Главная | Обратная связь

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ В СИМВОЛИКЕ ПЕТЕРБУРГА

(Глазами петербуржца XXI века)

В тенденции застраивания Петербурга XVIII века, как «новой» столицы, мы наблюдаем перенесения символов государственного правления «прошлого», символов строящегося «нового» государства и символов центра мирового господства. Этот вопрос был достаточно разработан в трудах М.Ю. Лотмана, В.Н. Топорова, К.Г. Исупова, Г.С. Лебедева и многих других русских ученых. Приведем некоторые основные и значимые для нас постулаты этой темы.

Согласно тезе Рим – город, и Рим – мир. Петербург должен был превзойти своих предшественников столиц и стать центром мира. Петербург строился по плану. Город возник «из пустоты», город был лишен истории. Но все-таки город не сразу стал восприниматься, как «свой». Перенос столицы с места, которое считалось сакральным, охраняемым Богом и святыми, это было потрясением для национального тела России, по словам К.Г. Исупова: «Россия ощутила расставание меж душой (Москвой) и логосом (Петербургом). Исход государей на другую землю означало конец истории, и начало нового, что в народе трактовалось как демоническое, безбожное. Петербург получает название города Антихриста»[189]. Чтобы поднять авторитет новой столицы требовалось совмещение традиций. Перемещение центра власти из Москвы в Петербург связано с переносом важных административных зданий и символики государственного правления. Таким образом, город становился преемником символов государственной власти прежнего государственного правления, и образовывал пространство символов прежнего государства в новом городе.

Всем известна теза «Москва – третий Рим». В Риме находиться собор св. Петра, поэтому христианская история Рима связана с житием этого святого апостола. Но, именно в Петербурге миф о «Москве – третьем Риме» находит, наконец, свое воплощение. И этот миф из Москвы посредством имени Петра, как патронима города перемещается в Петербург. Город становится преемником Рима в имперском смысле. Приобретают все большее значение архитектурные ансамбли, говорящие о величии власти. На фасадах домов или решетках появляется атрибутика Рима. Преемственность Петербурга Риму видна и в творчестве зодчих. Лебедев Г.С.: «Если Рим начало движения христианской религии по миру, то Санкт-Петербург (и вместе с городом и святейший патроним, апостол Петр) находит окончание этих путешествий по миру. Рим – начало, Санкт-Петербург – конец. Своим соотнесением с Римом, городом святого Петра, сакральный авторитет к царской власти был спасен»[190]. М.П. Одесский проводит параллель между городом св. Петра и городом другого святого Петра, митрополита Петра, который перенес митрополию в Москву из Владимира. Город св. Петра (митрополита), носил именно название «каменного». «Может показаться, что «камень» и «Петр» соседствуют совершенно случайно, и что «каменная» доминанта «славного города Москва» вымысел. В том, что новая столица обретает себе небесного покровителя, что и прежняя, мы видим дубль попытку, зеркальное отражение, в реализации столичного мифа нового типа. Этот ход имел, по моему мнению, пропагандный характер – новый город избирает себе старого «прежнего» хранителя «патронима».

Кроме этого Петр I стремился к созданию нового политического строя России, поэтому символы, присущие прежнему государству, могли трансформироваться, приобретать иную форму, или появляться новые символы нового государства. В административный центр государства должны были быть перенесены и административные доминанты, такими являлись центр государственного управления, центр церковного управления, и крепость, как оборонительное сооружение. Они являются оплотом и символом окрепшего государства – ее номиналом. Соответственно, строятся: Петропавловская крепость, Адмиралтейство, Александро-Невская лавра. В противовес московскому Кремлю, грановитым палатам, и Троицко-Сергиевской лавре мы находим изменение в качестве доминант. Адмиралтейство, как управление не только государственными делами, но характеризует именно морскую направленность. Александро-Невская лавра в название несет победителя шведов и завоевателя этих земель. Итак, Петр I не только переносил символы прежние, но и предавал им новое звучание, определяя будущее направление России.

Кроме этого Петр I создавал город-рай – самый лучший город на земном шаре, поэтому город отождествляется с центром вселенной и наделяется символами вселенной. В плане Васильевского острова, предполагаемого центра города, закладывается рисунок звезды, города-солнца. Город, в котором будут соединены множества культур, не только европейская, но и китайская и впоследствии, и еврейская, мусульманская, буддистская, где не были русские и что не видели только, влекло за собой отражение в архитектуре города. Его культурное поле, возвышаясь над культурными символами других культур, собранных в городе, созидает неоднородное пространство. Город становился центром взаимодействия все увеличивающегося диапазона культур. Пласты, сталкиваясь, образуют энергетику, сила которой, реализуется в произведениях литературы и т.д. Оставив Москву, Петр соорудил Петропавловскую колокольню самую высокую в Европейском мире, что бы подняться и показать мощь государства и свои аппетиты – русского царя на господство.

Итак, при создании новой столицы Петр переносил символы прежнего, будущего и мирового государства. И разве не читается за этим: «Построим себе город и башню до небес»[191]? Соединив в себе все самое совершенное европейское «Петербург к концу XIX столетия превратился в одну из блестящих столиц Европы, и воплотил в себе идею петровского парадиза, он не слился с остальной Россией, не растворился в ней»[192].

Идея Петра – идея «вечного города» будущей вечной Российской империи, символ побежденной укрощенной истории.

Сегодня образ Петербурга, как и на протяжении истории города неоднозначен. Единораздельное тождество смысла и формы в сегодняшнем Петербурге воплощается в противостоянии города и горожан. Город, как вечный смысл, великое наследие эпохи Просвещения, объединивший в себе множество феноменов культуры различных стран, ставший животворящим смыслом, стал разменной монетой.

Если во времена, Петербурга – политического центра России – смысл и форма совпадали, но нарушалась общечеловеческая идея, то сегодня наоборот. Горожанин разрушает форму города своим безразличием. И тема «город безразличен к судьбам людей», сменилась на тему «жители города безразличны к городу». И не из желания отомстить, а из-за отсутствия идеи, формирующей сознание горожанина. Город, как место защиты от врагов, города как место, где я родился, город как «слава предков».

Таким образом, смыслы, заложенные при строительстве, не получают сегодня живительную человеческую силу и остаются вне действительности, не функционируют. Происходит формирование сознания «Без Петербурга», вне его истории, Петербург XXI века – «другой» Петербург.

Сегодня Петербург «догнало» время, и если в начале исторического пути город опережает время, властелин его, то теперь время диктует стиль жизни горожанина. Горожанин, видя двойственность города: города как хранителя ценностей культуры – «вечный город» и города как преходящих ценностей – «бытовой город», и ощущая себя частью великого целого, не способен полностью принять этот образ, как константу поведения, как мотив. И «вечный город» для жителя становится «другим», неизвестным как нерасшифрованная рукопись – ценность ее существует, но смысл не известен.

Единственное, что противопоставляется этому, это то, что красота здесь – красота города, действует на глаз и сознание любующегося помимо его воли. Любование красотой города – это сближающая нить между городом и жителем, тот процесс, в котором оба понимают друг друга.

Итак, подводя итог, можно сказать, что город, воплощающий имперскую власть в ее символах в начале своей истории, город-рай, город-план, город вне истории и времени, стал городом, существующим во времени и частью истории. Для горожанина город – «другая» сфера смысла, доступная лишь посвященным, поэтому сам горожанин, помимо своей воли любуется красотой тайнописи города, но не понимает о чем эта «каменная книга» написана.

М.Л. МАГИДОВИЧ

(Санкт-Петербург)