Главная | Обратная связь

Фактор страха в политике после августа

После августа в рядах демократов возник патологический страх перед"социальным взрывом". Введя "на время" почти неограниченную властьБ.Н.Ельцина или отвлекая людей запретом компартии, демократы лишилисьважного козыря в глазах населения - именно надежды на демократическийполитический порядок. От того единственного, что перестройка на какой-томомент почти дала людям. В сентябре 1991 г. тогдашний шеф КГБ РоссииВ.Иваненко изложил по телевидению программу "демократического КГБ". Навопрос, откуда теперь исходит опасность для государства, он ответил, чтотеперь КГБ не будет заниматься диссидентами, главная опасность - социальныйвзрыв. Он развил свою идею в интервью "Аргументам и фактам": "Сегодняглавная опасность - в серии направленных социальных взрывов. Народраздражен, возбужден слухами о скорой либерализации цен... Поступаютоперативные данные, что на крупных предприятиях стихийно возникают стачкомыи рабочкомы. Думаю, что зимой они могут сорганизоваться... Скорее всего вдекабре возможен бунт". Такова логика перестройки: врагами "антинародногорежима партократов" были две-три сотни диссидентов, врагами демократическойвласти оказались народные массы - именно они были объявлены объектомвнимания КГБ. Это и есть шизофренизация сознания. Наиболее последовательную позицию в этом вопросе занял мэр МосквыГ.Х.Попов. После учредительного съезда Движения демократических реформ всвоей пресс-конференции он рассуждал о том, как, по его мнению, надо будетпоступать в случае массового недовольства радикальной экономической реформой(если, не дай Бог, кого-то "поднимут на вилы"). Страх перед голодной толпойстал навязчивой идеей новых отцов русской демократии. Вот как выразил Г.Х.Попов их установки: "Я считаю возможным инеобходимым применить в этом случае силу и применить ее как можно скорее.Лучше применить безоружных милиционеров, чем вооруженных. Лучше применитьвооруженную милицию, чем выпускать войска. Лучше применить войска, чемвыпускать артиллерию, авиацию... Так что с этой точки зрения - вопроспростой". Полезно разобраться в этом простом для демократа Попова вопросе, ибовыпускать войска или авиацию будет не какой-то большевистский тиран, адемократия. Вот что обнаруживается уже при первом рассмотрении.Общеизвестно, что в мире трудно найти столь терпеливый и непритязательныйнарод, как русский - на Западе это и называется "загадочная русская душа".Так что Попов прекрасно знает, что возмущенные люди выйдут на улицу, лишькогда дело дойдет до крайности. Не потому, что с жиру бесятся или требуюткаких-то гражданских прав, а потому, что дети начали болеть и умирать сголоду (старики умирают тихо, и никакого социального протеста их смерть невызывает). Именно против этих людей Попов "считает возможным и необходимымприменить силу". Да еще как можно скорее. К чему же такая спешка? Этомуможно дать одно объяснение: чтобы путем устрашения парализовать всякиепопытки сопротивления. Так грабитель наносит жертве быстрый и сравнительнобезвредный удар ("лучше милицию, чем войска"), чтобы парализовать волю - авовсе не потому, что ему нравится бить людей. Таким образом, концепциялидера демократов заключалась именно в манипуляции сознанием посредствомвнушения страха. Чего добивался мэр с помощью угрозы применения силы (на языкедипломатов эта угроза - уже действие войны, а не мира)? По сути, добивалсяликвидации уже последнего оставшегося у населения средства волеизъявления. Втечение шести лет перестройки сокращались возможности населения выразитьсвои интересы. Устранены все старые, "нецивилизованные", хоть и со скрипом,но действовавшие системы: партийные организации, профсоюзы, трудовойколлектив, народный контроль, общественное мнение, пресса, которая былавынуждена следовать официальной идеологии и защищать трудящихся. Одновременно парализованы все обещанные демократические механизмы:разогнаны советы, бутафорией стали парламентские шоу и референдумы, резкоантирабочие позиции заняла пресса. И, как логичное завершение - угрозаприменить артиллерию и авиацию против городов, где будут иметь местоантиправительственные демонстрации. Ведь не думал же Попов, что самолеты игаубицы будут гоняться за отдельными профсоюзными активистами или дажепартийными ячейками. Для этих родов войск объектом является целый населенныйпункт. До сих пор в истории человечества кровавые режимы втягивались в войнуна уничтожение против населения вопреки своей воле. Этому всегдапредшествовал длительный период репрессий против конкретных лиц из числаоппозиции. Если и бывали бомбардировки населенных пунктов (как, например, вСальвадоре или Гватемале), то, во-первых, уже на этапе открытой гражданскойвойны с вооруженной оппозицией. А во-вторых, против населения, оченьотличного от элиты в этническом и культурном отношении (против курдов вИране и Ираке или крестьян-индейцев, которые до сих пор являются "чужим"народом для креолов Сальвадора). Попов же допускал возможность авиационныхбомбардировок населенных пунктов России в тот момент, когда и речи не было огражданской войне, а были возможны лишь стихийные вспышки отчаяния. Но угрозы и идея парализующего "безвредного" удара - мелочь. Важнее всяцепочка допустимых, с точки зрения новой власти, действий. Их диапазон иочертил Г.Х.Попов: от невооруженных милиционеров - до артиллерии и авиации.Это значит, что установившийся после августа режим в арсенал своихполитических средств включает уничтожение больших масс безоружного населенияс помощью современной военной техники. Это колоссальный шаг вперед посравнению со всеми известными диктаторскими режимами. О чем говорит откровенное высказывание Попова? О том, что в мышлениидемократов его толка отсутствуют инстинктивные, подсознательные запреты наопределенные действия власти. Отсутствуют те табу, которые без всякогоусилия ума, а просто сердцем заставляют властителя держаться в рамкахнекоторых пределов. Любой политик, который такие пределы имеет, на заданныйПопову вопрос ответил бы совершенно по-иному. Он указал бы тот порог,который не в силах переступить. Во многих отношениях перестройка, итог которой подвел август 1991 г.,оказалась революцией, принципиально отличающейся от всех революций, которыепережило человечество. Эта революция - совершенно новое явление в этическомплане. Перестройка и тесно связанные с ней явления в других странах ввеличеловечество в эпоху политического постмодерна, где не действуют привычныенормы и ограничения (бомбардировки Ирака и, в еще большей степени,использование всего его мирного населения как заложников, которых убиваютголодной смертью - всего лишь примеры). Высказывание Попова обнажило вещь, о которой предупреждали некоторыетеологи уже в 50-х годах: наступил момент, когда политики отбрасываютслужившие ранее маскировкой христианские нормы. Впервые явно и открытопереносятся в политику моральные устои самой безнравственной, почтивненравственной, категории преступников - тех, кто исповедует беспредел. Для нового восприятия образа государства в общественном сознанииогромное значение имело сравнение двух симметричных событий - августовского"путча" и демонстрации 23 февраля 1992 г. Во время "путча" в город быловведено 5 тыс. военных ("Независимая газета" писала о тысячах танков - вдействительности их было 55). Повсеместно, кроме специальноспровоцированного инцидента в туннеле у Смоленской площади, взаимоотношениянаселения и солдат не принимали характер конфронтации - дети лазали натанки, а то и катались на них. Москвичи были уверены, что советские солдатыих бить и в них стрелять не будут. Даже полицейские резиновые дубинки -подарок перестройки, впервые появились в Москве в мае 1989 года. Акт насилия со стороны армии или милиции сразу вызывал чрезвычайную,бурную реакцию - до всякого разбирательства, до выяснения степени винывоенных. И пятно не смывалось, даже если следствие показывало (как,например, в Тбилиси), что инцидент и задумывался ради дискредитации армиикак "имперского инструмента". Ибо речь шла о своей армии, а она не имеетправа и пальцем никого тронуть - у каждого советского человека в армии погибкто-то из близких. 23 февраля, как раз в День Советской армии, мэр Москвы запретилдемонстрацию, которая должна была возложить венки к Вечному огню на могилеНеизвестного солдата. Как обычно, была создана неопределенность: мэрзапретил, а высший орган - Моссовет - разрешил. Вплоть до поздней ночи 22февраля телевидение давало противоречивую информацию относительно места ивремени сбора и т.д. Разумеется, эта демонстрация имела определенную антиправительственнуюокраску, на этот раз под лозунгом протеста против расчленения единой Армиибывшего СССР. Но никакой угрозы она режиму не представляла, ибо, какпредполагалось, на нее должны были собраться в основном старики - ветераныОтечественной войны. Поэтому ритуальные репрессивные действия режима имелиодну цель: продемонстрировать силу и предупредить о том, что режим взял курсна открытую конфронтацию. Центральные станции метро были закрыты, а весьцентр блокирован несколькими линиями баррикад из тяжелых грузовиков икордонами милиции и внутренних войск. Газета "Коммерсантъ" (N 9, 1992)пишет: "В День Советской Армии 450 грузовиков, 12 тысяч милиционеров и 4тысячи солдат дивизии имени Дзержинского заблокировали все улицы в центрегорода, включая площадь Маяковского, хотя накануне было объявлено, чтоперекроют лишь бульварное кольцо. Едва перед огражденной площадью началсямитинг, как по толпе прошел слух, будто некий представитель мэрии сообщил,что Попов с Лужковым одумались и разрешили возложить цветы к Вечному огню. Спобедным криком "Разрешили! Разрешили!" толпа двинулась к Кремлю.Милицейские цепи тотчас рассеялись, а грузовики разъехались, образовавпроходы. Однако вскоре цепи сомкнулись вновь, разделив колонну на несколькочастей". И тогда крупную группу демонстрантов, запертую с двух сторон, жестоко инарочито грубо избили - били стариков, инвалидов, заслуженных военачальниковвысокого ранга, всем известных депутатов и писателей. Это была сознательнаяполитическая, а не полицейская, акция. Но здесь нас интересует не столькоона, сколько реакция населения и самих избитых. Репрессия была воспринятакак должное и никакого возмущения не вызвала. Люди поняли и приняли ксведению, что перед ними стояла чужая, враждебная им власть. Это не пятьтысяч своих солдат в августе. К этой власти претензий быть не может.Претензии высказала демократическая пресса, хотя и с мелочным глумлением надизбитыми стариками. Так, например, пишет обозреватель "Комсомольской правды" за 25.02.92:"Вот хромает дед, бренчит медалями, ему зачем-то надо на Манежную. Допустим,он несколько смешон и даже ископаем, допустим, его стариковская настырностьникак не соответствует дряхлеющим мускулам - но тем более почему его надотеснить щитами и баррикадами?". В ходе осуществления всего проекта по разрушению СССР августовский"путч" был важной вехой, таким изломом, изучение которого на многое могло быоткрыть глаза. Но такого изучения нет. По своей структуре мышление самойдемократической элиты есть расщепленное мышление. Это и есть глубинная,философская причина того, почему перестройка привела не к тому хаосу, изкоторого рождается новый, более совершенный порядок, а к хаосу какбесконечной разрухе. "Путч", вызвав сильный шок в массовом сознании, ударилпрежде всего по сознанию самой либеральной интеллигенции. Этот шок убил всеее духовные силы. Согласно известной формуле А.Тойнби, "неудача состоит втом, что лидеры неожиданно для себя подпадают под гипноз, которым онивоздействовали на своих последователей. Это приводит к катастрофическойпотере инициативы: "Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму"." Как и предсказывал А.Тойнби результат подобных неудач, общество сталопревращаться в "ад кромешный".

Заключение

Эта книга носит не технологический характер. Это не руководство попрактике манипулирования и не наставление по защите от манипуляции("самообороне без оружия"). Главная цель книги - дать материал для того,чтобы каждый мог подумать о том выборе, перед которым мы сегодня стоим. Это- не выбор президента, партии или даже политического строя. За всем этимстоит выбор жизнеустройства (типа цивилизации). Я-то лично думаю, что насамом деле для очень многих это выбор между жизнью и смертью, но не будемэту тему здесь развивать. Сегодня мы болтаемся между двумя типамижизнеустройства, и нас усиленно тянут и толкают к тому берегу, гдеманипуляция сознанием станет главным и почти тотальным средством господства,так что некоторое время спустя перед нами вообще исчезнет проблема и выбора,и борьбы. Те, кто не хотят такого исхода и готовы плыть искать другой берег, хотябы и в тумане и даже плывя против течения (или хотя бы барахтаться на месте,пока не рассветет), могут найти в этой книге некоторые ориентиры. Естьфундаментальные, инерционные структуры, которые надо защищать, если мы нежелаем быть вытащенными на берег манипулятивного общества. Эти структурыдалеко еще не сломаны, их сохранение зависит от "молекулярной" поддержкивсех нас, от массового пассивного сопротивления. Речь прежде всего идет о школе русского типа - так, как ее сложила нашакультура в советское время. Это школа, воспроизводящая народ и тип культуры.Она не дает следующему поколению превратиться в скопище индивидов, статьлюдьми массы. Она затрудняет и замену нашей культуры на мозаичную культуручеловека массы. Школу ломают, но сломать ее трудно, она слишком ушла корнямив народ. Однако капля камень точит, и без сознательного сопротивления всехнас русскую школу сломают. Очень важным бастионом нашей культуры была,конечно, наука русского типа. К несчастью, ее через "молекулярное"сопротивление не защитить, слишком это нежный цветок, для него нужнаподдержка государства, а его цели, похоже, иные. Наука наша спасется,видимо, только в виде семян в замерзшей земле. Пригреет солнце, и онивзойдут, но плоды мы увидим не скоро. В ближайшие годы придется нам искатьпуть почти без науки, действовать грубее, с большими ошибками и потерями.Будем платить за свою безответственность. СМИ в массе своей, а тем болеетелевидение, почти полностью не наши. Они определенно стали служитьманипуляторам. Можно было, при наличии минимума политической воли, спастичто-то из местных газет и местного телевидения, но такой воли у нас ненашлось. Другой общий вывод - всегда и везде, и на людях, и в мыслях,противодействовать атомизации, превращению в индивида. Сегодня речь не обидеале соборности или народности, а о сохранении человеческих связей каксредства защиты своей личности. При том давлении, которое оказывается нанаше сознание, мы можем устоять как личности только опираясь на душевнуюподдержку собратьев. Каждый акт сохранения, создания или восстановлениячеловеческой связи - это выгрызание кусочка пространства у манипуляторов.Подадим ли рубль нищему или просто обменяемся с ним взглядом, пошутим ли сторговкой на рынке, уступим ли место в метро или поругаемся с обидевшим насродственником - все это укрепляет нашу психологическую защиту противманипуляция. Важно, чтобы во всех этих связях был диалог. Чтобы это былисвязи не человек-вещь, а человек-человек. Тут нет никакой сентиментальности,никакой проповеди доброты, только трезвый и даже циничный расчет. И в каком-то смысле противоположный совет - всячески избегать потерисвоего Я и соединения в толпу. Опасность толпотворения сегодня не вфизическом собирании в массу. Напротив, массы у нас сейчас собираются восновном организованные. То, что мы видим как собрание, митинг или дажебаррикаду, пока что скорее похоже на отряды, а не на толпу - мы еще непрошли стадию атомизации. Толпа образуется как раз когда мы изолированы исоединены через телевизор. Когда между нами нет душевного прямого контакта инет диалога, а есть гипнотическое действие из одного центра - как нарок-концерте или на стадионе, слушающем фюрера. В эти толпы лучше не ходить.Сказано ведь в Библии: "Не ходите на собрания нечестивых". Казалось бы,почему же не пойти? Послушать, поинакомыслить самому с собой. Значит,нельзя, в Библии плохого совета не дадут. Мы думаем, что сознание нашекрепко, но речи "нечестивых" проникают в подсознание. Где же у нас такиесобрания? Там, где вещают манипуляторы, с которыми ты не можешь вступить вдиалог. Не страшны дебаты, пусть даже оскорбительные, страшен вкрадчивыйголос с экрана или из динамика, которому ты не можешь задать вопрос иливозразить. Наконец, нужно принимать, почти насильно, как лекарство, укрепляющиекультурные средства - все то, что несет в себе традиционное знание исимволы. Прочитать "Тараса Бульбу" или томик пословиц, послушать русскиеромансы - это сегодня не удовольствие, а лечение. Впрочем, любая хорошаялитература или музыка полезны, все сегодня читается другими глазами. Это - самые общие мысли. Думаю, из книги можно сделать и кое-какиеболее ограниченные выводы. Первый из них я бы выразил так: принять какдогму, что СМИ сегодня есть инструмент идеологии, а не информации. Главное вих сообщениях - идеи, внедряемые в наше сознание контрабандой. Но в качестве"легенды", прикрытия, приманки они везут на контрабандной тележке и нужнуюнам траву информации. Мы без нее не можем, и приходится заглатывать, чтодают. Задача - научиться выплевывать максимум отравы, не жевать ее и недержать даже во рту. Конечно, часть попадет и в желудок, будет нас травить,но надо стараться. Для этого надо встать в позицию интерпретатора, исходитьиз принципов герменевтики. То есть, изначально не принимать поток сообщенийза чистую монету, а каждый раз спрашивать себя: "Что за этим стоит? Зачемнам это сообщают?". Так встает проблема диагностики - отделения зерен отплевел. Пусть веялка наша плоха, разделение очень грубое, много потерьзерна, много остается грязи. Все равно, даже грубый фильтр очень полезен.Удивительно, как много отсеивается просто оттого, что в голове вертитсяконтролирующий вопрос. Достаточно положиться на интуицию, на чувство.Почуешь, что из сообщения "торчат уши" - оно уже в подсознание не войдет. Ауж предупрежденное сознание его проверит. Какими симптомами и признаками скрытой манипуляции можетвоспользоваться наше сознание и интуиция? В общем, они представлены вразделах книги. Напомню главные. Язык. Как только политик или диктор начинает говорить на птичьем языке,вворачивая малопонятные словечки вроде ваучера или секвестра - значит, идетманипуляция (возможно, "вторичная", когда и сам говорящий являетсямарионеткой манипуляторов). Если бы говорящий желал, чтобы его сообщениебыло понято и осмыслено, а не заучено или внушено, то он сделал бы егодоходчивым и построил в форме диалога. В нашей жизни, за исключением чистопрофессиональных сфер вроде науки и техники, нет проблем, которые нельзябыло бы изложить на доступном русском языке. Непонятные слова имеют илицелью подавить слушателя фальшивым авторитетом "эксперта", либо выполняютроль шаманского заклинания и призваны оказать гипнотизирующий эффект. Бываеттакже, что они - прикрытие самой наглой лжи, как это и было, например, вслучае с ваучером. В общем, язык - важнейшее диагностическое средство, недаром и врачи егосмотрят. Эмоции. Если политик или диктор начинает давить на чувства, пахнетподвохом. Тут лучше временно "очерстветь" и не поддаваться на его дрожащийголос или блеснувшую на глазах слезу. Политика есть политика, эмоции там -как грим. Что значит "пожалеть больного президента"? Он или президент - илибольной. Мы видим, что политики, независимо от состояниях их здоровья,бывают абсолютно безжалостны к простому человеку, они действуют, как машина.Старенький и беспомощный Сахаров хладнокровно разжигал войну в НагорномКарабахе, но если кто-то пытался ему возразить в Верховном Совете, тут жецелый рой его чувствительных соратников начинал стыдить "агрессивноебольшинство" - и оно стыдливо пряталось. Слушая сообщения, приукрашенныеэмоциями любого типа (хотя бы слезливой жалостью к раненому русскомусолдатику), мы и сами должны для начала воспринимать их как счетная машина -независимо от чувств, на которых пытаются играть. Мы должны в уме быстропросчитывать интересы, а чувства - это их дешевая приправа. Всегда надоиметь в уме свои интересы (свои - значит тебя, твоих потомков, твоегонарода), а также попытаться представить себе, каковы интересы говорящего илиего хозяина. Особенно надо быть начеку, когда тебя хотят разозлить, уязвить,оскорбить. Это неспроста и не ради собственного удовольствия Киселева илиСванидзе. Если на это идут, значит, надо на время отключить твой разум исосредоточить твое внимание на их гримасах. Нельзя поддаваться, надосмотреть бесстрастно и пытаться понять, что они прячут за этой дымовойзавесой. Сенсационность и срочность. Это - технология общего действия,обеспечивающая шум и необходимый уровень нервозности, подрывающейпсихологическую защиту. Однако иногда создание искусственного фонасенсационности служит какой-то конкретной цели, чаще всего для отвлечениявнимания. Обычно сенсация не стоит выеденного яйца - то слониха в Таиландеродила, то плачущие англичане цветы принесли на могилу принцессы Дианы, тоавтобус в Португалии в кювет упал, то Козленка поймали. С чего бы сообщатьэто захлебывающимся голосом? Тут уж каждый должен выработать чувство меры -сравнивать важность сообщения с нашими реальными проблемами. Вообще, теполитики и информаторы, которые злоупотребляют этими атрибутами сообщений,просто должны мысленно заноситься в список штатных манипуляторов, и к нимвсегда надо относиться с недоверием. Ах, нам только что сообщили! Ах, мы васбудем держать в курсе дела! Да что такого вы сообщили? Завтра сами же обэтом забудете. Одними "черными ящиками" замучили - трещат о них после каждойкатастрофы, а когда их к всеобщей радости найдут - молчок. Зачем тогда о нихговорить? Повторение. Повторение - главное средство недобросовестной пропаганды.Потому оно и служит хорошим признаком ее наличия. Если вдруг начинаютежедневно мусолить одну и ту же тему или употреблять одни и те же словесныекомбинации - дело нечисто. Еще М.Е.Салтыков-Щедрин предупреждал: "Горе -думается мне - тому граду, в котором и улица, и кабаки безнужно скулят отом, что собственность священна! наверное, в граде сем имеет произойтинеслыханнейшее воровство!". Повторение действует на подсознание, а его мыконтролируем плохо. Следовательно, надо стараться зафиксировать сам фактповторения какого-то штампа в сознании, и тогда будет как бы включенасигнализация. А, опять завели почему-то ту же песенку - значит, держи уховостро. Например, периодически наши просвещенные реформаторы поднимают плачпо отсутствию купли-продажи земли, но никогда не объяснят толком, зачем имэто нужно. Тут - заведомая ставка на внушение, поскольку никаких разумныхдоводов не существует, а теневой "социальный заказ" принят, да и деньги узаказчика, наверное, уже получены и истрачены. Дробление. Если политик или помогающее ему СМИ действительно желаетобъяснить гражданам какую-то проблему и получить их сознательную поддержку вкаком-то вопросе, то он всегда изложит эту проблему в целостном виде, хотябы и кратко. Проблему можно уподобить организму - у нее есть предыстория("родители"), она возникает и развивается, обретает "семью и потомков" -связанные с нею или порожденные ею проблемы. Когда она будет разрешена("умрет"), начнется новый цикл, жизнь следующего поколения - будущее.Политик, который манипулирует нашим сознанием, представляет нам вместоцелостной проблемы ее маленький кусочек, да и его дробит на части - так,чтобы мы осмыслить целое и сделать выбор не могли. Мы должны верить ему, какжрецу, который владеет всем знанием. Взять ту же проблему приватизации земли. Ее старательно представляюткак чисто экономическую проблему - это как поставить ларек на рынке илиубрать его. Уже такое усечение вопроса - надежный признак манипуляции,других бы и не надо. Всякий политик, который вначале не предупреждает, чтособственность на землю предопределяет тип бытия народа (а значит, и типсамого народа и его культуры), должен сразу рассматриваться как манипулятор.Другое дело - предупредил, а потом скажи: но я, мол, сейчас затрону толькомаленький кусочек проблемы, экономический. Но и экономический раздел оченьвелик, и его сначала надо очертить весь, а потом переходить к купле-продаже.Никакой вопрос нельзя принимать как искренне поставленный, если не дана егопредыстория. Почему в России никогда не было частной собственности на землю?Почему крестьяне требовали национализации? Какие силы конкретно столкнулисьв этом вопросе сегодня? Даже эти вопросы замалчиваются, и их не даютвыкрикнуть по телевидению. Изъятие из контекста. Это признак, родственный предыдущему. Изымаяпроблему из реального контекста, не говоря о важных внешних факторах,манипулятор загоняет нашу мысль, нашу работу по толкованию его сообщения внужный ему узкий коридор. Поэтому как только возникают подозрения, чтополитик или его пропагандист умалчивает о внешнем обрамлении проблемы,внутренний голос должен нас предупредить - манипуляция! Возьмем ту жепроблему купли-продажи земли. На недавней международной конференциикриминалистов, посвященной наркобизнесу и отмыванию денег, в главном докладев особом разделе сказано, что лучший способ отмывания денег - покупка земли.Далее сказано прямо, что мировой наркобизнес ждет закона о свободной продажеземли в России - единственной стране, где сельское хозяйство разорено,государство коррумпировано и земля пойдет по дешевке. Можно ли игнорироватьэтот "внешний фактор" и даже не упоминать о нем? Только в том случае, еслиполитик или СМИ, поднимающие вопрос о продаже земли, участвуют в большойпрограмме манипуляции. Тоталитаризм источника сообщений. Поскольку возможно более полноеустранение несогласных источников информации и мнений - важнейшее условиеуспеха манипуляции, отсутствие реального диалога есть верный признакманипулятивного характера сообщений. Зная это, манипуляторы стараются купитьили вырастить в собственном коллективе подсадных уток, который якобы"спорят" с манипулятором. Но у нас в России проблемы настолько жгучие, чтоманипуляторы предпочитают не дать зародиться самой мысли, что возможендиалог и сравнение точек зрения. Поэтому их подсадные утки слишком неуклюжи,и лучше уж без них - надежным приемом полного затыкания рта оппоненту. Такчто когда "независимое" телевидение сообщает какую-то важную установку и приэтом не дает слова или хотя бы полслова серьезному противнику этой установки- оно пытается манипулировать сознанием. У нас сейчас общество неидеократическое, в котором дебаты по главным вопросам должны вестисьиносказательно и "единство взглядов" есть определенный ритуал, а неманипуляция. У нас общество, основанное на конкуренции (хотя инестабильное). Сейчас тоталитаризм источника информации есть результатпреступного сговора политических клик и верный признак манипуляции. Иногдаэтот тоталитаризм нарушается в связи с частными и тщательно контролируемымипротиворечиями между отдельными кликами. Гусинский против Березовского! Нопри этом главные проблемы нашей жизни все равно не поднимаются - за этимстрого следят все "авторитеты". Да и в мелочах отсутствие стороннего комментария, который не составляетникакого труда получить, есть признак манипуляции. Такой комментарий непозволил бы идеологам создавать "нервозность". Если бы НТВ, "нашедшее" вИзмайловском парке сумку с "радиоактивным веществом", попросило быкомментарий специалиста, то он сказал бы просто: "Граждане, не беспокойтесь,это дешевый спектакль". Зачем же это НТВ? Тоталитаризм решения. Еще более наглядным и связанным с предыдущимпризнаком является тоталитаризм самой формулы решения, которое внушаетсяаудитории. Иного не дано! Коней на переправе не меняют! Альтернативы Ельцинунет! Когда слышатся такие речи, можно в уме спокойно ставить галочку:"Манипулятор". Сама суть жизненного процесса в том, что мы идем поизвилистому пути, и на каждом шагу - перекресток, разветвление пути. И мыделаем выбор, каждый раз его обдумывая. Часто эта работа по принятию решенияделается так быстро, что мы ее не замечаем, но она делается. Когда выборсложный и при нем возникает противоречие интересов, альтернативы должны бытьявно обнародованы. Когда же нам говорят, что выбора нет, что "реформеЧубайса" нет альтернативы, то это манипуляция, доведенная до уровнягротеска. Беда в том, что соучастниками в ней стали слишком многие, так чтона общественное мнение оказывает давление большая армия "вторичныхманипуляторов". Смешение информации и мнения. Это - настолько грубый прием манипуляции,что в европейских законах против него введены даже ограничительные нормы.Человек, который приготовился узнать факты, с трудом может защититься отвнушаемого ему вместе с фактами мнения об этих фактах. Тебе говорят, что вметро Токио кто-то разбрызгал отравляющее вещество зарин - и тут жеподпускают мнение, что это сделали сектанты. А назавтра уже говорят:"сектанты, которые разбрызгали отравляющее вещество зарин...". У нас этотприем используется постоянно и с небывалой дерзостью. Ведь даже утверждение,что дома в Москве взорвали "чеченские сепаратисты", все мы давно приняли зафакт, хотя это было всего лишь мнением, да и то высказанным вскользь.Натренировать сознание так, чтобы в любом сообщении автоматически разделятьинформацию и мнение, не очень сложно. Когда поток мнения идет слишком густо,разум должен подавать сигнал: внимание, манипуляция! Прикрытие авторитетом. Когда как довод в поддержку какого-то чистоидеологического или политического утверждения привлекается авторитет иуважение, завоеванные в совершенно иной, не связанной с этим утверждениемсфере, то это - типичная манипуляция. Причем манипуляция грубая ипримитивная. Разве французский киноактер Депардье со своим толстым носомможет иметь для нас какой-нибудь авторитет при выборах президента? С точкизрения здравого смысла - нет. Он, приезжая в Москву агитировать за Ельцина,эксплуатирует наши чувства и подсознание. Когда А.Д.Сахаров, который всюжизнь в закрытом институте изучал слабые взаимодействия в ядре атома,внушает нам мысль, что СССР должен разделиться на 35 государств, а армянедолжны начать войну за Карабах, и при этом напоминает, что он - академик, тоэто грубый прием манипуляции. Никакого авторитета в вопросе государственногоустройства или спора армян с азербайджанцами ни его запас знаний, ни егожизненный опыт ему не дают. Использование им авторитета ученого - подлог.Да, Ростропович хорошо играет на виолончели, так мало кто умеет. Но когда онберет в руки автомат, чтобы защитить демократию или пасть жертвой советскойвоенщины и, усталый, засыпает в кресле, "не выпуская из рук оружия", то это- дешевый спектакль, который должен нас растрогать. Соловьи, соловьи, небудите солдат... Активизация стереотипов. Всегда должно вызывать подозрение, есливзывающий к нам политик или деятель СМИ настойчиво обращается к нашимстереотипам, будит наше чувство какой-то общности, подчеркивая наше отличиеот "них" - других. Стремление отправителя сообщений "стереотипизировать нашеповедение", то есть добиться, чтобы мы воспринимали информацию и отвечали нанее в соответствии с нормами поведения определенной общности - верныйпризнак манипуляции. Когда Элла Памфилова, соучастница Гайдара в ограблении пенсионеров,вдруг начинает пускать слезу по поводу тяжелой судьбы "наших отцов", это -дешевая эксплуатация нашего стереотипа сыновей. Печально, что она действует- Памфилову выбирают депутатом от Калуги (правда, не всегда). Когдаподручные Гусинского на НТВ, пособляющие клану, "отделяющему Чечню", вдругначинают душевно сострадать "нашим мальчикам" в Чечне, это должно сразунасторожить разумного человека. Пока что, видимо, это скорее его размягчает.Всегда, услышав в обращении явную или скрытую апелляцию к каким-тоукорененным в нас чувствам или установкам, полезно быстро пробежать в умеипостаси своего Я и прикинуть, на какую из них давит обращающийся ко мнеидеолог. Тогда легче будет понять, на какую автоматическую реакцию онрассчитывает и к чему незаметно клонит. Как только мы пытаемся это осознать,исчезает автоматизм и начинается процесс рассуждения. Толчок к нему -обнаружение признака манипуляции. Некогерентность высказываний. Это - важнейший признак, и он довольнолегко выявляется даже интуитивно. Стоит только чуть-чуть быть настороже, какначинаешь ощущать: что-то тут не так. Концы с концами не вяжутся! Если водной фразе проклинают советский строй за то, что пересохло озеро Арал, а вследующей его же проклинают за то, что пытался перебросить часть воды изсибирских рек в озеро Арал - то, простите, ваши рассуждения некогерентны, ивы нас просто дурите. Или сами уже одурачены манипулятором более высокогоранга. Очень часто некогерентность есть следствие предварительнойманипуляции, жертвой которой и стал данный оратор, но это не так уж важно -"вторичные" манипуляторы столь же вредны, хотя вина их идет по другойстатье. Польза "вторичных", однако, в том, что у них некогерентность бываетболее выпуклой, более вопиющей, потому что они сами ее уже не замечают. Кстати, выявлять нестыковки в утверждениях политиков и СМИ - хороший иувлекательный интеллектуальный спорт. Уж если приходится смотреть телевизори читать газеты, стоит им заниматься. Очень быстро глаз натренируется, истановится даже смешно смотреть, как пыжится Е.Киселев или Т.Миткова связатьконцы с концами в очередной идеологической утке. Упражнения на выявлениенекогерентности укрепляют системность мышления и охраняют ту университетскуюкультуру, которую дала нам школа. Это - важный способ противостоять накатумозаичной культуры, победа которой будет означать исчезновение русского типамышления. Перейдем ко второй стороне нашей проблемы - правилам поведения, которыедолжны снизить нашу уязвимость к воздействию манипуляторов. Первое правило - прочувствовать и осознать, что мы живем в иномобществе, нежели раньше. Мы попали в джунгли, где за нами (за нашимсознанием) идет охота. Тяжело это и непривычно, но вести себя надо всоответствии с реальностью, а не нашими пожеланиями и старыми привычками.Перед нами не ежик в тумане, не заяц и даже не добрый волк из "Ну, погоди!",а черепашки-ниндзя. И мы для них - ничто, общность, которую нет смыслаэксплуатировать. Если эти черепашки окончательно овладеют ключами к нашемусознанию, они превратят нас не в слуг, не в пролетариев, не в рабов, аподведут к пропасти - и мы сами в нее прыгнем. Что бы нам ни говорили исходя из самых умных теорий и ссылаясь на самыхумных экономистов от Аганбегяна до Ясина, мы должны опираться, как на скалу,на один безусловный и абсолютно надежный факт: здесь, на этой холоднойземле, с этим же самым "негодным, пьющим, ленивым и т.д." народом, безвсяких кредитов МВФ мы имели страну с второй по силе экономикой инесокрушимой обороной. То плачевное состояние, в котором мы сегоднянаходимся, вызвано не стихийными бедствиями, не вторжением злых инопланетян,а действиями вполне конкретных людей и групп. В нашей беде нет ничегосверхъестественного или природного - только человеческое. Произвестиизменения, в результате которых большинство народа лишено почти всех средствк жизни, и изъятыми у большинства богатствами завладело очень небольшоеменьшинство (причем завладело хищнически, разрушив при этом хозяйство),можно было только благодаря ошибочному выбору и ошибочным решениямбольшинства. Эти ошибки были им совершены в результате большой программыманипуляции общественным сознанием с множеством прямых подлогов и обманов.Ни в какой правовой системе эта манипуляция не может быть узаконена иоправдана. О морали и говорить нечего. Проблема теперь - только в балансесил и в целесообразности той или иной линии поведения. Даже сдатьсяпобедителю можно по-разному. Поэтому лучше прочистить мозги и остановитьинтервенцию в наше сознание. Какие для этого приемы может использоватькаждый в отдельности и те организации, в которых люди собираются дляспасения? Перечислим кратко то, что прямо или косвенно было обсуждено вкниге. Сокращение контактов. Надо поменьше бывать в зоне контакта сманипулятором или потенциальным манипулятором. Мы не можем совсем "не ходитьна собрания нечестивых", но надо хотя бы ходить поменьше. В действительностиразнообразия информации на разных каналах телевидения нет никакого - такнезачем и переключать телевизор с одной программы на другую в надеждеполучить какую-то иную крупицу знания. Эта крупица того не стоит. Нужнаяинформация так или иначе до нас дойдет. Лучше избегать и соблазна побыть в"театре скандалов", который разыгрывают перед нами манипуляторы. Труднобороться с соблазнами, но надо стараться. Не следует уповать на своюустойчивость - сигналы телевидения действуют в нужном ему направлениинезависимо от того, как мы к ним относимся в нашем сознании. Хорошо былоОдиссею слушать сирен - он приказал товарищам привязать его к мачте. А им-тонадо было грести и управлять парусом. Если бы он не залил им уши воском -так бы все и пропали. Уход от захвата. Важный этап в манипуляции - захват аудитории, ее"присоединение". Как сказано в одном учебнике, "успех манипуляции невозможенбез создания союзника в душевном мире адресата". Пока захват не произошел,ему можно успешно сопротивляться - тогда и последующие усилия манипуляторапропадают даром, а вы даже можете на них наблюдать отстраненно и с пользойдля себя. Эффективен такой простой прием, как прерывание контакта, уход навремя. Всякая операция захвата имеет свой сценарий, свой ритм. Если во времясеанса гипноза "жертва" вдруг скажет: "Я тут отлучусь ненадолго, а вы покапродолжайте", - все усилия гипнотизера пойдут насмарку. Если вдругтелевидение или митинговые политики устраивают большой накат и давят напсихику, полезно на время "выйти" из этой обстановки, успокоиться, подумать- а потом "вернуться". Очарование спадает, и дальнейшие стадии манипуляциикажутся даже странными - потому что вы оказались "неприсоединенными". Если есть возможность, то полезно прервать словоизлияния манипуляторавопросами, которые резко нарушают его сценарий. Вопросами типа: "Скажитепрямо, куда вы клоните?". Этот вопрос заставляет манипулятора переходить ксути дела, не завершив "присоединение" аудитории и, следовательно, не лишивее способности критически воспринимать сообщения. Или же манипуляторупридется игнорировать вопрос, что может вызвать недовольство и укрепитпсихологическую защиту. Даже ловкого манипулятора сбивает с толку человек,который выглядит непонятливым и все переспрашивает (а может, притворяетсядураком?). В общем, любой способ нарушить программу манипуляции полезен,чтобы ее затруднить и снять наваждение. Изменение темпа. В программе манипуляции очень важен темп. Манипулятордостигает успеха, когда он опережает процесс мобилизации психологическихзащит аудитории. Поэтому такое большое значение придается сенсационности исрочности. Кавалерийская атака на слушателя и зрителя! С этого ритма надостараться манипулятора сбить, нельзя позволить ему навязать его темп нашемусознанию - они не должны войти в резонанс. Этот прием отражен в народноймудрости: "Утро вечера мудренее!". Это значит, что полезно прервать контакт,дать сырым мыслям, чувствам и впечатлениям "отлежаться" - а потом начать насвежую голову. Надо навязывать ходу манипуляции рваный и вязкий ритм, сходуотвергать нагнетаемую обстановку срочности. На самом деле срочность этавсегда бывает ложной, искусственно созданной. Нельзя этому давлениюподдаваться, нельзя сходу принимать оценки, которые нам навязывают.Известное "тугодумие" крестьян в большой мере объясняет их замечательнуюустойчивость против манипуляции. Отсеивание шума. Манипуляция успешна в условиях "демократии шума",когда человека бомбардируют потоком никчемных сообщений, и он не можетсосредоточиться на той проблеме, по которой он должен выработать точкузрения. Не может сосредоточиться - вынужден хвататься за подсунутую емутрактовку. Устойчивость против манипуляции снижается, если одновременно ссообщением, которое внушает какую-то идею, на сознание человека воздействуют"помехой". Отсюда вывод: получив сообщение, в котором может быть скрытаидеологическая "контрабанда", надо отфильтровать шумы, которые служатпомехами при обдумывании именно этого сообщения. Лучше на время вообщевырваться из потока сообщений, чтобы обдумать одно из них. Потеря невелика,этот поток не иссякнет, и ничего действительно важного нас не минует. Непредсказуемость. Легче всего манипулировать сознанием человека,мышление которого отвечает четкому и строгому алгоритму. Если же онопетляет, следует необычной логике и приводит к парадоксальным выводам,подобрать к нему ключ трудно. Манипуляторы Запада с большим трудом находилиподход к дикарям, китайцам, африканцам. Негры уже два столетия живут в США,но до сих пор "одомашнены" в малой степени. В общем, эффективным способомухода от захвата и воздействия манипулятора является создание искусственнойнепредсказуемости твоей реакции (источников информации, способа еепереработки, логики умозаключений, темпа взаимодействия, типа высказываний ит.д.). Как сказал К.Кастанеда, "когда ты непредсказуем, ты неуязвим".Конечно, это непростое дело, но кое-какие приемы можно выработать. Например,можно постараться сознательно задерживать или вообще блокироватьавтоматические реакции - не позволять играть на своих стереотипах. Ах, тыменя хочешь разжалобить песенкой "мы, русские люди..."? При чем здесьрусские? Я вот работаю, а зарплату мне не заплатили - это как? Какаяразница, русский я или чуваш? Выход из коридора навязываемых тебестереотипных реакций, "смена поля", нарушает программу манипуляции. Пореакции автора сообщений (хотя бы проигранной в мыслях) будет видно, можетли он закончить свою мысль как разумную - или выстраивает манипулятивнуюконструкцию. Честного политика и собеседника этим не собьешь, ибо его мыслькогерентна, у него образ русского не войдет в противоречие с образомработника. Отключение эмоций. Большинство стереотипов, которые используютманипуляторы, сильно окрашены эмоционально. Раскачать чувства - дляманипулятора половина успеха. Поэтому общим правилом можно считать такое:увидев, что идеологи почему-то давят на какое-то твое чувство, следует навремя сознательно притупить это чувство. Воспринять сообщения бесстрастно,как автомат, а потом на холодную голову обдумать их наедине с собой, безподсказки. Это может показаться цинизмом, но полезно поставленную проблемусначала "проиграть" вообще вне морального контекста - как военные планируютсвои бомбардировки. "Проиграть", а потом уже включать моральные ограниченияи предпочтения. Очень часто на чувствах играют для того, чтобы переключитьэмоции, канализировать их на абстрактного или специально подсунутого козлаотпущения, увести внимание от главного действующего лица. Иной такой козелдаже рад своей роли, такой уж у него темперамент. Да и оплачивают, наверное,неплохо. Полезный прием проверки адекватности чувства, которое в теберазбередили пропагандисты, заключается в том, что ты подставляешь вместо"врага" какую-нибудь другую фигуру, не такую одиозную или привлекательную.Сохраняется это чувство? Если нет, значит, с проблемой оно не связано, авнушено с целью манипуляции. Вот, кто-то взорвал дома в Москве иВолгодонске. Видимо, чеченцы. Телевидение вкупе с политиками раскачаличувства, и все радостно поддержали войну в Чечне. Я тоже считаю, чтопреступный режим Чечни надо было ликвидировать, в том числе и военной силой.Но мне не требуется, чтобы мною при этом манипулировали, мне достаточноразумных доводов. И я представляю себе, что дома взорвали наемники "русскойнациональности". Возможно такое? Да, возможно, и среди чеченских боевиковесть русские, как были они и среди немцев. Значит ли это, что я долженвозненавидеть русских так же, как мне предлагают ненавидеть чеченцев? Нет,не значит. Раз так, лучше не придавать взрывам этнической окраски, собаказарыта в другом месте. Вообще, все эти Дудаевы, Удуговы и Масхадовынастолько тесно переплетены с московской верхушкой, что верить в этническуюприроду чеченской интриги просто глупо. Другое дело, что умелые манипуляторысегодня умеют превратить столкновение преступных клик в этнический конфликт- ищи потом иголку в стоге сена. Но умеют они это делать потому, что нашесознание не на высоте. Привезут в армянское село труп армянина - и все тутже бегут в соседнее азербайджанское село резать "турок". Диалогичность мышления. Манипуляторы стараются превратить нас впотребителей идей, во внимающее ухо и расширенный зрачок. Нас лишили всякогооткрытого диалога, ибо он снимает наваждение. Диалог разрушает манипуляцию.У нас пока что один выход - перенести диалог на "молекулярный" уровень, дажевести его как мысленный диалог. Но не принимать ни одного утверждения безвопросов. Надо делать усилия, чтобы найти зацепку для вопроса даже в самом"круглом" утверждении, и помнить, что свойство нашего ума - уходить оттрудных вопросов, "заметать их под ковер". Поэтому во многих ответственныхпрофессиях введено что-то вроде обязательного перечня вопросов, которые привыполнении сложной операции надо вслух задать - и вслух ответить, как этобывает у пилотов самолета. Если мы научимся "говорить сами с собой", то нашемышление наверняка выйдет из колеи, предусмотренной манипуляторами, оностанет непредсказуемым. Может быть, мы станем похожи на сумасшедших, носумасшедшими манипулировать невозможно, их умозаключения парадоксальны сточки зрения заданного алгоритма. Создание контекстов. Поскольку один из главных приемов манипуляции -втиснуть проблему в искусственно построенный контекст (часто это ложныйконтекст), то и защитным средством будет неприятие предложенной постановкивопроса, замена навязываемого контекста иными, выстроенными независимо отпотенциального манипулятора. Вот, нам говорят: "В СССР отсутствовалакатегория прав человека, а на Западе присутствовала". Не будем споритьнасчет категории, а спросим хотя бы себя: "Ну и что, что отсутствовала? Водинаковом ли контексте находились СССР и Запад?". Само собой, начинается ввоображение процесс построения контекстов. По мне, так довольно быстроидеологема прав человека начинает выглядеть смешной. Ведь сами говорят:казарменный социализм. Какие же в казарме "права человека"? В ней "права иобязанности бойца". Почему же казарменный? Нам нравилось жить в казарме? Данет, жизнь загнала, холодная война с несравнимым по ресурсам противником. Наделе-то мы жили даже не в казарменном, а в окопном социализме. Может быть,во время войны все равно было бы лучше жить не в окопе или казарме, а надаче? Нет, не лучше. Безопаснее в окопе или хоть недалеко от окопа, вказарме. Вот сейчас мы живем на даче, питаемся с наших шести соток. Миллионлишних смертей в год имеем, и с правами человека выходит похуже, чем вокопе. Хотя, конечно, кто-то на этом нагрел руки. А еще говорят, что "Римпредателям не платит". Платит, но всегда хочется больше. То же утверждение можно поставить в иной, исторический контекст. Да,Запад говорит о правах человека, а мы не говорили. Ну и что? Когда Запад оних заговорил? При сенаторе Маккарти? При Муссолини? При Лютере и Кальвине?При Миттеране, залившем кровью Алжир? Нет, заговорил буквально вчера, припрезиденте Картере. Ну, так у нас еще было время, у каждой цивилизации свойисторический возраст. Мы помоложе Запада, не надо торопиться, подрастем еще.Поспешишь - людей насмешишь. Создание альтернатив. Манипулятор, пресекая диалог, представляетвыгодное ему решение как не имеющее альтернативы - иначе начинаютсяразмышления, рассуждения. В общем, пиши пропало. Такое условие надо сразуотметать. Как это иного не дано? Быть такого не может! Стоит толькоразрешить самому себе прикинуть в уме разные варианты решения, как всяпостройка манипуляции рушится - и сразу видны корыстные намерения. Вот,выполняя программу разрушения "империи зла", раздули проблему депортациицелых народов - крымских татар, чеченцев. Переселить целый народ, какойужас! Преступление века! Даешь "Закон о репрессированных народах"! Поджигай,ребята, дом! На весь этот крик разумный человек должен был бы спросить: "Господахорошие, а как надо было поступить в 1944 году с крымскими татарами,воевавшими на стороне немцев?". Пусть бы Сахаров и Нуйкин прямо ответили:"Расстрелять все 20 тысяч служивших у немцев мужчин по закону военноговремени". Ответили бы так? Нет, просто свернули бы всю кампанию манипуляции.Потому что даже в самом воспаленном демократическом уме промелькнула бымысль, что для крымских татар как народа лишиться практически всех молодыхмужчин означало бы исчезновение с лица земли. Так же можно предложить тем, кто ратует за продажу земли: "Зачем таккипятиться? Во всех странах фермеры арендуют землю. Давайте просчитаем такойвариант - при нынешних компьютерах это плевое дело. Аппетиты наших жадныхдеревенских стариков-землевладельцев можно ограничить законом, пусть берутза аренду 10% урожая, заодно и подкормятся". Подсчитают - прослезятся. Нозато всем будет видно, что не о фермерах болит душа у Черниченко и Кириенко. Просто назвав вполне реальные альтернативы, можно пресечь манипуляцию.Если нельзя назвать их вслух, то надо представить их в уме - тогда хотя быты лично защитишь себя от манипулятора. Включение здравого смысла. Это вещь для образованного человеканепростая, но при некотором усилии доступная. Когда слышишь страстные речи,то лучше пропустить мимо ушей красивые фразы и ухватить только главныйдовод. Потом допустить, что он верен, и подумать, соответствует ли здравомусмыслу то решение проблемы, которое предлагает пламенный оратор. "А как бысделал я?" - вот первый вопрос. Как ни странно, чаще всего оказывается, чтосам бы ты так не сделал. Вспомним хотя бы "военный переворот" августа 1991г. Объявился ГКЧП, пускает по всем каналам телевидения "Лебединое озеро". Сдругой стороны, Ельцин с Поповым призывают народ на баррикады. Как же -арестовали нашего президента Горбачева! Давайте все умрем за него набаррикадах - или свергнем проклятую диктатуру (чью?). Чью - туманно, нонасчет баррикад вполне серьезно. А почему сразу баррикады? Что бы сделал я?Сначала бы позвонил в Форос и узнал, в чем дело, почему такая буза? Форос неотвечает? Телефон занят? Есть много других способов связаться. А уж потом -баррикады. На деле уже во второй половине дня, без всякой дополнительнойинформации, многим людям стало ясно, что весь этот переворот - спектакль. Ноэтих "многих" все же было ничтожное меньшинство. А большинству внушили самыенелепые толкования происходящего. И до сих пор многие верят, что жена Пугозастрелилась из-за того, что Янаев не стал президентом СССР. Поиск корня проблемы. Манипуляция во многом сводится к тому, что людямпредлагают такую трактовку проблемы (противоречия), которая уводит от сути.Люди шумят, волнуются, может быть, даже пришибут какого-нибудь стрелочника,но вреда заказчику манипуляции не принесут. Лучше всего, конечно, чтобыложную трактовку дали "представители" самой страдающей стороны впротиворечии (например, в случае социального противоречия - профсоюзы,коммунисты и т.п.). Но если это дорого, то обходятся и просто скромнымитружениками телевидения. Впрочем, профсоюзные боссы сегодня, похоже,недороги. "Рыночным ценам - рыночную зарплату!" - вот их трактовка нашихбед. А что рыночная зарплата при отсутствии спроса на рабочую силу можетбыть равна нулю, об этом они "забывают". В такую забывчивость мало верится. Еще Достоевский говорил, что надо доходить до последних вопросов. Этозначит, надо сразу отвергать предложенную трактовку и начинать ставитьвопросы самому, шаг за шагом углубляясь. Тогда быстро приходишь к той сути,от которой как раз тебя отводят пламенные защитники народа - как отводитлетчик ракету от самолета, выпуская тепловую ловушку. Она ракете кажетсягорячее, чем двигатель самолета, и ракета устремляется за нею. В книге в виде учебных задач приведен ряд примеров того, как, переходяна чуть-чуть более глубокие уровни трактовки проблемы, она предстает всовсем ином свете. При желании можно набрать множество таких примеров.Вспомним хотя бы, как нам много лет представляли чуть ли не как главнуюсоциальную проблему невыплату зарплаты. И все так в это уверовали, что когдапосле года задержек людям вдруг выплачивали часть, все были счастливы и шлиголосовать за "отца родного". Это все равно как по совету раввина ввести вдом козла. Потом, когда он разрешит тебе козла выгнать - какое счастье!Добившись "выплаты", люди уже забывают спросить о главном: почему же такабсурдно низка покупательная способность моей зарплаты? Даже если принять,что производство упало вдвое - почему моя реальная зарплата уменьшилась впять-шесть раз? Почему чиновник, который всегда и везде получал зарплатупримерно в два раза выше, чем такой работник, как я, вдруг стал получать всто раз больше? Включение памяти, проекция в будущее. Память и предвидение - основапсихологической защиты против манипуляции, потому-то они и является одним изглавных объектов разрушительных действий. Манипуляторы применяют целый рядтехнологий, чтобы вытравить у нас чувство исторического времени, онипомещают нас в "вечное настоящее", они навязывают нам особое, замкнутоевремя спектакля. Вырваться из лап манипулятора - значит вырваться из этогозаколдованного временного круга. Каждый раз надо делать усилие и восстанавливать память о той проблеме,которую ставят перед тобой манипуляторы. Если нет сил и времени, чтобычто-то прочесть, навести справки, спросить знающих людей, то лучше уж неверить предлагаемому тебе мифу, а попытаться связать те факты, которые тынаверняка знаешь. Поразительно, например, как сумели идеологи перестройки наголом месте создать "миф Столыпина" - так, что он стал кумиром либеральнойинтеллигенции (одно время 40% опрошенных интеллектуалов считали его самымвеликим деятелем России - ставили выше Петра I). Достаточно широко известно,что приватизация земли по Столыпину провалилась, что она привела Россию креволюции, что столыпинские переселенцы в Сибири как раз и составляли основупартизанских отрядов, изгнавших Колчака, и т.д. Нет, ради вспыхнувшей вдруглюбви к столыпинской реформе наша интеллигенция отказалась от Льва Толстогои от А.В.Чаянова. О крестьянах не будем уж и вспоминать, мы же теперь всепоголовно дворяне. Пожалуй, внедрение в умы "мифа Столыпина" можно считатьблестящей операцией, настолько мало для него было оснований. Ведь очевиднодаже без дополнительного чтения, что заметного слоя "фермеров", которые быстали опорой буржуазно-помещичьего строя, как предполагалось в плане реформыСтолыпина, создать не удалось. Россия осталась крестьянской и даже болеекрестьянской, нежели была до реформы, реформа только озлобила общину ивозбудила в ней ненависть к мироедам (то есть поедателям общины). Чему жетут радоваться и что прославлять? Еще более примитивна нынешняя хитрость манипуляторов, согласно которойисточник нынешней экономической разрухи коренится в дефектах советскогохозяйства. Особенно стыдно верить в это должно быть людям с инженерным инаучным образованием. Достаточно построить временные ряды главных натурныхпоказателей хозяйства с 70-х годов до настоящего времени, чтобы просто потипу графика, по главным его критическим параметрам увидеть всю нелепостьэтой уловки. Из таких графиков видно, что речь вообще сегодня идет не окризисе, а об убийстве хозяйства политическими методами. В результатеэкономических процессов просто не может возникнуть такого перелома вдинамике показателей, какой произошел в 1992 г. По характеру кривой Россияпринадлежит к трем странам в мире, положение которых ЮНИДО характеризуетпонятием "разрушенная экономика" - Ирак, Югославия и Россия. Вырываясь из "вечного настоящего", из навязанного нам спектакля, мыдолжны опереться на здравый смысл русского языка. Что посеешь, то и пожнешь.Это пока цветочки - ягодки будут впереди. Язык напоминает нам о связи времен- а телевидение нашептывает, что будущего нет. Что у нас одна великая забота- даст ли МВФ транш в марте или не даст. Ах, все-таки даст! Ах, не даст! Атак все хорошо - ВВП России вырос на 2%. А сколько русских мальчиковродилось в 1999 г.? А сколько русских мальчиков придет в армию в 2010 г.?Чтобы мало-мальски держать границы и безопасность, России нужна армия в 1,5млн. человек. В 1999 г. очередная перепись населения не проводилась, чтобынарод не задумался о будущем. Даже если читать, что пропорция русских срединоворожденных не упала (а она упала), то, путем экстраполяции из переписи1989 г. можно считать, что в 1992 г. родилось около 400 тысяч русскихмальчиков. При нынешней смертности по возрастам до 2010 г. из них доживеттысяч 350, из них по здоровью для армии будет годно около 100 тысяч. А нужнопризвать более 700 тысяч. А что будет в 2015 г.? Одна надежда - на любовьМадлен Олбрайт к русскому народу. Смена языка. Наконец, один из главных принципов защиты от манипуляции -отказ от языка, на котором потенциальный манипулятор излагает проблему. Непринимать его язык, его терминологию, его понятия! Пересказать то же самое,но другими словами, избегая всяких идеологических категорий. Пересказатьпусть грубо и коряво, но в абсолютных понятиях, которые можно перевести всовершенно земные, осязаемые образы - хлеб, тепло, рождение и смерть. Есливсе десять лет реформы идет вымирание населения, если в русских областяхпочти прекратилась рождаемость, если крестьяне вынуждены были вырезать болееполовины крупного рогатого скота и почти всех овец, то называть это "путь кнормальной экономике" - надругательство над здравым смыслом. Так и не надомыслить в таких категориях. Надо говорить именно об изменениях в ихосязаемой натурной форме. Говорят, у нас был "казарменный социализм", и,дескать, поэтому его надо было разрушить. Это дико слышать длярассудительного человека. При чем здесь социализм? Какая разница, какназвать? Назови хоть горшком. Ведь факт, что у нас было определенноежизнеустройство, и мы можем весьма точно описать его в абсолютных понятиях -чем питались люди, как одевались и обогревались, чем болели и чего боялись.В совокупности это и было советским строем жизни. В нем были недостатки,были и достоинства, чему отдать предпочтение - дело вкуса. Например, когда яна одной лекции в Испании предложил устранить на время все туманныеидеологические категории и говорить именно о "натурных" показателяхжизнеустройства, это произвело неожиданный эффект. Всем это оказалосьпонятно. И одна женщина сказала, что для очень многих в Испании фактотсутствия при советском жизнеустройстве наркомании перевешивает все блага"общества потребления". Все блага! А скажи "казарменный социализм" или"плановая экономика" - и она слышать о советском строе не захочет, это ейпротивно. Мы - рабы слов. Так не надо, чтобы словами еще и командовалберущий нас за глотку манипулятор. Все это, конечно, советы слабые. Главный совет - думать. И думать усиленно, трудно, как землекоп копаеттяжелую глину.