Главная | Обратная связь

Средства массовой информации: манипулятивная семантика и риторика

Манипулятивная семантика: изменение смысла слов и понятий. В главе 5уже говорилось о создании нового языка современного обществе, о семантикеполитического мифа как целенаправленной технологии изменения смысла слов.Разновидностью лжи в прессе является "конструирование" сообщения из обрывковвысказывания или видеоряда. При этом меняется контекст, и из тех же словсоздается совершенно иной смысл. Отдельные "крупицы" сообщения вроде быложью не являются, но то целое, что слепил из них репортер или редактор,может не иметь с действительностью ничего общего. У самих газетчиков естьтакая шутка. "Как вы относитесь к домам терпимости?" - спросили папуримского, прибывшего в одну из стран. "А разве они у вас есть?" - ответилпапа римский. Назавтра в газетах появилось экстренное сообщение: "Первое,что спросил папа, ступив на нашу землю: есть ли у нас дома терпимости?". Подчеркнем еще раз высказанный уже тезис о важности терминологии вманипуляции сознанием. Г.Шиллер предупреждает: "Всем, кто борется с системойугнетения, важно понимать, какой силой обладают те, кто контролирует процессвыработки определений. Навешивание фальшивых ярлыков и искажение целейборьбы идеологических противников - типичный прием пропагандистской машиныугнетателей. Поэтому первый шаг в направлении установления контроля надопределениями заключается в том, чтобы попытаться не уступить крайне важнойтерминологической территории". Огромная работа по созданию специального языка для сообщений прессыбыла проведена в США во время войны во Вьетнаме. Были составлены целыесловари (тезаурусы) для обозначения тех или иных явлений и действий, которыепроизводили на читателя нужное впечатление (в лингвистических трудахперечисляются и принципы подбора слов). Ряд исследователей считают, что былискусственно разработан "субъязык", который получил название вьетлийского(Vietlish, Vietnam English). Так, с 1965 г. военные действия во Вьетнаменазывались в прессе "программа умиротворения". Это слово настолько вошло вобиход, что в газетах можно было прочесть такое сообщение: "Одна деревня такупорно сопротивлялась умиротворению, что в конце концов ее пришлосьразрушить". Создание искусственного языка идет по двум направлениям. Ищетсяприемлемое по денотации слово. То есть, выбираются слова, в денотации(диапазоне смыслов которого) имеется и такая, что может быть притянута кобозначению данного явления. Пусть даже это один из многих смыслов слова,третьестепенный и малоупотребительный. Но он существует, и не являетсяпрямой ложью его использование. Умиротворение и война где-то чуть-чутьперекрываются, так вместо слова война берется умиротворение. Второевоздействие слова - коннотация, то есть те ассоциации, которые пробуждаетпроизнесение или прочтение слова. Так, важное место в пропаганде занималослово "сдержанность". Коннотация его полезна для пропаганды. Сдержанныйчеловек... Не скажешь ведь, что США во Вьетнаме проявили миролюбие илигуманность - это было бы прямой ложью. Сдержанность... Ведь ядерного оружияне применили! Так, в 1972 г. в обращении к нации президент Никсон заявил: "Втечение всей войны США проявляли беспрецедентную в военных анналах степеньсдержанности". Тут он, впрочем, переборщил, что и вызвало в СШАсаркастические комментарии. Другим ключевым понятием было словосочетание "защитная реакция".Защита... Ответное действие... Например, массированные бомбардировкиСеверного Вьетнама в феврале 1972 г. (139 налетов) назывались "защитнаяреакция". Лингвисты пишут, что во время вьетнамской войны были разработаныметоды построения сложных политических эвфемизмов. Это уже не отдельныеслова и понятия, а большие языковые конструкции с точно измереннымиэффектами воздействия на сознание. Из языка были исключены все слова, вызывающие отрицательные ассоциации:война, наступление, оружие по уничтожению живой силы. Вместо них быливведены слова нейтральные: конфликт, операция, устройство (antiрersonneldevice - буквально "антиперсональный прибор"). Так, 19 июля 1971 г.руководитель "Операции Феникс" И.Колби сообщил, что суть операции состояла ворганизации покушений на нежелательных общественных деятелей Южного Вьетнамаи что к тому моменту было ликвидировано 20 587 таких деятелей. Мертвые зоны,в которых диоксинами была уничтожена растительность, назывались "санитарнымикордонами", напалм - "мягким зарядом", самые обычные концлагеря -"стратегическими селениями" и т.д. Были наложены и строго соблюдались табуна использование огромного количества нормальных слов. ПрезидентАмериканского лингвистического общества Д.Болинджер заявил тогда: "Америка -это первое общество, которое добилось настоящего табу на все неприятное". Сегодня политики и пресса постоянно меняют смысл слов и правила игры взависимости от конъюнктуры. Как сказал Г.Честертон, "Прежде "компромисс"означал, что полбуханки хлеба лучше, чем ничего. У нынешних политиков"компромисс" означает, что полбуханки лучше, чем целая буханка". КогдаСаддам Хусейн в январе 1993 г. "бросил ООН вызов", попросив, чтобы самолетыс экспертами пролетали в Ирак со стороны Иордании, а не с Юга, виднейшийправовед из мадридского университета объяснял радиослушателям, почему Иракза это должен был быть немедленно подвергнут бомбардировке. Такогообъяснения вообще не понадобилось бы, не будь рядом Израиля, которыйпреспокойно нарушает все резолюции ООН. Для профессора все было оченьпросто. Да, Израиль оккупирует чужие территории, сгоняет с земли арабскихкрестьян (и время от времени их подстреливает). Но международное сообществона может оказывать на Израиль давление и сравнивать с тиранией Хусейна, таккак Израиль является правовым государством. Согнанный арабский крестьянин,если его сосед-демократ промахнулся, должен обратиться в суд, а суд вИзраиле цивилизованный. Это говорится с вершины кафедры, со всем авторитетомНауки - и полностью переворачивает само понятие права. Оно теперь заботитсяне о правах личности, ставшей жертвой вооруженного соседа, а о правеагрессора - этому можно, а этому нельзя. Политические эвфемизмы, маскирующие истинный смысл явлений, создаются ис помощью терминов. Это специальные слова, имеющие точный смысл, причемаудитория резко разделяется на тех, кто знает точное значение термина, и натех, кто не знает. Но главное, что термины обладают магическим воздействиемна сознание, имея на себе отпечаток авторитета науки. Красивым термином,кажется людям, нельзя назвать какую-нибудь гадость. К таким терминамотносится, например, слово эмбарго. Если средний западный демократ ещеиспытал некоторое неудобство от разрушительных бомбардировок Ирака вкачестве "наказания", то установленное в августе 1990 г. тотальное эмбаргона торговлю с Ираком не вызвало абсолютно никакого возражения. А ведь это -более многозначительный шаг, нежели бомбардировки. Попытаюсь объяснить,исходя из очевидных положений. Так, общепринято, что в Ираке установлентоталитарный режим, диктатура. Ирак - не Дания и даже не Греция, и населениетам не имеет ни прав, ни навыков, ни механизмов, чтобы навязать свою волюполитикам Багдада. Но если это так, то население не несет и ответственностиза действия верхушки режима. И, согласно самой простой логике, наказыватьиракского крестьянина, убивая его ребенка голодом, означает брать этогокрестьянина заложником и наказывать его, чтобы оказать давление напротивника (Саддама Хусейна). Такие действия по отношению к европейцу, а вовремена моего детства и по отношению к советским гражданам, рассматривалиськак военное преступление, и те, кто отдавал приказы о таких действиях, пошлина виселицу. Но сегодня по отношению к иракскому крестьянину это называется"механизмом международного права", эмбарго. Слово заложник не употребляется- табу. Замена слов и понятий политическими эвфемизмами как целая технологияприводит к тяжелой болезни общества, которую еще Фукидид назвал коррупциейязыка. Будучи свидетелем упадка Афин, он оставил описание коррупции какважнейшего признака этого упадка. Среди прочих видов коррупции он особовыделил именно коррупцию языка - слова начали означать нечто противоположноетому, что они всегда означали. Разные партии стали использовать одно и то жеслово в разных смыслах. Упрощение, стереотипизация. Пресса (и вообще СМИ) сыграла важнейшуюроль в процессе "толпообразования" в западном обществе. Человек массы,продукт мозаичной культуры, был в значительной степени создан прессой. СамиСМИ быстро стали объектом изучения в социодинамике культуры, и вскоре былиобнаружены и даже математически выражены связи между простотой сообщения иего восприятием. СМИ, в отличие от высокой культуры, предназначены именнодля массы. Поэтому в них были установлены жесткие ограничения на сложность иоригинальность сообщений (даже на длину слов, хотя два-три заумных словавсегда допускаются в статье в качестве "приправы" - они повышаютпривлекательность статьи в силу "гомеопатического" эффекта). В общем, давнобыло сформулировано такое правило: "Сообщение всегда должно иметь уровеньпонятности, соответствующий коэффициенту интеллектуальности примерно на 10пунктов ниже среднего коэффициента того социального слоя, на которыйрассчитано сообщение" (А.Моль). Под этим эмпирическим правилом лежит психологическое оправдание,согласно которому человек подсознательно тяготеет к примитивным объяснениямсложных проблем. Концепцию упрощения выдвинул еще в начале 20-х г. У.Липпман(будущий "журналист No 1" США). Он считал, что процесс восприятия - этовсего-навсего механическая подгонка еще неизвестного явления под устойчивуюобщую формулу (стереотип). Поэтому пресса должна произвести стандартизациюявления, ставшего объектом сообщения. При этом, по его выражению, редактордолжен опираться на стереотипы и рутинные мнения и "безжалостно игнорироватьтонкости". Человек должен воспринимать сообщение без усилий и безоговорочно,без внутренней борьбы и критического анализа. "Коммунизм упорно цепляется заплохое. Давайте упорно держаться за хорошее" (Дж. Фостер Даллес) - воттипичный образец упрощения. На этой основе и сложился редукционизмсовременных СМИ - сведение реальных общественных проблем и явлений кпредельно упрощенным и легким для восприятия утверждениям. Мыслящие стереотипами люди утрачивают возможность опереться на устоидаже своего собственного привычного порядка, к которому они привержены - застереотипами эти устои оказываются неразличимыми. В 1951 г. однаамериканская газета провела эксперимент. Ее сотрудники "составили" петицию иобратились к представителям среднего класса с просьбой ее подписать. Онагласила: "Если любая форма государственного управления становится вреднойдля достижения целей народа, то народ имеет право изменить или ликвидироватьэту форму, создать новое правительство, основав его на таких принципах иорганизовав его власть в такой форме, какие ему кажутся наиболее подходящимидля обеспечения его безопасности и счастья". Из 112 человек 111 отказалисьэто подписать, посчитав ее "красной" петицией, за которую их тут же уволят сработы. На деле это была часть Декларации независимости Соединенных Штатов. Выше мы говорили, что за операцией упрощения следует семантизация, тоесть поиск наиболее подходящих слов, в которые следует облечь примитивнуюмодель. Специалисты прессы, по выражению одного из них, "создали целый рядклише, лозунгов, эпитетов, кратких, но расплывчатых фраз, при помощи которыхможно описать любую международную новость". Выработка готового сообщениястановится чисто инженерной работой. Утверждение и повторение. Упрощение позволяет высказывать главнуюмысль, которую требуется внушить аудитории, в "краткой, энергичной ивпечатляющей форме" - в форме утверждения (как приказ гипнотизера - приказбез возражения). Как пишет С.Московичи, "утверждение в любой речи означаетотказ от обсуждения, поскольку власть человека или идеи, которая можетподвергаться обсуждению, теряет всякое правдоподобие. Это означает такжепросьбу к аудитории, к толпе принять идею без обсуждения такой, какой онаесть, без взвешивания всех "за" и "против" и отвечать "да" не раздумывая". Опираясь на сложившийся в мозаичной культуре тип мышления человекамассы, СМИ в то же время стали важнейшим фактором укрепления этого типамышления. Они приучали человека мыслить стереотипами и постепенно снижалиинтеллектуальный уровень сообщений так, что превратились в инструментоглупления. Этому послужил главный метод закрепления нужных стереотипов всознании - повторение. Многократное и настойчивое повторение в СМИ одних и тех же слов, фраз иобразов сразу бросалось в глаза, когда из СССР человек попадал на Запад. Этоудивляло. Но это просто технология, и мы все с ней познакомились в годыперестройки и ежедневно испытываем ее действие сегодня. С.Московичи писал в"Учении о массах": "Грамматика убеждения основывается на утверждении иповторении, на этих двух главенствующих правилах". Он приводит слова ЛеБона: "Повторение внедряется в конце концов в глубины подсознания, туда, гдезарождаются мотивы наших действий". Это в полной мере было использовано вкоммерческой рекламе. Очевидно, что повторение - один из тех "психологических трюков",которые притупляют рассудок и воздействуют на бессознательные механизмы. Призлоупотреблении этим приемом стереотипы усиливаются до устойчивыхпредрассудков, человек тупеет. С.Московичи уделяет этому приему многовнимания. Он пишет: "Таким образом, повторение является вторым условиемпропаганды. Оно придает утверждениям вес дополнительного убеждения ипревращает их в навязчивые идеи. Слыша их вновь и вновь, в различных версияхи по самому разному поводу, в конце концов начинаешь проникаться ими. Они всвою очередь незаметно повторяются, словно тики языка и мысли. В то же времяповторение возводит обязательный барьер против всякого иного утверждения,всякого противоположного убеждения с помощью возврата без рассуждений тех жеслов, образов и позиций. Повторение придает им осязаемость и очевидность,которые заставляют принять их целиком, с первого до последнего, как если быречь шла о логике, в терминах которой то, что должно быть доказано, ужеслучилось... Будучи навязчивой идеей, повторение становится барьером противотличающихся или противоположных мнений. Таким образом, оно сводит кминимуму рассуждения и быстро превращает мысль в действие, на которое умассы уже сформировался условный рефлекс, как у знаменитых собак Павлова...С помощью повторения мысль отделяется от своего автора. Она превращается вочевидность, не зависящую от времени, места, личности. Она не является болеевыражением человека, который говорит, но становится выражением предмета, окотором он говорит... Повторение имеет также функцию связи мыслей.Ассоциируя зачастую разрозненные утверждения и идеи, оно создает видимостьлогической цепочки". Как только появляется эта видимость, облегчается захватаудитории из интеллигенции. Теперь интеллигент может с легким сердцем веритьлюбому абсурду, потому что не протестует логика - "полиция нравовинтеллигенции". Дробление и срочность. Разделение целостной проблемы на отдельныефрагменты - так, чтобы читатель или зритель не смог связать их воедино иосмыслить проблему - одна из особых и важных сторон упрощения. Это -фундаментальный принцип мозаичной культуры. Дроблению служит множествотехнических приемов: статьи в газете разбиваются на части и помещаются наразных страницах, текст или телепередача разбиваются рекламой. Г.Шиллер дает описание этой технологии: "Возьмем, например, принципсоставления обычной телевизионной или радиопрограммы или компоновки первойстраницы крупной ежедневной газеты. Общим для всех является полнаяразнородность подаваемого материала и абсолютное отрицание взаимосвязиосвещаемых социальных явлений. Дискуссионные программы, преобладающие нарадио и телевидении, представляют собой убедительные образцы фрагментациикак формы подачи материала. Что бы ни было сказано, все полностьюрастворяется в последующих рекламных объявлениях, комических трюках,интимных сценах и сплетнях". П.Фрейре считает дробление "характерным приемом культурногоподавления", который принят как специфическая форма подачи информации в США.Из США этот прием распространился на все системы СМИ, занятые манипуляцией.Г.Шиллер так объясняет эффективность этого приема: "Когда целостный характерсоциальной проблемы намеренно обходится стороной, а отрывочные сведения оней предлагаются в качестве достоверной "информации", то результаты такогоподхода всегда одинаковы: непонимание, в лучшем случае неосведомленность,апатия и, как правило, безразличие". Разрывая на кусочки информацию оважном, быть может, даже трагическом события, удается резко снизитьотрезвляющее воздействие сообщения или вообще лишить его смысла. Хаотизация потока сообщений носит, в действительности, лишь видимыйхарактер, отбор событий, о которых решают дать информацию, производитсяопределенной социальной структурой, в которую входят руководящие деятелиСМИ. А.Моль пишет: "Задача этой группы деятелей заключается в том, чтобывыделить из совокупности всего, что только есть нового (в самом широкомсмысле слова, то есть учитывая, что новизна может носить весьмаотносительный характер), небольшое число таких элементов и фактов, которыеотвечали бы известным четко сформулированным критериям... Фактическисредства массовой коммуникации сами и определяют "значительность" фактов...ведь именно они подают факты в таком свете, что в сознании миллионов людейвесть о замужестве иранской принцессы предстает как не менее важное событие,чем последнее крупное открытие в области атомной энергии". СМИ "конструируют" внешне хаотический поток сообщений таким образом,чтобы создать у читателя или зрителя нужный их владельцам (шире -господствующему классу) ложный образ реальности. Критерии отбора сообщенийопираются на достаточно развитые теории и математический аппарат. Длякаждого сообщения оценивается уровень трудности и дистанция до индивидуума(при этих расчетах в СМИ различают 4-5 слоев глубины психики человека, накоторые должны воздействовать сообщения). Из этих данных сообщениюприсваивается ранг значимости, исходя из которого формируется газета илипрограмма новостей. Опытные редакторы, конечно, расчетов не ведут, онивладеют этими методами интуитивно (но главное, они точно улавливают сигналы,идущие от "хозяев"). Одним из условий успешной и как бы оправданной фрагментации проблемявляется срочность, немедленность информации, придание ей характеранезамедлительности и неотложности сообщения. Это - один из самых главныхпринципов американских СМИ. Считается, что нагнетаемое ощущение срочностирезко усиливает их манипулятивные возможности. Ежедневное, а то и ежечасноеобновление информации лишает ее какой-либо постоянной структуры. Человекпросто не имеет времени, чтобы осмыслить и понять сообщения - онивытесняются другими, еще более новыми. Г.Шиллер пишет: "Ложное чувство срочности, возникающее в силу упора нанемедленность, создает ощущение необычайной важности предмета информации,которое так же быстро рассеивается. Соответственно ослабевает способностьразграничивать информацию по степени важности. Быстро чередующиеся сообщенияоб авиационных катастрофах и наступлении национально-освободительных сил воВьетнаме, растратах и забастовках, сильной жаре и т.д. мешают составлениюоценок и суждений. При таком положении вещей умственный процесссортирования, который в обычных условиях способствует осмыслению информации,не в состоянии выполнять эту функцию. Мозг превращается в решето, в котороеежечасно вываливается ворох иногда важных, но в основном пустыхинформационных сообщений... Полнейшая концентрация внимания на происходящихв данную минуту событиях разрушает необходимую связь с прошлым". Погрузив человека в поток "всегда срочных" сообщений, СМИ разорвали"цепь времен", создали совершенно новый тип времени - время спектакля - вкотором человек лишен исторических координат (в этом смысле он перестает,например, быть христианином). Мы не раз говорили, насколько это важно дляснятия психологических защит против манипуляции. Французский философ (изгреков) К.Касториадис в интервью 1994 г. сказал, отвечая на вопрос о том,каким образом это "остановившееся время" способствовало устранению смысла извсего происходящего: "Сейчас существует воображаемое время, которое состоитв отрицании реального прошлого и реального будущего - время бездействительной памяти и без действительного проекта. Телевидение создаетмощный и очень символичный образ этого времени: вчера сенсационной темойбыла Сомали, сегодня о Сомали вообще не упоминают; если взорвется Россия, кчему, похоже, идет дело, то поговорят два дня о России, а потом забудут оней. Сегодня ничему не придается действительно высокого смысла, это вечноенастоящее представляет собой суп-пюре, в котором все растерто и доведено доодного и того же уровня важности и смысла". Представление западными СМИ странной военной операции США в Сомали("Возвращение надежды") могло бы послужить прекрасной учебной задачей. Ксожалению, ее, наверное, в России уже подзабыли. Я наблюдал ее по западномутелевидению и тогда это было еще в диковинку. Пока длилась операция, людейбомбардировали сенсационными и срочными репортажами с места событий - и ниразу не объяснили смысла всей этой затеи. При этом показ страшного зрелищасопровождался такими глумливыми и ерническими комментариями, что простойобыватель, еще не приученный к Новому мировому порядку, испытывал шок.Как-то раз морские пехотинцы США от скуки разрядили свое оружие противгруппы "партизан" в Могадишо, которые сидели в какой-то мазанке. Никто дажене выяснял, против какой группы - какая разница. Диктор телевидения сказал сгордостью, что "огневое превосходство американских войск было подавляющим".На деле "партизаны" не осмелились произвести ни одного выстрела и тут жеподняли белую тряпку - благородная акция с начала до конца давалась в прямомэфире и записывалась на пленку (позже сомалийцы стали камнями забиватьтелерепортеров, снимающих такие акции). И мы видим на экране, как гиганты изморской пехоты ведут плененных противников - нескольких дистрофиков,некоторые из них на костылях. И диктор добавляет с тонкой иронией: "Похоже,что сомалийцам не понравилась атака американских войск, ибо голодающие детистали кидать камни в грузовики, везущие им гуманитарную помощь". И следующимкадром - дети-скелеты, из последних сил кидающие камешки в мощные грузовики"US Army", везущие им еду. Как только США перестали "возвращать надежду",исчезновение самого слова Сомали из газет и телеэкранов произошло в одиндень и было абсолютным. Никакие "партизаны" и никакой голод никого взападных СМИ не интересует. Пожалуй, еще более поучительным был поток информации из Никарагуа.Когда США начали большую войну против социал-демократического правительствасандинистов, Никарагуа стала одной из главных тем западной прессы. В 1990 г.народ маленькой страны изнемог и буквально со слезами на глазах на выборахотдал власть оппозиции, которой США обещали мир и помощь в 0,5 млрд.долларов. В этот период теме Никарагуа отводилась в газетах целая страница.Я следил по испанской прессе, и там это вообще была тема No 1 - общий язык,близкая культура, правящая партия Испании была тесно связана с сандинистами,Умберто Ортега и Фелипе Гонсалес были друзьями и т.д. Сандинисты передаливласть - и вдруг Никарагуа вообще исчезла со страниц прессы и с телеэкранов.Полностью! Как это может быть? Испанцам ведь интересно узнать, как там пошлидела, у многих родственники там. Никаких известий. Кое-что узнавали черезиезуитов - там у них много миссионеров - кое-что от студентов, которыеездили передавать собранные для школ учебники и карандаши. В одной газетепроскочил материал, написанный такими посланцами. Материал потрясает.Пришедшие к власти "демократы" приватизировали всю собственность, и онадосталась нескольким семьям (раньше почти все принадлежало диктатору Сомосеи было национализировано). США, истратившие на войну 10 млрд. долларов,обещанной помощи не дали. В результате безработица в Никарагуа составила 80%активного населения! И произошло то, чего никто не мог ожидать - ветераныгражданской войны, сандинисты и "контрас" объединились и с оружием в рукахразъехались по кооперативам защищать их от приватизации. Народ живет напродаже кофе, что выращивают эти кооперативы (в одном из них и работали науборке кофе испанские студенты, написавшие этот репортаж). Но это - не тесобытия, что западные СМИ распространяют для широкой публики. Сенсационность. Обеспечивать фрагментацию проблем и дробить информациютак, чтобы человек никогда не получал полного, завершающего знания,позволяет использование сенсаций. Это - сообщения о событиях, которымпридается столь высокая важность и уникальность, что на них концентрируетсяи нужное время удерживается почти все внимание публики. Под прикрытиемсенсации можно или умолчать о важных событиях, которых публика не должназаметить, или прекратить скандал или психоз, который уже пора прекратить -но так, чтобы о нем не вспомнили. Сенсационность - это технология. Выработаны критерии подбора техсобытий, которые можно превратить в сенсацию. Это выражено в известномафоризме: "Если собака кусает человека, это не новость, если человек кусаетсобаку, это новость". Рекламодатели, в том числе политические,заинтересованы, как уже было сказано выше, в высокой запоминаемости ихсигнала, хотя бы на подсознательном уровне. Поэтому они требуют от СМИувязывать их рекламу с сообщением, которое врезалось бы в память. А.Мольпишет: "Понятно, что сообщение о рождении двухголового младенца вЧехословакии имеет много шансов сохраниться в памяти большинства читателей ичитательниц. Конкретные причины этого могут быть разными, но почти все онибудут непосредственно связаны с глубинными слоями психики, составляющимиобласть психоаналитического исследования". Поэтому передачи насыщаютсясенсациями. Непрерывная бомбардировка сознания действующими на чувства сенсациями,особенно "плохими новостями", выполняет важную функцию поддержаниянеобходимого уровня "нервозности" (о ней писал уже Марат). Эта нервозность,ощущение непрерывного кризиса, резко повышает внушаемость людей и снижаетспособность к критическому восприятию. Нарушение привычной, стабильнойсоциальной обстановки всегда повышает ситуативную внушаемость (в отличие отобщей внушаемости так называют особые состояния, возникающие под действиеманомальных ситуаций). Это стало предметом изучения в Европе 20-х годов,когда беззащитность против внушения наблюдалась не только у населения,терпящего социальное бедствие (как в Веймарской республике), но и в средепобедителей. Подготовка сенсации - кропотливая и дорогая работа, которую выполняютпрофессиональные специалисты. Замечательно то, что поданная в виде сенсациина телевидении информация, со всеми репортажами с места события, интервью впрямом эфире и т.д., как правило, принципиально искажает происшедшеесобытие. Это отмечается в специальной литературе по данной теме. Но это и неважно, важен эффект, ради которого запускается сенсация. При этом зрительочарован именно тем, что он наблюдает "неожиданное", неотобранный жизненныйматериал, так что между ним и реальностью нет никакого посредника. Этаиллюзия достоверности - сильное свойство телевидения. Телевидение как особый вид СМИ заслуживает рассмотрения в отдельнойглаве.