Здавалка
Главная | Обратная связь

О содержании переходной экономики



Переходная экономика и формационная парадигма. Обычное представление — Россия со­вершает переход «от социализма». Такое понима­ние имеет определенные основания. Во-первых, по логике формационного подхода, господствовав­шего в отечественной науке, общество, «уходящее от капитализма», естественно, должно было дви­гаться к социализму. Во-вторых, в Советском Союзе действительно сложилась система, сущес­твенно отличная от капиталистического рыноч­ного хозяйства: здесь возникли господствующая государственная собственность на средства про­изводства, планирование народного хозяйства, разнообразные социальные формы удовлетворе­ния потребностей населения в услугах образова­ния, здравоохранения и т.д. В-третьих, закрепле­нию названного представления «способствовало» господство в обществе, в том числе и в науке, по­литико-идеологического пресса, исключавшего возможность свободного научного анализа и кри­тики.

Однако в целом — что важно для данного аспекта анализа — формационная парадигма сформировала в нашей стране устойчивое пред­ставление о строе, сложившемся в СССР, как о


высшей ступени исторического развития, поскольку она возникла пос­ле капитализма, получившего в России достаточное развитие, для того чтобы совершить этот шаг «вверх». Причем это глубоко проникшее и в науку, и в менталитет осознание «высшести» не устраняется тем, что «социализм» (по общему признанию) оказался не подлинным (казар­менным, квазигосударственным, «мутантным» и т.п.). Более того, Имен­но оно служит основанием для концептуальных трактовок содержания переходной российской экономики: или как процесса устранения недо­статков (деформаций, мутаций) социализма, или как процесса перехо­да от «плохого» социализма к «хорошему», или, наконец, как «пере­ходного периода от социализма к капитализму». Подобные трактовки (при всей их неоднозначности) имеют два важных негативных следст­вия.

Во-первых, такого рода концепции отторгаются общественным менталитетом, поскольку общество не привлекает ни возврат к «реаль­ному социализму», ни регрессивное движение к какой-то ступени како­го-то капитализма — «дикого», номенклатурного и т.д. (капитализм — это же перед социализмом!). Конечно, в данном случае следует раз­личать концепцию и реальное развитие социально-экономических про­цессов в переходный период, однако важность концепции в том и сос­тоит, что она в значительной мере влияет на это развитие.

Во-вторых, эти концепции достаточно узко, не в соответствии с реальными задачами перехода, ориентируют практику реформирова­ния на движение именно (и только) к капитализму (поскольку обще­ство от «социализма» уходит).

■Ф- К вопросу об историческом зигзаге и тупике. В решении вопро­са, от чего должна уйти Россия, социалистическая парадигма породи­ла еще одно следствие — трактовку исторического пути России в XX в. в рамках мировой цивилизации не как «нормального», а как совершен­но особого, уникального (неудавшегося) эксперимента, приведшего об­щество в итоге семидесятилетнего зигзага в тупик. Именно «методоло­гия уникальности» развития России, ее движения к социализму (ком­мунизму) при обнаружившемся крахе этой цели обусловливает вывод, что все, что было, — «пустая трата времени», дорогостоящий зигзаг, а движение из «тупика» возможно только назад.

Сомнительность «зигзаго-тупиковой» трактовки обнаруживает­ся уже при постановке вопроса: «от чего» произошел этот зигзаг? О нем можно говорить лишь при абсолютизации как единственно вер­ного, «нормального» пути развития западных стран. Но такой переход



Раздел 1


О содержании переходной экономики



 


был бы проявлением жесткого детерминизма, однолинейной трактов­ки общественного развития. О нем можно говорить также лишь при отождествлении содержательных экономических процессов, происшед­ших в СССР за семьдесят лет (развитие производства, науки, образова­ния, культуры и т.д.) с «социалистическим оформлением» этих процес­сов. Но различие между ними всегда проводилось и российскими, и за­падными учеными. Как отмечал, например, Арон, «в области экономи­ки советские люди проделали огромную работу, не имеющую, однако, ничего общего с исходным представлением Маркса о социализме»1.

Таким образом, во всех отношениях требуется более точная, ре­альная оценка общества, сложившегося в России к началу переходного процесса, в контексте мирового развития.

Альтернативы развития XX в. Экономическая история пока­зывает, что события, происшедшие в России в начале столетия, не только не выпадают из общего хода мирового развития, но самым тесным об­разом с ним связаны. Формирование мирового хозяйства на рубеже ве­ков, растущее обобществление производства в национальном и между­народном масштабах обнаружили известный кризис традиционной рыночной системы хозяйства. Наиболее глубоким и глобальным про­явлением этого кризиса явилась первая мировая война. Ситуация кри­зиса признавалась и марксистским (в частности, большевики в России), и немарксистским направлениями.

Каковы же были пути преодоления этого кризиса, какие новые тенденции развития экономики пробивали себе дорогу? Новая генераль­ная тенденция оказалась связанной с необходимостью вмешательства в стихийные рыночные отношения известной регулирующей силы, до­полняющей действие «невидимой руки» действием «руки» достаточно заметной и осязаемой. Речь идет об усилении сознательного, прежде всего государственного, регулирования экономики, преодолевающего объективные недостатки рыночного механизма.

Реализация этой тенденции означает своеобразную мутацию ры­ночного (капиталистического) хозяйства, в результате которой оно оказывается более совершенным. Формы проявления подобной мута­ции, однако, оказались двоякими: либо государственное регулирова­ние действовало опосредованно, «встраиваясь» в рыночный механизм и подчиняясь ему; либо государственное регулирование действовало непосредственно, вставая «над рынком» и в той или иной мере подчи­няя (в крайнем случае игнорируя) его себе. Принципиальное различие

1 Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993. С. 206.


этих двух форм не исключало того, что на практике они действовали не в чистом виде, однако в большинстве стран рыночной экономики нашла применение первая модель. Модель «принудительного направ­ляемого хозяйства» получила распространение (безусловно, при извес­тных различиях), в частности, в России, Италии и Германии.

Действие названных моделей имело теоретическое обоснование: первой — прежде всего в работах Кейнса; второй — в работах Парето, Зомбарта, Струве, Ойкена, Ланге и др. Иными словами, модель, полу­чившая своеобразное применение в России после октября 1917 г., не была вообще случайной, а представляла собой вариант теоретическо­го отображения реальных экономических тенденций мирового разви­тия в начале XX в.

Таким образом, предложенный аспект рассмотрения экономичес­кого развития России подчеркивает' не уникальность и даже не особен­ности его (они, безусловно, были и должны приниматься во внимание), а то общее, что ставит его в ряд процессов, свойственных всем странам мира. В этом смысле избранная Россией модель уже не может тракто­ваться полностью как исторический зигзаг. В ее рамках, очевидно, ре­шались и важные позитивные задачи, кстати, отмечаемые и большин­ством западных экономистов. Другое дело, что, как отмечали, напри­мер, Струве и Ойкен, она имела существенные ограничения, была менее эффективна, чем модель рыночной экономики. Это подтвердила и практика российской действительности.

Российская экономика к началу современного переходного про­цесса сформировалась исторически под воздействием особенностей двоякого рода. С одной стороны, это исторические объективные усло­вия России, с другой — особенность субъективного, направляющего развитие экономики фактора после октября 1917 г. Рыночная эконо­мика в России к этому периоду не была достаточно развита, поэтому усиление государственного руководства в контексте кризиса рыночно­го хозяйства было в какой-то мере экзогенным фактором. Вместе с тем оно отвечало традициям российской государственности, оказывалось проявлением особой — евроазиатской по характеру — цивилизации в нашей стране.

Централизованный характер управления экономикой получил в России наиболее яркое, крайнее выражение. Непосредственное, прямое регулирование имело основой практически полное огосударствление средств производства, проявлялось в директивном распределении всех ресурсов, рыночные отношения приобрели чисто формальный харак-



Раздел 1


О содержании переходной экономики



 


тер. Экономический рост, причем ценой ограничения личного потреб­ления, стал главным критерием общественного развития.

Такая подробно описанная Корнаи (ресурсоограниченная) модель функционирования вела к преобладанию экстенсивного типа развития, «невосприимчивости» экономики к достижениям научно-техническо­го прогресса; способствовала закреплению существующей структуры производства (развитию диспропорций); обусловливала уравнительное распределение благ в сочетании с привилегиями для отдельных групп; подрывала трудовую мотивацию работников, их инициативу; практи­чески исключала предпринимательскую функцию; порождала ненасы-щаемый спрос во всех областях, развившийся в постоянный, всеобщий, интенсивный дефицит.

Все вышесказанное хорошо известно. Необходимо лишь подчер­кнуть, что отмеченная «крайность» была связана с необходимостью максимально ускорить развитие российской экономики, с тем чтобы преодолеть ее отставание от экономики индустриально развитых стран. Многое в данном аспекте, причем в достаточно короткие сроки, дей­ствительно удалось решить. Платой за существенные достижения рос­сийского общества стали отмеченные выше постепенное снижение эф­фективности экономики и, наконец, глубокий кризис, обнаруживший необходимость перехода к другой экономической системе.

Этот кризис сегодня трактуется как «кризис социализма». Это закономерно в том смысле, что особенностью российской модели раз­вития было и то, что все проводимые мероприятия рассматривались как формы социалистического (коммунистического) строительства. Иными словами, реально действующая экономическая модель в Рос­сии была «прикрыта» социалистической идеей. Поэтому российское общество и в западной науке справедливо «обозначалось» как «социа­листическое общество», хотя чаще использовались иные термины: «ко­мандная экономика», «централизованно управляемая экономика», «плановая экономика», «тоталитарная экономика» и др. Однако важ­но еще раз подчеркнуть, что главное в упомянутом «кризисе социа­лизма» не в том, что в России (и ряде других стран) социалистическая идея не получила реального воплощения (она будет существовать как идея и дальше), а в том, что избранная и действовавшая здесь в тече­ние десятилетий экономическая модель оказалась неспособной эффек-тивно.решать современные проблемы социально-экономического про­гресса;

Поэтому российское общество, освобождаясь и от «прикрывав­шей» его в течение десятилетий «социалистической вуали», прежде все-


го должно «уйти» от сложившейся в нем за этот период реальной эко­номической модели плановой (командной) экономики со всеми ее из­ложенными выше негативными чертами. Этот процесс будет означать преобразование и всех других сфер общества.

Основные предпосылки современной стратегической концеп­ции развития России. На концептуальное решение проблемы большое воздействие оказывают не только «социалистический менталитет», но и наследие славянофилов, обусловливающие выдвижение на первый план фактора особенностей, уникальности путей развития России: осо­бая роль в российском обществе коллективных начал вообще; преоб­ладание вертикальных по характеру (государство — индивид) по срав­нению с горизонтальными (индивид—индивид) связей; специфика мест­ного самоуправления; отсутствие традиций частной собственности в земельных отношениях и т.д. Отсюда делаются выводы о сложности формирования в России гражданского общества, реальных рыночных отношений и т.п.

Безусловно, учет этих особенностей обязателен, важен и наклады­вает свой отпечаток на формы как переходного процесса, так и буду­щей экономики. Однако важно помнить и то, что «особенное» опреде­ляет именно формы процесса, не исключая в его содержании некото­рые общие (для ряда стран или для цивилизаций в целом) моменты. Такие общие моменты в переходной экономике могут быть у всех быв­ших социалистических стран. Наконец, на переходные процессы в этих странах должны влиять и развертывающиеся сегодня в мире глобаль­ные процессы, в частности, переход развитых стран от индустриально­го к постиндустриальному обществу.

Концепция «возврата» в процессе перехода российской экономи­ки на «общий путь» учитывает эти общие содержательные моменты. В крайней постановке вопрос о перспективах России стоит просто: или автаркический уникальный путь (построение какого-то особого общес­тва в «отдельно взятой стране»), или особенные формы общего пути. Думается, что для первого варианта нет никаких социальных или эко­номических обоснований.

Важно видеть существенные различия стратегических целей раз­вития России и непосредственных целей экономики и общества «на се­годня». Это объясняется не только тем, что переходная экономика раз­вертывается исторически как бы по нескольким этапам и задачи на­чальных и конечных этапов не могут быть одинаковыми. Дело в том, что по своему содержанию переходная экономика оказывается «мно-



Раздел 1


О содержании переходной экономики



 


послойной»: она должна решать ряд качественно разнородных задач. Эти задачи различаются по характеру, срокам осуществления, объему мероприятий и т.п., причем решение одной задачи подчас противоре­чит решению другой.

Так, прежде всего содержание переходной экономики связано со стратегическим направлением формирования эффективной социально-экономической системы будущего. Вместе с тем переходный процесс решает задачи трансформации плановой экономики в современную рыночную. Этот важный содержательный момент переходного процесса тесно связан с решением стратегической задачи, но не тождествен ей. Наконец, начальный этап перехода, как показывает практика, порож­дает специфические задачи, вытекающие из кризисного состояния об­щества. Сочетание этих (по крайней мере трех взаимосвязанных, но от­носительно самостоятельных) групп социально-экономических проб­лем и образует конкретное своеобразие переходной российской эконо­мики.

Преодоление кризиса — ближайшая задача. Первые годы ре­форм совпали с развертыванием и углублением кризиса российской эко­номики. К 1995 г. по сравнению с 1989 г. ВВП сократился пбчти вдвое, объем промышленной продукции — на 45%, на четверть сократилось сельскохозяйственное производство, капиталовложения составили ме­нее трети. Число безработных в 1996 г. составило около 3,6% с перспек­тивой, по некоторым прогнозам, возможного возрастания их в бли­жайшие годы до 14—15% экономически активного населения. Ухуд­шилось материальное положение значительной части населения, резко возросла дифференциация доходов. Именно последние обстоятель­ства, непосредственно затрагивающие интересы человека, послужили основой разочарования в результатах, а также и в самом процессе ре­формирования экономики.

Какова природа кризиса — мнения неоднозначны. Существует позиция, по которой кризис—просто фаза экономического цикла, дей­ствовавшего до последнего времени в подавленном состоянии! На наш взгляд, более точна другая позиция, обязательно связывающая рассмат­риваемый кризис с процессом трансформации плановой системы. В этом смысле кризис представляет собой своеобразное явление, образует как бы специфическую закономерность начального этапа переходной эко­номики. Неся в себе внешне определенные признаки и циклического, и структурного кризисов, свойственных рыночной экономике, этот кризис отличается от них и по причине, и по функциональной роли.


Причиной его является не просто «текущее несоответствие», обнару­живающееся в экономике, но огромный потенциал значительных мак­роэкономических «несоответствий», накопленных в годы плановой эко­номики и сдерживаемых ею в скрытой форме. По своей роли он связан не просто с восстановлением в экономике нарушенного равновесия, но именно с преодолением упомянутых макроэкономических «несоответ­ствий», с коренной перестройкой экономической системы. Поэтому он и получил название трансформационного спада, переходного кризиса. Можно сказать, что издержки, которые он накладывает на общество, есть своеобразная «плата» за преобразование системы хозяйства, со­циальная цена экономических реформ.

Такой вывод не бесспорен; Олсон1, например, указывая на опыт Китая, считает, что трансформационный спад не является закономер­ностью, его можно избежать. Мнение российских экономистов также двойственно.

На наш взгляд, в решении проблемы следует видеть две стороны. Одна — содержательные задачи трансформации (изменение структуры производства, всей экономической инфраструктуры, механизма функ­ционирования, целевого критерия функционирования системы и т.п.). Решение их всегда предполагает определенные издержки. Другая — размер этих издержек. В разных странах он может (должен) быть не­одинаков. Глубина и продолжительность трансформационного спада, очевидно, зависят от степени сложившихся диспропорций; от объема трансформационных задач с точки зрения уровня техники и техноло­гии; от степени развития реальных рыночных отношений (если пере­ход совершается к рыночной экономике); от степени подчинения ранее существующей системы удовлетворению потребностей и т.д. Особоезна-чение в данном случае имеет и субъективный фактор: эффективность руководства переходными процессами, в частности адекватность при­нимаемых решений реальным потребностям и острота противобор­ства различных политических сил.

Российская экономика по всем указанным параметрам,имела к началу переходного периода самые «благоприятные» условия для глу­бокого трансформационного кризиса. Производственная структура была сильно перекошена в сторону высокого удельного веса первого подразделения, группы «А» в промышленности при чрезмерном разви­тии производств ВПК. Слабо развита была сфера обслуживания. В об­ласти техники и технологии экономика занимала ведущие позиции лишь

1 Становление рыночной экономики в странах Восточной Европы. М., 1994. С. 7.



Раздел 1


О содержании переходной экономики



 


в ряде отраслей (космос, военная техника), в целом обладала слабой конкурентоспособностью на мировых рынках, была утяжелена массой устаревшего оборудования. Особенно сложной была задача реформи­рования в области рыночных отношений: по образному выражению Эдвардса, было необходимо «воссоздать рыночные институты из ни­чего»1.

Механизм-ресурсоограниченной системы, обусловливающей раз­витие производства ради производства, определял относительно низ­кий жизненный уровень населения, отставание сфер социального об­служивания. Глубокое проникновение в общество социалистического менталитета стало одной из причин остроты противоречия и борьбы политических сил в процессе трансформации, слабости демократичес­ких сил.

Сложность преодоления трансформационного спада, достижения стабилизации и обеспечения в последующем экономического роста определялась также и тем, что, решая все эти задачи начального этапа переходной экономики, российское правительство не могло абстраги­роваться от осуществления важнейшей программы переходного про­цесса— формирования в России экономики рыночного типа.

• Рыночная экономика как вектор переходного процесса. Роль этого вектора проявляется в том, что часто переходная экономика в бывших социалистических странах определяется в целом как переход к рынку. Это не случайно, ибо речь в данном случае идет о механизме функционирования экономической системы. Но индустриальному об­ществу известны всего два таких типа: на основе прямого директивно­го регулирования и на основе косвенного рыночного регулирования. Кризис и необходимость трансформации плановой (централизованно регулируемой) экономики не оставляют иного выбора, кроме перехода к экономике рыночного типа.

Можно сказать поэтому, что правильность этого важного вектора переходного процесса общепризнана. Однако теоретической ясности в понимании будущей рыночной экономики в России нет. Так, остается представление о рыночном механизме как о некоем элементе центра­лизованно управляемой экономики, так сказать, «социалистическом рынке», вуалируемом в современных условиях понятием социально ори­ентированного рынка. Широко распространена (в основном как объ­ект дл якритики) позиция 6 якобы переходе к «дикому» рынку времен

1 Становление рыночной экономики в странах Восточной Европы. М., 1994. С. 214.


А.Смита. На наш взгляд, как уже отмечалось, речь должна идти о со­временных рыночных отношениях, включающих важную роль в них государства и учет национальных особенностей страны..

Как оценить практику перехода к рыночным отношениям в пер­вые годы реформирования российской экономики, имея в виду глубо­кую противоречивость и многие негативные следствия этого процесса? Прежде всего здесь следует сказать о некорректности сравнительного анализа, когда реалии перехода сопоставляются с работой «нормаль­ного» рынка. Сравнение это оказывается не в пользу реалий, что на­талкивает на вывод, что вообще есть «хороший» рынок (и рыночная экономика вообще — это хорошо), но «плохая» экономическая поли­тика в России никак не может привести к этому «хорошему» рынку.

Сравнительный анализ включает и сравнение с другими (относи­тельно «хорошими») переходными экономиками — в Чехии, Польше, Китае и др., обнаруживая, что в России переход к рынку ведется не так, что есть примеры лучших вариантов, которые и надо бы иметь В виду.

Представляется, что глубокая оценка этого процесса предполага­ет учет ряда моментов. Во-первых, переход к рыночной экономике как вектор переходного процесса означает реальную глубочайшую транс­формацию общества, несущую не только «хорошее», но и все свойствен­ные рынку и всем известные негативы. Поэтому появление в процессе перехода ряда неизвестных прежнему обществу «несправедливостей» — это неизбежный момент такого перехода.

Во-вторых, рыночная экономика, безусловно, имеет ряд инвари­антов, которые нужно обязательно Обеспечить (субъекты рыночных отношений с соответствующей свободой деятельности,; конкурентная среда, определяющая роль обратной связи, встроенность государствен-ного регулирования в рыночный механизм)1, однакб реальные формы рыночного хозяйства тесно связаны с существующей в обществе струк­турой (в частности, с современной индустриальной) производства, ха­рактером субъектов хозяйствования. В этом смысле было 'бы иллюзией ожидать в России формирования «справедливого» рынка свободное конкуренции и удивляться огромному влиянию, тем более в' начале пе­реходного процесса, оказываемому на экономические процессы сложив­шихся ранее монополистических структур.

В-третьих, не требует комментариев очевидное обстоятельство: чем «дальше» от рыночных отношений находилась та или иная страна, тем сложнее, противоречивее и дольше должен протекать в ней переход к рыночной экономике. Преодоление тотальной неконкурентоспособное-



Раздел 1


О содержании переходной экономики



 


ти российской экономики Н.Шмелев связывает с несколькими десяти­летиями, если не с жизнью двух—трех поколений1.

Это важное обстоятельство, с одной стороны, заставляет пред­положить, что не следует абсолютизировать сегодняшние (начальные) формы перехода к рынку, ибо им предстоит определенная эволюция, а с другой — обнаруживает очевидную несостоятельность сравнений по аналогии опыта переходной экономики России и других стран. Глубо­кие различия исходных условий, характера и объемов задач по перехо­ду к рынку обусловливают слишком малую значимость, таких сравне­ний.

Наконец, остро критический анализ процесса перехода к рынку в России (состояние российской экономики оправдывает такую остроту) как бы предполагает, что этот переход должен происходить по опреде­ленному сценарию, который постоянно нарушается руководителями реформирования, что и обусловливает кризисное состояние экономи­ки и другие негативы.

На деле, как только что отмечалось, многие негативы органично вплетены в оптимальный сценарий перехода и требуют лишь соответ­ствующих действий по их смягчению. Но главное в том, что такого (научного) сценария не существует и каждая страна, опираясь лишь на инварианты перехода к рынку, должна найти свои специфические формы их реализации, определенные состояния этих форм, последова­тельность, адекватность применения и т.д. Конечно, другое дело — ошибки, совершаемые реформаторами или при неизбежно применяе­мом методе проб и ошибок, или под давлением различных лоббистс­ких групп и т.д. Это дополнительные потери для общества, за которые руководители должны нести ответственность.

Практика реформ, анализ многих их недостатков показывают, что огромное значение в обеспечении более эффективного, последователь­ного реформирования и в преодолении трансформационного кризиса на путях рыночной экономики имело бы усиление централизованного регулирования этих процессов, связанное, в частности, и с функциями государства.

Прежде всего это объясняется вообще возрастанием в переходной экономике роли субъективного фактора. Далее, особое значение это приобретает в связи с тем, что плановой экономике было присуще сверх­централизованное государственное управление, слом которого в пер­вый момент порождает своеобразный вакуум, потерю управляемости

1 Вопросы экономики. 1995. № 1. С. 22.


хозяйством в масштабах огромной российской экономики. Усиление роли государства поэтому понимается не в смысле восстановления (тем более «превышения») его прежних функций, а в смысле овладения сло­жившейся ситуацией распада и хаоса, преодоления ее и осуществления руководства экономикой на иных (экономических) принципах. Вместе с тем возрастает роль государства и в традиционном аспекте: как поли­тического руководителя самих переходных процессов; как гаранта со­циальной защищенности слоев общества, нуждающихся в ней; как га­ранта защищенности общества от возрастающей коррупции, крими­нальной среды; как своеобразного арбитра в обеспечении политичес­кой устойчивости общества, в разрешении возможных национальных конфликтов и т.п. Особое значение государство приобретает в связи с необходимостью формирования и обеспечения действий новых право­вых основ функционирования экономики при переходе к рыночному механизму.

Стратегическая цель — экономика для человека. Одновремен­ное решение отмеченных задач (реализация различных векторов) пере­ходной экономики в силу их качественных различий не означает, что все они будут решены в один срок. Прежде всего общество преодолева­ет трансформационный кризис, достигает предкризисного уровня про­изводства и обеспечивает его дальнейший рост. Больший срок требует­ся для формирования эффективной рыночной экономики, результатом которого станут новая производственная и социально-экономическая структура общества, возникновение и действие новой системы мотива­ции, повышениеэффективности производства как одна из основ роста всеобщего благосостояния. Вместе с тем реализация этих векторов при всей их важности остается как бы средством решения стратегической задачи: что может получить Россия взамен своего «социалистическо­го» прошлого, куда она идет в этом смысле?

Важнейшее значение в этом аспекте имеют: огромный потенциал российской экономики — природный, трудовой, научно-технический, высокий образовательный (квалификационный) уровень населения; решимость перейти к эффективному механизму функционирования эко­номики, обеспечивающему максимальное использование этого потен­циала; возможность использовать опыт трансформации общественной системы и поддержка других стран; готовность включения реформиру­емой российской экономики в современный поток развития мировой цивилизации.



Раздел I


Закондмерности переходной экономики_____________________ 49


 


Реальность всех этих факторов обусловливает реальность нетоль­ко как научной гипотезы, но и как необходимого (единственно возмож­ного для России, если она хочет остаться великой державой) курса эко­номического развития на переход к постиндустриальному обществу. Вместе с тем реальность подобных конечных рубежей российской эко­номики не означает, что они достигаются легко и «автоматически». Достижение их предполагает соответствующую экономическую поли­тику: обеспечение приоритетного развития ряда отраслей — наукоем­ких производств, передовых технологий, науки и образования, социо­культурной сферы; проведение целостной структурной политики, ори­ентированной на это будущее; учет данной стратегической цели в направлениях и формах «рыночного реформирования» и др.

Новая парадигма экономической теории имеет в основе не вещес­твенное богатство, а самого человека во всем богатстве его способнос­тей и потребностей. Экономического человека в этом смысле сменяет человек социальный. Постиндустриальное общество снимает с него доминирующую прежде функцию — быть фактором производства. Человек, по выражению К.Маркса, выходит из процесса производст­ва, становится рядом с ним1.

Конечно, пока подобные положения рисуют лишь самые общие абстрактные и достаточно неопределенные контуры будущего; Извес­тными материальными основами такого будущего может служить, к примеру, то, что, по прогнозам, в ближайшие десятилетия в матери­альном производстве развитых стран будет занятодо 5% трудоспособ­ного населения. Меняются функции человека в его деятельности: от пре­обладания исполнительно-физических к преобладанию творческо-уп-равленческих. Иноесодержание приобретает функция благосостояния. Показатели собственно производства (душевые в том числе) как бы выходят за рамки целей общественной системы. Естественно, функци­ональная роль материального производства не исчезает, она просто уходит с первого плана «в основание». Новые критерии (и показате­ли), характеризующие будущее общество, еще предстоит разработать науке.

Рассмотренная стратегическая цель переходной российской эко­номики означает кардинальное изменение самого содержания общест­ва при переходе от его индустриальной стадии к постиндустриальной. Это, можно сказать, есть переход от «человека для экономики» к «эко­номике для человека».

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II. С. 213.


 

Контрольные вопросы

1. От чего хочет уйти российское общество?

2. Каковы задачи, составляющие содержание российс­кой переходной экономики?

3. Почему на смену плановой должна прийти именно рыночная экономика?

ЛИТЕРАТУРА Кузнецов В. К теории переходной экономики // МЭиМО. 1994. № 12.

РадаевВ.В. Концептуальные основы анализа переходной экономики // Вест­ник Моск. ун-та. Сер. «Экон.». 1996. №1.

Реформы глазами американских и российских ученых /Под ред. О.Т. Богомо­лова. М.: Изд-во «Российский экономический журнал», Фонд «За экономичес­кую грамотность», 1996.

Экономика переходного периода / Под ред. В.В.Радаева, А.В.Бузгалина. М.: Изд-во МГУ, 1995: Разд. 1.







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.