затем мистер Фостер появился снова, и дворецкий помог ему надетьпальто. Миссис Фостер торопливо вышла из дома и уселась в нанятый ими"кадиллак". Муж вышел вслед за ней, но по ступенькам спускался медленно.Посреди лестницы он остановился, чтобы взглянуть на небо и вдохнуть холодныйутренний воздух. - Похоже, небольшой туман, - произнес он, усаживаясь рядом с ней вмашине. - А в аэропорту в таких случаях обычно бывает еще хуже. Не удивлюсь,если рейс уже отменили. - Не говори этого, дорогой, прошу тебя. Больше они не произнесли ни слова, пока машина не оказалась вЛонг-Айленде. - С прислугой я все обговорил, - сказал мистер Фостер. - С сегодняшнегодня все свободны. Я выплатил им половину жалованья за шесть недель ипредупредил Уокера, что пришлю ему телеграмму, когда они нам сновапонадобятся. - Да-да, - сказала она. - Он говорил мне. - Сегодня же вечером переберусь в клуб. Приятно иногда переменитьобстановку. - Да, дорогой. Я напишу тебе. - Время от времени я буду заходить домой, чтобы проверить, все ли впорядке, и забирать почту. - А тебе не кажется, что Уокеру лучше остаться в доме и присматриватьза ним? - робко спросила она. - Ерунда. Это совершенно не нужно. И потом, мне придется платить емуполное жалованье. - Ах да, - сказала она. - Ну, конечно. - Скажу больше, никогда не знаешь, чем они занимаются, когда оставляешьих в доме одних, - заявил мистер Фостер и с этими словами достал сигару.Отрезав кончик серебряными ножницами, он прикурил ее от золотой зажигалки. Миссис Фостер сидела неподвижно, крепко стиснув под пледом руки. - Ты будешь мне писать? - спросила она. - Посмотрим, - ответил муж. - Но вряд ли. Ты же знаешь, я не очень-толюблю писать, когда мне нечего сказать. - Да, дорогой, знаю. Поэтому выброси это из головы. Они ехали вдоль Королевского бульвара, и, когда приближались кболотистой местности, на которой возведен Айдлуайлд, туман начал сгущаться,и ехать пришлось медленнее. - О боже! - воскликнула миссис Фостер. - Теперь я наверняка опоздаю!Который час? - Прекрати суетиться, - сказал старик. - Теперь это ни к чему. Рейснаверняка отменили. В такую погоду не летают. Не понимаю, зачем вообще нужнобыло выходить из дому. Ей показалось, что в голосе его неожиданно прозвучали новые нотки, иона обернулась. Трудно было различить какую-либо перемену в выражениибородатого лица. Главное - рот. Ей захотелось - как бывало и раньше -увидеть его рот. Глаза его никогда ничего не выражали, кроме тех случаев,когда он приходил в ярость. - Разумеется, - продолжал мистер Фостер, - если он вдруг все-такиполетит, тогда я согласен с тобой - ты наверняка опоздала. Почему бы тебе сэтим не примириться? Она отвернулась и стала смотреть в окно, за которым висел туман. Чемдальше они ехали, тем больше туман сгущался, и теперь она видела только крайдороги и полоску травы, тянувшейся вдоль нее. Она чувствовала, что мужпо-прежнему наблюдает за ней. Глянув на него, она заметила, что онвнимательно смотрит в уголок ее левого глаза, где, как она чувствовала, унее дергается кожа. Ей сделалось страшно. - Так как? - спросил он. - Что как? - Как насчет того, чтобы примириться с тем, что ты наверняка опоздаешьна самолет? Есть ли смысл нестись в такой мгле? После этой фразы мистер Фостер умолк. Машина двигалась все дальше.Желтые фары освещали дорогу, и шофер вглядывался в нее. Впереди из туманавыплывали огни, то белые, то желтые, а за ними все время следовал свет,казавшийся особенно ярким. Неожиданно шофер остановил машину. - Ну вот! - вскричал мистер Фостер. - Мы застряли. Я так и знал. - Нет, сэр, - сказал шофер, обернувшись. - Мы приехали. Это аэропорт. Не говоря ни слова, миссис Фостер выскочила из машины и торопливонаправилась через главный вход к зданию аэропорта. Внутри было множествонароду. Несчастные пассажиры столпились вокруг стоек, где проверяют билеты.Миссис Фостер протолкалась между ними и обратилась к работнику аэропорта. - Да, - сказал он. - Ваш рейс временно отложен. Но, пожалуйста, неуходите. Мы ожидаем, что погода в любую минуту улучшится. Она вернулась к мужу, который по-прежнему сидел в машине, и сообщилановости. - Не жди-ка ты, дорогой, - сказала она. - В этом нет никакого смысла. - И не буду, - ответил он. - Если только шофер отвезет меня назад.Отвезете меня назад, водитель? - Думаю, что да, - ответил тот. - Багаж вы достали? - Да, сэр. - До свиданья, дорогой, - сказала миссис Фостер и, просунув голову вмашину, коснулась губами его седой бороды. - До свиданья, - проговорил он в ответ. - Приятной тебе поездки. Машина тронулась, и миссис Фостер осталась одна. Остаток дня явился для нее кошмаром. Час проходил за часом, а она всесидела на скамейке, расположившись поближе к стойке регистрации, и примернокаждые полчаса поднималась и спрашивала у служащего, не изменилась лиситуация. Ответ она неизменно получала один и тот же - нужно подождать,потому что туман может рассеяться в любую минуту. Только после шести вечеранаконец-то объявили, что вылет задерживается до одиннадцати часов утра. Услышав эту новость, миссис Фостер не знала, что и делать. Она еще,наверное, с полчаса сидела на скамье, устало размышляя о том, где быпровести ночь. Ей ужасно не хотелось покидать аэропорт. И мужа видеть нехотелось. Она боялась, что тем или иным способом он помешает ей отправитьсяво Францию. Она бы предпочла всю ночь просидеть на скамье. Это лучше всего.Но она вконец измучилась и, решив, что негоже так вести себя пожилойженщине, позвонила домой. Муж как раз собирался в клуб. Трубку он снял сам. Она сообщила емуновости и спросила, есть ли дома еще кто-нибудь. - Все ушли, - сказал он. - В таком случае, дорогой, я где-нибудь устроюсь на ночь. И не волнуйсяза меня. - Это просто глупо, - сказал он. - В твоем распоряжении огромный дом. - Но, дорогой, он же пустой. - Тогда я с тобой останусь. - В доме нет еды. Ничего нет. - Тогда поешь где-нибудь, прежде чем возвращаться. Не будь же такойглупой, дорогая моя. Ты, кажется, только к тому и стремишься, чтобы полюбому поводу изводить себя. - Да, - согласилась она. - Прости меня. Я съем здесь сандвич, а потомприеду. Туман немного рассеялся, и все же поездка в такси показалась ей долгой.В дом на Шестьдесят второй улице она вернулась уже довольно поздно. Муж, услышав, что она вернулась, вышел из своего кабинета. - Ну, - спросил он, остановившись в дверях, - как там Париж? - Вылет в одиннадцать утра, - ответила она. - Это уже точно. - Ты хочешь сказать, если спадет туман. - Он уже спадает. Поднимается ветер. - У тебя усталый вид, - сказал мистер Фостер. - Ты, должно быть,переволновалась сегодня. - Да, день был беспокойный. Пожалуй, пойду лягу спать. - Я заказал машину на утро, - сказал он. - На девять часов. - О, спасибо тебе, дорогой. И я очень надеюсь, ты не будешь опятьпровожать меня до самого аэропорта. - Нет, - медленно произнес он. - Скорее всего, нет. Однако по дороге тымогла бы забросить меня в клуб. Она взглянула на него, и ей показалось, будто он где-то далеко, будточто-то их разделяет. Он вдруг настолько отдалился от нее, что миссис Фостерне смогла бы сказать наверняка, тот ли это человек, которого она так хорошознала, или кто-то другой. - Клуб в центре города, - сказала она. - Это не по пути в аэропорт. - Но у тебя ведь будет много времени, моя дорогая. Ты что, не хочешьдовезти меня до клуба? - Нет-нет, довезу, разумеется. - Вот и хорошо. Тогда увидимся утром в девять. Она поднялась в свою спальню на втором этаже. Усталость, накопленная задень, сморила ее, и она уснула, как только легла. На следующее утро миссис Фостер поднялась рано и к половине девятогоуже была внизу, готовая отправиться в путь. Вскоре после девяти появилсямуж. - Ты приготовила кофе? - спросил он. - Нет, дорогой. Я думала, ты позавтракаешь в клубе. Машина пришла. Онауже ждет. Я готова. Они стояли в холле - в последнее время они, похоже, только в холле ивстречались. Она была в шляпе и пальто, с сумочкой в руках, он - в нелепоскроенном пиджаке по старинной моде с высокими лацканами. - Где твой багаж? - В аэропорту. - Ах да, - сказал он. - Ну конечно. Если ты хочешь сначала завезти меняв клуб, то, думаю, хорошо бы нам поскорее выехать, а? - Да! - вскричала она. - Да, да, прошу тебя! - Я только возьму с собой сигары. Сейчас вернусь. Садись в машину. Она повернулась и вышла к ожидавшему ее шоферу. Тот открыл дверцуавтомобиля. - Который час? - спросила она. - Почти четверть десятого. Мистер Фостер вышел спустя пять минут, и, глядя, как он медленноспускается по ступенькам, она обратила внимание на то, что ноги его в узких,дудочками, брюках похожи на козлиные. Как и накануне, он остановился посредилестницы, чтобы втянуть в себя воздух и посмотреть на небо. Еще не совсемпрояснилось, но сквозь легкий туман уже пробивались солнечные лучи. - Может, на этот раз тебе и повезет, - сказал он, усаживаясь рядом сней в машину. - Поторопитесь, пожалуйста, - сказала она шоферу. - Оставьте в покоеплед. Я сама с ним разберусь. Пожалуйста, трогайтесь. Я опаздываю. Шофер уселся за руль и завел мотор. - Одну минутку! - неожиданно воскликнул мистер Фостер. - Водитель,подождите-ка. - В чем дело, дорогой? Она увидела, как он ищет что-то в карманах пальто. - Мне бы хотелось, чтобы ты передала Эллен небольшой подарок, - сказалон. - Да куда же он запропастился? Только что держал в руках, когдаспускался. - Я не видела, чтобы у тебя было что-нибудь в руках. Что еще заподарок? - Небольшая коробочка, завернутая в белую бумагу. Вчера забыл тебе ееотдать. - Что еще за коробочка! - нервно заговорила миссис Фостер. - Не виделая никакой коробочки! Она принялась лихорадочно рыскать на заднем сиденье. Муж продолжалощупывать карманы пальто. Затем он расстегнул пальто и стал осматриватькарманы пиджака. - Черт побери, - произнес он, - должно быть, я оставил ее в спальне. Ямигом вернусь. - О, прошу тебя! - вскричала миссис Фостер. - У нас нет времени!Пожалуйста, забудь о ней! Вышлешь почтой. Наверное, просто какая-нибудьгребенка. Ты всегда дарил ей гребенки. - А что плохого в гребенках, позволь узнать? - спросил мистер Фостер,выходя из себя, ибо на этот раз она, кажется, забылась. - Ничего, дорогой, уверяю тебя. Только... - Сиди здесь! - велел он. - Сейчас я ее принесу. - Побыстрее, дорогой! Прошу тебя, быстрее! Она сидела не шевелясь и ждала, ждала... - Водитель, который час? Шофер взглянул на наручные часы. - На моих почти полдесятого. - За час мы в аэропорт доберемся? - В самый раз. В этот момент миссис Фостер увидела кусочек чего-то белого, застрявшегомежду спинкой и сиденьем с той стороны, где сидел муж. Она потянулась идостала завернутую в бумагу коробочку, обратив внимание на то, что та былазасунута так глубоко, будто ее специально туда затолкали. - Вот она! - воскликнула миссис Фостер. - Я нашла ее! О господи, да онтеперь будет целую вечность там ее искать! Водитель, сбегайте быстрее ипозовите его. Шофер, ирландец невысокого роста, недовольно скривив рот, нехотя вылезиз машины и поднялся по ступенькам к парадной двери дома. Затем онповернулся и возвратился назад. - Дверь заперта, - объявил он. - У вас есть ключ? - Да, сейчас найду. Миссис Фостер принялась торопливо рыскать в сумке. На лице ее быланаписана тревога, губы вытянулись трубочкой. - Вот он! Нет-нет, я сама схожу. Так будет быстрее. Я знаю, где он. Она поспешно выбралась из машины и поднялась по ступенькам к параднойдвери, держа в руке ключ. Вставив ключ в скважину, она уже собралась былоповернуть его, но замерла на месте. Подняв голову, миссис Фостер застыла вполной неподвижности. Она выждала пять, шесть, семь, восемь, девять, десятьсекунд... Потом вскинула голову и вся напряглась, прислушиваясь, неповторится ли тот донесшийся откуда-то из дома звук, который она только чтослышала. Да-да, она явно к чему-то прислушивалась. Казалось, она и ухом тянетсявсе ближе и ближе к двери. Вот она вплотную приставила ухо к двери инесколько секунд простояла в этой позе - голова вскинута, ухо приставлено кдвери, рука сжимает ключ... Вот-вот она войдет в дом, вслушиваясь в какие-тозвуки, слабо доносившиеся откуда-то из его глубины... Затем миссис Фостер встрепенулась и, вынув ключ из замка, сбежала поступенькам. - Уже слишком поздно! - крикнула она шоферу. - Не могу ждать его,просто не могу. Я опоздаю на самолет. Быстрее, водитель, быстрее! Ваэропорт! Шофер, посмотри он на нее пристальнее, мог бы заметить, что лицо еесделалось совершенно белым. Оно уже не казалось таким глупым. Печатьсуровости легла на него. Миссис Фостер поджала свой ротик, уголки которогообыкновенно были опущены, глаза ее засверкали, а в голосе, когда оназаговорила, появились властные нотки. - Живее, водитель, живее! - А ваш муж разве с вами не едет? - удивленно спросил шофер. - Разумеется нет! Я только собиралась высадить его у клуба. Теперь этоуже не имеет значения. Он меня поймет. Возьмет такси. Да не разговаривайтеже вы! Смотрите на дорогу! Мне нужно успеть на самолет, вылетающий в Париж! Подгоняемый миссис Фостер, расположившейся на заднем сиденье, шофербыстро добрался до аэропорта, и она успела на свой самолет, когда до вылетаоставалось лишь несколько минут. Скоро, удобно откинувшись в кресле, онабыла высоко над Атлантикой. Наконец-то она направляется в Париж, думала онапод гул моторов. Незнакомое душевное состояние владело ею. Она чувствоваласебя необычайно уверенно и просто замечательно, что было подозрительно.Такое состояние ее чуточку настораживало, но чем дальше самолет улетал отНью-Йорка и Шестьдесят второй улицы, тем больше она успокаивалась.Добравшись до Парижа, миссис Фостер чувствовала себя настолько уверенной,хладнокровной и спокойной, насколько это было в ее силах. Она увидела своих внуков, и в реальности они оказались еще болеекрасивыми, чем на фотографиях. Да это просто ангелы, говорила она про себя,такие они красивые. И каждый день она выводила их гулять, кормила пирожными,покупала им подарки и рассказывала чудесные истории. Раз в неделю, по вторникам, она писала письма своему мужу - милыенепосредственные письма, полные новостей и сплетен, и они всегда кончалисьсловами: "Не забывай вовремя поесть, дорогой, хотя, боюсь, именно этого ты,наверное, и не станешь делать, пока меня нет с тобой". Когда шесть недель миновали, все огорчились, что ей нужно возвращатьсяв Америку, к мужу. То есть все, кроме нее самой. Удивительно, но она, сверхожидания, против этого ничего не имела, и, когда со всеми прощалась, что-тов ее поведении и словах указывало на возможность ее возвращения в не стольотдаленном будущем. Однако, будучи преданной женой, она не задержалась дольше положенноговремени. Ровно через шесть недель она отослала телеграмму мужу и села всамолет на Нью-Йорк. Прибыв в Айдлуайлд, миссис Фостер с интересом обнаружила, что никто еене встречает. Это показалось ей забавным. Однако она была необычайноспокойна и не переборщила с чаевыми носильщику, который помог ей отнестибагаж к такси. В Нью-Йорке было холоднее, чем в Париже, и в сточных канавах вдоль улицлежали кучи грязного снега. Такси подкатило к дому на Шестьдесят второйулице, и миссис Фостер уговорила шофера отнести два ее тяжелых чемодана налестницу. Потом она рассчиталась с ним и нажала на звонок. Она подождала, нона звонок никто не откликался. На всякий случай она позвонила еще раз иуслышала, как звонок пронзительно звенит далеко в буфетной. А к двери такникто и не подошел. Она достала свой ключ и сама отперла дверь. Первое, что она увидела, войдя внутрь, это груду писем на полу,лежавших там, где они выпали из щели почтового ящика. В доме было темно ихолодно. Дедушкины часы были по-прежнему накрыты накидкой от пыли. Атмосферацарила гнетущая, и в воздухе чувствовался какой-то слабый странный запах,прежде незнакомый. Миссис Фостер быстро пересекла холл и на мгновение исчезла слева зауглом. Что-то было нарочитое в этом ее действии; у нее был вид женщины,которая отправилась проверить слухи или утвердиться в подозрении. А когдаона вернулась несколько секунд спустя, на лице ее слабо светилосьудовлетворение. Она постояла в холле, точно размышляя, что же предпринять дальше. Затемповернулась и пошла в кабинет мужа. Взяв адресную книгу на письменном столе,она неторопливо полистала ее, потом подняла трубку и набрала номер. - Алло, - сказала она. - Говорят из дома девять по Шестьдесят второйулице... Да-да. Не могли бы вы прислать кого-нибудь побыстрее? Да, кажется,он застрял между вторым и третьим этажами. Во всяком случае, мне таккажется... Сейчас приедете? О, это очень любезно с вашей стороны. Видите ли,мне уже тяжело подниматься по лестнице с моими ногами. Большое вам спасибо.До свиданья. Она положила трубку и так и осталась сидеть за письменным столом мужа,дожидаясь рабочего, который должен был скоро прийти, чтобы починить лифт.