Главная | Обратная связь

Глава 21. Метафоры и стереотипы перестройки и реформы

1. Метафоры оппозиции В гл. 6 мы говорили о роли метафор как художественно выраженныхстереотипов в манипуляции сознанием. Хорошая метафора очаровывает и загоняетмышление в узкий коридор, выход из которого (умозаключение) предусмотренманипулятором. Разумеется, разделить в акте внушения или убеждения воздействие нарациональное мышление, на ассоциативное мышление, на чувства или воображениеможно лишь абстрактно. В действительности воздействия на все эти мишенислиты в одной "операции". Однако удельный вес и роль разных "родов оружия"сильно меняются в зависимости от конкретных условий операции, прежде всего,от типа культуры аудитории. Чем больше давление мозаичной культуры, темменьшую роль играет логика ("полиция нравов интеллигенции"), тем болеевосприимчиво сознание к манипуляции. Так что нынешнее разрушениеуниверситетской культуры в массе населения, наблюдаемое сейчас в России -абсолютно необходимое условие для прочного господства "демократии".Советская школа (даже букварь для первоклассника) была построена попринципам университетской культуры - в отличие от культуры "мозаичной",которая внедряется сегодня. По мере разрушения школы место рациональногомышления занимает мышление ассоциативное. В целом, задача переключитьмассовое сознание на ассоциативное мышление была выполнена в годыперестройки успешно. Рассмотрим некоторые большие метафоры, задающие объяснение того, чтопроисходит в России. Это метафоры, созданные в лоне оппозиции и введенные еюв общественное сознание через левую и патриотическую прессу. Но им непротиворечат идеологи режима - потому, что эти метафоры расщепляют сознаниеграждан и тем самым укрепляют этот режим. Метафора криминальной революции. Созданное художественным воображениемС.Говорухина понятие - криминальная революция - быстро вошло в речевойобиход и мышление как простых смертных, так и депутатов самого высокогоранга. Иногда даже прибавляется эпитет Великая. Сам Говорухин утверждает,что эта революция свершилась, и криминальное государство уже создано. Такое объяснение происходящего привлекает своей простотой инаглядностью, потому-то за него ухватились даже солидные критики нынешнегостроя - из принципа экономии мышления. Если же вдуматься, вся концепцияГоворухина, несмотря на ее привлекательность, неверна в принципе, а с точкизрения политической целесообразности вредна. Она неверно формулирует и суть,и динамику происходящего. Она оставляет лазейку трусу в душе простогочеловека, позволяет сделать главный вывод: если та революция, о которой намговорят, уже свершилась, а новый тип государства уже создан, значит, хаосзакончился. Из него возник новый порядок, и задача "маленького человека" - кнему приспособиться. Иными словами, уже нет никакой возможностипротиводействовать установлению этого плохого порядка, а можно вести речьлишь о его свержении, что несравненно труднее, чем противостоять ещенеокрепшему порядку на исходе хаоса. Далее перед человеком возникает вопрос: какова сущность этого новогопорядка и может ли он к нему приспособиться, начать новую жизнь? Ведь отответа на это зависит, надо ли откликаться на призывы к борьбе против новогопорядка - или налаживать какой-то способ мирного сосуществования с ним,искать приемлемые компромиссы. Если принять, что новый, криминальный порядок установлен, значит, егопринципиальные черты можно узреть уже сегодня. Они могут усиливаться илиослабевать по мере развития, но тип жизни меняться не будет. В какую сторонубудет порядок эволюционировать? Известно из истории и здравого смысла - всторону смягчения криминальных страстей. Самый жестокий период -первоначальное накопление, а потом бывшие бандиты отращивают брюшко имечтают о благополучной жизни солидного буржуа. Любят чистоту и покой,жертвуют на церкви и театры, отсылают детей в университеты. Значит, сегодня- самое трудное для простого человека время в нашем криминальномгосударстве. Но если так, то, думаю, большинство наших сограждан скажет: жить вкриминальном государстве можно! Не так страшен черт, как его малюют.Перестрелки идут в замкнутом мирке самих преступных элементов, нормальныйчеловек попадает под огонь по ошибке или по собственной оплошности. Но дажеи с этими перестрелками уровень насилия у нас куда ниже, чем в Чикаго - чтоже не жить? С другой стороны, нынешний преступный мир худо-бедно, ноперераспределяет доходы, каждый рэкетир подкармливает 10-15 родственников. Аиначе как было бы прожить? Значит, уголовный мир врагом нации не стал,ужиться с ним можно. Чистая рыночная экономика, которая есть, согласноформуле Гоббса, "война всех против всех", для общинного сознания русскогочеловека представляется гораздо более страшной перспективой. А что касаетсярасхищения национальных ресурсов, о которых горюет Говорухин, топредполагаемое при рыночной экономике вторжение иностранных корпорацийсделает это расхищение несравненно более полным - подгребут почище нашихмафий. Так пусть уж лучше наши собственные уголовники попользуются -глядишь, и нам что-то перепадет. Это - логичные выводы из метафоры Говорухина. Но выводы совершенноневерные, ибо неверны сами исходные положения. Никакой криминальнойреволюции еще не произошло. Пока что из политических соображений позволилипреступным структурам разграбить страну - для ее ослабления или дажеуничтожения. Но эти структуры представляют сравнительно замкнутый и неагрессивный мир, и с ними действительно можно ужиться. Они во все порыобщества не проникают и на это не претендуют. Это пока еще советскийуголовный мир. Действительная криминальная революция и установление криминальногосоциального порядка произойдут в России только вместе со сломом всехструктур советского общества и действительной победой рынка. С установлениемименно чистой рыночной экономики и именно в России. Почему же именно вРоссии, а не в США или Англии? Потому, что там человек являетсяиндивидуумом. И он может вести только индивидуальную криминальную борьбупротив всех - или примыкать к классу и вести борьбу в рамках культурных нормкакой-то идеологии. Соединяться в солидарные образования, способные установить, хотя былокально, криминальный социальный порядок, могут лишь люди, сохранившиеобщинные представления о человеке. Такими были в США эмигранты из Италии иСицилии, китайцы и вьетнамцы, жители негритянских гетто. У них и образуютсяочаги криминальных "теневых" государств, но американское общество ихразъедает, индивидуализирует. Так, итальянская мафия уже"американизировалась", превратилась в систему капиталистических предприятий. Что произойдет в России, когда, наконец, будут сломаны основыуравнительного уклада? В безысходную нужду - не нынешнюю, а действительную,когда люди умирают от холода при исправном отоплении, так как нет денег занего заплатить - скатится больше половины народа. И намного больше половины!Западное общество вышло из полосы социальных столкновений, когда за счетограбления Юга его смогли сделать "Обществом двух третей" - бедняки осталисьв меньшинстве. Но сегодня, по мнению социологов, Запад становится "Обществомдвух половин" - безработица и наркомания сталкивают на дно значительнуючасть среднего класса. Отсюда и надо выводить прогнозы для России, которуюбудут грабить как никого в мире. Но бедняки в постсоветской России будут совершенно иным социальнымтипом, чем на Западе. Там бедняк одинок и гражданскому обществу не страшен -он против него беззащитен. В буржуазном городе бедняк вынужден даже умиратьот голода, но не может вырвать себе кусок хлеба - против него объединяются иполиция, и культурные нормы, вошедшее в плоть и кровь представление освященной частной собственности. Бедняки общинного типа сплачиваются ивыделяются из враждебного общества в довольно изолированный мир, часто дажеобособляясь в разного рода гетто. И самый верный способ отвлечь их отсолидарной борьбы за изменение общества состоит в криминализации всей этой"нижней" половины. Эта криминализация осуществляется гражданским обществомпри участии государства. Самые мощные средства для этого - школа,телевидение, масс-культура и безработица. Поэтому криминальной революцией можно считать лишь установление такогосоциального порядка, при котором практически каждая трудящаяся семьяоказывается в неизбежном прямом контакте с преступным миром. Когда у неепросто нет выбора. А Великой криминальной революцией надо считать созданиетакого строя, когда одновременно с низами криминализован и верх -государственные органы и учреждения и крупный капитал. Сегодня режим Ельцина начал ударную подготовку к этой революции:телевидение уже работает вовсю, школа реформируется в нужном направлении(разделяется на "двойную" школу - для среднего класса и будущихотверженных), нарастает вал безработицы и ее спутницы - наркомании.Политические организации социалистического толка, которые могли бы ввестиотчаяние обездоленных в русло осмысленной освободительной борьбы, подавленыи толкут в ступе воду увядших доктрин. Они сдают молодежь криминальномумиру. Тот строй, который при этом должен возникнуть, отличается от нынешнейситуации как небо и земля. Огромная масса людей к нему просто не сможетприспособиться - и эти люди более или менее быстро погибнут. В этом -главный обман метафоры Говорухина. Она безосновательно обнадеживает людей.Черт будет несравненно страшнее, чем то, что мы видим сегодня и что наммалюют. Что означает глубокая криминализация жизни, можно видеть на примереБразилии, которую нам уже предлагают как недосягаемый идеал. У нас, впрочем,ситуация будет несравненно хуже, т.к. ядро массы бразильских бедняковпроисходит в основном из парий колониального общества, включая бывших рабов,которые за много поколений привыкли видеть свое положение как естественное.А в России нищими станут дети благополучных еще вчера рабочих и инженеров.Опускаться на дно болезненнее, чем бороться за всплытие. За последние 20 лет с Бразилией сделали то, что сегодня с Россией.Сначала обезземелили крестьян и создали на их землях плантации крупныхиностранных компаний. Спасаясь от голода, массы хлынули в города и построилитам фавелы - многомиллионные скопления жилищ из жести и картона. О тех, ктоживет в фавелах, и говорить нечего - это криминальные государства вгосударстве. Туда не сует нос полиция, там свои законы, свой суд и скораярасправа. Вступать или не вступать в банду сыну-подростку, идти или не идтина панель подросшей дочке - решают не в семье. Приложите это к своему сынуили дочке! Вам все кажется, что эти ужасы - где-то за морями, нас лично ониникогда не достанут. А они уже ломятся в нашу дверь. Но еще не вломились,еще многое зависит от нас. И беда в том, что каждый думает: уж в фавелу-то я не попаду! В худшемслучае, буду болтаться в нижней части среднего слоя. А там что? Та жебеззащитность. Фавелы-то подходят к самому дому, даже если вполне приличныйдом у тебя есть. В Бразилии был я по приглашению лучшего их университета, онизолирован от ужасного мира бедноты. Жить меня пригласил в свой дом, радиэкономии факультетского бюджета, один профессор. Поселок элиты, хотя и невысшей (как-то позвал меня в гости другой профессор, живший неподалеку - такего поселок окружен трехметровой стеной, по всему периметру которой ходятавтоматчики). Дом, где я жил - за хорошей оградой, во дворе огромныйротвейлер, снаружи циркулирует по поселку джип с охраной. И все равно,очаровательные дети профессора не могут одни выйти за ворота. Чтобы возитьдочек в балетную студию, приходится нескольким семьям скидываться наохранника. Они живут в хрупком, искусственно и за большие деньги защищенноммирке. И мечтают перебраться в США, стиль жизни которых им претит до глубиныдуши - ради детей. Ведь мальчика не убережешь, в школе старшеклассники,подрабатывающие сбытом кокаина, насильно заставят его стать наркоманом. Вотэто и есть криминальный социальный порядок - когда ты не можешь избежатьнасильственного втягивания в него. И человек, всей душой желающий избежать этого, втягивается в этотпорядок в двух ипостасях - и жертвы, и преступника. Криминальный порядокповязывает "благополучных" людей круговой порукой соучастия в убийстве.Стыдливо пряча глаза от себя самого, отцы семейств отчисляют деньги насодержание "эскадронов смерти", которые и поддерживают хрупкое равновесиемежду фавелами и коттеджами, регулярно расстреливая проникших на чужуютерриторию мальчишек-бедняков. Порой эти расстрелы превращаются в массовыеубийства десятков спящих подростков (совсем недавно - на ступеняхцентральной церкви в Рио-де-Жанейро). В большинстве своем эти "социальныечистильщики" - служащие полиции, хотя и делают эту свою работу в свободноевремя. Преступность сверху и снизу смыкается. Есть ли какие-нибудь основания считать, что этого не произойдет вРоссии, если в ней окончательно победит линия Гайдара-Чубайса? Не толькотакие надежды неосновательны, самый хладнокровный анализ шагов режимапоказывает, что это совершенно неизбежно. Уже создаются крупные контингентыозлобленных подростков-волчат, лишенных воспитания, образования и детскогосчастья. И одновременно формируются отряды охотников на этих волчат иобщественное мнение, готовое эту охоту поддержать. Разрушается традиционноеправо России, тесно связанное с понятиями правды и справедливости. Самогосударство воспитывает рекрутов для будущих "эскадронов" (это - особаятема). Таким образом, прежние виды солидарности режим готовится заменитьмножеством обручей преступной круговой поруки. Она разрушит советскоеобщество, предотвратив и создание общества гражданского. Это и будеткриминальной революцией. Она еще не свершилась, ей можно противостоять. Это, можно сказать,шкурное дело каждого. То, что грядет, не будет продолжением нынешнегосостояния. Это будет ад, выходить из которого придется по колено в крови,так что Сталина мы будем вспоминать как доброго дедушку. Не верьте тем, ктоуспокаивает, что все, мол, уже свершилось и трепыхаться поздно. Это -неправда. Метафора реставрации. Уже очевидно, что оппозиция может ставить вопрослишь об изменении общественного строя - простой "сменой курса" теперь необойдешься. Строй оформился еще не полностью, но уже настолько, что правящийслой не может менять курс, его уже влечет равнодействующая интересов. Какуже было отмечено выше, всякий проект изменения общественного строя требуетясно представить, что мы имеем сегодня. Ясно, что строй, временно созданныйв России, есть патология, долго существовать он не может, поскольку ведетобщество и страну к гибели. Но что это за строй? В результате какогопроцесса он возник? И ответ на этот вопрос ищется не через кропотливое"анатомическое" описание, а через метафору. В.В.Кожинов, один из немногих, на мой взгляд, обществоведов, обладающихнаучным типом мышления, развивает идею, что в России произошла реставрация.В разных вариантах эту мысль повторяют и многие деятели левой оппозиции: поих мнению, в России идет "реставрация капитализма". Представить происходящеекак реставрацию очень соблазнительно. Во-первых, это просто, выражено взнакомых словах, есть красивые аналогии. В концепции В.В.Кожинова эта мысль даже оптимистична. Ведь колесоистории совсем повернуть вспять нельзя. Исторический опыт показывает, чтоследующий за большой революцией откат (реставрация) никогда не бываетполным. Восстанавливаются лишь некоторые черты старого порядка, но в целомотменить установившиеся после революции социальные отношения невозможно. Какдовод приводится хорошо изученная история волн революций и реставраций,порожденных Великой французской революцией. Думаю, что эта соблазнительная метафора в целом ошибочна. Она неявноисходит из допущения, что всякое изменение возникшего после революцииобщественного строя выражает борьбу тех же противоположностей, чтостолкнулись в ходе революции. Значит, победа силы, отрицающей революцию,есть реставрация. Шаг назад, а не вперед или в сторону. Так было во Франции,но из этого вовсе не следует, что нечто похожее происходит в России. Начнем с того, что после революции, в лоне нового общественногопорядка, может быстро развиться враждебная ему сила, которая в моментреволюции была неразвита, скрыта или даже была временным союзникомреволюции. Причем это сила, которая не только не несет в себе импульса креставрации дореволюционного строя, но может даже быть более непримиримымего противником, чем сама революция. Образно говоря, Чубайс - болеенепримиримый враг Российской империи, чем Ленин. Иными словами, отрицание революции может быть не контрреволюцией и нереставрацией, а новой революцией. Давайте только не придавать слову"революция" восторженного смысла. Это просто радикальное, через слом,изменение общественного строя. Если утверждается, что происходящее в России есть реставрация, то надосначала показать, что это - не новая революция. Надо выявить движущие силыизменений, их генетическую связь с обществом царской России, социальный,культурный и национальный тип новых собственников и властителей. Думаю,самый грубый структурный анализ покажет, что ничего похожего на главныепризнаки общества и государства России до революции 1905-1917 гг. сегоднянет. Возникает нечто совершенно иное, хотя зародыши нынешнего строя,враждебные старой России, были уже и в революции начала века. Конечно, вмолодом чекисте Багрицком непросто было прозреть Бориса АбрамовичаБерезовского. Непросто, но можно. Если уж говорить об истории России в нашем веке как череде волнреволюции и реставрации (каждый раз на новом уровне), то надо выявить всеэти волны. Нельзя употреблять понятие реставрации, не связав точки -"отрицание отрицания". Ведь если до сегодняшней реставрации уже прошла одна,то значит, сегодняшняя как раз восстанавливает не старую Россию, а то, чтобыло перед предыдущей реставрацией. То есть, это - новый виток именнореволюции, разрушившей старую Россию, а теперь и советский строй. Является почти общепризнанным, и тому есть веские основания, чтобольшой реставрацией Российской империи был сталинизм, недаром названный"термидором". Это была реставрация, которая потребовала много крови и пота,но с опорой именно на все подспудные силы России - потому-то она былапринята народом с энтузиазмом, вплоть до культа. Если так, то реставрация сегодня означает восстановление того, чтоподавил сталинизм, восстановление именно того течения революции, котороебыло непримиримым врагом старой России. Значит, никакого оптимизма трактовкапроисходящего как реставрации вызывать не может, ибо советский строй дляэтих реставраторов - такой же враг, как старая Россия, и они его будутдоламывать. Мы упомянули только одну волну реставрации - сталинизм. А процесснамного сложнее, реставрация одной структуры часто была связана с революциейв другой. Так, уже Октябрьская революция во многом была реставрацией Россиив ответ на разрушивший ее Февраль. Лозунг "Вся власть Советам!" есть идеясамодержавия, пусть и воплощенного не в царе. Это - отрицание либеральногогосударства Февраля с его будущим парламентом и разделением властей. Агражданская война стала реставрацией России как единого государства -отрицанием буржуазного сепаратизма, рождающего государства-нации. Конечно, представление Октября как реставрации после Февраля - натяжка,хотя зерно смысла в ней есть. Но уж во всяком случае пора отказаться отвидения 1917 г. как двух этапов перманентной революции -буржуазно-демократической в Феврале, переросшей к Октябрю в пролетарскуюсоциалистическую. На деле сразу в Феврале возникли два принципиально разных,несовместимых типа государства. Один - построенный по либеральному образцуЗапада, другой - идущий из крестьянского нутра России. Временноеправительство и Советы. Они и соревновались друг с другом, сначала мирно, апотом на поле боя. Таким образом, перестройку и реформы 90-х годов даже формально никакнельзя принимать за реставрацию главных черт России как цивилизации (хотя ипри наличии бутафорских украшений вроде казаков с жестяными георгиевскимикрестами и пышных похорон останков). Наоборот, именно развитие советскогостроя до 60-х годов было постепенной и трудной реставрацией России, нопараллельно уже шел процесс отрицания этой реставрации, который и победил в80-е годы. Окончательно или на время - пока неизвестно. Если же подойти к делу не формально, а по сути, то тем более ореставрации говорить нельзя. Силы, которые сегодня захватили власть исобственность, не находятся ни в каком родстве с теми, кого сверглареволюция 1917 г. Те, кто сегодня наверху, в той России занималимаргинальное положение - в теневой экономике, в преступности и вреволюционной интеллигенции. Они вскормлены и расцвели как паразиты именносоветского строя. Возьмем духовную верхушку - что в ней есть отинтеллектуальной элиты старой России? В масштабах социального явления -ничего. Откуда вылезли все эти Окуджава, Гердт, Ахеджакова и т.п.? Из"ретирадных мест" России. Не будь советской власти, они там бы и остались. Кто нынешние властители? Сплошь секретари обкомов КПСС и ВЛКСМ -порождение особой социальной группы и даже особой культуры, какой в старойРоссии и быть не могло. Люди с небывалым типом мышления и искривленнойэтикой. Что они могут реставрировать? Никакой аналогии с Бурбонами иаристократами, которые вернулись в 1813 г. во Францию, обнаружить в нашейвласти нельзя. Об экономике и говорить нечего. "На свету" мы видим завлаба из АН СССРБерезовского, да Гусинского "из сферы культуры". "В тени" - Таранцева сбольшим бриллиантом. Тень и свет переплетены, криминальная экономиканераздельно связана с легальной. Ничего общего по своему типу с русскимкапитализмом, с Морозовыми и Рябушинскими, это не имеет. Да и вообщеназывать это капитализмом - огромная натяжка, для митинга и то едва годится.Даже Маркса к этому пристегнуть трудно, хотя он отвлекался от культурныхкорней капитализма. Ведь нет у наших "капиталистов" никакого циклавоспроизводства, они ничего не вкладывают, они лишь высасывают соки изсоветской производственной системы. Из того, что капитализм Запада поддерживает наших реформаторов, нетолько не следует, что они схожи с капиталистами, но скорее наоборот. Западвезде, где мог, уничтожал ростки местного капитализма, стараясь превратитьего в особый тип "дополняющей" экономики. Поддерживал он Батисту, Сомосу иМобуту - тех, кто брался превратить хозяйство своей страны в объектпаразитизма. Сильная Россия, хоть царская, хоть советская, всегда была уЗапада как кость в горле. С какой же стати он стал бы поддерживать"реставраторов"? В общем, я думаю, что реальность не дает никаких надежд на то, что вРоссии произойдет откат, реставрация каких-то черт старой России, но ссохранением основных завоеваний советского строя. Скорее, в Россиипроисходит именно революция, которую ведут новые, не изученные марксизмомобщественные силы, порожденные советским строем - союз номенклатуры спреступным миром, прикрытый пленкой свихнувшейся на правах человекаинтеллигенции. И эта революция создает новый, еще не имеющий определениясоциально-экономический уклад и особое государство. То, что этот уклад неописан в учебниках, нормально. Учебники сильно устарели. Да и авторы ихникогда не интересовались ни Россией, ни Азией. Какой общественный стройсегодня в Ираке? А в Иране? А в Колумбии? Ведь ни в какую "формацию" загнатьих невозможно. Одно ясно - созданный в России строй несовместим с нормальной жизнью. Ив то же время всем, думаю, уже понятно, что демократическим путем сменитьего будет невозможно. Значит, пока он не стабилизировался, возможна именнореставрация какого-то приемлемого образа жизни. Для этого и насилия нетребуется, поскольку нового государства еще нет, оно не обрело легитимности,уверенности народа в его праве на власть. А уж если пройдет много времени, иэто уродливое политическое образование укрепится, единственным исходомостанется революция. И надо нам вернуться к понятию революции, его совсем затуманили. Неначиная пока этого разговора, выскажу как теорему: современная революциясовершенно не требует насилия. Более того, она только и может бытьненасильственной, она совершается с иными, нежели в начале века,технологиями. Метафора буржуазного государства. Перед IV съездом КПРФ на Пленуме ЦКбыли изложены предложения программной комиссии и группы ученых-экспертов поуточнению Программы КПРФ. В частности, было сказано: "Предлагается со всейопределенностью заявить, что процесс становления буржуазного государства былзавершен кровавым октябрем 1993 г.". Раз "со всей определенностью", значит,сами считают этот тезис важным. Замечу сразу, что он входит в неразрешимое противоречие с другимтезисом КПРФ: "политический и социально-экономический курс, проводимыйпрезидентом и правительством, полностью обанкротился". Как же обанкротился,если удалось добиться главного - завершить становление принципиально нового,"своего" государства? Или Ельцин с Чубайсом строили коммунизм, да у них всевышло не так, как они хотели - они "обанкротились"? Как можно по одному итому же вопросу делать несовместимые утверждения? Или мы не должны приниматьих всерьез? Но вернемся к главному утверждению - что завершен процессстановления буржуазного государства. Поскольку подробного обоснования этоготезиса нет, его надо понимать как метафору, которая как бы объясняет то, чтопроисходит в России, путем отсылки к "простому и понятному" образубуржуазного государства. На мой взгляд, эта метафора неверна по самой своейсути. Очевидно, что советскому жизнеустройству и советскому государству (чтоне одно и то же) нанесен тяжелейший удар. Допустим даже, что советскоегосударство уничтожено, что, впрочем, вовсе не факт - имеется многопризнаков того, что оно во многом еще дееспособно, хотя и работает неявно ивопреки политическому режиму. Однако сделаем это допущение. Значит ли это, что вслед за уничтожением советского государствапроизошло и даже завершилось становление государства иного типа? Совершенноне значит. Завершено или нет такое становление - вопрос, ответить на которыйможно, только изучив состояние всех необходимых для государственностиинститутов. Реальность такова, что становление нового государства не только незавершено, но и весь этот процесс забуксовал очень далеко от финиша. Болеетого, многие из рыхлых структур новой государственности начали распадаться(а во многих случаях уничтожаться самим режимом ради предотвращения срочныхугроз). Начнем с главного, предельного признака государства - системылегитимного насилия. Теоретики государственности недаром ввели этот термин -"легитимное", а не просто "законное". Легитимна только та власть, которая вобщественном сознании превратилась в авторитет. То есть когда использованиеэтой властью насилия оправдано не просто законом (под дулом пистолета любойпарламент наштампует каких угодно законов), а и господствующими в данномобществе представлениями о правде. Когда внутренний голос человека скажет:"Эта власть - от Бога", или что-то в этом роде. Произошло ли это в России? Ни в коей мере, и даже напротив. Всеэксперименты режима по легитимации нового типа насилия показали, чтообщественное сознание их отвергает. Попытки идти напролом (весь 1993 год)лишь ускоряли "развод" народа с тем государством, которое пытался построитьрежим Ельцина. Несоветский тип насилия легитимным не стал. Ну, переоделичасть милиции в иностранные картузы - и сами милиционеры их стесняются.Средний же человек сразу добреет, увидев милиционера в форме с русскимсилуэтом. Кадры милиции в массе своей подчеркнуто ведут себя так, будто онисохраняют культурный тип советской милиции, а не полиции буржуазногогосударства. Важен уже тот символический факт, что в обращении между одетыми в формулюдьми политический режим не осмеливается устранить слово "товарищ". КогдаЕльцин посещает даже Таманскую дивизию, он вынужден проглатывать обращение"товарищ президент". И это - не мелочь. Вспомните переход от царской полициии армии к советской милиции и Красной армии. Вот там можно было говорить,что произошло становление нового государства (по этому признаку). Другое дело, что политический режим тайно способствует формированиюиных институтов насилия - охранных служб, преступных групп, наемных убийц ипр. Повторяет путь латиноамериканских диктатур. Но это вовсе не признакстановления государства. Это - типичный признак криминализации власти,которая не смогла достичь легитимации. Не всякое насилие есть признакгосударственности, а появление организованного преступного насилия как раз иговорит о том, что становление нового государства не состоялось и вряд лисостоится. Мы даже видим редкое в истории явление: власть демонстративно пресекаетпопытки восстановить государство. Вспомните, как на глазах всей странытретировали перед телекамерами должностных лиц, которых сама их службазаставляла быть государственниками (министра внутренних дел Куликова,генерального прокурора Скуратова). Это - акты, противоестественные длялюбого государства. Таков же смысл постоянного и планомерного очернения вглазах общества депутатов Думы - вовсе не как оппозиции, а именно какважнейшего института государства (а уж тем более государства буржуазного,которое немыслимо без сильного парламента). Второй признак государства - идеология. Для буржуазного государства этопризнак абсолютно необходимый, ибо в прежних, сословных государствахобходились религией. Без идеологии нет легитимации власти в буржуазномгосударстве, а без легитимации нельзя говорить о становлении государствавообще. Политический режим, установившийся в 1993 г., принципиально не имеет ине может иметь идеологии, сколько бы ни корпели на дачах советники Ельцина.Претендуя быть строителем гражданского общества и рыночной экономики, онвсей своей практикой и даже риторикой отвергает самые фундаментальныепринципы этого типа жизнеустройства. Ясно, что режим Ельцина не имеетабсолютно ничего общего с открытым обществом и правовым государством(достаточно посмотреть на положение с информацией, например, с доступностьютелевидения для основных партий). И речь не о деформациях, а именно о сутирежима и всей философии его социальной базы. На чем же такой режим может строить свою идеологию? Только на обмане.Этого не достаточно. Сегодня любой ученый, независимо от ориентации, знает,что нынешний политический режим уже не может рассчитывать на легитимацию иобладание идеологией. Обман рассеивается, и режим может держаться только настрахе (перед гражданской войной, голодом, местью обворованных людей,репрессиями преступных банд - у каждой группы свои страхи). Ничего общего состановлением государства эта ситуация не имеет. Третий признак наличия государства, начиная от Урарту - обладаниефинансовой системой, обеспечивающей безопасность страны и ее воспроизводствово всех главных ипостасях. Это - независимо от экономической системы исоциального строя. Налоги в любом виде (хотя бы и как беличьи шкурки)стекаются, как кровь по венозной системе, в казну; монарх - "сердцегосударства" - чеканит монету и пускает ее в обращение, как кровь черезартерии. И это должен быть стабильный процесс. Что мы видим в России? Власть обкрадывает и страну, и предприятия, играждан. Украденные средства исчезают в каких-то черных дырах, значительнаяих часть оседает за рубежом. Соки высасываются из всех систем, которыенеобходимы для существования любого государства, вплоть до их полной гибели.Даже из Армии! То есть, этот политический режим не только не обеспечиваетвоспроизводства страны и населения, но и самого себя. Весь этот созданныйусилиями антисоветской части номенклатуры механизм есть нечто, никак немогущее быть названо государством. Из этого "нечто" государство и не можетвырасти, пусть даже со страданиями для народа. Все, что есть у насгосударственного, вынуждено действовать почти в подполье, вопреки режиму. Возможно, назвать это "нечто" государством соблазнил факт социальнойстабильности в России. Рассуждают так: раз люди друг другу горло неперегрызают, а трупы на улице почти не валяются, значит, есть государство.Это объяснение не годится. Во-первых, люди по природе своей не волки. Ониспособны к самоорганизации и сохранению жизнеустройства и без государства.Особенно если еще не подорваны устои культуры и морали. Во-вторых, выживатьпомогают ушедшие в тень структуры и навыки советского государства. Ведь еслибы режим Ельцина мог в полную силу действовать согласно своим идеалам, жизньв России была бы уничтожена. Объективно признание режима Ельцина сложившимся государством укрепляетмысль, что бороться с режимом Ельцина не следует. Этот режим якобы ужесоздал легитимное государство, его надо подправлять усилиями конструктивнойоппозиции. Теперь о второй части тезиса - о том, что государство, становлениекоторого якобы произошло, есть государство буржуазное. Ошибочность этогоутверждения даже намного очевиднее, чем первая ошибка. Вообще, вся классоваяфразеология, которую использует левая оппозиция, настолько вульгарна иповерхностна, что просто кричать хочется. Нельзя так безответственноотноситься к слову - оно выстрелит в нас из пушки пострашнее, чем История. Метафора капитализации России. В документах КПРФ широко использовалсятезис о "насильственной капитализации страны" (его даже предлагали записатьв Программу КПРФ). Что это за словечко - капитализация? Что такое "капитал"?Это базовое производительное богатство - основные фонды хозяйства. Присоединении капитала с трудом производятся материальные блага. Капитализм -это строй, где капитал находится в частной собственности. При социализмекапитал становится общественной собственностью. Но ведь не исчезает! Ведьбыли у нас до Горбачева капиталовложения! Что же такое капитализация? Это создание капитала. Буржуазия смогласоздавать капиталы благодаря гениальному изобретению - акционернымобществам. Они собирали малые денежные средства и превращали их в капитал. Унас почти весь капитал создавался в виде общенародной собственности. Вплотьдо 1988 г. шла быстрая капитализация страны. А сегодня через"акционирование" (сознательно ложный термин) созданный капитал растаскивают.В России идет быстрая "декапитализация" - распыление, разрушение и вывозкапитала. Зачем же в Программу вставлять новоизобретенное слово, котороеискажает суть процесса и будет служить для людей блуждающим огоньком? Вспомним азы. Что такое буржуазия? Считать, что это те, кто овладелсобственностью (богатые) - заблуждение. Оно простительно детям, которыеупотребляют название "буржуй" как ругательное слово. Посудите сами. Имеетсямножество способов захватить собственность. Несметные богатства захватывалиорды Тамерлана или отряды Кортеса в Мексике. Никакой буржуазии от этого невозникло. Шайки феодалов и прочих разбойников грабили купцов на дорогах, нов буржуа при этом не превращались. Евреи-ростовщики брали с рыцарей икоролей громадный процент и накопили богатства, из которых потом возникфинансовый капитал. Но это был капитал авантюрный, капитал париев,отверженных. Финансисты не образовали буржуазии, они прилепились к ней какприблудное дитя. Буржуазия как класс возникла вместе с "духом капитализма". Буржуа (тоесть горожане) - это те, кто трудились, как муравьи, над превращением денегв капитал, с помощью которого они организовывали производство. Основойбуржуазии были небогатые протестанты-пуритане, которые отказывали себе вовсех излишествах, много учились, трудились с утра до ночи и вкладываликаждую добытую копейку в производство ("не без кровопивства" - эксплуатациирабочих). И так - много поколений, пока система не стала работать стабильнои не появился слой профессиональных управляющих. Нам сослужила дурную службу пропаганда, представлявшая буржуев ворами иобманщиками. Конечно, такие попадались, как попадаются среди священниковпьяницы и жулики. Но это же не выражает сущности класса. Известно, что ворыкак социальная группа и как культурный тип буржуазией стать не могут. Обэтом и Салтыков-Щедрин много писал - о наших ублюдках крепостного права,Колупаевых да Разуваевых, которые рядились в буржуа - но буржуа не были.Вспомним, что писал замечательный наш наблюдатель: "В последнее время русское общество выделило из себя нечто на манербуржуазии, то есть новый культурный слой, состоящий из кабатчиков,процентщиков, банковых дельцов и прочих казнокрадов и мироедов. В короткийсрок эта праздношатающаяся тля успела опутать все наши палестины; в каждомуглу она сосет, точит, разоряет и, вдобавок, нахальничает... Это совсем нетот буржуа, которому удалось неслыханным трудолюбием и пристальным изучениемпрофессии (хотя и не без участия кровопивства) завоевать себе положение вобществе; это просто праздный, невежественный и притом ленивый забулдыга,которому, благодаря слепой случайности, удалось уйти от каторги и затемслопать кишащие вокруг него массы "рохлей", "ротозеев" и "дураков". Сегодня у нас появился слой "новых русских" - ублюдков номенклатурногоправа, новых Колупаевых и Разуваевых, которые, как и те, прошлого века,"чудом избежали каторги". Их вожделенная мечта - чтобы их признали каккласс, как буржуазию. Такое признание сразу закрывает вопрос о происхожденииих собственности, узаконивает ее. Воры, которые при любом правовомполитическом режиме должны быть судимы (хотя бы мягко, символически), вдругв документе КПРФ возводятся в ранг законного и признанного социальногокласса. Почему? Зачем? Могут ли эти Колупаевы, получившие от Чубайса украденный у нас капитал,претендовать на звание буржуазии? В целом, как социальное явление - нет, немогут. В личном плане среди них, конечно, есть хорошие хозяева, которыеспасли и наладили производство - честь им и хвала. Но их-то как раз"государство" Ельцина душит. Да речь у нас не о личностях, а именно оклассе. Класса буржуазии не возникло, новые собственники угробили производство,многие из них ограбили свои же "собственные" заводы, распродали сырье и дажеоборудование. Почти никто из них не превращает денег в капитал, а наоборот -обращает капитал в деньги и вывозит их за рубеж. Или тратит в России набезумную роскошь и капризы. Отдыхавший на Канарских островах "новый русский"проникся симпатией к переводчику, который помогал ему всего три дня, и напрощанье подарил ему 10 тысяч долларов - почти 60 миллионов рублей. Этопо-русски - по-купечески или по-княжески. Но несовместимо с этикой буржуа.Большевик ближе к капиталисту, чем этот рубаха-парень. Посмотрим на новых собственников не с такой противной стороны. Являетсяли буржуазным их отношения с рабочими? Ни в коей мере. Вот, не платятрабочим зарплату - для буржуа такое противоестественно. Не заплатить закупленный товар (каким является для буржуа рабочая сила) - немыслимое дело.У нас же это сплошь и рядом. Потому, что нашим "хозяевам" заводов совершенночуждо мышление буржуа. Как же они могут превратить свой режим в "буржуазное"государство? Другое столь же обычное явление: новые хозяева, вопреки всем рыночнымзаконам и даже вопреки приказам Ельцина, не только не отшвырнули всесоциальные службы заводов (жилье, детсады, пионерлагеря и пр.), а дажеувеличили расходы по их содержанию - ввиду краха государства. Сегодня наодно только жилье многие акционерные общества тратят больше, чем весь ихгодовой доход (некоторые предприятия в 2-3 раза больше своего дохода) -проедают основной капитал. "Хозяева" знают, что люди не в состоянии платитьза жилье, но у них не поднимается рука отказать им в помощи, да ипобаиваются. Опять-таки, это несовместимо с принципами буржуазии и еегосударства. Это - откат к уродливому феодализму: мужик на барщине бесплатноспину гнет, зато барин о нем порадеет. Не будем пытаться определить, что за социальный строй у нас возник иможет ли он существовать долгое время (на деле строя еще нет, пока что мыживем в состоянии социального хаоса с элементами разных порядков - отсоветского до рабовладельческого и даже первобытнообщинного). Одно ясно:попытка "по плану" создать у нас капитализм провалилась. Буржуазии невозникло, а потому не сложилось и буржуазного государства. Вспомним, что либералам, разрушившим царскую Россию в феврале 1917 г.,не удалось создать новую, буржуазную государственность даже несмотря на то,что в России уже имелась более или менее развитая буржуазия. Тогдагосударство разваливалось на глазах, и уже в октябре большевики просто"подобрали" власть. Сегодня такого распада еще нет только потому, что целымногие структуры советского государства. Хотя бы ракетные войскастратегического назначения. Без них Олбрайт совсем иначе заговорила бы сРоссией. Метафора колонизации России. Нередко говорится, что происходит"превращение России в колонию". Это, кстати, несовместимо с"капитализацией"! Захватывая колонии, Запад первым делом уничтожал в нихростки капитализма и создавал совершенно особый тип хозяйства - колониальнуюэкономику. Что никакой колонизации России не происходит, что идет гораздоболее разрушительный процесс - особая большая тема. Многие считают, что сказать "у нас режим компрадоров, а Россиюпревращают в колонию" - сплачивает массы на борьбу. Это не так. Да,самолюбие задевает, но не более того. А уж на борьбу никак не поднимает -борьбу в колониях всегда ведут не туземцы, а сами колонисты, чтобыотделиться от метрополии, или связанная с ними элита, воспитанная вуниверситетах метрополии. В чем же суть колонии? В том, что европейцы приезжали на новые земли,уговором или ружьем оттесняли туземцев и начинали вести свое хозяйство. Былодва основных типа колонизаторов: католики (испанцы и португальцы) ипротестанты (англичане и голландцы). Первые ужились с индейцами, многому уних учились, обратили в христианство, сразу понастроили университетов нехуже, чем дома, открыли Академии наук. Кто вел борьбу против колониальнойзависимости? Кто были Боливар, Сан Мартин, Хосе Марти? Испанская(креольская) аристократия. Какой продукт везли в Европу из колоний (несчитая корицы)? Продукт хозяйства колонистов - их плантаций и шахт. Мясоскота, выращенного испанцами-гаучо. Колонисты почти не меняли уклад жизнииндейских деревень-общин. Для работы на плантациях и в шахтах даже привозилис собой рабов - тоже колонистов! Англичане с индейцами оказались несовместимы, просто их уничтожили (нотоже почти не изменили их жизнь). В Америку из Англии приехали труженики -крестьяне, ремесленники и выпускники университетов. Они распахали прерии,построили шахты и заводы, они же и стали бороться против колониальнойзависимости. И в США первые колонизаторы чуть ли не первым делом создалипрекрасные университеты, поощряли науку и ремесла. В Африке и Азии колонисты ужились с туземцами, но главное повторилось:в метрополию вывозился продукт хозяйства, созданного именно колонистами, ане пальмовое вино и не тыквы, отнятые у африканцев. В Алжире половинапахотной земли была отдана французским крестьянам, и они своими руками еевозделывали, снабжая Европу зерном, вином и фруктами. А в колонию изметрополии ввозился капитал для строительства шахт и плантаций. В отличие отАмерики, в Африке и Азии возникла туземная буржуазия - но не в производстве(а значит, не в продаже продукта в метрополию), а исключительно в торговле,занятой ввозом товаров из Европы. Это и были компрадоры или покупатели. Ониснабжали этими товарами самих же колонистов и туземную элиту, котораяслужила колонизаторам. Массы туземцев этими товарами не пользовались.Поэтому компрадоры были полностью включены в жизнь самих колонизаторов, быличастью их мира. Если в колонии возникали очаги современного производства сосвоей буржуазией (эти очаги колонизаторы старались уничтожить), то этабуржуазия никак не была компрадорской, она продавала свой продукт. Есть ли признаки этого порядка у нас в России? Нет, у нас системасовсем другая. На Запад вывозят продукт наших туземных предприятий - нефть,титан, вертолеты. Мы не видим у нас тружеников с Запада, которые бы поливализемлю России своим потом, привозили к нам свои знания, умения и инструменты.Запад не ввозит к нам капиталы - наоборот, огромные деньги вывозятся изРоссии и работают на экономику Запада. И, наконец, наши компрадоры. Развеони у нас правят бал? Основная их масса - это бедолаги, которые живут внашей трудящейся массе, продают ей турецкое постное масло и китайскиекуртки. У нас нет главных признаков колонии. Если бы мы стали колонией, скажем,США, то увидели бы у себя массу колонистов-американцев, которые трудилисьбы, строили свои заводы и университеты. И быстро бы соединились с русскими исбросили колониальную зависимость. У нас же происходит нечто другое. Было лив колониях что-то похожее на то, что происходит у нас сегодня? Да, и надоприсмотреться к другим случаям. Вот, Куба была колонией Испании, освободилась в 1898 г. и впустила"друзей" из США. Сразу была ликвидирована сильная кубинская наука, экономикапереориентирована на США и разорена искусственными колебаниями цен на сахар.Из Кубы стали высасывать все соки, посадили президентом подлого икровожадного пса - и так вплоть до победы Кастро. При этом Куба после 1898г., конечно же, не была колонией. Но главный урок нам дал Китай. В середине прошлого века, когда туданачали проникать европейцы, Китай был самой крупной по масштабам экономикоймира. Запад опутал ее банками и займами и тоже стал "высасывать". В началеХХ века, когда в Китае наконец-то возродился национализм, интеллигенция,используя "устоявшееся понятие", стала убеждать народ, что Китай становитсяколонией Запада. И лидер освободительного движения Сунь Ятсен вынужден былприложить очень большие усилия, чтобы доказать интеллигенции, а потом ишироким массам, что это - страшное заблуждение. Что привычное понятие"колония" есть не более чем метафора. И эта метафора принципиально искажаетреальность и заводит борьбу в тупик. Отношения Запада с Китаем представлялисобой совершенно новый тип паразитизма, который вел к полной, в буквальномсмысле слова, гибели всей китайской нации. Звучит странно, но Китай отЗапада спасла жестокая японская оккупация (а уже потом война сопротивления,разоружение советскими войсками Квантунской армии, победа коммунистов). СуньЯтсену тоже говорили: зачем вы воюете с устоявшимися понятиями, людейсмущаете. Он посчитал, что "освободить сознание" необходимо. Если бы Россия стала колонией, это было бы не смертельно. Мы быпережили, окрепли, подучились и, как США или на худой конец Индия, завоевалибы независимость. Но нас колонией не делают, а вскрывают вены. Это небольно, умирать даже приятно, но смерть, если не стряхнем пиявок, наступитнеминуемо. Поэтому надо назвать вещи своими именами. И еще по одной причине неверна мысль о России как жертве колонизации.По причине, даже гораздо более важной, чем ложное представление о характередействий Запада. Метафора колонии переводит все наше внимание на"колонизаторов" как источник наших бед и угрозу будущему. И слегка - на ихпособников-"компрадоров". Так создается ложный образ врага, все нашевнимание переключается на набитое соломой пугало, а истинный социальныйсубъект нашей катастрофы уводится в тень. О нем просто забывают, его неизучают, никакой стратегии и тактики отношений с ним не вырабатывается. Азначит, наше сознание под контролем манипуляторов, и мы обрекаем себя набеспомощность. Не в "колонизаторах" дело. Авторы нашего удушения - внутри России,порождены Россией, а Западу даже непонятны и противны. Хотя он с ними ивошел в союз, поскольку они предложили свои услуги по свержению советскогостроя. Неизвестно даже, можно ли их считать "пятой колонной Запада",настолько активную, самостоятельную и творческую роль они сыграли. Возможно,в этой их войне с советским строем скорее Запад был пособником. После выборов 1996 г. я писал о "гуннах" - обширной категории людей,голосовавших за Ельцина потому, что они наслаждаются данной имразрушительной волей. Но эти "гунны" - лишь "защитный слой" организованногоинтернационального сословия, обладающего стройной философией жизни, особойкультурой и даже языком. Речь идет о преступном мире, который всегда игралважную роль в жизни России, но обрел почти "классовое" сознание иорганизацию в последние 30-40 лет. Тот преступный мир, который сегодняпришел к власти - явление новое, ХХ века. Он начал складываться приразрушении традиционного уклада еврейских местечек, кавказских клановыхобщин, русского воровского "цеха". Сегодня хорошо описана преступностьзападного гражданского общества, возникшая в результате буржуазныхреволюций. И мы видим, что нынешний преступный мир России имеет совершенноиной тип. Объяснять различия трудно, пока наш культурный слой не пожелаетузнать, чем вообще Россия отличается от Запада как тип цивилизации. Еще предстоит исследовать процесс самоорганизации особого, небывалогосоюза: уголовного мира, власти (номенклатуры) и либеральной частиинтеллигенции - той ударной силы, которая сокрушила СССР. Признаем хотя бысам факт: такой союз состоялся, и преступный мир является в нем самойактивной и сплоченной силой. И речь идет не о личностях, а именно о крупнойсоциальной силе, которая и пришла к власти. Хотя она рядится в буржуазию (иее даже торопятся признать таковой наши марксисты), это - особый социальныйи культурный тип. Несостоятельны надежды на то, что через одно поколение потомки воровпревратятся в благопристойных буржуа, как бандиты США. Преступникигражданского общества не образуют сословия со своей культурой и этикой, они- "ассоциация индивидуумов". У нас - другое, и сословные рамки преступногомира жестки, они его устойчиво воспроизводят и тем более будутвоспроизводить, когда это сословие у власти и собственности. Конечно, преступная государственность может существовать лишь короткийисторический срок. Кланы и группировки неминуемо начинают грызться, какпауки в банке - начало этого мы уже наблюдаем. Но пока они друг другаперегрызут, они Россию совершенно истощат. Лучше через все это не проходить,а свернуть как можно раньше. Единственный выход - "объединиться честным". Обэтом и надо думать. И первое условие для этого - перестать кормитьсясказками о "колонизаторах и компрадорской буржуазии" и мыслить ложнымиметафорами. Рассмотрим теперь стереотипы - мыслительные конструкции, подавляющиеспособность увидеть явление в разных контекстах. Вот примеры несколькихстереотипов, которые использовались в ходе перестройки.