Главная | Обратная связь

МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ

Успехи естественных наук и опирающиеся на них достижениятехники очевидны и впечатляющи. Благодаря научно-техническомупрогрессу сблизились страны и континенты, складывается целостноемировое торгово-хозяйственное пространство, растет понимание того,что все народы живут в едином доме под названием Земля. Однов-ременно развитие науки и техники дало в руки человечеству такиемощные силы, неразумное обращение с которыми может привести куничтожению жизни на Земле в результате термоядерного конфликтаили экологического кризиса. На различных региональных конгрессах,симпозиумах и других встречах ставится и обсуждается вопрос о том,почему развитие естественных наук и техники может приводить к пос-ледствиям, неблагоприятным для человека. Представителирелигиозных организаций, отвечая на этот вопрос, усматривают глав-ную причину в мировоззренческих ориентациях науки и ученых, вобособлении науки от религиозного мировоззрения и, следовательно,считают, что кардинальное разрешение этих проблем может бытьдостигнуто тогда, когда наука станет органической частью религиозно-ip мировоззрения, как это было в прежние времена. Так, в журналеМосковской патриархии можно прочитать: «Во времена средневековьяотношение человеческого общества к природной среде было связанос христианским аскетизмом, с чувством ответственности за тварь,страждущую по вине человека...»¹

Развитие Накопление практических знании об окружа-

естественнонаучных знаний ющем мире на заре истории происходило в рамках религии в рамках мифологического, а затем повсеме- стноутвердившегося и господствовавшеюрелигиозного миропонимания. Эмпирически найденные наиболее эф-фективные приемы охоты, обработки земли и создания орудий закреп-лялись авторитетом религии как данные свыше установления.Выделение умственного труда первоначально осуществлялось в системерелигии, и ее институты — храмы, монастыри — становились такжеместом хранения и накопления знаний, их фиксации в письменныхисточниках. История культуры свидетельствует, что древниецивилизации Египта, Месопотамии, Индии, Китая выработали боль-шое количество математических, астрономических, медицинских идругих знаний, которые были включены в различные виды религиозно-

 

го мировоззрения. Как свидетельствуют историки, именно на жрецахДревнего Египта лежала обязанность оповещать о разливах Нила.Медицинские рецепты, содержащиеся в книгах, написанных втибетских монастырях, ожидают своей всесторонней научной экс-пертизы. Даже эмпирические приемы труда, например плавка и обра-ботка металлов, сопровождались, а иногда и переплетались срелигиозными обрядами. У многих народов до недавнего временисквозь века сохранялось отношение к кузнечному делу как к чему-тообязательно связанному с «высшими» силами.

Теоретическое сознание как оперирование понятиями, идеями (аэто необходимое условие возникновения науки) также первоначальноформировалось в рамках религиозного мировоззрения. Первой обла-стью науки как теоретического знания историки считают математикуи ее формирование связывают с пифагорейской школой. В пифаго-реизме понятие числа приобретает особый метафизический статус, ипроникновение в природу числа могло мыслиться как особый путьпостижения сущности мира. Число превращалось в идеальный объект,что оказалось предпосылкой формирования математики как науки.Чтобы стать объектом теоретического сознания, число первоначальнодолжно было сакрализоваться, превратиться в объект почитания². Всредние века в рамках схоластики развивались логические знания. Нетолько математика, логика, но и астрономия, медицина и пр. как осо-бые отрасли духовного производства возникали и функционировалив системах религиозного мировоззрения. Формирующаяся наука, соз-давая понятийные системы, образует и свой теоретический мир,отличающийся от того, который предстает перед обыденным соз-нанием. Одновременно она вырабатывает и набор таких особых тре-бований, которые призваны отделить ее от других форм духовнойдеятельности.

Конфликты религии Пока формирующаяся наука, ее понятий и

и науки идеи, например в математике, астрономии,

медицине, носили сакрализованный характер,

оснований для конфликтов не возникало, поскольку знания о природевписывались в 'картину мира, составляющую часть религиозногомировоззрения. Они стали проявляться в резкой и отчетливой форметоща, когда религии, особенно религии Откровения, полностью сак-ралшовали картину мира, а наука, постепенно вырабатывая свои ме-тоды познания, начинала подвергать сомнению важныеконструктивные элементы этого миропонимания. Особую остротувзаимоотношения религии и науки приобрели в XVII — XVIII вв. Помнению американского протестантского теолога Г. Грина, отношениярелигии и науки складывались таким образом, что о них можно былонаписать несколько томов, озаглавленных «История войны науки ихристианской теологии»³. Один из таких конфликтов возник вокруг

 

созданной Н. Коперником гелиоцентрической системы движения пла-нет. Хотя сам автор предложил ее как наиболее простой способисчисления пасхалий; объективно она подрывала представление о Зем-ле как неподвижном центре Вселенной. За пропаганду гелиоцентриче-ской системы и идеи о множестве обитаемых миров был сожжен вРиме в 1600 г. Дж. Бруно. Г. Галилея заточили в тюрьму и вынудилипублично отречься от поддержки гелиоцентрической системы. Непро-сто было теологам согласовать библейскую идею творения Богом Все-ленной ради «венца творения» — человека, оказывающегося нарядовой планете Солнечной системы, к тому же расположенной накраю Галактики.

Хотя сочинение Н. Коперника находилось в Индексе запрещенныхкниг до 20-х годов XIX в., его идеи распространялись. Открытые в

XVII в. и примененные затем для объяснения движения планет законымеханики, закон всемирного тяготения уже не воспринимались в ка-честве новой ереси. Сам создатель небесной механики И. Ньютон (1643

— 1727), будучи христианином, считал свое открытие вполне сов-местимым с христианством. Гелиоцентрическая система укореняласьв сознании естествоиспытателей, и теология вынуждена былапримириться с этим. Сформулированная во второй половине XVIII в.гипотеза И. Канта и П. С. Лапласа (1749 — 1827) о возникновенииСолнца и планет из вращающегося раскаленного газового облака визменившейся культурной атмосфере уже не вызывала резкой реакциицеркви, хотя и отвергалась ею.

В своем объяснении мира идеал классического естествознания тре-бует исходить из того, что существуем, религия же; исходит из того,что то, что существует, имеет и смысл. Этому идеалу соответствовалопредставление мира в форме бесконечной причинно-следственнойсвязи явлений, т. е. такой их совокупности, которая, рассмотреннаяв целом, причины вне себя иметь не может.

Одним из существенных аспектов сформировавшегося в XVII —

XVIII вв. классического естествознания было исключение из числа ка-тегорий научного мышления понятия цели. Сформированные в этотпериод естественнонаучные программы были едины в том, что есте-ствознание должно полностью освободиться от телеологии: природа —царство действующих причин, в ней нет смысловых связей, а естьлишь связи причинно-следственные⁴. Классическое естествознаниеXVII — XVIII вв., дающее начало современной науке, сосредоточенона изучений движения тел, законов динамики.

Наиболее последовательно сформулированные еще Ньютономпринципы были проведены выдающимся французским математиком иастрономом XVIII в. П. С, Лапласом, чьи труды подытожили развитиемеханики XVII — XVIII вв. Рассказывают, что, получив в подарок эк-земпляр книги ученого «Изложение системы мира», Наполеон (17691821) как-то заметил автору: «Ньютон в своей книге говорил о Боге,

в Вашей же книге я не встретил имени Бога ни разу». П. С. Лапласответил: «Гражданин первый консул, в этой гипотезе я не нуждался»⁵.

Успехи механики как науки привели к созданию механистическойкартины мира, в которой Бог признавался в качестве творца материии движения. На этой научной основе возникает новая философскаяконцепция — деизм, которая противопоставляется исторически суще-ствовавшей религии. Конфликтная ситуация возникает не из-за за-конов самой небесной и земной механики; противостоят друг другуразные картины мира, разное понимание божественного присутствияв нем, а вере в Откровение противопоставляется рациональный методпознания мира, сформировавшийся в недрах науки.

Бурный процесс накопления положительных знаний в XIX в.привел к созданию новой картины мира. Особую роль в ееформировании сыграл открытый в 40-х годах XIX в. закон сохраненияэнергии, утверждавший неуничтожимость энергии, ее переход из одно-го вида в другой, неуничтожимость материи. Другим важнымоткрытием в исследовании живой природы было установление клеточ-ного строения живых тел. Было доказано, что клетка является эле-ментарной структурной единицей всего живого: растений, животных,микроорганизмов. Химики, синтезировав мочевину, находимую ранеетолько в живом теле, показали, что при всей глубине различий живогои неживого между ними нет непроходимой пропасти.

В конце 50-х годов XIX в. новый конфликт между религией и на-укой возникает в связи с появлением теории Ч. Дарвина. Ч. Дарвин,обобщив обширный фактический материал, доказал, что виды рас-тений и животных не постоянны, а изменчивы. Кроме того, он пришелк выводу, что способность организмов приспосабливаться, целесооб-разность их строения и поведения есть результат процесса естествен-ного отбора. Теория Ч. Дарвина вступала в противоречие с идеейбожественной целесообразности живой природы, подводила к выводуо естественном возникновении жизни на Земле. Эти и другие открытиясоздавали такую новую картину единого природного мира, в которойразличные формы движения при всех их отличиях оказались взаимос-вязанными и объясняемыми на основе имманентных им законов.

Влияние науки XX века С конца XIX в. началась новейшая революцияна эволюцию мировоззрений в естествознании, первоначально ознамено-вавшаяся открытием рентгеновских лучей,

радиоактивности, электрона. С 20-х годов текущего столетия бурноразвивается теория строения атомов и молекул, последовало открытиеи изучение свойств неизвестных ранее элементарных частиц, чтопривело во второй половине века к практическому использованиюэнергии атомного распада, к широкомасштабным экспериментам вобласти термоядерного синтеза. Физика открыла микромир, в которомдействуют специфические, неизвестные ранее объекты с необычными

 

свойствами. Астрономия выявила многообразие и изменчивостькосмической среды, мегамира. Доказано существование большого мно-гообразия звезд, отличающихся массами, размерами, источникамивнутренней энергии, характером излучений; многообразных галактик,неодинаковых по размерам и формам. Значительные успехи достигну-ты в биологии, и в первую очередь в изучении механизма наслед-ственности, благодаря прежде всего развитию генетики.

Новое мощное развитие получила в XX в. идея эволюционизма.Она не только прочно утвердилась в современной биологии, приведяк созданию синтетической теории эволюции как продукта синтезаклассического дарвинизма с современной молекулярной генетикой, нои вышла за ее пределы. Концепция эволюции Вселенной(А. А. Фридман, 1888 — 1925; Г. А. Гамов, 1904—1968;Э. П. Хаббл, 1889— 1953; и др.), неравновесная термодинамика(И. Пригожин, род. 1917), синергетика (Г. Хакен), идея самоор-ганизации (Н. Виннер, 1894 — 1964; У. Р. Эшби и др.), обнаружениедарвиновского отбора уже на уровне молекулярных структур (М.Эйген, род. 1927) — таковы важнейшие проявления современной идеиэволюционизма..

Современный этап научно-технической революции, начавшийся нарубеже 70 — 80-х годов, открывает широкие перспективы развитияпроизводительных сил общества. Ведущими направлениями этого эта-па считаются такие новые научно-технические отрасли, как микро-электроника, информатика, робототехника, биотехнология, созданиематериалов с заранее заданными свойствами. Продолжаются напря-женные работы по созданию новых источников энергии, в том .числеи энергии термоядерного синтеза. Микроэлектроника позволяет соз-давать не только суперкомпьютеры, но и микропроцессоры, и если пер-вые значительно увеличивают способности человека к решениюинтеллектуальных задач, то внедрение микропроцессоров существенноувеличивает производительность труда, меняет его характер.

Естественнонаучные открытия и основанный на них научно-технический прогресс оказали заметное воздействие на интерпретациюфундаментальных принципов различных типов и видов мировозз-рений. Внедрение научных открытий в повседневную практикуувеличило техническую мощь человечества, заметно изменило пов-седневный быт и характер труда людей, укрепило уверенность в твор-ческих возможностях человека, повысило авторитет науки и вконечном итоге явилось одним из факторов процесса секуляризации.В то же время использование научно-технических достижений для соз-дания оружия массового уничтожения — атомного, термоядерного,химического, бактериологического, накопление его в масштабах, спо-собных привести к самоуничтожению человечества, порождают серь-езную обеспокоенность, неуверенность в психологии людей. Крометого, нарастающие темпы промышленного развития несут определен-

ную угрозу среде обитания человечества, создают глобальные эко-логические проблемы.

Проникновение человечества в области микро- и мегамира, к ко-торым оказываются неприложимыми обычные характеристики и пред-ставления, сложившиеся в макромире, породило в сфере естественныхнаук тенденцию к утверждению такого методологического принципа,который был назван К. Поппером инструментализмом. Согласнопринципу инструментализма, наука не может открыть и не открываетнам новых миров, она является лишь инструментом, при помощи ко-торого описываются наблюдаемые явления. Современное естествоз-нание оказывает влияние как на формирование нерелигиозногомировоззрения, так и на процессы адаптации религиозного мировоз-зрения к условиям современности. Адаптация религиозного мировоз-зрения к условиям современной научно-технической реальностипроявляется в рамках как фундаментализма, так и модернизма.

Развитие науки ставило и ставит перед теологией принципиальныевопросы. Среди богословов нет единства в трактовке целого ряда поло-жений религии, в том числе и идеи креационизма.

Одни из них, используя определенные естественнонаучные теории— тепловой смерти Вселенной, большого взрыва, «черных дыр», ген-ных мутаций и пр., а также ссылаясь на нерешаемость на данном уров-не развития знаний ряда научных проблем, отстаивают идею творения.Ныне приобрел известность созданный в 1970 г. Г. Моррисом Институткреационных исследований США. Характерно название коллективноготруда под редакцией Г. Морриса «Научный креационизм (Введение внауку о сотворении мира)». Под креационизмом понимается направ-ление в естественных науках, объясняющее происхождение мира актомсверхъестественного творения и отрицающее эволюцию. Г. Моррисполагает, что модель сотворения (креационная), в отличие от эво-люционной, выделяет особый начальный период творения, в течение ко-торого важнейшие системы природы были созданы в завершенном,действующем виде с самого начала. А коль скоро естественные процессыв настоящее время ничего подобного не создают, процессы творения дол-жны были быть сверхъестественными, нуждающимися доя их осущест-вления во всемогущем, трансцендентном, «запредельном» Создателе.Когда Создатель завершил акт творения, процессы создания были окон-чены и заменены процессами сохранения, чтобы поддерживать Вселен-ную и обеспечить ей возможность выполнить некое предназначение⁶.

В рамках христианского модернизма довольно популярным явля-ется направление, объединяющее теологов, которые не соглашаютсяс тем, что в библейских историях творения отражен реальный ход со-бытий. По мнению этих мыслителей, библейские рассказы о творенииможно рассматривать только как свидетельство определенного этапаразвития человеческого опыта, знания о мире, стиля мышления и речи.Американский протестантский богослов Дж. Хик, например, утверж-дает, что эти истории творения по характеру своему —

 

мифологические. Он считает, что современная теология не должнабольше поддерживать положение, что миф о творении есть подлиннаяистория. Оценивая сегодня библейские представления о творении, «аб-сурдно настаивать на том, что они являются наукой или историей,и продолжать делать о них научные или исторические заключения».⁷

Теология о взаимоотношении Сегодня теологи по-разному оценивают

религии и науки причины и сущность конфликтов между

религией и наукой. Одни считают, что

противоборство религии и науки являлось следствием непониманияСвященного Писания, в котором Бог, давая человеку наказ влады-чествовать над миром, косвенно предписывал ему заниматься наукой,ибо без ее помощи выполнение божественного наказа неосуществимо.Конечно, замечает английский физик и протестантский богослов А.Хайард, в этом нередко были повинны и сами служители церкви, частоотвергавшие научные теории на основании своих собственных интер-претаций библейских текстов. Сталкиваясь с научными теориями, ко-торые противоречили их представлениям о мире, они зачастуюпредпочитали не анализировать их, а априори объявлять несоответ-ствующими Писанию и на этом основании отвергали их. Именно так,в частности, действовал М. Лютер, выступив против коперниковскойгелиоцентрической системы⁸. Такие теологи, замечает А. Хайард, вы-ступая против науки, думали, что они защищают веру и Библию. Нона самом деле они отстаивали свои собственные, часто неверные ееинтерпретации, нанося в итоге вред своему делу, ибо создавали у лю-дей впечатление, что христианство противостоит научному методу поз-нания.

Наиболее распространенная тенденция в истолковании конфликтоврелигии и науки — утверждение о том, что виновниками столкновенийявляются обе стороны. С точки зрения немецких католических тео-логов Э. Фера, О. Штольбека, австралийского протестантского теолога ,Н. Янга и др., причины конфликтов между религией и наукой заклю-чаются в том, что обе стороны переходили границы своих областейисследования и позволяли себе вторгаться в сферы, где они не могливысказывать компетентных суждений. Обе они претендовали наслишком многое: теологи требовали от ученых, чтобы их данные сог-ласовывались с религиозными представлениями о мире; ученые же ут-верждали, что их достижения доказывают ложность представлений осуществовании Бога.

Как отмечают теологи, наблюдаемые сегодня результаты такогопротивостояния весьма плачевны. Ведь теперь ученые, изучая природ-ную реальность, как правило, не обращаются за помощью к религии.Однако практическое использование их достижений, колоссальноеразвитие прикладной науки не могут не пробуждать у них чувстваответственности за последствия внедрений достижений науки в

практику. И здесь церкви могли бы быть «моральными посредниками»,помогающими человеческому обществу в научной и технологическойдеятельности. Существенное значение в реализации этой программытеологи придают установлению новых отношений между религией инаукой.

Долгое время в теологии была популярна точка зрения о том, чтоконфликтов религии и науки можно избежать, если рассматривать ихкак независимые области человеческой деятельности и культуры.Акцент делался на фундаментальных различиях между ними. Расп-ространение идей экзистенциализма, например, способствовалоразвитию теологической концепции о разграничении религии и наукина основе контраста «царства персональной самости (которое познаетсячерез субъективное включение) и царства имперсональных объектов(познающегося объективным анализом, типичным для ученых»)⁹.

Подобная точка зрения вызывает возражения у многих теологов,поскольку тот, кто не принимает божественного вторжения в природу,вряд ли согласится допускать его вмешательство и в сферы личности,общества, истории. Как отмечает известный американский физик ибогослов И. Барбур, природа здесь будет играть лишь роль «импер-сональной сцены для драмы персонального существования» и лишитсясвоего религиозного значения . Кроме того, если можно построитьадекватную картину природного мира без «ссылки» на Бога, без со-отнесения ее с Богом, то очевидно, что такой Бог не может бытьподлинным Богом-Творцом, а следовательно, в него нельзя верить икак в источник морали.

Некоторые теологи, обращаясь к идее разграничения религии и на-уки и не абсолютизируя ее, полагают, что научная интерпретацияоснована на принципе причинности, фундаментом же религиознойинтерпретации является убеждение в наличии смысла, значения ве-щей. Конечно, и ученый может обнаруживать и изучать смыслыотдельных феноменов и процессов, но смысл целостной структурымира и культуры для него недоступен, поэтому наука не может указатьчеловеку ориентацию в жизни, определить цель его существования.Религия же позволяет достичь подлинной истины через изменение,реформацию самого человека, оказывая ему помощь в обретении смыс-ла жизни. Исходя из этого, утверждает X. Ролстон (р. 1932), можносказать, что «наука ищет знания, а религия — мудрости. Они неисключают друг друга, а частично совпадают»; «наука объясняет иинформирует, а религия открывает и реформирует»¹¹. Необходимдиалог религии и науки, поскольку мы «переживаем жизнь не какразделенную на сепаратные части, а как целостную и взаимосвязан-ную» . Союз религии и науки будет полезен для обеих сторон. Оннужен религии, ибо, познавая сотворенный Богом мир, человек уг-лубляет и свое понимание Бога, научное познание способствует ус-транению неверных представлении о Боге, о его месте в мире. Не

 

менее важен такой союз и для науки. Верующий ученый имеет передневерующим ученым преимущество, так как он «лучше ориентирован»:если христианин занимается естествознанием и при этом остаетсявосприимчивым к Откровению, он получает новое понимание всеготого, чего смогло достигнуть естествознание.

Желая установления союза религии и науки, теологи особоевнимание уделяют выявлению сходных черт этих областей культуры.Индийский теолог П. Григориос (Ортодоксальная Сирийская церковьВостока) выделяет целый ряд пунктов, в которых прослеживается ихсходство. Он считает, что обе они представляют собой пути отношениячеловека к реальности, имеют субъективный и объективный полюса,когнитивное и практическое содержание. Обе изучают структуруреальности, оказывают влияние на самого человека и на его отношениек миру. И религия, и наука включают в себя определенные традиции,характеризуются наличием преемственности в своей деятельности иявляются институционально организованными общественными учреж-дениями. Обе претендовали на исключительный доступ к знаниюреальности и допускали «серьезные компромиссы и предательстволучших своих убеждений и принципов»¹³.

Некоторые христианские мыслители в поисках сходства заходят на-столько далеко, что объявляют науку особого рода религией. По ихмнению, наука, как и теология, занимается трансцендентными объек-тами, выходящими за пределы непосредственно наблюдаемого. Ониуказывают на то, что религия и наука пытаются постигатьдействительность при помощи понятийных конструкций, являющихсяпродуктом мышления самих исследователей. Так, физики сегодняоперируют понятием «нейтрино» — конструкцией, используемой дляобъяснения определенных физических процессов и содержащей рядсвойств, которые невозможно изобразить при помощи классическойфизики. То же самое, по мнению американских теологов Г. Грина,К. Петерса. и др., можно сказать и о теологическом определении Бо-жественной Троицы (Триединства), которое также являетсяпонятийной конструкцией, характеристики которой не могут бытьописаны в терминах, относящихся к сотворенному миру. Непосред-ственная ненаблюдаемость того или иного феномена и невозможностьего изображения вовсе не означают отрицания его существования. По-этому, с точки зрения теологов, «неверие в Бога на основании его, невидимости не более резонно, чем неверие в элементарные частицыпо той же причине»¹⁴.

По мнению ряда христианских теологов, в науке и религии исполь-зуются руководящие теоретические парадигмы (концепции, определя-ющие стиль мышления). В науке это, например, ньютоновская иэйнштейновская, птолемеевская и коперниковская системы объясненияустройства и функционирования мира. Парадигмы в религии —признание того, что Бог есть Любовь, что Христос — Богочеловек и

т. п. Так же, как и в науке, в религии были парадигмы, которые се-годня полностью отброшены или серьезно оспариваются: шестидневноетворение, вербальная непогрешимость Библии и др. Религиозныепарадигмы, конечно, устойчивей, чем научные, но и они переживаютпроцесс рождения и гибели.

Теологи активно обсуждают также вопрос о соотношенииобъективного и субъективного в науке и религии. Обе они стремятсяк тому, чтобы их информация была объективной, но элемент субъ-ективного неизбежно присутствует в них обеих. Всякое познание пред-ставляет собой определенное отношение человека к реальности, ипоэтому субъективный фактор играет в познавательном процессе су-щественную роль. В религию, конечно, элементы субъективногопроникают более глубоко, чем в науку. Но сегодня и научное познаниестановится все более субъективным. В науке радикально меняется ста-тус исследователя: из простого зрителя он превращается в активногоучастника, которого нельзя отделить от объекта его наблюдения. Так,в квантовой физике процесс наблюдения решающим образом влияетна наблюдаемую систему, многие фундаментальные понятия в наукеоказываются часто связанными с «каркасом отношений наблюдателя».Кроме того, ученый сам выбирает, что и как изучать. Поэтому фактыв известной степени, как полагает X. Ролстон, являются продуктомтеоретических установок ученого — они никогда не приходят сами посебе, «голыми», а всегда «фильтруются» через теоретические конст-рукции. Ученый «конструирует сети, с которыми он рыбачит, и егоулов есть частично функция этой сети»¹⁵.

Теологи все же признают, что наука дает нам объективное знаниео мире, что в целом она не субъективна, а скорее персональна, онавыдерживает попытки фальсифицировать ее, успешно объясняет фак-ты, генерирует подтверждаемые опытом предсказания. От субъ-ективизма науку во многом предохраняет то, что ученый работает неодин, а в научном сообществе.

Многие теологи сегодня настаивают на том, что полное адекватноепостижение действительности возможно только при условииобъединения религиозного и научного путей ее познания; религия инаука должны не противоречить друг другу, а развиваться в гармонии.Для обоснования этой возможности используется принцип до-полнительности, выдвинутый Н. Бором (1885 — 1962) в 1920-х годахдля истолкования познавательной ситуации, возникшей в квантовоймеханике. Признается возможность построения единой целостнойкартины мира на основе синтеза науки и религии. Для реализацииэтой задачи следует избегать крайностей — соблазна фиксироватьпрежде всего их сходство и забывать о различиях или, наоборот, аб-солютизировать эти различия. Папа Иоанн Павел II подчеркивает, чтоединство религии и науки, к которому стремится христианство, вовсене означает их идентичности. «Напротив, единство всегда предполагает

несходство и интеграцию его элементов. Каждый из его членов долженстать не меньше, а больше себя в динамическом взаимообмене, ибоединство, в котором один из элементов редуцируется к другому, явля-ется деструктивным, ложным в его обещании гармонии и гибельнымдля интеграции его компонентов. От нас требуется быть единым це-лым. От нас требуется стать друг другом»¹⁶.

Глава XXV