Главная | Обратная связь

Модели объяснения событий

Согласно официальной версии, сформулированной Б.Н.Ельциным уже в первыйдень путча, а затем подтвержденной Горбачевым и радикальными демократами идаже утвержденной парламентом, в СССР был совершен государственныйпереворот, организованный группой заговорщиков, которые признаныпреступниками. Никого не волновали неувязки с правом: парламент и президент, подменяясуд, уже не только дали событиям юридическую квалификацию, но и вынеслиприговор. Члены ГКЧП до суда и даже до следствия признаны преступниками.Горбачев, будучи даже по официальной версии потерпевшим, то есть лицомзаинтересованным, создает и возглавляет комиссию, наблюдающую за следствием,а допрашивается как свидетель, так что защита не может задать ему своивопросы. Относительно мотивов действий ГКЧП мнения разошлись. Демократы считают,что на отчаянный шаг "путчистов" толкнуло стремление партократии сохранитьсвои позиции. Горбачев же сказал, что когда путчисты приехали к нему сультиматумом, требуя ввести чрезвычайное положение ради спасения страны, оним ответил, что его и их оценки ситуации полностью совпадают, но он несогласен со способом их действий. Это странно, ибо если он имел такое жемнение о ситуации в стране, он по долгу службы обязан был принять адекватныемеры, и требование путчистов было вполне справедливым. Из этого некоторыеобозреватели пришли к выводу, что "путчисты" действовали из чувствапатриотизма, когда президент отказался принять меры по спасению страны. Приведенные трактовки мотивов уязвимы. Идти на опасное и явнобезнадежное дело якобы ради сохранения собственных позиций (версиядемократов) - значит предполагать у всех заговорщиков отсутствие интеллекта,доходящее до идиотизма. Известно, что никто из партократов, идущих вфарватере Горбачева, никаких позиций за время перестройки не потерял. Чтомог потерять премьер-министр или шеф КГБ, или закадычный друг президентапредседатель Верховного Совета СССР Лукьянов? Риск никак не оправдывалсясамой большой из возможных потерь. Понимая, что рационально объяснить этунеувязку невозможно, демократическая пресса утверждала, что все"заговорщики" действительно были глупы. Но это - миф. Во всяком случае, шефКГБ, премьер-министр и председатель парламента проявили себя ранее как оченьумные и прагматичные политики. За эти годы все имели возможность убедиться втом, что А.И.Лукьянов - мастер политической интриги высшего класса (о немдаже говорилось в прессе: "при всем уме, хитрости и коварстве Лукьянова,он..." и т.д.). Писатель Даниил Гранин, человек явно демократическихвзглядов, так отозвался о Лукьянове: "Этот человек владел всей ситуацией.Это часовщик, он великолепно знал механизм власти". Так что в версии оглупости организаторов путча концы с концами не вяжутся. Версия Горбачева более благосклонна. По ней "путчисты" - патриотическиеполитики с обостренным чувством ответственности за судьбу страны, но безправового мышления. Эту версию также трудно принять по трем причинам.Во-первых, все эти люди - "команда Горбачева", они работали с ним душа вдушу и прекрасно знали, куда он ведет страну. Внезапная и самоубийственнаявспышка патриотизма у них просто необъяснима. Если такая вспышка ипроизошла, значит, они узнали нечто из ряда вон выходящее, но об этомнеизбежном следствии из указанной версии никогда не было сказано ни слова. Во-вторых, те в ГКЧП, кто был непосредственно связан с экономикой,вовсе не были сторонниками возврата к казарменному социализму, ониопределенно являлись приверженцами рыночной экономики. Так что ГКЧПпредставлял не хунту, спаянную едиными идеалами, а весьма гетерогенное,"плюралистичное" образование - уникальное явление в истории государственныхпереворотов. Во всяком случае, из-за легких расхождений с радикальнымилибералами "хозяйственники" в ГКЧП и пальцем не пошевельнули бы, не то чтостали бы организовывать переворот. Наконец, если бы они действовали из клановой солидарности партократовили из патриотизма, они ни в коем случае не стали бы вводить в Москвувойска. Советская армия по своему культурному типу не приспособлена длягосударственных переворотов. Кроме того, "заговорщики" изучали проведенныйполитологами разных направлений анализ январского "мини-путча" в Вильнюсе.Во всех докладах два вывода были однозначны: 1) тот, кто выведет войска наулицу, потерпит сокрушительное поражение; 2) кто бы это ни организовал, винабудет возложена на КПСС и союзные органы власти. Можно с уверенностьюсказать: ядро "заговорщиков" должно было знать, чем кончится этот "путч"(хотя некоторые военные и партийные деятели, видимо, могли присоединиться кнему в действительно отчаянной попытке что-то сделать для спасения страны,как они страну понимали). Официальная версия создает следующее противоречие: если это былгосударственный переворот (неважно, какими мотивами вызванный), какобъяснить странное поведение заговорщиков, явно обрекающее их на поражение?Эти странности очевидны: - ГКЧП не отмежевался от Горбачева, кредит доверия к которому былисчерпан практически у всех политических сил в стране. Сказав: "Мы - людиГорбачева и будем продолжать его политику", заговорщики заведомо лишили себяподдержки населения. Это усугублялось тем, что личного авторитета и симпатийв обществе члены ГКЧП не имели и харизматическими лидерами быть не могли.Вообще, в истории это первый случай, когда переворот совершает хунта, явноне имеющая лидера. Утверждения о том, что заговор был спонтанным игероическая идея родилась одновременно в нескольких головах, принять оченьтрудно. - ГКЧП не привлек те силы, которые сформировались как оппозицияГорбачеву (часть КПСС, круги т.н. "патриотической" интеллигенции). Чтокасается авторитетных консервативных военачальников, таких как заместительминистра обороны Варенников или командующий округом Макашов, то онипривлечены к "перевороту" не были (Макашова даже все три дня не соединяли потелефону с Язовым). Напротив, делалось как будто все, чтобы путч не былпринят всерьез и не приобрел силу. - "Заговорщики" не выполнили элементарных тактических требований любогопереворота (установление контроля над связью и транспортом, быстрый арестполитических противников, активные действия). Вместо этого - гротескныепередвижения, уклонение от каких бы то ни было действий, бессмысленныепресс-конференции, постоянные заверения, что войска не предпримут никакихакций, фактически поощрение враждебной заговору пропаганды. Создать уверенность в том, что ГКЧП готовил массовые аресты ирепрессии, при выработке официальной версии событий было просто необходимо -иначе какой же это переворот. Это требовало от журналистов непростойэквилибристики. Вот, например, заявление "Известий" от 26 августа: "Изнеофициальных источников "Известия" получили информацию о том, что сценариемгосударственного переворота в СССР предусматривались аресты лиц, способныхпомешать новым властям в деле строительства светлого будущего. По некоторымданным, в список было включено около семи тысяч фамилий. Получить какое либодокументальное подтверждение этим фактам нам пока не удалось. Однако нетникаких оснований утверждать, что подобные списки не существовали...".Поистине, верх правового мышления. Пришлось даже новому шефу КГБ ВадимуБакатину нехотя признать, что сведений о списках на аресты он не имеет и их,по-видимому, не существовало. Версия, развиваемая прессой, гласила: все заговорщики - пьяницы идегенераты, они даже путча толком не могли организовать. Газета"Megaрolis-Exрress" 5 сентября сформулировала это так: "Руководителипереворота в те три дня упорно вели себя то ли как полные идиоты, то ли каклюди, склонные к нетривиальным способам самоубийства". Но это объяснениекрайне неубедительно. Все помнят молниеносные операции по взятию Праги в1968 г. или Кабула в 1979. Кстати, и сама операция 19 августа поразвертыванию в центре Москвы, среди толпы, двух дивизий с тяжелыми танкамибыла проведена, по отзывам экспертов, блестяще - не был задавлен ни одинчеловек, не было ни одного столкновения на дороге. С гораздо меньшими возможностями Ярузельский в декабре 1981 г. за однуночь парализовал огромную, разветвленную систему "Солидарности" - а ведь втот момент "путчист" Крючков был представителем КГБ в Польше и приобрелполезный опыт. По словам живущего в Лондоне известного диссидента иполитолога Владимира Буковского, заместитель Крючкова по КГБ, генералВ.Грушко (также арестованный после путча как заговорщик) был одним изглавных организаторов блестящей операции по свержению Чаушеску в Румынии вдекабре 1989 г. Таким образом, и опыт, и умение у "путчистов" были. Если быдействительно был отдан приказ, все было бы завершено в ночь с 18 на 19августа. Или, в случае действительного неповиновения специальных сил КГБ(что маловероятно), той же ночью заговорщики были бы арестованы. Но факттот, что приказа действовать войскам не было отдано никогда. А еслиставились задания, то таким неопределенным и противоречивым образом, чтовсем было очевидно: буквально понимать их не следует (во всех случаяхвыясняется, что параллельно в войска всех родов шли контрприказы). Согласнозаявлению бывшего командира спецбригады КГБ "Альфа" В.Карпухина, ему личноКрючков отдал приказ арестовать Б.Н.Ельцина и штурмовать "Белый дом". Но взаявлениях многих офицеров и командиров бригады столько взаимоисключающихутверждений, что во всех версиях изложения событий обозреватели избегаютиспользовать их как аргументы. Внимательное прочтение интервью начальника Московского управления КГБгенерал-майора А.Корсака, который участвовал в совещаниях, на которыхпланировался штурм "Белого дома", не позволяет точно установить, был литакой приказ или только "говорилось о необходимости штурма". Примечательно,что это интервью в "ЛГ" названо "Нам был отдан приказ арестовать Попова", вто время как генерал-майор сказал: "между прочим, должен был последоватьприказ арестовать [Попова] и вице-мэра Лужкова". Но ведь такой приказ непоследовал! Это лишь один пример постоянно наблюдаемого контраста междуаккуратными, взвешенными заявлениями официальных лиц и жесткойтенденциозностью прессы. Фактически, КГБ, якобы специально предназначенный для таких операций,был выключен из игры. "Московские новости" даже удивляются: "Что конкретноделать, известно не было, - заявил "Комсомольской правде" начальникуправления КГБ по защите конституционного строя Валерий Воротников. -Поэтому работали как обычно. Чего-то не произошло? Какой-то приказ так и непоследовал? Какой?.. Между прочим, личный состав, по сведениям от самихсотрудников комитета, до сих пор пребывает в изумлении, почему не раздалиоружие офицерам среднего звена". Да и сама манера, в какой был якобы отдан приказ КГБ, изумляет. Какзаявил 26 августа генерал-лейтенант Е.Расщепов, начальник Управления КГБ, вчье подчинение входила группа "Альфа", которая должна была штурмовать "Белыйдом", "сотрудники группы заявили несогласие с этой жестокой акцией. Об этомбыло доложено тогдашнему председателю КГБ СССР, который не стал настаиватьна осуществлении операции". Слава советским Пиночетам! Они идут насовершение военного государственного переворота, но когда оказывается, чтопри этом может пролиться кровь, они прекращают операцию, сдаются или кончаютсамоубийством. Да политический режим, который породил таких "горилл", надобыло лелеять и сохранять! Если, конечно, речь действительно идет оперевороте. Что касается армии, то она действовала как нормальный государственныймеханизм. Военные вполне точно выполнили приказ "придти и стоять", чтобы недопустить кровопролития. А операцию в политической сфере, дескать, проведетКГБ. Другим естественным исполнителем планов заговорщиков могли бы бытьподчиненные МВД СССР внутренние войска, особенно ОМОН. Но вот что говоритначальник штаба Центрального управления внутренних войск генерал-майорБаскаев: "Нас подняли в шесть утра 19 августа, ознакомили с шифровкой Пуго очрезвычайном положении. Задача: нести службу по усиленному варианту,выполнять приказы только министра... Ни в первый, ни в последующие дниникаких указаний своего командования я не получал, письменный приказ Пугобыл вручен в 1 час 20 мин. 20 августа. Номер 066, название "О мерах поусилению общественного порядка и безопасности в условиях чрезвычайногоположения". Как утверждает в "Megaрolis-Exрress" демократически настроенный капитанОМОНа Ш.Алимов, в первый день путча "ОМОН был разоружен, склады с оружием и"черемухой" опечатаны". На вопрос: "Чем был вызван подобный приказ?Политической неблагонадежностью личного состава?" - Алимов ответил: "Врядли. Ребята у нас достаточно консервативны, многие стоят на откровенно правых[то есть советских] позициях". Так может, в данном случае это и былопризнано как политическая неблагонадежность? Кардинально иная версия, имеющая несколько разных вариантов, сводится ктому, что никакой попытки государственного переворота не было, а речь идет облестяще проведенной политической провокации. Что-то вроде поджога рейхстагав 1933 г., только гораздо более масштабное и творческое. Согласно одному варианту этой версии, Горбачев был сам вдохновителемэтой акции. Как выразились, ссылаясь на Адама Михника, "Московские новости","Горбачев - Ярузельский и Валенса одновременно. Он подготовил путь к мятежуи путь к его подавлению". Прямые обвинения делались Горбачеву на заседании парламента РСФСР.Народный депутат РСФСР А.Медведев рассуждает так: "Фигуры главарей путчаочень неубедительны. Эти люди не способны сделать что-то серьезное, решитьсяи возглавить государственный переворот. За ними обязательно кто-то долженстоять. Наиболее вероятна в этом смысле фигура Михаила Горбачева, которыйвсегда был "хозяином" Крючкова, Пуго, Язова и иже с ними. Я исхожу из того,что такой переворот был очень нужен Горбачеву. Он сыграл бы в его пользу и вслучае успеха, и в случае провала... О причастности президента, как заметилимногие, дал понять и Лукьянов. Другой интересный момент: по сути дела,переворот провели горбачевцы. А антигорбачевцы, я имею в виду в этом случаепресловутую группу "Союз", которая твердила о необходимости снятияпрезидента, введения чрезвычайного положения, неожиданно оказалась внепутча. Более того, Блохин заявил, что осуждает действия ГКЧП. Мягко говоря,это странно". По другому варианту, Горбачев не стал препятствовать заговорщикам, ноотказался от личного участия в непопулярной, претящей ему акции, решивпосмотреть, чем кончится дело. Ряд обозревателей считают даже, что сценарийпутча был согласован между Горбачевым, Ельциным и путчистами - всем былнужен предлог для проведения драконовской экономической реформы. Но Ельциннеожиданно нарушил договоренности и начал собственную игру, выйдя из неепобедителем и став единовластным руководителем России. Такое объяснениеделает понятным, почему путчисты вели себя так странно и даже поехали вФорос для консультаций с Горбачевым (но и тому пришлось уже сменить план). Наконец, самое изощренное объяснение сводится к тому, что, зная"генотип" советской системы и психологию русских людей, умный интриган можетпровоцировать действия, подобные августовскому "путчу", сам оставаясь вобщественном (и даже собственном) мнении его безупречным противником. Важнотолько обладать достаточной властью, чтобы позволить определенным силамсовершить в определенный момент определенные действия в строгоконтролируемом масштабе. Эту модель "русской интриги" изложил Достоевский всхеме убийства отца Карамазова. За годы перестройки мы могли убедиться, чтоее "архитекторы" ни в коем случае не глупее (и не менее прогрессивны), чемИван Карамазов. Но не нашлось уже в СССР чистой и доверчивой души, как уАлеши Карамазова, чтобы послать Горбачеву утешительную телеграмму: "МихаилСергеевич, я одно только знаю - не Вы организовали переворот! Не Вы!". Такойтелеграммы Горбачев не получил.

6. Основные результаты "путча" и Августовской революции

В первые дни эйфории после ликвидации "путча" видный публицист А.Бовинсказал, перефразируя Вольтера: "Если бы этого путча не было, его следовалобы выдумать!". Горбачев также выразил удовлетворение: "Все завалы с нашегопути сметены!". Таким образом, было многократно и в разных формах выраженоудовлетворение тем, что произошло событие под условным названием"августовский путч", а также его результатом - тем, что СССР оказалсявзорванным. Более того, уже тогда предполагалось, что процесс распада должентеперь переместиться в Российскую федерацию. Определенно сказал один извидных демократических идеологов профессор Леонид Баткин: "На кого сейчасрассчитана формула о единой и неделимой России? На неграмотную массу?.. Япризываю вас вырабатывать решения исходя из того, что сейчас, наавгустовской волне, у нас появился великий исторический шанс по-настоящемуреформировать Россию". Весь спектакль "народного сопротивления ГКЧП" финансировался не толькогосударственными организациями, но и предпринимателями. Только Инкомбанк"вложил" в оборону Белого дома 10 миллионов рублей (рублей того времени -примерно 200 тысяч минимальных зарплат 1999 г.!). Как пишет газета"Коммерсант", "Деньги на баррикады подвозились мешками - благо было что вэти мешки положить... В помощь защитникам Белого дома ряд коммерческихбанков выделил около 15 млн. наличных денег - для закупки продовольствия иэкипировки. Борцам за свободу дали попробовать знаменитые гамбургерыMcDonald`s и пиццу из Рizza-Hut". Состоялось даже трогательное единениепредпринимателей и их мучителей - рэкетиров (как сказал в передаче "Взгляд"23 августа А.Любимов, "рэкетиры принесли кучу "бабок", взяли листовки,поехали по воинским частям". Лихорадочная политическая активность после августа характеризоваласьтем, что все политики концентрировали внимание именно на путче и тщательнообходили социально-экономические проблемы. Никто даже не упоминал овопросах, которые пусть с дрожью в голосе, но все же поставили члены ГКЧП. Ореальной ситуации в стране вообще считалось неприличным говорить. Это - прямой результат воздействия "путча"-спектакля на общественноесознание, своего рода наркоз, при котором удалось на достаточное времяпарализовать любую оппозицию и провести болезненную операцию по ликвидацииСССР. Правда, в результате "путча" исчез созданный в массовом сознаниистрашный образ пугала-Центра. Поэтому в январе-феврале 1992 г. былипредприняты интенсивные меры по созданию образа нового врага, мешающегореформам, в лице "красно-коричневых". Этот термин, предложенный на заседаниидемократического клуба "Московская трибуна", был подхвачен прессой ииспользован в качестве ярлыка по отношению фактически ко всем оппозиционнымсилам. Сам способ ликования после победы над "путчем" показал глубокуюморальную деградацию либеральной элиты. Тоску вызывали призывыинтеллектуалов с телевидения сообщать по телефону о людях, которыесочувствовали путчу. Общественность требовала отставки Президиума АН СССР, ав Московском университете - ректора, по той причине, что они не выступилиактивно против путча. "Независимая газета" под заголовком "Руководству Университетапредложено уйти в отставку" сообщает: "Первого сентября на митинге углавного здания Московского университета, посвященном началу нового учебногогода, младший научный сотрудник НИИ ядерной физики Дмитрий Савин зачиталколлективное заявление сотрудников университета: "В дни государственногопереворота 19-21 августа 1991 года руководство Московского университетазаняло беспринципную позицию. В тяжелые для страны дни, когда словостарейшего университета могло бы вселить надежду в сердца людей и помочьопределиться колеблющимся, официальные структуры Университета хранилимолчание". Один слог чего стоит! Вообще, поведение многих видных деятелей культуры после "путча"поразило дурным вкусом, злобой и неспособностью взглянуть на себя состороны. Песенки и мультфильмы, обыгрывающие смерть Пуго, вызывалибрезгливость и были очередным ударом по обыденной морали. Таков же былэффект сожжения режиссером Марком Захаровым перед телевизионной камерой егопартбилета (возможно, впрочем, что это был чужой партбилет или вообщепохожая на партбилет корочка). И потом, множество людей были просто пораженытем, что активный, биологический антикоммунист Марк Захаров, оказывается,все шесть перестроечных лет оставался в рядах КПСС! Чего же он ждал? Тягостно было смотреть на популярного кинорежиссера Никиту Михалкова,который сегодня на экране телевизора клеймит всех тех, кто сочувствовалпутчу, а завтра с такой же искренностью объясняет, что его отец, в качествеодного из руководителей Союза писателей официально поддержавший переворот,имел на это право, потому что, дескать, преклонный возраст... всю жизньпрожил при социализме... да и защитники баррикад читали его "Дядю Степу", итем самым он как бы тоже находился на баррикадах у "Белого дома". Своими действиями идеологи демократов усилили расщепление общественногосознания. Так, после короткой обработки редакторов многиеэкс-коммунистические газеты превратились в рьяно антисоветские. Но они вышлив старом формате и с привычным оформлением. Это вызвало психологический шок- недопустима резкая смена содержания без адекватного изменения формы,знаковой системы. "Августовская революция" породила новую вспышку антигосударственности -проклятия в адрес государственных структур, "центра" стали почтиобязательным довеском к уверениям в лояльности к демократическому режиму.Так, напуганный подозрениями в консерватизме (кстати, абсолютнобеспочвенными), П.Бунич поспешил заверить: "Моя позиция была известна всейсознательной жизнью, непрерывной борьбой с государственным монстром" (какговорится, сохраняем стиль автора). А министр здравоохранения РСФСРВ.Калинин предписал всем облздравам и горздравам: "Категорически запрещаюисполнение каких-либо приказов и распоряжений Минздрава СССР, а такжеконтакт с их (?) функционерами". Образ советского государства как врага всего человечества интенсивносоздавался в связи с "ядерной кнопкой". Разумеется, главная цель этойкампании - внедрение в общественное сознание мысли, что Россия не способнаиметь ядерное оружие, что в руках дикаря оно становится смертельно опаснойдля человечества игрушкой, которую надо поставить под контроль сил ООН илиармии США. Вот как излагал проблему народный депутат СССР академикВ.Гольданский: "Можно себе представить, какую тревогу испытало всечеловечество, когда после насильственной изоляции М.С.Горбачева все три"предохранителя" сети советских стратегических наступательных ядерныхвооружений... оказались, по сути дела, в одних преступных руках... Ксчастью, непоправимое на сей раз не произошло". Дескать, на сей раз пронесло- по счастливой случайности, но сколько же можно испытывать судьбу! Фактически, утверждалось, что советское военное командование изначальнопреступно и ждет удобного момента, чтобы покончить с человечеством - лишьГорбачев самоотверженно защищал от них "чемоданчик" с кнопкой. Раз военныеизолировали Горбачева, то уж значит, предполагали нанести ядерный удар поцивилизованным странам. Очевидно, что создаваемый Гольданским образ -идеологический миф, никаких фактических или исторических оснований он подсобой не имеет и противоречит элементарной логике. Во время путча печать представила армию (за исключением тех военных,которые "отказались стрелять в народ") как институт "фашистских убийц", агенералитет - как коллективного врага народа. Сейчас официально и доподлинноустановлено, что за все время переворота ни один генерал не отдал ничегопохожего на приказ "стрелять в народ", а со стороны солдат и младшихкомандиров не было ни одного случая агрессии или даже угрозы агрессии. Дажеэкипаж подожженной в туннеле БМП 536, нападение на которую стоило жизни тремюношам, признан невиновным в их смерти (кстати, пресса это практическизамолчала - большинство людей и не заметили маленького сообщения озавершении следствия). Большое разрушительное значение имело настойчивое утверждениеприоритета демократических идеалов перед воинской дисциплиной (после путчавелась интенсивная идеологическая кампания, внедряющая мысль, что солдат недолжен выполнять приказы, идущие вразрез с "общечеловеческими ценностями"(использовалась технология разрушения армии, испытанная в феврале 1917 г. иприведшая страну к гражданской войне). Утрата священного смысла присяги была не последним в числе факторов,которые позволили уже в декабре совершенно безболезненно распустить союзныеорганы власти. Армия отнеслась к этому совершенно равнодушно. Ее "генотип"был сломан.

7. Процесс против "заговорщиков"

Особый вклад в развитие культурного кризиса внес процесс наказаниязаговорщиков. Путчистам предъявили обвинение в "измене Родине" по ст. 64Уголовного кодекса РСФСР. Это многих повергло в изумление. Ведь статьякодекса гласит: "Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершенное гражданином СССРв ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственнойбезопасности и обороноспособности СССР: переход на сторону врага, шпионаж,выдача государственной или военной тайны иностранному государству, бегствоза границу или отказ возвратиться из-за границы в СССР, оказаниеиностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности противСССР, а равно заговор с целью захвата власти - наказывается лишением свободына срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества и со ссылкой насрок от двух до пяти лет или без ссылки или смертной казнью с конфискациейимущества". Здесь для нас главное - первая часть. Измена Родине - умышленное деяниепо нанесению ущерба ее суверенитету, территориальной целостности иобороноспособности. Но никому ни во время "путча", ни против него и в головуне приходило поставить это в вину членам ГКЧП. При всех трактовках ихмотивов признавалось, что они умышленно действовали ради сохранения СССР,его целостности и безопасности. То есть, даже врагам "путчистов" обвинениепоказалось абсурдным. Ну как можно говорить об измене СССР, если впостановлении о привлечении вице-президента Янаева в качестве обвиняемогобуквально говорится, что "опасаясь, что новый Союзный Договор приведет краспаду СССР и видя в содеянном выход из критической политической исоциальной ситуации", он совершил то-то и то-то! Здесь снова мы наблюдаемхарактерную для целого периода острую некогерентность утверждений. Странное обвинение продержалось почти 4 месяца и было без всякихкомментариев и сообщений заменено на обвинение в "заговоре с целью захватавласти" (по той же 64 ст.). Опять нелепость. В законе "заговор с цельюзахвата власти" не фигурирует как самостоятельное преступление. Онупоминается лишь в разъясняющей части приведенной выше статьи лишь как однаиз форм реализации измены Родине. Что такое, согласно закону, "изменаРодине", мы видели. Но из текста статьи ясно, что если в деяниях подсудимыхнет состава преступления, именуемого изменой Родине, а это именно так - то иобвинять их в заговоре нельзя. Нет такого закона, не предусмотрели, чтокому-то придется защищать СССР преступным путем! Таким образом, с точкизрения юриспруденции обвинители нарушили принцип римского права, воспринятыйвсеми известными уголовными кодексами: нет преступления, если таковое деяниене предусмотрено законом. Но если отойти от сухих норм права, а обратиться к здравому смыслу,недоумение лишь возрастает. О каком захвате власти идет речь? Достаточнопосмотреть должностной состав "заговорщиков". Какую власть предполагалзахватить премьер-министр В.Павлов или министр обороны Язов? Ведь какие-торациональные объяснения должны были бы привести обвинители - обывателю такиеобъяснения придумать трудно. На ум приходит, что в вину "путчистам" можнобыло бы вменить "превышение власти", но это для такого случая было явномелковато. 15 января 1992 г. было объявлено, что предварительное следствие по делуГКЧП закончено. Материалы дела составили 125 томов по 200-300 страниц. Сделом начали знакомиться подсудимые и их адвокаты. И здесь сразу жесоздалось ощущение, что "победители" стараются оттянуть начало процесса,если вообще не спустить дело на тормозах (в многочисленных интервью высшиедолжностные лица на прямой вопрос: "Состоится ли суд?" обычно отвечали оченьуклончиво, дескать, "на мой взгляд, следовало бы провести судебный процесс"и т.д.). Примечательно заявление в феврале 1992 г. вице-президента РоссииА.Руцкого о том, что лучше было бы дело прекратить, а обвиняемых выпустить,тем более что все они - пожилые люди. И это - после того, какпремьер-министр России Иван Силаев призывал их немедленно расстрелять.Диапазон возможных альтернатив в "российском правовом государстве" имеетпоистине русский размах. Началось затягивание дела с помощью бюрократических уловок. Адвокаты иобвиняемые, которые знакомились с делом, были вынуждены его буквальнопереписывать от руки. Уже это тормозило дело и не позволяло начать процессранее лета 1993 года. Все просьбы разрешить использовать множительнуютехнику или диктофон были оставлены без ответа. Почему? Ведь это ничего неменяло по существу, не давало обвиняемым никакого "тайного оружия" - лишьсокращало время работы раза в три. Вообще, в настроениях обвиняемых произошел перелом. Они как быубедились в нелояльности Горбачева, в его нарушении каких-то, пусть неявных,но подразумеваемых договоренностей. Это освободило их от "внутреннейприсяги" бывшему президенту. Такова русская административная этика. Обычноподчиненный, попавший в беду, не выдает начальника, с которым у него былзаключен пакт о лояльности - даже если начальник его "выдает", проклинает,требует сурового наказания, но при этом не нарушает некоторых интимныхэтических норм. Похоже, что-то здесь не заладилось. В частности, одно из обвинений в адрес бывшего председателя КГБКрючкова касалось незаконного подслушивания телефонных разговоров видныхполитических деятелей. На фоне всего прочего, не бог весть какое обвинение.И вдруг адвокат Крючкова заявляет: "Что касается доавгустовских событий вчасти прослушивания и других форм контроля со стороны КГБ за народнымидепутатами РСФСР и СССР, видными государственными и политическими деятелями,то не было ни одного случая без прямой санкции Президента Горбачева".Адвокат сообщил прессе неприятные подробности: на многих документах,касающихся прослушивания, Горбачев расписывался лично. Так, ходили слухи опрослушивании телефонных разговоров личного пресс-секретаря ГорбачеваВ.Игнатенко - как части заговора КГБ против Президента. В интервью об этомделе, данном "Литературной газете", Горбачев выразил свое возмущение иполное неведение. А теперь выясняется, что на докладной записке КГБ опрослушивании В.Игнатенко наложена собственноручная резолюция Горбачева. В умах людей после августа сместились привычные понятия о том, чтоможно и чего нельзя делать человеку в том или ином положении. Тяжело былосмотреть на Горбачева - президента вчера еще великой страны, который личнозачитывал в парламенте, да еще с натужно ироничными комментариями,скандальный анонимный донос на своих министров (тайную стенограмму заседанияправительства 19 августа). Да и поведение автора "информации" - известногоученого Н.Н.Воронцова, хотя он и заявил: "Я не считаю себя героем, нопредпринятое мною требовало гражданской позиции", явно нетривиально.Во-первых, он не выступил в парламенте от своего имени, а предоставил свойдоклад анонимно. Во-вторых, он приписал криминальные высказывания одномуминистру, которого в тот день вообще не было в Москве, и в парламенте возникскандал. Наконец, стенограмму вел не он один, и оказалось, что егособственные выступления на том заседании отнюдь не были, мягко говоря,смелым обличением путчистов. Немаловажную роль сыграло ритуальное обрамление драматической кончинымаршала Ахромеева: в парламенте, где ему симпатизировали как минимум 60процентов депутатов, никто не встал почтить память Ахромеева как депутата -все побоялись встать. Горбачев, чьим советником был Ахромеев, ни словом невыразил соболезнования семье, в ведущих западных, но не советских, газетахбыли опубликованы некрологи. Наконец, на волне антимилитаризма какие-тоэнтузиасты после похорон вскрыли могилу Ахромеева и сорвали с теламаршальскую форму.