Главная | Обратная связь

Размывание и подмена понятий

Уже Ле Бон заметил, что эффективнее всего в манипуляции сознаниемдействуют слова, которые не имеют определенного смысла, которые можнотрактовать и так, и эдак. К таким словам он отнес слова свобода, демократия,справедливость и т.п. Это были самые боевые слова и во всей идеологическойпрограмме перестройки и реформы. Демократия, свобода, толпа. В октябре 1993 г. танковые залпы попарламенту устранили из общественного сознания миф демократии. По инерциикто-то его еще поминает, но без энтузиазма. Можно было бы о нем и неговорить, но полезно для урока. Дело в том, что уже с радикального этапаперестройки весь язык (дискурс) идеологов был несовместим с принципамидемократии - а образ ее продолжал действовать! Так же, как с экономикой, демократы поступили с СССР. Выяснив нареферендуме предпочтения подавляющего большинства граждан, они выражалидемонстративную радость оттого, что удалось развалить СССР вопреки этимпредпочтениям, о которых они были хорошо осведомлены. Вот выводсоциологов-демократов в 1991 г.: "державное сознание в той или иной мереприсуще подавляющей массе населения страны, и не только русскоязычного", это"комплекс превосходства обитателей и обывателей великой державы,десятилетиями культивируемый и уходящий в глубь традиций Российскойимперии". По их расчетам, вместе с носителями "тоталитарного сознания"(30-35% населения) державное сознание характерно для 82-90% советских людей.Казалось бы, отсюда и надо было исходить. Ты ненавидишь державность? Наздоровье. Но не забудь, что ты входишь в 8-10 процентов населения. Так что,если ты демократ, будь добр уважать волю большинства (или уезжай вЛюксембург). А если ты из породы тиранов и надеешься обмануть или подавить9/10 народа, то ведешь дело к большой беде. С идеей демократии наши демократы расправлялись очень просто, игройслов. Вот, поучают Денис Драгунский и Вадим Цымбурский ("Век ХХ и мир",1991): "Демократия требует наличия демоса - просвещенного, зажиточного,достаточно широкого "среднего класса", способного при волеизъявлениируководствоваться не инстинктами, а взвешенными интересами. Если же такогослоя нет, а есть масса... - говорить надо не о демосе, а о толпе, охлосе...Сейчас возрождение "доперестроечных" структур во всей их жестокости было быопасно не как насилие над народом, а наоборот, как реализация чаяний самогонарода - такого, каким он стал, сроднясь с этими структурами". Так что те, кто считает себя в России демократами, на самом деле естьсплоченное меньшинство, которое присвоило себе право судить, кто есть демос,а кто - толпа. Если бы граждане России были зажиточными, имели бы толькоинтересы, а не идеалы ("инстинкты"), и их чаяния совпадали бы с интересамиДрагунского, он бы назвал их демосом. А раз чаяния народа угрожают интересамДрагунского, то это толпа, а толпу позволительно и обманывать, и рассеивать,и даже расстреливать - это нарушением демократии он не считает. Но о толпе заговорили неспроста, это способ отвлечь внимание, заболтавпроблему. Все больше людей, знакомясь с книгами по психологии масс, самиубеждаются, что в России как раз делаются усилия, чтобы широким социальнымгруппам придать свойства толпы. В этом направлении действовало искаженноепонятие свободы, которое уже десять лет нагнетается в массовое сознание. Чтобы снять тормоза ответственности и отключить выработанное культуройнедоверие к разрушительным идеям, была проведена интенсивная кампания посозданию стыда или хотя бы неудобства за "рабскую душу России". В ход пошели Чехов с его "выдавливанием раба по капле", и модный фон Хайек с его"дорогой к рабству", и Э.Фромм и со "страхом перед свободой". Кампания быланастолько мощно и разнообразно оркестрованной, что удалось достичь главного- отключить здравый смысл и логику в подходе к проблеме свободы. Кто-торобко или злобно огрызался: врете, мол, Россия не раба, мы тоже любимсвободу. Но не приходилось слышать, чтобы какой-то видный деятель обратилсяс простой и вообще-то очевидной мыслью: "Люди добрые, да как же можно небояться свободы? Это так же глупо, как не бояться огня или взрыва". Стоит только задуматься над понятием "страх перед свободой", как видныего возможности для манипуляции. Ведь человек перестал быть животным (создалкультуру) именно через постоянное и непрерывное создание "несвобод" -наложение рамок и ограничений на дикость. Что такое язык? Введение норм иправил сначала в рычание и визг, а потом и в членораздельную речь и письмо.Ах, ты требуешь соблюдения правил грамматики? А может, и вообще не желаешьпрезреть оковы просвещенья? Значит, ты раб в душе, враг свободы. Только через огромную и разнообразную систему несвобод мы приобрели исохраняем те свободы, которые так ценим. В статье "Патология цивилизации исвобода культуры" (1974) Конрад Лоренц писал: "Функция всех структур -сохранять форму и служить опорой - требует, по определению, в известной мерепожертвовать свободой. Можно привести такой пример: червяк может согнутьсвое тело в любом месте, где пожелает, в то время как мы, люди, можемсовершать движения только в суставах. Но мы можем выпрямиться, встав на ноги- а червяк не может". Сейчас, когда я пишу это, за окном, на лугу, тревожно ржет и бегаеткругами лошадь. Она паслась на длинной привязи, но отвязалась. Она в страхеперед свободой, а ведь это верховая, гордая лошадь. Исчезла привязь -признак устойчивого порядка, возник хаос, угрожающий бытию лошади, она эточувствует инстинктивно. Но у человека есть не только инстинкты, но и разум,способность предвидеть будущее. Ницше писал: "При серьезно замышленномдуховном освобождении человека его страсти и вожделения втайне тоже надеютсяизвлечь для себя выгоду". Надо же это предвидеть. Представим невозможное - что вдруг исчезло организованное общество игосударство, весь его "механизм принуждения", сбылась мечта анархистов илиберальная утопия "свободного индивидуума". Произошел взрыв человеческогоматериала - более полное освобождение, чем при взрыве тротила (индивидуум -это атом, а при взрыве тротила все же остаются не свободные атомы, амолекулы угарного газа, воды, азота, водорода). Какую картину мы увидели бы,когда упали бы все цепи угнетения - семьи, службы, государства? Мы увиделибы нечто пострашнее, чем борьба за существование в джунглях - у животных, вотличие от человека, не подавлены и не заменены культурой инстинктыподчинения и солидарности. Полная остановка организованной коллективнойдеятельности сразу привела бы к острой нехватке жизненных ресурсов имассовым попыткам завладеть ими с помощью грубой силы. Короткий период неорганизованного насилия заставил бы людей вновьсоединяться и подчиняться угнетающей дисциплине - жертвовать своей свободой.Одни - ради того, чтобы успешнее грабить, другие - чтобы защищаться. Первыеобъединились бы гораздо быстрее и эффективнее, это известно из всего опыта.Для большинства надолго установился бы режим угнетения, эксплуатации инасилия со стороны "сильного" меньшинства. Я предложил представить картину разрушения государства, "взрывасвободы", как абстракцию. На деле в СССР после искусственного подавления"страха перед свободой" была создана обстановка, в которой многие черты этойстрашной абстракции были воплощены в жизнь. Уже в 1986 г. прошла серияпринципиально схожих катастроф, вызванных освобождением от "технологическойдисциплины" - освобождением всего лишь моральным. В 1988 г. "новое мышление"дало свободу от норм межнационального общежития - потекла кровь на Кавказе.Через год была разрушена финансовая система СССР, а затем и потребительскийрынок - всего лишь небольшим актом освобождения (были сняты запреты наперевод безналичных денег в наличные, а также на внешнюю торговлю). Что было дальше, хорошо известно - распад государства ипроизводственной системы, появление огромного количества свободных людей(мелких торговцев, шатающихся по всему миру жуликов и студентов,проституток, бомжей и беспризорников). А также возрастание многомиллионного,почти узаконенного свободной моралью преступного мира, который изымает иперераспределяет жизненные блага насилием. Свободные от закона и мораличиновники и предприниматели могут теперь не платить зарплату работникам - обэтом десять лет назад даже помыслить никто не мог, такой прогноз приняли быза бред сумасшедшего. Все эти люди и те, кто к ним тяготеет, не голосуют ни за коммунистов,ни за рыночников - за тех, у кого есть какой-то проект жизнеустройства.Когда в 1996 г., у такого обобранного, терпящего, казалось бы, бедствиечеловека спрашивали, почему он не голосует за Зюганова, обычным ответом былтакой: "Придут коммунисты - опять работать заставят". Это - главное, а востальном он вражды к идеям коммунизма не испытывает. Значит, воздействуя начувства и подсознание, манипуляторы сумели отключить у людей не толькологическое мышление, но и инстинкты - и самосохранения, и продолжения рода. Подавив, средствами манипуляции сознанием, "страх перед свободой",идеологи уничтожения советского строя соблазнили людей жизнью без запретов -так же, как средневековый крысолов в отместку городу, где ему не выдалиобещанного золота, сманил своей дудочкой и увел всех детей этого города. Егодудочка пела: "Пойдемте туда, где не будет взрослых с их запретами". Так вместо СССР возник патологический, несовместимый с длительнойжизнью режим, при котором не рождаются дети и вымирают люди среднеговозраста. И трудность преодоления этого режима не в хитрости Степашина, не вкрасноречии Черномырдина или жестокости ОМОНа, а в том, что соблазн свободойманипуляторы сумели внедрить глубоко в подсознание больших масс людей,особенно молодежи. Значительная часть их перестала быть гражданами исоставлять общество. Перед нами большой эксперимент по "толпообразованию" -без физического контакта людей. В массовом сознании стал слишком силен компонент "мышления толпы", иподверженные ему люди уже не хотят возвращаться на заводы и за парты. Ониочарованы свободой, даже если она несовместима с жизнью - и голосуют заЕльцина и Жириновского. За тех, у кого нет идеологии, нет проектажизнеустройства. А есть лишь снятие запретов права и морали, устранениесамих понятий долга и греха. Собственность. Рассмотрим пару гротескных утверждений и одноизощренное. Селюнин В. в статье с многообещающим названием "А будет всеравно по-нашему" излагает символ веры: "Рынок есть священная инеприкосновенная частная собственность. Она, если угодно, самоцель,абсолютная общечеловеческая ценность". "Это только по вшивым партийнымучебникам там, за бугром, всем владеют в основном Форды да Дюпоны. А вдействительности акции, к примеру, корпорации "Дженерал моторс" имеет околомиллиона человек". Как минимум, из этого с полной очевидностью можноконстатировать, что вши с партийных учебников переползли на Селюнина. Вотсводка из газеты "Нью-Йорк Таймс" от 17 апреля 1995 г.: 40% всех богатств вСША принадлежат 1% населения. А насчет акций, так и у нас в России миллионыих имеют - и АО МММ, и "Гермеса". Только при чем здесь собственность? Доля вдоходе как богатой, так и бедной части населения США сохраняется с точностьюдо десятой доля процента с 1950 г. (сводка U.S. Bureau of Census приведена вжурнале "США: экономика, политика, идеология" No 10, 1994. Там же сказано:"Размеры почасовой реальной заработной платы, достигнув своей высшей точки в1972 г., затем стали уменьшаться и к 1987 г. сократились на 60%"). Можно только удивляться, как легко поверила интеллигенция в басню об"акциях" - ведь во многом на ней сыграли и идеологи, и практики типаЧубайса. Интеллигенция читать разучилась? Вот энциклопедический справочник"Современные Соединенные Штаты Америки"(1988), тираж 250 тыс. экз., хватилобы всем заглянуть и получить справку. Там ясно сказано, что акциисущественной роли в доходах наемных работников не играют. Читаем: "В 1985 г.доля дивидендов в общей сумме доходов от капитала составила около 15%" (с.223). А много ли рабочие и служащие получают доходов от капитала? Читаем:"Доля личных доходов от капитала в общей сумме семейных доходов основныхкатегорий рабочих и служащих оставалась стабильной, колеблясь в диапазоне2-4%" (с. 222). Два процента - весь доход на капитал, а в нем 15% от акций,то есть, для среднего человека акции дают 0,003 его семейного дохода. Тритысячных! И этим соблазнили людей на приватизацию, на то, чтобы угробить всюпромышленность страны! Но главное - ложь в самих понятиях Селюнина. Частная собственность -самоцель, абсолютная общечеловеческая ценность! Но ведь это нелепо. Несуществует абсолютных общечеловеческих ценностей, ибо ценности - частькультуры и являются исторически обусловленными. Они всегда относительны ивсегда признаются именно в данной культуре. Частная собственность существуетлишь в течение 0,05% времени, которое прожила человеческая цивилизация - какже она может быть общечеловеческой ценностью? Ну, Селюнин - газетчик и большой оригинал. А вот А.Н.Яковлев - академики бывший начальник всей идеологии. Перед выборами 1996 г. он журитинтеллигенцию: "Нам подавай идеологию, придумывай идеалы, как будтосуществуют еще какие-то идеалы, кроме свободы человека - духовной иэкономической... Вообще нужно было бы давно узаконить неприкосновенность исвященность частной собственности". Замечательно само утверждение, будтоидеалов не существует, кроме двух видов свободы ("если Бога нет, то всеразрешено"). Насчет духовной свободы - тут А.Н.Яковлев дал маху. Это - неидеал, а свойство человека. Ее нельзя ни дать, ни отнять, она или есть учеловека, или нет. Если кто-то говорит: "Ах, Брежнев лишил меня духовнойсвободы!", то это значит, что у этого свободолюбца просто органа такого нет,он его в детстве у себя вытравил, как добровольный скопец - чтобы житьудобнее было. И если кто поверит А.Н.Яковлеву, будто Ельцин дастинтеллигенции духовную свободу, то будет одурачен в очередной раз"архитектором". Другое дело - экономическая свобода. Да, это - идеал. Чей же? Крайниеидеалисты тут - грабители-мокрушники. Далее - предприниматели по кражам совзломом, щипачи, банкиры и так до мелких спекулянтов. Идеал нормальногочеловека за всю историю цивилизации был иной - ограничить экономическуюсвободу этих идеалистов, ввести ее в рамки права, общественного договора. Наэтом пути у человечества есть некоторые успехи, огорчающие А.Н.Яковлева:сократили свободу рабовладельцев, преодолели крепостное право, создалипрофсоюзы, добились трудового законодательства. Борцы за свою экономическуюсвободу при этом яростно сопротивлялись и пролили немало крови (хотя и иминогда доставалось). А.Н.Яковлев - их беззаветный соратник, но успехи у негомогут быть очень краткосрочными. Но главное - идея священности частной собственности. Остальноеприкладывается само собой. Известно, что частная собственность - это незубная щетка, не дача и не "мерседес". Это - средства производства. Тот, ктоих не имеет, вынужден идти к тебе в работники и своим трудом производить длятебя доход. "Из людей добывают деньги, как из скота сало", - гласитпословица американских переселенцев, носителей самого чистого духакапитализма. Единственный смысл частной собственности - извлечение дохода излюдей. Где же и когда средство извлечения дохода приобретало статус святыни?Этот вопрос поднимался во всех мировых религиях, и все они наложили запретна поклонение этому идолу (золотому тельцу, Маммоне). Даже иудаизм на стадииутверждения Закона Моисея. В период возникновения рыночной экономики лишьсреди кальвинистов были радикальные секты, которые ставили вопрос о том, чточастная собственность священна. Но их преследовали даже в Англии. Когда жеэтот вопрос снова встал в США, куда отплыли эти святоши, то дажеотцы-основатели США, многие сами из квакеров, не пошли на такое созданиеидола, а утвердили: частная собственность - предмет общественного договора.Она не священна, а рациональна. О ней надо договариваться и ограничиватьчеловеческим законом. И вот, в России, среди культур, выросших из православия, ислама,иудаизма и марксизма, вдруг, как из пещеры, появляется академик по отделениюэкономики и заклинает: священна! священна! А за ним целая рать идеологовпомельче. Что же это творится, господа? Нельзя же так нахально переть противзаконов Моисея и диалектического материализма. Но это - гротеск, хотя он и был очень популярен в толпе. Посмотрим, чтопишет видный философ-правовед (В.С.Нерсесянц): "Одним из существенных прав исвобод человека является индивидуальная собственность, без чего всеостальные права человека и право в целом лишаются не только своей полноты,но и вообще реального фундамента и необходимой гарантии". Все остальныеправа лишаются... Он вроде бы не обманывает читателя, поскольку всегда может уточнить,что говорил о праве в том смысле, который придается этому слову всовременном гражданском обществе Запада. Но читатель с "незападным"мышлением, поверивший философу, будет обманут. Развивая теорию гражданскогообщества, философы Запада создали "для себя" особый язык, который простоигнорирует существование "незападных" обществ. Потому-то мы должны с такойосторожностью пользоваться "их" языком - слова знакомые, а смысл у нихсовсем иной, нежели мы предполагаем. Подмена понятий в науке приравниваетсяк подлогу. Появление частной собственности (В.С.Нерсесянц стыдливо заменяет слово"частная" на "индивидуальная") вовсе не создает права и свободы, а лишьизменяет структуру прав и свобод. Например, она лишает человека права напищу, которое до этого относилось к категории естественных, неотчуждаемыхправ. Это ясно сказал заведующий первой в истории кафедрой политэкономииМальтус: "Человек, пришедший в занятый уже мир, если общество не в состояниивоспользоваться его трудом, не имеет ни малейшего права требовать какого быто ни было пропитания, и в действительности он лишний на земле. Природаповелевает ему удалиться, и не замедлит сама привести в исполнение свойприговор". Итак, при частной собственности - ни малейшего права требоватькакого бы то ни было пропитания. При общинно-родовом строе (и много позже -при советском строе), когда средства производства находились в коллективнойсобственности, каждый член общины, если он от нее не отлучен, имелгарантированное право на пищу. С точки зрения гражданского общества, такие общества были неправовыми,т.к. не допускали частной собственности. Выходит, миф о связи собственностис правом основан на порочном круге: собственность - источник права; длясуществования частной собственности необходимо правовое государство. Значит,миф выводится не из реальности, а из идеологического постулата. Обман в том,что философы, которые этот миф культивируют, не называют открыто этогопостулата. Эксплуатируя порочный круг, заложенный в миф о собственности, этифилософы иногда поневоле доходят до абсурда. Тот же В.С.Нерсесянц пишет:"Создаваться и утверждаться социалистическая собственность может лишьвнеэкономическими и внеправовыми средствами - экспроприацией,национализацией, конфискацией, общеобязательным планом, принудительнымрежимом труда и т.д.". Речь явно идет о советском строе. Здесь для прикрытия- тот же обман, ибо всегда можно сказать, что народное хозяйство - неэкономика, что СССР не был правовым государством, а значит, и все, чтоделалось в СССР, было внеэкономическим и внеправовым. Для прикрытия жеслужит шокирующее тоталитарное утверждение: философ отрицает всякуювозможность создать социалистическую собственность экономическими иправовыми способами. Но, кроме "обмана прикрытия", здесь большой обман посуществу. В.С.Нерсесянц искажает реальность, делая упор на национализацию 1917 г.Он прекрасно знает, что 9/10 социалистической собственности в СССР былосоздано хозяйственной деятельностью в послереволюционный период. На какомосновании считает философ внеправовыми и внеэкономическими явлениями,например, строительство ВАЗа, Братской ГЭС или московского метро? Самыеблагожелательные попытки додумать аргументы за В.С.Нерсесянца к успеху неприводят. Своей хулой на социалистическую (и вообще коллективную) собственностьфилософ по контрасту доказывает мысль о том, что уж частная-то собственностьсоздавалась исключительно в рамках права и без внеэкономическогопринуждения. Но ведь эта мысль, откровенно говоря, просто нелепа. Не будемуж поминать Маркса ("на каждом долларе следы крови") или 9 млн.африканцев-рабов, доставленных в Америку живыми (по оценкам историков,живыми до Америки доплывало лишь около 10% погруженных в трюмы африканцев).По данным авторитетного историка Ф.Броделя, треть всех инвестиций Англии впериод промышленной революции покрывалась средствами, награбленными в однойтолько Индии. Но даже если вернуться из Англии XVIII века в Россию наших дней: какможет разумный и честный человек назвать "экономическим и правовымсредством" приватизацию по Чубайсу? По какому праву и через какиеэкономические трансакции (т.е. с возмещением реальной стоимости) получилскромный аспирант Каха Бендукидзе "Уралмаш", а теперь и "Красное Сормово" -не заводы, а целые конгломераты заводов? Ведь своими манипуляциями с понятием собственности В.С.Нерсесянц встатье 1990 г. готовил читателя именно к этой приватизации - утверждая, чтоуж она-то даст гарантии прав и свобод каждому человеку: "Необходимоосвободить социалистическую собственность от абстрактно-всеобщей,"ничейной", государственной формы... и трансформировать ее виндивидуализированную собственность всех членов общества". Всех членовобщества! Репрессии. Это - одно из понятий, которые исключительно сильнодействуют на сознание. Поэтому с ним особенно интенсивно манипулировали. Мыне будем вдаваться в эту большую и трагическую тему, нельзя о ней говоритьпоходя. Тронем только проблему манипуляции понятием. Одна из операцийсостояла в размывании этого понятия. Идеологи стирали разницу между тем,кого поставили к стенке, и тем, кому не дали большой премии. Так СССР былпредставлен как жестокое тоталитарное государство, где чуть ли не главнымфоном жизни были "репрессии". Непрерывное повторение этого тезиса привело ктакому отуплению публики, что под понятие репрессированных сталиподверстывать все более широкие категории обиженных. А дальше включаетсяассоциативное мышление - раз репрессированный, значит, погиб в ГУЛАГе. Кстати, само понятие ГУЛАГ - один из объектов самой беспардоннойманипуляции. Очень часто говорят "жертва ГУЛАГа", не уточняя, о чем идетречь и давая понять, что человек страдал в лагере. Это далеко не всегда так,ибо в ГУЛАГ были объединены совершенно разные учреждения - лагеря,исправительно-трудовые колонии и спецпоселения. Манипуляторы смешали этивещи сознательно, а дальше пошло самовнушение (вторичная манипуляция). Вот,уважаемый и достойный человек, выдающийся ученый Б.В.Раушенбах, русскийнемец. Он был в лагере, и недавно (перед Новым 2000 годом) журналист егоспрашивает, как он нашел в себе силы, чтобы простить советскую власть. Онотвечает: "А чего прощать-то? Я никогда не чувствовал себя обиженным,считал, что посадили меня совершенно правильно. Это был все-таки не 37-йгод, причины которого совершенно иные. Шла война с Германией. Я былнемцем... Среди немцев если и были предатели, то полпроцента или дажеменьше. Но попробуй их выявить в условиях войны. Проще отправить всех влагерь... Другое дело, что после войны надо было людей выпустить. А ониэтого не сделали". Б.В.Раушенбах ошибается, немцев не отправили в лагерь как немцев. Быладругая причина, по которой его лично заключили в лагерь (видимо,несправедливо). Немцев отправили на спецпоселение, в основном в Казахстан,но и во многие другие места. Спецпоселение - совсем иное дело, оттуда тольконельзя свободно уезжать, а жизнь мало чем отличается от жизни окружающих. Яс сестрой попал в эвакуацию в Казахстан, в Кустанайскую область, и мы жили водной избе с семьей немцев, высланных из Поволжья. Родители мальчика-немцаработали учителями в школе, вместе с моей матерью. У немцев даже нерасформировали партийные и комсомольские организации - это что-нибудь дазначит. Очень много во время перестройки было написано об Особом совещании НКВД(ОСО). Мемуарная литература о репрессиях представляет ОСО как орган, которыйвынес чуть ли не основную массу приговоров. Но это потому, что мемуарыотражают судьбу узкого круга элитарной номенклатуры, которой и занималосьОСО. За время существования ОСО с 1934 по 1953 г. им были приговорены ксмертной казни 10 101 человек. К тому же ОСО представляют как дьявольскоеизобретение большевиков. На самом деле учреждено оно было в России в 1881г., и при его воссоздании в 1934 г. было использовано старое Уложение 1881г. Это, конечно, всего лишь неточности. Но много в последнее время быломанипуляций с понятием репрессии совсем уж гротескных. И читатель просто незамечает нелепости претензий. Вот, в академическом журнале - биография историка Древней ГрецииС.Я.Лурье. Он - невинный страдалец, его "в 1948-1949 гг. осудили". Судебноезаседание длилось два года? Кто осудил - Берия, Вышинский? Особое совещание?Осудил, оказывается, его книгу Ученый совет Института истории АН СССР.Посчитал, что так себе вышла книга. "В 1949 г. Лурье был отстранен от работыи в Академии наук, и в университете". Как отстранен, куда делся - напаперть? Оказывается, работал преподавателем вуза, в 1952 г. вышел на пенсию(62 года), но с 1953 до 1964 г. (до самой смерти) был профессоромуниверситета. Это - объективные факты, приведенные в той же статье. А что заними? За ними тот факт, который в "тоталитарном государстве" никто не сталворошить. Он состоит в том, что С.Я.Лурье был убежденным антисоветчиком и в1947 г. написал трактат "Об общих принципиальных основах советского строя",выдержки которого приводятся тут же в биографии. В них, в частности,говорится: "С точки зрения марксистской методологии истории, советский стройявляется рабовладельческим... Личность вождя здесь не имеет никакогорешительно значения. Общество, в котором значительная часть государственногодохода идет на непроизводительные, скажем, военные расходы, и в которомприходится кормить на народный счет шайки тунеядцев и разбойников -профессиональных военных, ходом вещей не может не превратиться изкоммунистической в государственно-крепостническую общину". Представьте: всего год с небольшим как кончилась война, в которойпогибли почти все кадровые военные СССР - и вот, не воевавший профессорназывает их "шайкой тунеядцев и разбойников" (в другом месте - "замкнутым иреакционным военным сословием, прекрасно обеспеченным и не занимающимсяникаким производительным трудом"). И человека с такими взглядами переводятиз института идеологического профиля профессором на кафедру классическойфилологии. О, проклятые милитаристы, жестокий тоталитарный режим! Поток подобных рассказов разрушал в сознании сами понятия "репрессии" и"трагедия", так что потом уже невозможно было уяснить смысл утверждений о"ста миллионов репрессированных". Размыв понятия, было легко фабриковатьмифы на тему репрессий. Но разрушались не только понятия, но и необходимаядля здравых суждений способность "взвешивать" явления. Если человек не можетразличить житейскую неурядицу и трагедию, его легче подвигнуть на слом всегожизнеустройства. Вот пример, аналогичный печальной истории С.Я.Лурье. Весной 1996 г. я читал лекции в Сарагосе, небольшом городе в Испании.Ко мне подошли знакомые математики: к ним на кафедру прислали в конвертестатью из "Украинского математического журнала", на английском языке, подназванием "Марк Григорьевич Крейн". Судя по всему, копии разосланы поуниверситетам всего мира. Суть в том, что М.Г.Крейн, "один из величайшихматематиков своего века, прожил трагическую жизнь" (умер в 1989 г.). Меня испрашивают, кто такой Крейн и зачем же в СССР так мучали гениев. Читаю: "Почему же его жизнь была трагической? Потому, что вся онапрошла на Украине, в Украинской Советской Социалистической Республике -бедной провинции тоталитарной империи. Ужасный образ жизни на Украине ивнутренняя честность и культура Марка Крейна находились в постоянномконфликте. Правда, перед войной, когда не было антисемитизма, установленногоКПСС в конце 40-х годов, Марка Крейна избрали членом-корреспондентом АНУССР". Дальше поясняется, для нечутких, какие дьявольские мучения придумалтоталитарный режим: в академики не произвел, а только вчлены-корреспонденты, и Ленинских премий не давал, а только Государственную. Конечно, к таким рассказам, ввиду их обилия, все как-то привыкли. Ноименно поэтому их воздействие на "оснащение ума" интеллигентной публики быловесьма значительным.