Главная | Обратная связь

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ДЖОШУА 3 страница

Подготовка к празднику заняла весь день. Школа была построена посемейному признаку - класс Мэрчисонов, класс Пендергастов и так далее.Всего тридцать четыре класса - по числу семей - членов Ассоциации. Вкаждом классе от пятидесяти до шестидесяти учеников. Соответственно, двехижины - мальчиков и девочек. Весь класс работал на одних и тех же полях,его попечению принадлежали одни и те же животные. И обучали их членыодного семейства. Работе на полях - мужчины, приготовлению пищи и работепо дому - женщины. Теперь всем предстояло показать, чему они научились заэто время. Пиршество готовилось грандиозное. Мэрчисоны забили лучшую корову ичетыре свиньи. Выгребли почти весь запас овощей. Ученикам сказали: - Не страшно. В воскресенье, перед уходом домой, соберете еще. И вам, инам хватит на все каникулы. Между собой ученики решили, что белые люди очень жадные и устроилипраздник в субботу, чтобы не угощать их родителей, которые должны прийтиза ними в воскресенье. Они и не предполагали, что их родителям передали:приходить за учениками в следующее воскресенье! С утра на площади перед собором установили столы для белых и расстелилибрезенты. Все, что было приготовлено в течение вчерашнего дня, быловыставлено на этих столах. Мистер Джошуа Пендергаст выступил сприветственным словом: - Дети мои! Сегодня вы в последний раз находитесь здесь, в нашей школе.Завтра с утра, если на то будет воля божья, вы возьмете то, что вампричитается, и пойдете по домам. Те, кто хорошо учился все, три года,получит теленка, те, что похуже, - поросенка. И все возьмут семенарастений, которые вы у нас привыкли возделывать. Мы надеемся, что вы спользой примените те знания, которые у нас получили. И помните: что бы свами ни случилось - на все есть божья воля. Без его соизволения и волос неупадет с головы человека! Приступайте же к трапезе, дети мои! Не знаю, какскоро вам удастся поесть в следующий раз! Примерно через полчаса после начала, когда столы сильно опустели, познаку мистера Джошуа, разнесли и вручили каждому ученику большую кружку скаким-то напитком. Содержимое кружки издавало очень приятный и вкусныйзапах. Все белые оставили свои столы и собрались среди учеников со стаканами вруках. Мистер Джошуа произнес тихо: - Да будет милость божья с нами! Да сопутствует нам успех во всех нашихначинаниях! - Все пьют до дна! - белые зорко следили, чтобы не было ни одногоученика, который не выпил бы содержимое своей кружки. - А теперь поешьте еще и будем начинать танцы! Но танцы начинать не пришлось. Не прошло и десяти минут, а площадь уже обратилась в сонное царство.Все эти чернокожие мальчишки и девчонки, одетые в белоснежные платья икостюмы, старательно отутюженные с вечера, лежали на асфальте и спалинепробудным сном. И началась работа. Откуда-то из недр подвала собора появились тележки.В считанные минуты были убраны столы и посуда. Мужчины хватали ребятишек ипо двое-трое укладывали на тележки. Бегом в подвал. Здесь каждого из нихраздевали догола, укол в руку - на тележку, и вот уже она скрылась в одномиз цилиндров. Скоростной лифт доставил их наверх. Датчики к рукам и ногам,маска на лицо. В ячейку! Проверить показания - все в порядке. Ячейку -закрыть. Следующий! Именно в это время Кларенс Мэрчисон и его брат вывели из подвала Селию. - Ну, милая Селия, - сказал Кларенс, - можете посмотреть, какзакладывается основа плантации, от которой вы имели глупость отказаться!Помните, вы на меня обиделись, что я назвал вас глупышкой? Теперь япостараюсь, чтобы вы все увидели. А потом решу, что с вами делать дальше.Может быть, вы все же передумаете и согласитесь стать хозяйкой плантации?Подумайте. Селия не удостоила его ответом. - Молчите? Ну, наверное, вам виднее. С этими словами они подвели ее к дереву, к которому был привязан стул. - Видите, я даже позаботился, чтобы вам было удобно, - они усадили еена стул и привязали руки и ноги. - Это, чтобы вы не вздумали убежать и ещекак-нибудь попытаться сообщить майору Бакмастеру о нас. Посидите тут иподумайте. И они кинулись туда, где кипела работа. Через какие-нибудь час-полторатолько куски брезента, валявшиеся там и сям на асфальте, свидетельствовалио том, что еще совсем недавно здесь происходил праздник. Подошла очередь скота. Машины одна за другой подвозили молодняк соскотных дворов. Работал тот же конвейер - два укола, тележка, лифт,датчики, ячейка. Мистер Мэрчисон снова подошел к Селии: - Видите, Селия, как быстро мы управились? Конечно, этот молодняк -малая часть того, что мы берем с собой. Большая часть и не появлялась наскотном дворе. Сразу - в ячейку. Мы, к сожалению, не можем позволить себероскошь брать взрослый скот, он занимает слишком много места. Он полетиттолько в качестве мяса. А какой хороший скот! Коровы - аргентинские,свиньи - датские, овцы - австралийские... А ведь женщин я тоже отбиралтолько породистых. Только чистой англосаксонской крови. Никаких примесей.Жаль, очень жаль, что вы не захотели быть царицей всего этого... Давайте,я уговорю мистера Джошуа простить вас? Что же вы молчите? Ну, хорошо,подумайте? Я еще подойду к вам. Только помните, следующий раз будетпоследним! И он снова ринулся в предотъездную суету. Основные запасы инвентаря иинструмента, оружие были погружены раньше. Загружено мясо. Пришла очередьсамих хозяев. На сборы давалось только полчаса. Но этого вполнедостаточно, если чемоданы со всеми личными вещами приготовлены заранее!Вот уже и они скрылись в недрах подвала. Кларенс и его брат направились кСелии. - Зачем она тебе? - спросил старший. - А где я возьму другую? - ответил Кларенс. - Должен признаться, онамне очень и очень импонирует. В ней чувствуется порода, черт возьми! Однако стул под деревом был пуст. Валялись только веревки. - Смотри-ка, ей удалось развязаться! - удивился Кларенс. - Ну, да чертс ней! Таково ее счастье! - и они бегом кинулись в подвал. Больше суток Селию продержали в подвале. Там было темно и страшно.Сначала она плакала, потом перестала. Даже спала немного. Счет времени былпотерян. Ей казалось, что она пробыла в подвале бесконечно долго. Один раздверь открылась - это Джорджина принесла ей поесть. Оказалось, что ужеутро субботы, и вот-вот начнется праздник. Сначала ее пытались расспрашивать - она молчала. Оба, и Кларенс, имистер Джошуа, пришли к выводу, что сообщить она ничего не успела. Онипрекрасно разбирались в возможностях того аппарата, который у нееотобрали. А главное - они считали, что ей известно совсем немного. Им и вголову не пришло связать исчезновение Каури с попыткой Селии сообщить миручто-либо об их замыслах. Мистер Мэрчисон пытался воззвать к ее чувствам, напоминал о своейлюбви, но она только гордо отворачивалась, опасаясь, что ему удастся ееуговорить. Все-таки она его любила! Теперь, привязанная к стулу, она видела, что все ее усилия оказалисьнапрасными. Дядя сегодня не появится. А если и появится, то слишкомпоздно. Помешать полету она не в состоянии. Даже если ей удастся каким-точудом освободиться, то все равно она ничего сделать не сможет. Конечно,она прекрасно понимала, что Мэрчисон (она даже мысленно не позволяла себеназывать его Кларенсом) попытается забрать ее с собой. Взять ее он могтолько в качестве жены, а женой ему она не будет! В качестве жегувернантки она им не нужна. Всех их, белых девушек из хороших семей счеткой родословной, нанимали в гувернантки только для того, чтобы выдатьзамуж за холостых членов Ассоциации! Как породистый скот! Это ей популярнообъяснила Джорджина, когда принесла еду. Кое у кого даже остались в Штатахнастоящие жены и дети. Но мистер Джошуа забраковал их, как"нечистокровных". Теперь ей были понятны и те сказочные условия, которыми онасоблазнилась, - 5000 в год на всем готовом. Итак, Селия была готова ктому, что ее убьют. Даже если бы Мэрчисон и не решился на это, мистерДжошуа все равно заставит его. Поэтому каждый раз, когда Кларенс подходилк ней, она внутренне вся подбиралась и ожидала выстрела. Но он сноваотходил, и смерть откладывалась до следующего раза. И вот он отошел впоследний раз. Все. В следующий раз он принесет ей смерть! И вдруг: - Мисс, услышала она за спиной, - не двигайтесь и не удивляйтесь. Яразвязал веревки. А Селия и не почувствовала, что натяжение веревок ослабло! Онапопыталась пошевелить руками и ногами, но ничего не получилось, все телозатекло и не хотело двигаться. - Шевелите, шевелите руками, - требовал шепот за спиной. Толькотихонько, чтобы оттуда не заметили. Но, никто и не смотрел на нее. Казалось, тысячи иголок впились в еенесчастное тело. Селия даже застонала от боли. Постепенно кровообращениевосстанавливалось. Вот она почувствовала, что руки ее слушаются, вот уже иноги подчиняются ее желаниям. Очень осторожно она поднялась со стула,сделала шаг-другой и упала на руки Каури: ноги отказались повиноваться ей.Каури волоком потащил ее в кусты. - Скорее, - шептал мальчик, - скорее! Надо убежать как можно дальше! Вот, наконец, спасительные заросли сомкнули над ними свои ветви. Кауриупал на землю рядом с Селией. Он был окончательно измучен. Немногоотдохнув, он начал шептать ей на ухо: - Я приехал еще вчера с той же машиной. И никак не мог найти вас! Ябродил около дома! И сегодня утром все высматривал вас, пока готовили этотпраздник. И куда это они утащили ребят? Что они там с ними делают? - Ты передал письмо? - спросила Селия. - Да, я занес его в комиссариат, и его тут же передали по радио. Майорприказал не трогать их. Он со своими людьми будет здесь сегодня ночью! - Как ночью! - воскликнула Селия. - Ночью уже будет поздно! Сейчас ещенет и двенадцати, а у них - уже почти все готово! - Ладно, сказал Каури, - давайте пока убежим подальше! - Нам нельзя убегать, - сказала Селия. - Давай лежать тихо. Надеюсь,они не станут меня искать! Некогда. Они видели, как к ее стулу подошли братья Мэрчисоны. Виделаразочарованный жест младшего, и ей даже на минуту стало его жалко. Но вотони скрылись в подвале. Некоторое время на площади царила тишина. Даже неверилось, что совсем недавно здесь кишел человеческий улей. Но вот вдругупали стены собора, сделанные из стекла и легкого металла. Разошлась встороны крыша, и взорам Селии и Каури открылись пять вертикальныхцилиндрических башен. - Ракеты, - вскричал Каури. Селия тоже узнала их. Сколько раз онавидела их на экранах телевизоров! Теперь увидела их воочию. Неожиданно одна из них дернулась, поползла, полезла вверх, вытягивая изземли свое продолжение. Клубы пламени и дыма вырвались из подвала собора.Потом снизу ударило море огня, в уши ворвался грохот. - Открой рот! - закричала она Каури, зажимая уши руками. Корабль сорвался с места и ринулся в безоблачное небо. В тот же моментзашевелился второй. Вот и он взлетел. Затем третий, четвертый... И вот ужевместо величественного собора стоят только обгорелые останкиконструкций... - Все, мисс Селия, - сказал Каури, - они улетели. Теперь и мы можемуходить. - Нет, Каури, нам уходить нельзя. Остается еще "прощальный привет".Надо как-то помешать этому, раз уж дядя не успеет, - и она рассказала емуо подземном озере. К ее удивлению, Каури очень быстро все понял: - Понятно. Получается термоядерная бомба очень большой мощности. Врядли уцелеет весь остров. - Увидев ее удивленное лицо, Каури засмеялся. - Я ведь учился в школе Порт-Морсби. Это меня отец сюда послал. И опланах их я кое-что знал, подслушал. Только не знал - когда? Я все равнохотел уходить, но старик Пендергаст меня обманул: я думал - до выпуска ещенеделя! Селия рвалась к собору. - Подождите, - останавливал ее Каури, - там еще все раскаленное. Только через полтора часа стены остыли настолько, что они смогли войтив подвал. Теперь, когда в перекрытии зияли громадные дыры, в подвале было светло.Там и сям валялись тележки, какие-то обгорелые обломки. Но проход отбольшой железной двери до входа в пещеру был свободен. Селия попыталась потрогать дверь. Она не открывалась. Металл былтеплым. К стенам еще нельзя было прикоснуться. Каури быстро осмотрел дверьи покачал головой: - Мы ничего не сможем сделать - они из сплошного металла. Да и стоитли? Вдруг там все заблокировано, и она рванет, как только откроется дверь? Селия кивнула в ответ: - Наверное надо загородить проход. Давай сначала поставим тележкипоперек пути, чтобы они не могли укатиться в проход. Так и сделали. А потом кинулись собирать всякие обломки и наваливать ихсверху. Но обломков оказалось так мало! И вдруг Селия вспомнила: - Стены! Они выбежали наружу. Это было далеко не так просто - вытаскивать изкучи битого стекла и металла отдельные куски. К счастью, строители соборапредусмотрели то обстоятельство, что стены должны упасть. И сделали узлыкрепления так, чтобы они сами распались на отдельные элементы, как толькобудет освобожден верхний узел. Селии и Каури было абсолютно все равно, какэто было сделано. Да они и не разобрались бы в этом сложном инженерномрешении, которое так сильно им помогло. Их вполне устраивало то, что онилегко могли взять отдельные элементы бывшего каркаса и положить их поперекпрохода. Они уже перестали обращать внимание на ожоги, когда касалисьгорячих стен подвала, на царапины, появлявшиеся на руках, как только" ониприкасались к битому стеклу. Очень скоро у них образовался громадныйштабель металлических элементов бывших стен. Каури выбрал наиболееисправную тележку. Еще час работы - и проход в пещеру намертво заваленкучей металла. - Все, - сказала Селия, - теперь она наверняка в пещеру не попадет! Ноу нас осталось мало времени! Всего - час! - Подумаешь, - сказал Каури, - там на улице стоит столько машин. А зачас мы будем очень далеко! Они выбежали из собора. Машин действительно стояло много, но... Все онибыли неисправны! Видимо, в последний момент водители-хозяева сознательнопортили их. Они перебегали от машины к машине, чтобы лишний раз убедиться,что и эта тоже не поможет им. И теряли такое драгоценное время! Тогда они бросились бежать. Каури повел Селию за поселок: - Скорее! Может найдем лошадей! Вот и скотные дворы и конюшни. Но какая тишина! Они толкнули ближайшуюдверь: только трупы животных. Все, что будущие плантаторы не смогли взятьс собой, было уничтожено! Оставалось тридцать пять минут! Селия вспомнила о входе в пещеру. Вот где они смогли бы укрыться. Но довхода надо было около часа ехать на лошади! - Скорее! Каури, бежим на ту сторону горы. Она нас укроет! И они кинулись бежать вдоль горы. А ведь по этой дороге она совсемнедавно (или это было когда-то очень давно?) счастливая и жизнерадостнаяехала на прогулку с человеком, который казался ей дороже всех на свете. Они подбежали к лесу. Бывшего собора уже не было видно - его скрылотрог горы. Сплошная стена зелени. Лианы и кустарники переплелись междусобой, и никакой надежды пробраться! Так думала Селия, но Каури думалиначе. Руководствуясь только ему известными признаками, он быстро нашелтропинку в этой, казалось бы, сплошной стене. Конечно, о том, чтобы бежать, не могло быть и речи! Теперь они простошли, перелезая через упавшие деревья, протискиваясь между стволами илипробираясь на четвереньках в зарослях кустарников. Вдруг Каури схватилСелию за руку: - Смотрите! На земле лежало громадное дерево, поваленное ураганом. В том месте, гдебыли его корни, зияла большая яма. Селия взглянула на часы. Если считать,что первая ракета взлетела без одной минуты двенадцать, то до пятичасовогосрока оставалось еще несколько минут. Их хватило только на то, чтобысрубить несколько веток ножом Каури и бросить их поперек ямы. Селия первая спустилась в яму и улеглась на мягкой земле. Каури ещепытался что-то положить на ветки. - Брось Каури, - закричала Селия, - время наше истекло! Скорееспускайся. Мальчик растянулся рядом с ней. Селия смотрела на свои часы: - Ну, что же она? Слушай, Каури, а может быть она вообще не взорвется? - Хорошо бы! Но радоваться еще рано. Будем ждать. Селия ежесекундно смотрела на часы. Ей казалось, что стрелки застыли наместе. Тогда она просто стала следить за секундной стрелкой. Шесть, семь,десять... Четырнадцать минут... А потом где-то вдалеке полыхнуло пламя! Влес ворвалась волна! Громадные деревья, переплетенные между собой лианы икустарники - вся зеленая масса леса была сметена гигантским воздушнымбульдозером, срезана у самой поверхности, вырвана с корнем и брошена наземлю. Несколько громадных стволов упали сверху на яму, где, вжавшись в землю,прикрывая лицо руками, лежали мальчик и девушка! Потом сверху упалазеленая масса, бывшая раньше лесом, и в яме стало совсем темно... Их нашли совершенно случайно на четвертый день. Нашел их специальныйотряд, производивший дезактивацию леса. Бывшего леса. Оба были совершенноизнурены, измучены голодом... Но живы! Если вам случится побывать на Новой. Гвинее, на термоядернойэлектростанции Эплтон, обратите внимание на барельеф при въезде натерриторию. На нем юная белая девушка и мальчик-папуас, взявшись за руки,стоят, наклонившись навстречу неведомой опасности. По их напряженным лицамвидно, что оттуда, из дали, невидимой зрителю, на них надвигается что-тострашное. Но они твердо стоят плечом к плечу. "Выстоять и победить!" - эти слова написаны под барельефом.

ПЯТЕРО НА БОРТУ

На Земле никто не знает об этом путешествии. Мы узнали о нем только здесь, на Терре. Некоторые данные, содержащиеся в дневнике Роберта Лоусона, позволяют датировать начало этих событий семидесятыми годами двадцатого века прошлой эры. Т.Маттикайнен Начинаю этот дневник, не надеясь, что кто-либо когда-нибудь будет егочитать. Просто у меня в голове слишком много мыслей, которым надо датькакой-то выход, а поделиться ими пока что не с кем. А началось так: я был в библиотеке, когда услышал голос профессора: - Экстренный старт! Команде занять места в полетных креслах! На борту "Ласточки" команды не было. Все работы по подготовке полетабыли окончены, мне оставалось только припаять несколько контактов, да вкают-компании, она же - центральный пост управления, играли дети, -профессор считал, что их надо приучать к обстановке будущего путешествия. По этому поводу ему пришлось выдержать целую баталию. Миссис Мандер,мать двоих ребятишек, сказала примерно так: - Как можно пускать детей к кораблю? А вдруг они что-нибудь сломаютили, упаси боже, включат что-нибудь? Но профессор был неумолим: - Поскольку дети полетят с нами, они должны заранее привыкать ккораблю. Сломать они ничего не сломают. За этим проследит Март. А кнопки?Кнопки пусть нажимают - управление кораблем пока заблокировано. В последние дни профессор часто устраивал такие проверки: автомат порадио подавал подготовительную команду к старту, а профессор проверял, ктои как выполняет. Во всяком случае, дети привыкли, услышав команду,занимать места в раскладных креслах. Им даже нравилось: они воспринималивсе это как игру. Мы все работали с большим напряжением, и поэтому яобрадовался возможности передохнуть минуту. Выключил паяльник и уселся вкресло перед автобибом - это хитрое устройство я собирал уже второй месяц. Ремнями я пристегиваться не стал и даже не лег в кресло, а просто сел,несмотря на то, что профессор, если бы поймал меня ка этом, прочитал бымне длиннейшую нотацию. Неожиданно на меня навалилась какая-то тяжесть, положила в кресло,сдавила грудь и живот - ни вздохнуть, ни охнуть. Руки и ноги налилисьсвинцом, голову стянули обручи, в глазах поплыли разноцветные круги, и япотерял сознание. Очнулся я с ощущением странной легкости во всем теле. Я лежал лицомвниз, уткнувшись носом в мягкую материю, которой были обшиты все стеныкорабля. В голове что-то звенело, тонко, по-комариному. Двигаться нехотелось. Потом пришла мысль: "Почему я лежу на стене? Наверное,"Ласточка" упала на бок". Я приподнял голову, чтобы осмотреться, и сразу же необычное явлениепривлекло мое внимание: в воздухе неторопливо, нацелившись мне прямо влицо своим острым жалом, плыла отвертка. Самая обыкновенная отвертка сдлинным тонким стержнем. Никогда в жизни мне не приходилось сталкиваться слетающими отвертками, так что я даже растерялся немного, а она неуклонноприближалась ко мне, намереваясь "клюнуть" в нос. Я резко выкинул рукувперед, пытаясь поймать ее... В тот же момент все вокруг завертелось колесом, Кресло вдруг оказалосьу меня над головой, потом - далеко внизу, сбоку, снова над головой. Явращался в воздухе и теперь уже не мог сказать, где верх и где низ:тяжести не было. Да, сила тяжести исчезла. В воздухе плавали вещи, которым в обычныхусловиях полагалось бы спокойно лежать на своих местах: листы бумаги икарандаши, монтажные провода и шурупы, мой шарф следовал заэлектропаяльником. Из обшивки в разных местах торчали ременные петли. Я протянул руки внадежде уцепиться за какую-нибудь из них, но все они были за пределамидосягаемости. Некоторое время я продолжал вращаться в-а месте. "Так можно крутиться до бесконечности", - подумал я. Мне даже стало страшно. Вдруг я вспомнил инструктаж, как вести себя вусловиях невесомости. Мы изучали его на прошлой неделе. А профессор(дословно) сказал так: - Чтобы сдвинуться с места, надо что-нибудь бросить в противоположнуюсторону. Это основывается на третьем законе Ньютона - действие равнопротиводействию. Сунул руку в карман - ничего, заслуживающего внимания. Хотя стоп -зажигалка! Достал ее и швырнул за спину, но, по неопытности, не так какнужно, потому что поступательного движения своему телу я не сообщил, и,если до этого я вращался только вокруг вертикальной оси своего тела, тотеперь стал еще кувыркаться через голову. К тому же проклятая зажигалкалетала в разных направлениях, отталкиваясь от стен, и уже раза двапролетала мимо меня. Наконец, сам не знаю как, совершив в воздухенесколько умопомрачительных переворотов, я уцепился-таки за петлю. Несколько минут провисел у стены неподвижно, собираясь с мыслями. Затемснова обратил внимание, что кресло у меня над головой. Не долго думая,повернул свое тело так, чтобы ноги были направлены к полу, и все стало насвои места. Перебирая руками петли, я почти опустился на пол. Мешанина в головестала чуть-чуть проясняться. Так как я не был уверен, что смогу вернуться к стене, если оторвусь отнее в погоне за зажигалкой, то некоторое время еще обдумывал способ поимкиее, как вдруг возникла совсем иная мысль: "Дети! В корабле, кроме меня, были дети! Что с ними?" По петлям добрался до двери. Хотел резко ее толкнуть, но побоялся, чтооторвусь от стены и не смогу выйти. Тогда я легонько надавил на нее плечоми прополз в образовавшуюся щель. Коридор обшит не был, вместо петель в стенах металлические скобы. Издесь я услышал тишину. И в библиотеке была тишина, но там я не обращал нанее внимания. На Земле никогда не бывает такой тишины. Всегда раздаются какие-тозвуки. Здесь же была полная тишина. Так и хочется написать ее с большойбуквы: "Тишина". "Неужели дети погибли? Почему их не слышно? Или они лежат безсознания?" - эти мысли не давали, мне покоя все время, пока я медленнопродвигался вдоль коридора: я еще боялся резких движений. Первое, что я услышал, открывая дверь кают-компании (по-видимому,мягкая обшивка до сих пор не пропускала звуков), - взрывы хохота. Смеялисьвсе - и маленький Джек, и Сабина, и Мария. Так же, как и я несколько минутназад, прямо посреди кают-компании в воздухе висел Мартин, стараясьдостать до ближайшей петли. Несмотря на свое очень неприятное положение,он тоже хохотал во все горло. Остальные были прикреплены ремнями, Мартин же отцепился и теперь ничегоне мог сделать. Особенно заразительно смеялся Джек - заливисто и звонко. Он весьскорчился от смеха, глаза полузакрыты, маленькие кулачки размазывают слезыпо лицу. Глядя на него, невозможно было не рассмеяться, и я судовольствием присоединил свой бас к их звонким голосам. Смеялся ирадовался, что они не плачут, и мне не надо объяснять им все и возиться сними, чего я, кстати сказать, делать не умею. Зацепившись ногою за петлю, я дотянулся рукой до Мартина и оттолкнулего в сторону ближайшего кресла: - Держись за него! В этом кресле лежал маленький Джек. Его голубые глазенки с любопытствоми интересом следили за нашими манипуляциями. И вдруг в тот момент, когдаМартин уже дотянулся до кресла, он с громким криком: "Я тоже хочу так!"выскользнул из ремней и взмыл вверх. Мартин ухватил его за туловище, онивместе понеслись к потолку, оттолкнулись от него и полетели к полу. Яиспугался, что они ударятся, и оттолкнулся от двери с таким расчетом,чтобы оказаться между ними и полом. Они обрушились на меня, я ухватилМартина за ногу, а Джек - меня за плечо, и мы все трое завертелись ввоздухе, пока нас не донесло до стены, где мы, уцепившись за петли, смоглиостановиться. Вся эта сцена сопровождалась раскатами хохота. Смеялись все- и зрители и участники. Потом я оттолкнул Мартина от стенки, он довольно удачно доплыл докресла и закрепился. Тогда я послал к нему Джека. Мартин поймал его ввоздухе и водворил на место. Теперь наступил мой черед отталкиваться от стены, что я и сделал.Однако поплыл совсем не туда, куда хотел. Мартин поймал меня, когда япроплывал над ним. Наконец-то, перебираясь от кресла к креслу, я добралсядо свободного и с удовольствием растянулся. Собственно, "растянулся" - нето слово, я повис над креслом, удерживаемый ремнями. Теперь можно было разбираться, что случилось. - Мартин, это не ты запустил "Ласточку"? Я не зря спрашивал Мартина: профессор очень любил этого расторопного испособного парня, таскал его с собой по всему кораблю и много с нимзанимался. Мне казалось, что старик собирался сделать из него космонавта. - Нет, сэр, я не подходил к пульту. - А может, кто-нибудь из вас? - Мы тоже не подходили к этому... - Мария никак не могла найти нужноеслово, - шкафчику, сэр. Сабина укладывала куклу в кресло, а Джек все времябыл около меня. - Но, черт возьми, надо же разобраться, где мы находимся? Март, какздесь открываются иллюминаторы? - Кнопка желтая на пульте, справа от вас, сэр. Я и не обратил внимания, что занял кресло командира корабля, не до тогомне было. Справа и слева около кресла стояли маленькие пульты. На правомоколо желтой кнопки была надпись: "Обзор". Иллюминаторы открылись бесшумно. В верхнем была чернота и звезды, вправом боковом - огромный голубой шар. - Внимание! - раздался откуда-то голос профессора, - всей командеотправиться в столовую на завтрак. Пища находится в шкафу N_1. Завтрак начеловека: одна туба N_1, две тубы N_2, две тубы N_4. "Значит профессор в корабле, - подумал я. - Тогда не страшно". Сознание, что есть кто-то, кто может решать за нас, немедленно меняуспокоило. - Я хочу есть, - захныкал Джек. Очень не хотелось покидать уютное кресло и снова заниматьсяэквилибристикой, но голод - не тетка, пришлось вставать. Я отцепился иперебрался к креслу Мартина: - Март, ты двигайся сам. Это не трудно. Держись за петли и скобы. Ну,смелее, если что - я тебя поймаю. Март сверкнул белками глаз, казавшимися голубыми на фоне темной кожилица, и оставил свое кресло. Видимо, предыдущие уроки пошли на пользу,потому что он довольно мягко вспорхнул к потолку и поплыл вдоль него квыходу. Следом за ним отцепился Джек и с громким криком: "Я сам!" пулей полетелк потолку, потом Пробрался к выходу. Лучше всех управилась Мария, она тихо оттолкнулась от кресла и медленновсплыла к потолку. Сабина сама боялась, пришлось мне отцеплять ее и нестина своих плечах. Когда мы вплыли в столовую, профессора там не оказалось,чем я был очень огорчен. Начали завтрак, не ожидая дополнительной команды. Туба N_1 содержалакакую-то жидкую смесь, по вкусу похожую на овощной суп-пюре, туба N_2 -что-то мясное, паштет - не паштет, но что-то вроде этого. Туба N_4 -ананасный сок. Не обошлось без приключений: Джек надавил на тубу, не взяв конец в рот,жидкость вылетела из нее, свернулась в шар и поплыла в воздухе. Пришлосьдать ему другую. Удивительный это был завтрак, если посмотреть на нас со стороны!Представьте себе: посреди комнаты головой вниз висит здоровенный дядя (этоя) и что-то сосет из большого тюбика, рядом с ним, головой вверх,примостилась белокурая девчонка в белой кофточке и черной юбочке и тожевысасывает тюбик. Несколько в стороне от них, держась рукой за стену и подогнув одну ногупод себя, почти опершись на спину, сидит-лежит еще одна девочка постарше,черноволосая, в такой же одежде. Мальчишка висит посреди комнаты, растопырив руки, а около шкафчикапараллельно полу плавает подросток-негритенок, засунув свою курчавуюголову в шкафчик так, что ее почтя не видно, - ни дать, ни взять, корюшка,заплывающая в гнездо. Видел я когда-то такой рисунок. Кажется, в учебнике зоологии. Сразу же после завтрака, в том же порядке (Сабина у меня на плечах) мыдвинулись в кают-компанию. Маленькому Джеку страшно понравилось, какпутешествует Сабина, и он вцепился в Марта. После завтрака дети быстро уснули, да и меня клонило ко сну. Голоспрофессора приободрил меня и успокоил. Раз профессор в корабле - ничегострашного не произошло, он сумеет посадить "Ласточку" на Землю. Почему-тоя был уверен, что мы сядем, ведь с нами нет ни одного человека команды!Только почему он от нас прячется? Джек во сне всхлипнул, позвал маму, и почти сразу после этого я уснул. Разбудив голос профессора: - Внимание! Внимание! "Ласточка" находится на круговой орбите на высоте38802 километра над землей. Период обращения - 24 часа 22 минуты.Начальная программа выполнена. Через четыре часа пятнадцать минутвключаются основные двигатели. Всей команде пообедать и занятьамортизационные камеры. Ускорение - пять "g", оставаться в креслах -опасно для жизни. Обед - туба N_2, две тубы N_3, две тубы N_6. Камерыдолжны быть заняты за час до включения двигателей. Сразу же после этих слов включился метроном, во всех помещениях корабляслышно было его мерное тикание. Я надеялся, что появится профессор. Но его все не было и не было, аметроном торопил. С обедом управились быстро. Я медлил, все ждал профессора, но времени оставалось мало. "Будь что будет", - решил я, и мы отправились в отсек амортизационныхкамер. Каждая камера представляла собой ванну, герметически закрывающуюсяспециальной крышкой. Ванна заполнялась какой-то жидкостью, в которойчеловек должен был плавать в скафандре. Кабель в толстой оплетке инесколько трубочек соединяли скафандр со стенками камеры. Первым уложили Джека. Мария раздела его, а я и Мартин засунули вскафандр. Сабина, Мартин и Мария в свои скафандры влезали сами. Я толькоподсоединял кабель и трубочки и закрывал крышки. И тут я растерялся: всех я уложил, а как быть самому? Кто подсоединитмне кабель и трубки, закроет крышку? И где профессор? Хотя, может быть; унего есть отдельное помещение, и там тоже есть камера? В ответ на моимысли прозвучал голос: - Внимание! До включения двигателей остается час. Командиру корабляпроверить работу камер и занять свою. Как проверять камеры, я не знал. Огляделся. Справа на стене находилсябольшой пульт. На нем светились четыре зеленые лампочки. Они горели возленомеров камер, в которые я уложил детей. Многочисленные приборы показывалиразные отсчеты. Над ними были надписи: "Пульс", "Дыхание", "Давление" ит.д. Может быть специалист сумел бы в них разобраться, но мне они ничегоне говорили. Возле лампочки N_1 - надпись "Командир". Я осмотрел все камеры. Камера N_1 отличалась от всех остальных. Вовсяком случае, все трубки и кабель подсоединены к скафандру, ванна былапустой. С правой стороны, около того места, где должна быть правая рука,маленький пульт с тремя кнопками "Включение камеры", "Связь с командой","Разгерметизация". Я ждал профессора. На всякий случай, поискал другую камеру, выполненнуюпо типу командирской. Нет, не было второй такой камеры, в которую я мог бывлезть без посторонней помощи. "Почему нет профессора? Зачем он от нас прячется?" Единственно правильную мысль, что профессора в корабле нет, я упорноотгонял от себя. - Внимание! На занятие камер остается пятнадцать минут! "А вдруг профессор ранен и не может сам прийти в отсек?" Холодный пот прошиб меня. Я бросился к выходу из отсека. Надо найтипрофессора, помочь ему! Дверь не открывалась. Я дернул ручку - всенапрасно, напирал плечом - безрезультатно. И тут только разглядел надверях надпись: "Перед стартом закрывается автоматически при отсутствиилюдей в отсеках". - Профессора на борту нет! - мысль, которую я до сих пор отгонял отсебя, но которая все время жила где-то в глубине, всплыла теперь какнаиболее реальная. - Внимание! На занятие камер остается пять минут! Дальнейшеепромедление опасно для жизни! Я влез в скафандр, улегся в ванну. В рот взял кончик трубочки питания,запястья охватили датчики, прикрепленные к скафандру. Окинул еще развзглядом пульт: все четыре лампочки светились ровным зеленым светом.Откинулся на спину и нажал кнопку "Включение камеры". Открылся какой-токран, жидкость стала заполнять камеру, одновременно крышка пришла вдвижение и опустилась на ванну. Я лежал в темном гробу. - Внимание! - раздался в ушах голос профессора. - До включениядвигателей остается пять минут. Нажал кнопку "Связь с командой". Снова раздался голос профессора(позднее я убедился, что все автоматы на корабле говорят голосомпрофессора): - Камера N_25 ("Джек, - отметил я про себя) - электросон включен,физиологическое состояние в норме. Точно так же автомат доложил о камерах N_8 (Мартин) и N_16 (Мария),по-видимому, он докладывал в порядке заполнения камер. А потом неожиданнодля меня: - Камера N_1 - электросон включен, физиологическое состояние - в норме.Выход из камеры разрешается сразу после пробуждения. Спал спокойно, без сновидений. Проснувшись, какое-то время не мог понять, где я, и только ощутив нагубах вкус какао, вспомнил все. - Внимание! Внимание! В камере N_25 человек не принимает пищи. Лихорадочно вспоминаю, какая кнопка соответствует выключению камеры: "Первая - включение, вторая - связь, третья!" Крышка камеры поднялась, вылилась жидкость. Вылезаю из скафандра. "Что же случилось с Джеком?" Подошел к его камере и попытался открыть крышку руками, совсем забыл,что надо включить подъем крышки на пульте. Только теперь заметил, чтоневесомость исчезла. Выключил все четыре камеры. Крышки поднялись. Подбежал к Джеку, вынулего из камеры, снял с него скафандр. Малыш спал, крепко стиснув зубамитрубку подачи пищи. Пришлось его срочно разбудить и сбегать в столовую затубой с соком. Пока бегал, проснулись и оделись остальные. Пообедали в этот день тоже из туб, хотя в этом не было необходимости,так как невесомости уже не было. Правда, и сила тяжести была невелика.Гораздо меньше, чем на Земле, так что передвигаться приходилось осторожно. Здесь я и потерял счет времени, потому что не знаю, сколько мыпролежали в камерах. В иллюминаторах уже не было голубоватого шара Земли. Либо он осталсядалеко позади, либо его просто не видно. Кругом была толькоиссиня-фиолетовая чернота, усыпанная яркими звездами. Только теперь у меня появилось время обдумать наше положение. Раньше япросто плыл по течению, вынуждаемый обстоятельствами или голосомпрофессора принимать то или иное решение. Итак, "Ласточка" летит. Куда? Неизвестно. Какое-то время и я, и детинаходимся в безопасности. А потом? Рано или поздно мы куда-нибудьприлетим. А может быть, мы будем летать десятки лет? Тоже возможныйвариант. Есть ли на корабле запас продуктов? Должен быть. Профессорсобирался вылететь с большим количеством людей, значит, пищи должно бытьдостаточно. Но ведь корабль стартовал раньше срока. Почему? На этот вопростоже нет ответа. Правда, профессор как-то говорил, что он предусматриваетвозможность отправить "Ласточку" с Земли в любое время. Все-таки надо решать, что нам делать. Я занимался только библиотекой,устройства корабля не знаю. Где-то должны быть чертежи и расчетыпрофессора. Я в них, наверняка, сразу не разберусь, я ведь не инженер идаже не техник. Значит, надо найти эти чертежи и расчеты и выучить основыточных наук, которые необходимы, чтобы разбираться. На это нужно многовремени. Да, утешительного мало. Слишком много неизвестных в этом уравнении,которое надо решить. А от правильности решения зависит жизнь всех пятиневольных пассажиров "Ласточки". Итак, на борту космического корабля нас пятеро. Я сам, Роберт Лоусон, двадцати четырех лет. Без специальногообразования, профессия - монтаж электронного оборудования. Работал назаводе. Уволен. В Нью-Йорке познакомился с Паркинсом, тогда он тоже былбезработным и отзывался на кличку "Профессор". Он получил наследство, незнаю, после кого, и истратил его на строительство "Ласточки", привлекая кработе только тех, кого знал лично. Я работал на монтаже библиотеки. Второй пассажир - Мартин - я даже не знаю его фамилии, -двенадцатилетний нью-йоркский Гаврош, но поразительно способный. Негр, чтоне мешало профессору любить его за быстроту ума. И мне цвет его кожи немешает. Среди нас он лучше всех знаком с кораблем. Сабина и Джек - восьми и четырех лет - дети профессора геологииМандера, собиравшегося лететь на "Ласточке" со всей своей семьей. Мария - тринадцатилетняя девочка из индианского племени ланкадонов,шесть лет прожила в семье профессора Мандера на правах няньки. Подобранаим в джунглях около своих мертвых родителей. За шесть лет научиласьговорить по-английски, писать не умеет. У меня не было детей, безработному и бродяге они ни к чему. Своихбратьев и сестер я тоже не помню, так сложилась моя жизнь. И теперь у меняголова идет кругом, что я с ними буду делать? А если они заболеют?Почему-то это пугает меня больше всего. Дети уже спят, пора и мне на боковую, сегодня пришлось писать долго,сразу за несколько дней. Потом я буду писать более регулярно, а то рука снепривычки устала. Завтра с утра будем делать осмотр и разберемся, что унас есть и на что мы можем рассчитывать. Думаю, что с момента старта прошло пять дней. Я уже писал, что потерялсчет дням, пока лежал в камере. Сейчас отсчет времени веду по часам вкают-компании, двадцать четыре часа - сутки.