 |
|
Стихи Б.В. Филиппова
Простуженно захныкала шарманка,
И льется хриплая, унылая божба,
И черт стирает пот с лоснящегося лба,
И тянет жребии слепая обезьянка.
А впереди все тот же обреченный путь:
Булыжник мостовых, дворов колодцы,
Отрава знания, любви пивная муть
И блекнущих надежд горбатые уродцы...
* * *
Города, города, города,
Словно карточных домиков стадо,
Никому, никуда, никогда —
Ничего мне от жизни не надо.
По дорогам немецкой земли
Я влачу свою ветхую тачку,
И качаются кашки стебли,
Комары хороводят заплачку.
Никому, никуда, никогда —
Ничего мне от жизни не надо...
Деревень обозлившихся стадо...
Города, города, города...
* * *
Сгребают граблями иззябшую листву,
И медью с багрецом отсвечивает кожа, —
На златоглавую, бывалую Москву
Кровавой ржавчиной душа похожа.
А руки жилисты, в мозолях и рубцах,
Изведавшие плен, бесхлебицу изгнанья, —
И осень хрупкая хоронится в кустах:
Далекая Москва, надгробное рыданье...
* * *
Взметнулся огненный у сердца круг.
Он золото у ног своих увидел.
На тротуаре, под большой луной,
В движениях отчетливо-крылатых,
Плевок сиял монетой золотой
Среди домов тяжелых и богатых.
Виктор Мамченко
Это было, сбылось и отбыло,
И опять пустотелое есть,
Все, что пело, что тело, что дело,
Что неслось, что пылало, что грело,
Словно прах, словно угли без пыла,
Словно жизни несбывшейся месть.
Разве это — призванье и лесть?
Разве это призванье и лесть?
Это только шуршанье газеты,
Это только эстрада, где сесть
На конька из погасшей кометы
Может всякий охотник, пролезть
В миродержцы, в вожди иль поэты,
Во властители временных дум.
Это только мучительный шум,
Это только плевок с небоскреба,
Это только распухшее нёбо
Старика-наркомана, —
Начало обмана, —
Это — жизнь.
I960
* * *
Из сборника «Мимоходом: Рассказы. Легенды. Стихи. — Вашингтон: [б. и.], 1970»
Серый, седенький, дождит,
зелень, как воробушки…
Ну, куда ты, погоди, —
спой: «полна коробушка»…
Песней полон влажный рот,
счастьем — «Коробейники» —
и любовью. Ну так вот,
вот твои затейники.
Солнца выжди. Погоди,
лучше поцелуемся.
Серый, седенький, дождит,
неприютна улица.
* * *
Из сборника «Бремя времени: Стихи 1942 — 1961». — Вашингтон: [б. и.], 1961
Бремя времени
Приложиться к холодному полу Собора,
К снежной русской Софии Кремля:
— Отклони, Мать и Дева, топор приговора —
Не готов я к ответу, Земля!
Пусть не суд, не возмездье, не правда, а
жалость
Озаряет Предвечный Престол:
На душе непосильной свободы усталость, —
Я — сожжённый свободою ствол.
Трудно вынести бремя свободы:
Мы не Слова сыны, а природы…
И в бесстенной, бескрайней пустыне собора
Я молюсь средь пожарищ Кремля:
— Отклони, если можешь, топор приговора —
Не готов я к ответу, Земля…
* * *
За окном вагона день:
Мне смотреть и думать лень.
За окном давно уж ночь:
Мчится поезд в ночь и прочь.
Ветер лает, рельсы ржут:
— Жизнь и смерть — напрасный
труд! —
Контролер скрипит: — «Билет!»
— В жизнь билет? А жизни нет,
Жизни нет, за гробом — ад…
Может лучше? — Вот билет! —
Рельсы ноют: — «Рад ты? Рад? —
Ада нет. И рая нет».
* * *
Там, в глубине таинственной колодца,
Звенит душа кристальною струей,
И наклоняется над срубом лик уродца,
Вчерашний облик — незнакомый — мой.
Чуть сыро. Чуть светло. И тянет губы
В сырую мглу мое вчера — двойник.
В руке уродца брезжущий ночник.
Он тускло освещает темень сруба.
И снова всплеск. Коптилки брызнул свет,
И поглотила ночь лицо уродца.
Вчерашний облик (мой двойник — иль
нет?) —
Там, в глубине таинственной колодца…
* * *