Главная | Обратная связь

Не прямая ложь, а умолчание

Когда респектабельный политик, ученый или газета умалчивает известнуюим достоверную информацию, позволяя укореняться или распространяться важномудля общества ложному мнению, то поначалу это потрясает даже больше, чемпрямая ложь. Ниже мы скажем об умолчании больших, принципиальных блоковинформации, которая была необходима людям для того, чтобы определить своюпозицию (умолчание цели реформы, сроков и социальной цены). Но приемумолчания широко используется и в мелких, частичных, "молекулярных" акцияхпо манипуляции сознанием. К такому сознательному умолчанию всегда прибегают в операциях посозданию мифов. Я уже говорил, как с активным участием академиков создавалсямиф об избытке тракторов в СССР или миф об ужасном количестве нитратов внашей почве и, следовательно, в овощах. Когда был раздут скандал с"заражением" 22 детей СПИДом в Элисте, пресса умолчала о том, что в те жедни проходил суд над дирекцией Национальной службы переливания кровиФранции, которая заразила 4 тыс. человек. Такими умолчаниями была полнаперестроечная, а теперь полна демократическая пресса. Вот простой случай. До сих пор нет-нет, а вспомнят, как Сталин из-засвоего самодурства не поверил Рихарду Зорге, который точно предупредил онападении Германии 22 июня 1941 г. Не поверил, и вот результат - немцы уВолги (из иных сообщений можно понять, что немцы вообще нас победили). Этасказка повторяется уже много лет, и при этом умалчивают о том, чтоподчеркивается во всей специальной и большой части популярной литературы:немцы вели интенсивную программу дезинформации относительно планов началавойны с СССР (в том числе через посольства, а значит, и лично через Зорге).С самого начала 1941 г. в Генштаб ежедневно поступали агентурные донесения сдатой нападения - всегда с разной. Много таких донесений прислал и Зорге.Они раз за разом оказывались ложными, следовательно, сам он не имелвозможности отличить истины от дезинформации. Почему же Сталин должен былвдруг поверить именно сообщению о 22 июня? Идеологи умалчивают о тех вещах, о которых еще вчера они же самигромогласно трубили, с удивительным бесстыдством. Вот, 16 ноября 1999 г. повсем каналам телевидения прошел сенсационный репортаж: в Академию науквернулся подлинник рукописи романа М.Шолохова "Тихий дон". Взахлебговорилось о том, как подло травили "в советские времена" Шолохова,утверждая, что не он - автор романа. Это говорилось так, будто подло травилиего фигуры вроде Жданова, Суслова, Андропова - в общем, большевики. Ни разуне было даже упомянуто имя главного организатора травли - Солженицына. Небыло сказано и о том, что травля эта носила примитивно антисоветскийхарактер (мол, СССР дал миру одного крупного писателя, да и тот -плагиатор). Понятно, что Солженицыну было невмоготу выйти к микрофону икак-то загладить свою вину. Но так умолчать о нем, превратив окончательноеустановление авторства Шолохова в антисоветскую акцию точно так же, какантисоветской акцией были и обвинения в плагиате - это значит манипулироватьсознанием на уровне "черной" пропаганды (которая причисляется к актампсихологической войны). Поскольку ложь через умолчание является сегодня в общественной жизниявлением постоянным и обладает высокой интенсивностью, приведем кратко поодному примеру из разных областей - вразбивку. Замалчивание намерений. Прикрытие программы действий путем мобилизациистарых стереотипов сознания и привычной терминологии - прием манипуляции. Недалее как в 1988 г., когда поворот перестройки к капитализму дляспециалистов уже не составлял секрета, можно было прочесть такие словаМ.С.Горбачева: "Среди ныне живущих в СССР каждые четырнадцать из пятнадцатиродились после революции. А нас продолжают призывать отказаться отсоциализма. Спрашивается, почему это вдруг советские люди, выросшие иокрепшие при социализме, должны от своего строя отказаться? Мы будемвсемерно социализм развивать и укреплять... Правда, на страницах печати былии предложения, выходящие за пределы нашей системы, в частности,высказывалось мнение, что вообще надо бы отказаться от плановой экономики,санкционировать безработицу. Но мы не можем допустить этого, так каксобираемся социализм укреплять, а не заменять его другим строем. То, чтоподбрасывается нам с Запада, из другой экономики, для нас неприемлемо". Между тем, Т.И.Заславская в книге-манифесте "Иного не дано" пишет: "Сточки зрения ожидающих решения задач предстоящее преобразование общественныхотношений действительно трудно назвать иначе, как относительно бескровной имирной (хотя в Сумгаите кровь пролилась) социальной революцией. Речь,следовательно, идет о разработке стратегии управления не обычным, пустьсложным, эволюционным процессом, а революцией, в корне меняющей основныеобщественно-политические структуры, ведущей к резкому перераспределениювласти, прав, обязанностей и свобод между классами, слоями и группами...Спрашивается, возможно ли революционное преобразование общества безсущественного обострения в нем социальной борьбы? Конечно, нет... Этого ненадо бояться тем, кто не боится самого слова "революция"." Почти одновременно с Т.Заславской, близкой соратницей М.Горбачева, в"Правде" пишет помощник и идеологический советник Горбачева философГ.Смирнов: "... речь идет не о социально-политической революции, когдауничтожаются основы экономических отношений старого строя, устанавливаетсяпринципиально новая политическая власть, выражающая интересы свергающихклассов. Здесь ситуация иная. Речь идет не о разрушении общественнойсобственности на средства производства, а о ее укреплении и болееэффективном использовании... Речь идет не о сломе государственной власти, ао дальнейшем укреплении социалистического всенародного государства,углублении социалистической демократии, развитии народного социалистическогосамоуправления" [курсивом выделено мною, К-М]. Итак. два советника по идеологии, два близких к генсеку члена егокоманды пишут о главном происходящем в стране процессе диаметральнопротивоположные вещи: достоверную трактовку в книге для узкого круга, для"своих" - и абсолютно ложную в массовой газете с тиражом 5 млн. экземпляров.И все это прикрывает сам генеральный секретарь КПСС в выступлении на всюстрану. А вот мелочь, каких было великое множество. Под прикрытием разговоров о"возрождении русской культуры" в кругах демократической элиты откровенностроились планы резкого сокращения культурной деятельности и доступа ккультурным ценностям для массы населения. В 1991 г. Л.А.Гордон ( тогда зав.отделом Института международного рабочего движения АН СССР) говорил наКруглом столе по культуре в Академии наук: "В печати, в бессмысленныхистериках видных культурных деятелей слышны вопли о том, что приватизируютсякинотеатры и несколько тысяч, 30 тысяч художников тогда окажутся без работы.А зачем нашему обществу 30 тысяч художников?... Что за бесконечный разговор- почему у нас должно быть 500 театров? Кто это вообще сказал?... И не знаю,что будет с Ленинской библиотекой. По крайнем мере, продайте кому-нибудь,кто реально починит, а то ведь еще продадите турецкой компании, котораятолком починить не сумеет". Ничего подобного в массовую печать не попадало -СМИ умалчивали о том, что ждет рядового гражданина в области культурного"обслуживания". Философские тезисы. Вся идеологическая кампания, направленная на то,чтобы убедить граждан, будто частная собственность и основанный на нейкапитализм "создают" права и свободы человека, основана на сокрытии важноговывода социологии и философии (об этом сказано и в гл. 9). Тезис о связикапитализма с демократией отвергнут не только марксизмом, но и либеральнымимыслителями. Вот что пишет М.Вебер в 1906 г.: "Было бы в высшей степени смешнымприписывать сегодняшнему высокоразвитому капитализму, как он импортируетсятеперь в Россию и существует в Америке - этой неизбежности нашегохозяйственного развития - избирательное сродство с "демократией" или вовсесо "свободой" (в каком бы то ни было смысле слова)". Вывод Вебера повторяется в самых разных вариантах постоянно.Американский социолог Б.Гинзберг, автор исследования способов мобилизацииобщественного мнения властями США, пишет совсем недавно: "Западныеправительства использовали механизмы рынка, чтобы управлять устремлениями ичувствами народных масс... Хотя граждане западного мира имеют обыкновениесвязывать рынок со свободой мнений, невидимая рука рынка может бытьинструментом контроля почти столь же мощным, как и железный кулакгосударства". Говорить о причинно-следственной связи между капитализмом, демократиейи правами человека стало просто неприлично после того, как мир пережил опытфашизма. Ведь фашизм - порождение именно капитализма и присущего емуобщества, в ином обществе он и возникнуть не мог. Фашистское государство вГермании возникло, по словам первого вице-канцлера Папена, "пройдя до концапо пути демократизации" Веймарской республики. То есть, в условиях крайнегокризиса, гражданское общество с помощью присущих ему демократическихмеханизмов породило фашистское государство. Философ Хоркхаймер сказал офашизме: "тоталитарный режим есть не что иное, как его предшественник,буржуазно-демократический порядок, вдруг потерявший свои украшения". А вотчто пишет об этом Г.Маркузе: "Превращение либерального государства вавторитарное произошло в лоне одного и того же социального порядка. Вотношении этого экономического базиса можно сказать, что именно самлиберализм "вынул" из себя это авторитарное государство как свое собственноевоплощение на высшей ступени развития". Тезис о том, что якобы частная собственность и рынок порождаютдемократию и только демократию, не имеет ни исторических, ни логическихоснований. Поразительно, как он мог быть внедрен в массовое сознание, когдаперед глазами был пример Пиночета, который провел в Чили примерно ту жереформу, что и Чубайс. Умолчание о методологических ошибках. Когда идеологи и политикипредлагали крупные, чрезвычайно опасные изменения, они ссылались наобъективные законы, на якобы безупречные теории, на чужой опыт. Часто в этихссылках заключался явный подлог, но очень во многих случаях - умолчание отом, что приводимые доводы методологически несостоятельны (прежде всего, дляконкретных условий России). Скандальным случаем можно считать блефЕ.Гайдара, который всех морально подавил некими "кривыми Филлипса". Из нихследовало, что в России надо немедленно ввести безработицу, а на самом делеэти "кривые" были обычной подтасовкой. Более тонкое умолчание заключалось втом, что российские экономисты скрыли от общества важнейший методологическийпринцип, согласно которому теории рыночной экономики действуют только врыночной экономике. А поскольку в СССР, как известно, экономика была иноготипа, планировать реформу исходя из рыночных теорий (как это предусмотрено впрограмме МВФ) было нельзя. Лауреат Нобелевской премии по экономике Дж.Бьюкенен писал: "Теориябудет полезной, если экономические отношения распространены в достаточнойстепени, чтобы возможно было прогнозировать и толковать человеческоеповедение. Более того, экономическая теория может быть применима к реальномумиру только в том случае, если экономическая мотивация преобладает вповедении всех участников рыночной деятельности". Ничего принципиальнонового Бьюкенен не сказал - о том же самом писал уже А.В.Чаянов, так чтоумолчание наших академиков, докторов и кандидатов экономических наук былосознательным. Рассмотрим и один совсем уж очевидный случай. Симметрично манипуляции счислом "сгинувших в ГУЛАГе" использовался "демографический прогноз"численности русского народа, какой она была бы, не установись в Россиисоветский строй. Согласно этому прогнозу, который был сделан, в частности,Д.И.Менделеевым в конце прошлого века, в России (СССР) в наши дни должнобыло бы проживать около 500 млн. человек (сам Д.И.Менделеев писал о 400млн.). В солидном журнале пишут как о научном факте: "Следует помнить, что кначалу XXI века население России должно было составлять полмиллиарда".Следует помнить! Грубая методическая ошибка этого прогноза была известна ужево время его публикации, поэтому "просвещенные демократы" особенно на этотпрогноз не напирали. Зато его подхватили наши патриоты - когда они посыпалипеплом головы, кляня большевиков. Получалось, что "советский эксперимент"обошелся народу в 220 млн. жизней. Ну, в 200 млн., если списать 20 млн. наОтечественную войну. Эти мифические 500 миллионов стали в одно время чуть лине обязательным паролем патриотов - их упоминали не только "белые" авторы"Нашего современника", но и "розовые", и даже кое-кто из вождей КПРФ. Д.И.Менделеев экстраполировал в будущее рождаемость в крестьянскойРоссии, предполагая, что прогресс промышленности и улучшение жизни снизитвысокую смертность, которая даже в 1913 г. составляла 30,2 человек на 1тысячу. Он не учел двух тогда уже известных специалистам факторов:урбанизация (переселение сельских жителей в города, неизбежное при развитиипромышленности) всегда приводит к резкому сокращению рождаемости; улучшениеусловий жизни и сокращение смертности также через какое-то время снижаютрождаемость. Наши патриоты, используя прогноз Д.И.Менделеева в идеологических целяхискренне, стали манипуляторами невольными (или "вторичными"). Во всякомслучае, они "не заметили" комментария к этому прогнозу, который тогда жесделал известный философ Вл.Соловьев. Он писал: "По недавно обнародованнымнесомненным статистическим данным, та значительная прогрессия, в которойвозрастало наше население до восьмидесятых годов, с тех пор стала сильноубывать и в некоторых частях Империи уже сошла на нуль. А именно в губернияхсреднечерноземной полосы с 1885 года прибыль населения, как известно, вовсепрекратилась, и тот значительный (хотя и меньший, чем ожидали) прирост в 12миллионов за 10 лет, который обнаружен переписью 1897 г., падаетпреимущественно на различные нерусские или полурусские окраины... Есть,значит, помимо механического перемещения людских масс, какая-то органическаяпричина, остановившая наш рост". Те, кто использовали прогноз Д.И.Менделеева в антисоветских целях,умолчали не только о критике этого прогноза его современниками. Гораздоболее грубым и недобросовестным было умолчание фактических данных, которыеможно было бы извлечь из любого статистического ежегодника - о естественномприросте населения в России в самый благоприятный дореволюционный год всравнении с советским временем. Этот прирост на 1 тыс. человек составил в1913 г. 16,8 человек. А в 1950 г. 17,0 и в 1960 г. 17,8! Значит, в советскоевремя прирост был больше, нежели в лучший дореволюционный год! Советскийобраз жизни сразу сказался на главном демографическом показателе -продолжительности жизни. В среднем по России она была в 1896-1897 гг. 32года! А уже в 1926-1927 гг. стала 44 года, а к началу 70-х годов выросла до69 лет. Не будем уж говорить, что после ликвидации советского строя Россия вотуже 10 лет имеет высокую естественную убыль населения - такую же, как"неестественная" убыль в годы войны. Миф о том, что советский строй был оплачен ценой огромного сокращенияпотенциального населения России ("250 миллионов жертв") - продукт грубейшейманипуляции сознанием. Он не мог бы иметь никакого хождения, если бы егопропагандисты честно привели хотя бы самые элементарные фактическиесведения. Умолчание о контексте. Главным тезисом нынешней идеологии являетсяутверждение о необходимости перестроить нашу культуру, наши привычки,законы, хозяйство так, чтобы стать "нормальной демократической страной".Главный смысл этого потока попреков и обвинений был в разрушениинационального самосознания и уважения и снятии таким образом психологическойзащиты против манипуляции вообще. Ложь всей этой пропаганды в том, чтопрактически всегда замалчивается реальность тех "нормальных" стран, которыемы должны взять за образец. Вот, видный юрист-социолог Я.И.Гилинский выступает против смертнойказни: "Мы полагаем, что государство не может считаться правовым ицивилизованным, пока в нем сохраняется узаконенное убийство... В настоящеевремя в большинстве цивилизованных стран смертная казнь отменена de jure илине применяется de facto". Поминается, конечно, что в Латинской Америкесмертная казнь применяется фактически только на Кубе (отстрелдетей-беспризорников в Бразилии или крестьян в Гватемале - не в счет, ибобез суда). Но как будто забыл юрист о главной "цивилизованной" стране - США.Или он не считает США "правовым и цивилизованным государством"? В США активная дискуссия о смертной казни ведется с 1972 г. Какова жетенденция? в 1976 г. Верховный суд США постановил, что смертная казнь неявляется неконституционным видом наказания. В 1987 г. Верховный суд сноварассмотрел эту проблему и подтвердил применимость смертной казни. И,наконец, 11 июля 1990 г. сенат США 94 голосами против 6 одобрил, каксказано, "самый жесткий и самый всеобъемлющий в истории США" закон о борьбес преступностью, расширяющий применимость смертной казни за 33 видапреступлений. Активно поддерживал этот закон Дж.Буш в его избирательнойкампании на пост президента США ("американский народ больше не будет терпетьпреступников"). В годы перестройки много говорилось о подслушивании телефонныхразговоров диссидентов службами КГБ. Какой ужас! Какое невиданное нигде вмире нарушение прав человека! При этом все наши честные журналисты идемократические политики умолчали, что в это же время в Париже был начатсудебный процесс против К.Пруто, начальника Антитеррористической группы припрезиденте Франции Миттеране. По указанию Миттерана Пруто вел с 1982 по 1986г. незаконное прослушивание телефонных разговоров сотен журналистов,политиков, адвокатов и даже актеров. На полях распечатки - пометки самогоМиттерана. Бедный Пруто попал под суд не потому, что нарушал закон, апотому, что после смерти Миттерана унес домой эти секретные материалы. Это - мягкий Миттеран, наставник демократии. А о том, под какимколпаком находятся все подозрительные в компьютеризированной Америке, иговорить не приходится. И никакого якобы нейтрализующего государственнуюмашину влияния рынка не заметно. Эрик Лаурент, который исследовалдеятельность Национального агентства безопасности США, пишет, что в начале80-х годов в этой организации с бюджетом 8 млрд. долл. 100 тыс. сотрудниковзанимались перехватом и расшифровкой передаваемых по телефону или черезспутники сообщений, в том числе коммерческих и личных. Уже в те годыежедневно записывалось 400 тыс. разговоров в США и в других странах. Замалчивание установок Запада. Во время перестройки демократическаяпресса убеждала русских, что они должны изжить "синдром осажденной крепости"и что Запад их любит. "Независимая газета" даже публиковала плакаты временОтечественной войны, чтобы показать, как проклятый сталинизм разжигалненависть к нашим друзьям-немцам (сейчас, правда, эта газета запелапо-другому, но полезно было бы редактору просмотреть старые номера и как-тообъясниться). Одним из забойных лозунгов перестройки было "возвращение в наш общийевропейский дом". При этом идеологи умалчивали об одном важномобстоятельстве: никто на Западе не считает, что Россия в этот "общий дом"когда-нибудь входила, и никто не приглашает ее туда сегодня. Перестройка,действительно, была принята на Западе с восторгом, но длился он недолго.Запад быстро понял, что его цель достигнута, и в январе 1990 года как покоманде (а скорее всего, по команде) пресса и телевидение сменили пластинку.Сам этот маневр наводил ужас: как можно изменить направление такой махины,как средства информации целой цивилизации, буквально за неделю! Русская темабыла "снята с экрана". СССР просто перестал существовать. Информация пошлаисключительно негативная, как будто куда-то исчезли обычные положительныесюжеты - балет, наука, демократия и даже русские пейзажи. Осталисьисключительно пустые прилавки, преступность, проституция и консерваторы.Потом пошла волна антисоветских (на деле антирусских) фильмов. И опятьпоражает динамизм - волна фильмов уже 1990 года. Что Россия не имеет никаких оснований ожидать приглашения в "общийдом", говорилось совершенно открыто, и это не могло ускользнуть отгорбачевских и ельцинских идеологов. Кумир нашей демократическойинтеллигенции Милан Кундера прямо писал: "Воистину, ничто не может бытьболее чуждым Центральной Европе с ее одержимостью многообразием, чем Россия,одержимая идеей единообразия, стандартизации и централизации... Я простохочу лишний раз напомнить, что на восточной границе Запада больше, чем гдебы то ни было на Земле, Россия воспринимается не как европейская держава, акак обособленная, иная цивилизация". Таким образом, все разговоры об "общемдоме" были циничной и целенаправленной манипуляцией.