 |
|
Русь и Рассея — оседлая и кочевая
Вдоль аллей пылают георгины —
На прощанье солнце так легко, —
А кровавый ток кистей рябины
В воздухе парном, как молоко.
Осень, крепкая как свежий дух аниса
Иль антоновки смеющийся квасок,
Убаюкай скучного Бориса
Под пчелиный солнечный басок!
* * *
Вяжет бабушка платок.
Свечка догорает.
Блещет сказочный Восток.
Сладко кот зевает,
— Как вскричит Индийский царь:
— «Излови Жар-птицу!» —
И узором вьется старь
Про красу девицу.
Падают очки на стол.
За окошком вьюга.
Кот проснулся и завел
Песни о подругах.
Пленками прикрыл глаза,
Лапы месят тесто…
— И пришла к нему коза:
— «Я твоя невеста!..» —
А в углу трещит сверчок
Вперебой с часами…
Милый солнечный волчок,
Милый детства уголок
С кошками и псами.
* * *
Сосновый дух в полене не остыл,
Кипит смола, звездою брызжет пламя,
Вздымает вихрь волос кровавых знамя
И космы грив сиреневых кобыл.
В манерке теплится болота муть,
Костер шипит, сосна роняет слезы,
И кости жгут весенние морозы,
И в пустоту ведет проклятый путь…
* * *
Нет, тебя мне не унять,
Совесть-жало, совесть-тать,
Совесть-дума, совесть-мука,
Совесть-память, совесть-скука…
От тебя я в темный лес —
По пятам за мною бес:
Шепчет: — Оглянись назад-ка:
Пусто? Темень? — Вот загадка! —
А за лесом — черный крест:
Не узнать родимых мест…
От тебя я в Тихий храм —
Нет спасения и там:
Только теплится лампадка,
Молится старуха-мать… —
…Нет, тебя мне не унять…
* * *
Мимолетности
Только так: всегда и всюду:
Он, она, любовь и смерть.
Ранний луч скользит по блюду,
Залита финифтью твердь.
Ну, а мы, простые люди,
Любим хруст ржаного хлеба,
Голубцы на свежем блюде
И в окне улыбку неба,
Поцелуй соленых губ,
Зычный рев победных труб
И вольготный и раздольный
Звон разгульный колокольный.
* * *
Щемящий звук родимой песни —
Слова — невнятицы, забыт давно язык, —
Арбата пыль, и с бубенцом по Пресне, —
Далекий сон и скорбный темный Лик.
Один лишь звук. Кругом чужие лица.
Ты больше непонятен никому:
Ни в торжище, ни на дому:
Но плачет звук — и хочется молиться.
* * *
Есть в слове «расставанье» пустота:
Заплеванность тоскующих вокзалов,
Дорожных встреч скупая суета
И гулкое «Счастливый путь!» бокалов.
Есть в слове «расставанье» красота:
«Присядем же», «Ну, с Богом!», «До свиданья!»
А иногда немая полнота:
«Прощай!» — и глаз невидящих рыданье…
Я не хочу сказать тебе «Прощай»…
* * *
Последнее стихотворение написано за двенадцать дней до смерти:
Капля за каплей истекает жизнь,
Миг за мигом бежит вода,
И нету сил крикнуть «Остановись!»
И нету сил глазеть в ничто...
А ведь этого не избежать,
И гляди — не гляди, а наступит ничто,
И вода иссякнет, иссохнет плоть, —
Только куст сирени улыбнется: я жив...
И не сменить свою мозговую жизнь
На райский свет растительных сил...
Да и нужно ли? Пусть остается все,
Все, как есть. Так ему и надо быть...