Главная | Обратная связь

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ДЖОШУА 8 страница

Джо разбудила ночная прохлада. Темнота давно обступила со всех сторонповозку. Лошади перестали пастись и дремали. В траве громко пели ночныенасекомые... Джо сел и потянулся. "Наверное, уже скоро придет Мэри", - подумал он, и почти в тот жемомент между стволами мелькнуло белое платье. Мэри с разбега уткнулась головой в его грудь и громко расплакалась. Джодолго не мог понять, в чем дело, пока она не сказала ему сквозь слезы: - Джо, милый, мы никогда не будем с тобой: мистер Сильвестр отдает меняТому-большому! - Как отдает? А... Без Старого Хозяина? - Без, без! Сам отдает! Джейн мне сказала: завтра идти в Большой Дом, аоттуда меня отдадут Тому-большому, - и она снова залилась плачем. Джотрепещущими руками поглаживал ее плечи, успокаивая: - Ну, не плачь, не надо... Пока ты будешь в Большом Доме, приедетСтарый Хозяин, я его попрошу... - Ты разве не знаешь, что Старый Хозяин ничего не сделает. Еще прикажетдать тебе плетей! И тогда уж точно я никогда не смогу быть твоей женой!Джо, ну почему Бог сделал так, что черные должны подчиняться белым? Почемуони над нами хозяева и делают, что хотят? Джо не посещал воскресных проповедей, но знал все, что в этот деньрассказывалось. Правда, в передаче через вторые, а то и третьи руки, что,конечно, иногда искажало первоначальный смысл. - А вот Джо, - сказал он, - Джо Токану, не тот, который твой дед, атот, который уже умер, говорил мне, что не всегда было так. Что когда людижили на той Земле, черные не знали белых. То есть, знать-то они знали,только не были рабами. А потом пришли белые, сказали, что научат черныхмногим нужным вещам. А потом однажды все заснули... - Я все это знаю, Джо. Сам Старый Хозяин в проповеди рассказывал, чтобелые учили черных, а потом пришел Бог и повелел белым быть хозяевами, ачерным - рабами. И еще говорила мне про все это твоя мать. И говорила проКаури. Будто был такой черный охотник, который не согласился с Богом иушел воевать с ним. - Про Каури мне тоже говорил Джо. Он всегда ждал, что вот-вот придетКаури, и с ним предки, и освободят всех черных, а белых сделают рабами...Они прилетят на таких птицах... - Каких птицах? - Он и сам не знал, какие они, эти птицы... Он думал, что они вродестрекоз, только большие, и на каждой сидит человек... - Вот бы нам сейчас пару таких стрекоз! Мы бы с тобой улетелидалеко-далеко... Туда, где нет белых хозяев... И жили бы сами... Ты быскот пас, а я бы в огороде копалась... Как хорошо! - Да, это было бы хорошо... А ты знаешь, есть такое место, где насникто не найдет! В болоте на острове... - Там же зверюга живет! Мне о ней дед говорил... Страшная! Она насобоих съест! - Не съест. Мы с ним друзья! - Как друзья? - Ну, друзья, и все... Мы давно уже подружились. - Как подружились? Расскажи! - Это долго рассказывать... - Все равно, расскажи! Разве когда-нибудь, в любой части вселенной, мог юноша что-нибудьскрыть от любимой девушки? Нет, конечно! Так и Джо рассказал Мэри опьевре, о поросенке, и многое, многое другое. - А что там дальше, за болотом? - спросила Мэри. - Там леса. Там рубят деревья, чтобы строить белым дома. Туда ездятчерные только вместе с белыми. Белые всегда рассказывают, что в них живутстрашные звери, которые только белых боятся, потому что у них есть ружья.Только что-то я не очень верю в этих зверей. По-моему, их выдумали белые,чтобы черные не убегали. - А дальше что? За лесами? - Дальше? Не знаю, там никто никогда не был, ни черные, ни хозяева. - Вот бы нам туда... - Давай убежим? - Ты что? Догонят. Собаки быстро найдут след и догонят. А потом? Тебязабьют плетями насмерть. Нам Старый Хозяин читал Закон: "Раба нерадивого,убегающего от хозяина, бить плетьми, пока не прервется дыхание". А меняотдадут Тому-большому. Я боюсь его. Он злой. Всем конюхам приходится битьнегров. Только они это делают, когда хозяин заставляет, а этот самвызывается. И бьет со всей силой! Нет, мне страшно... - Не бойся... Мы пройдем через болото, и ни одна собака след невозьмет. Я знаю такой проход. А они пусть думают, что мы утонули в болоте. - Ну, да! Они тоже не дураки! Они начнут палками мерить дно и найдуттвой проход. - Оно, конечно, все так... Только у самого прохода лежит пьевр. И хотелбы я видеть, как они будут палками мерить дно, когда он только посмотритна них! - А как же мы? - А мы пройдем себе рядышком с пьевром, и все. - А он меня не съест? - Если не будешь бояться - не съест! А там пробудем на островенекоторое время, пока все успокоится, запасемся едой и пойдем себедальше... - И будем жить без хозяев? Без Старого Хозяина, без старой мисс, безмистера Сильвестра? - Ну, конечно же, только ты и я! - И мне не надо идти в Большой Дом! И Тома-большого я тоже не будубояться! - почти пропела Мэри. Буквально через несколько минут повозка покатила по дороге. Онакаталась все дальше и дальше от Большого Дома, от жестоких хозяев. Мэри и Джо настолько были увлечены друг другом, что не заметили, какчерное ночное небо прочертила яркая блестящая точечка: к планете подлетелаи вышла на круговую орбиту "Пасионария". Мистер Джошуа Пендергаст, поначалу было согласившийся с предложениемтроюродного брата выехать на следующий день на дальнюю усадьбу в гости кПитеру, подумав, изменил свое решение. Причиной этому было и желаниепоскорее окончить задуманное предприятие, и некоторое беспокойство засудьбу собственной плантации, оставленной на Сильвестра, в деловыхспособностях которого он несколько сомневался. Это изменение первоначальных намерений было немедленно доведено досведения хозяина дома, причем мистер Пендергаст намекнул Роберту, чтотолько забота о судьбе внучки заставляет его так поторопиться. Врезультате тотчас же были отправлены негры для устройства бивуака, а околопяти часов вечера, когда жара несколько спала, тронулся и весь кортеж. Вся мужская часть рода Пендергастов, за исключением самого мистераДжошуа, его троюродного брата и молодого Теодора, отправилась верхом,гарцуя и выхваляя друг перед другом экстерьер и выучку своих коней.Женщины, дети и присоединившиеся к ним оба Старые Хозяина с молодымТеодором отправились в легких повозках. Следом тащились телеги с прислугойи необходимыми припасами. Только к полудню следующего дня кортеж подъехав к строениям дальнейусадьбы. Здесь еще не было Большого Дома и флагштока, обязательныхпринадлежностей самостоятельной плантации, а только небольшой домик дляПитера и обычные строения для людей и скота. Питер, предупрежденный специальным нарочным, встретил гостей внескольких милях от усадьбы. Весь путь до усадьбы он ехал с левой стороныповозки, в которой находились мистер Пендергаст и его отец. Разговор,правда, составляли незначительные фразы о погоде, видах на урожай и т.д. Прямо перед домом пылали костры, на вертелах жарились два или трибарана, рядом стояли столы, на которых несколько невольниц занималисьприготовлением праздничного обеда. - Простите, дядюшка, - сказал Питер мистеру Джошуа, - у меня еще нетпостоянной большой кухни, поэтому обед готовится, так сказать, в полевыхусловиях. - Это не страшно, племянничек, лишь бы блюда были приготовленысоответствующим образом. В это время Артур и Арчибальд, внуки мистера Джошуа, отвлекли Питера. - Слушай, - сказал Артур своему дальнему родственнику, - где тыраздобыл такую красавицу? - и он указал на молодую мулатку, командовавшуюприготовлением обеда. - Она же почти белая! - сказал Арчибальд, - только волосы и губыотличают ее от наших девушек! - Получил по обмену от Аллисонов, - сказал Питер, и по лицу его быловидно, что этот разговор ему неприятен. - Питер, - сказал Артур, - отдай ее мне. Я тебе дам взамен премиленькуюдевочку! - Да нет, - сказал Арчибальд, - девочки, да еще премиленькие, емутеперь ни к чему. Я дам сильного негра и в придачу моего коня. Ты виделего? Ни у каждого Хозяина на Реке есть такой! Питер отделался несколькими ничего не значащими словами и отошел кгостям, по пути отдав несколько распоряжений неграм, занимавшимсяприготовлением стола. Через некоторое время женщина исчезла. - А что, племянник, - говорил мистер Джошуа Питеру, - усадьба у тебявполне приличная. Только построить Большой Дом - и получится нормальнаяплантация. У тебя здесь только стада или еще что-то есть? - Вот там, за домом, сад. Небольшой пока, тысячи две акров, да ещеполя, тысяч восемь, не больше: овес, ячмень, немного пшеницы, кукуруза насилос и клевер. Есть и огороды. Вон там - сыроварня и мельница. Пасека ещеесть, пока маленькая - пятнадцать ульев, так что даже на свечи своеговоска не хватает... - Все равно, усадьба просто превосходная! В этот момент Питеру доложили, что обед готов, и все обществонаправилось в сад, ибо там, прямо под деревьями, были расставлены столы.Все успели изрядно проголодаться, поэтому застольные разговоры свелись кпохвалам того или иного кушания и предложениям соседу или соседке отведатьего. После окончания обеда самые маленькие в сопровождении нянекотправились в сад, дамы образовали свой кружок, а мужчины, удалившисьнесколько в сторону, дружно закурили. Хотя все общество и находилось насвежем воздухе, но какой джентльмен позволит себе закурить в присутствиидам? Мистер Джошуа Пендергаст со вздохом облегчения опустился в кресло,придвинутое Питером, закурил сигару и знаком предложил ему сесть рядом ссобой. - Я позволю себе повториться, Питер, но у вас действительно прекраснаяусадьба, - сказал он, несколько снижая голос, чтобы окружающие поняли, чторазговор конфиденциальный. - Перед отъездом сюда я говорил с вашим отцом.Он считает, что вас уже можно выделять в самостоятельное хозяйство. И яубедился, что это действительно так. Мы, Пендергасты, немного отстаем отостальных. Смотрите сами, у Этвудов и Аллисонов уже по три плантации, а мыпока имеем только две. Ваша плантация может стать подлинной жемчужиной,тем более, что только около вас лес подходит к самой Реке. Всем остальнымприходится возить лес за тридцать-сорок миль, вы же можете привозить леспо Реке на любую плантацию: сейчас ваша усадьба выше всех по течению. Аэто даст вам все то, чего у вас нет своего. Вы поняли? Питер кивнул. Во время всего этого монолога он держался нескольконастороженно и скованно. Мистер Пендергаст продолжал: - Для того, чтобы Совет Старейшин утвердил вас Хозяином отдельнойплантации, вам недостает совсем немногого, Питер, - хозяйки этойжемчужины, Старой Миссис, как говорят негры. На Реке это не так просто. Сдевушками у нас стало совсем плохо, и только наследник плантации можетрассчитывать на женитьбу. Видимо, большая часть моих собственных внуков -и Артур, и Арчибальд, да и Сильвестр, который остался дома, так и умрутбездетными. Понятно? Питер снова кивнул. - У вас в этом отношении положение гораздо лучше. Правда, выбор неочень велик. Девочки есть у Этвудов и Смайсов, да и договоры на них ужеесть. Так? - Наверное... Вам лучше знать. Я, признаться, как-то не думал об этом. - Посмотрите на мою внучку, Питер. Вон она сидит рядом с матерью,Сусанна. Да вы должны ее помнить? - Я помню, - слабая улыбка промелькнула на губах Питера, - когда я летдесять назад приезжал к вам, мы с малюткой Сью играли в разбойников. Ейтогда было лет пять-шесть. - Да, да, память вас не обманывает: ей совсем недавно исполнилосьпятнадцать. Так вот, я думаю, что она могла бы быть неплохой хозяйкой вэтом новом Пендергастхилле! - Но, мистер Джошуа, - Питер замялся, - а полюбит ли она меня? Ведь мнеуже немало - тридцать... Пятнадцать лет разницы... - Это не такая уж большая разница, Питер. Я бы даже сказал, что этонормальная разница. Элоиза младше меня на семнадцать лет, а мы с нейпрожили совсем неплохо... Что тебе надо, мальчик? - с этими словами онобратился к Артуру, приблизившемуся к ним. - Дедушка, пусть Питер подарит мне свою Джейн! - Ну, мальчик, я думаю, что теперь, когда она ему уже не нужна, этотвопрос очень легко разрешится. Тем более, что все равно здесь она остатьсяне может. Правда, Питер? В течение какой-то секунды-двух на лице Питера промелькнула целая гаммасамых различных чувств, но когда мистер Джошуа повернулся к нему, лицо егостало непроницаемым. Он собрался что-то сказать, но в этот момент из садас громким плачем выбежал Барри, самый маленький из присутствующих здесьПендергастов. За ним, широко расставив руки, с трудом бежала пожилаямулатка. Не замечая протянутых рук матери и бабушки, он промчался прямо кмистеру Джошуа: - Дедушка! Девчонки дяди Питера меня поби-и-или! - Какие девчонки? - удивился мистер Джошуа. - Джейн? Пожилая нянька стала объяснять: - Мистер Барри играл в саду с девочками, масса. А потом он сталраскачивать дерево, а они его побили, потому, что это дерево посадил ихпапа. Сам! - и она указала на Питера. - Дочери? - Это дети его Джейн, - поторопился проинформировать подошедший Ричард,младший брат Питера. - Питер! - в голосе мистера Джошуа прозвучал металл. - Почему тысвоевременно не произвел обмен? - Питер молчал. - Джейн! Как ты могладопустить, чтобы Барри играл с негритянками и они его побили? - Но я же не знала, что они - черные, хозяин! Они совсем белые, и наних цветные платьица! - Мы немедленно уезжаем! - сказал мистер Джошуа. - Питер. Ты дваждынарушил закон: не отправил детей на обмен и содержишь их как белых!Цветные платьица! Этого только не хватало. Закон запрещает негритянкамцветные платья! Только белые! Артур и Арчибальд! Немедленно отыскать этуженщину и ее щенят! Мортимер! Дуайт! Отберите у Питера оружие и неспускайте с него глаз! Он едет с нами! Роберт! Распорядитесь об отъезде! Он посмотрел вокруг, отыскивая глазами, кому еще отдать распоряжения. Кнему с готовностью подвинулся Ричард. - Ричард! Немедленно скачите в усадьбу и поднимите флаг общего сбораСовета Старейшин! Немедленно! И Мэри, и Джо были уверены, что их побег не будет обнаружен ранеевечера следующего дня: в мастерской ее хватятся, ибо ей приказано с утраявиться в Большой Дом, а в Большом Доме тоже с утра будет не до нее.Однако все получилось совсем не так. Том-большой с самого утра явился к ней, чтобы, так сказать,засвидетельствовать ей свое почтение и лично проводить до Большого Дома.Он еще поискал ее, а потом отправился с докладом к мистеру Сильвестру.Последовали расспросы и допросы с применением кнута в прямом смысле этогослова и пряника - в переносном. Кто-то из конюхов вспомнил, что видел, как она бежала в сад, кто-то -что слышал ночью стук колес повозки и т.д. С помощью собак быстро отыскалиместо свидания... Весь дом пришел в движение. Конюхи во главе с Томом-большим седлалилошадей, созывали собак, собирали дорожные сумки. Мистер Сильвестр осушилдобрый бокал, наполнил свою фляжку, взял ружье и сошел вниз. До пастбища было почти сорок миль. Лошади, которые выделялись пастухам,были самые настоящие клячи. Взвесив все эти обстоятельства, мистерСильвестр справедливо решил, что беглецы могут попасть на пастбище толькок утру. Он и мысли не допускал о побеге вообще. Он думал, что Мэри хочетспрятаться на пастбище до приезда Старого Хозяина. А там они упадут передним на колени и будут слезно просить прощения. Конечно же, онирассчитывают, что отделаются легким наказанием - плетей двадцатьпять-тридцать, ведь такого пастуха, как Джо Куам, надо поискать. МистерСильвестр сам слышал, как мистер Джошуа говорил, что такое же количествоскота у Этвудов пасет восемь человек, да еще приходится держать тамнадсмотрщика. Поэтому мистер Сильвестр решил немедленно выехать на пастбище. Покаприедет дядя, он своей властью накажет дерзкого пастуха и девчонку, а тамбудет видно! Довольный новой для него ролью предводителя, он "орлиным" (так емуказалось) взором осмотрел всю свою команду, поднял вверх хлыст искомандовал: - Вперед! За годы своего существования человечество накопило огромное количествовсевозможных традиций. Обычно этим словом обозначают какие-либо действиягруппы людей, которые не вызываются необходимостью в данный моментвремени, но были жизненно необходимы когда-то. Не избежало этого и общество, построенное Пендергастом и егоединомышленниками. Одной из таких традиций было наличие в садах на всехбез исключения плантациях маленьких домиков, именуемых сторожками.Разбивка каждого нового сада начиналась со строительства сторожки.Конечно, была такая и в саду Питера на дальней усадьбе. В этот день, который так резко нарушил течение жизни многих обитателейусадьбы, именно в сторожке нашла убежище Джейн и ее дочери. Молодаяженщина горько плакала. Она уже узнала о скандале, разразившемся послеобеда, а ее дочери, девочки-близнецы, примерно четырех лет от роду,пытались ее утешить. Не зная причины слез матери, они думали, что толькоих проступок мог вызвать эти слезы, а потому старались отвести ее руки отлица, чтобы заглянуть в глаза, и наперебой лепетали: - Мамочка, ну не плачь, мы больше никогда не будем бить мальчиков! - Мамочка, он же хотел поломать папино дерево! - Ах вы, глупые, глупые! - сквозь слезы улыбнулась Джейн. - Если бытолько в мальчишке было дело! Это я, дура, ошалела от счастья и возомниласебя равной! Что с того, что я такая же белая? Что с того, что вас даженянька не отличила, такие вы белые? Как я могла забыть, что на всех наслежит это проклятье - негры? Как я могла забыть про эти жестокие законы?Нет, нет! Я не забыла о них! Я помнила о них все время. Это они не давалимне спать по ночам! Я же знала, что рано или поздно именно так всекончится! И она обнимала и целовала своих крошек, а те еще сильнее прижимались кней, и они плакали все вместе, хотя маленькие девочки и не представляли,какая беда над ними нависла. Рано утром она была полновластной хозяйкой этой плантации, негры необращались к ней иначе, чем "мисса" - так на всех плантациях звали хозяек. Еще сегодня утром слово любой из ее дочерей было законом для любогонегра, и не один из них в оправдание несделанной работы мог сказать, чтоон делал свисток для "маленькой мисс" или катал ее на плечах. Еще сегодняу нее был любящий муж и отец ее детей, и вот - все рухнуло! - Что же теперь с нами будет? - все ее мысли, опасения, волнения - всевмещалось в этой короткой фразе. - Мамочка! - плакали девчушки. - Мамочка, но мы теперь будем хорошими!Мы никогда больше не выйдем в сад, если ты нам не разрешишь! - Ах, разве в этом дело! - и тут новая мысль пришла ей в голову: - Ачто же будет с нашим отцом? Они же его убьют! Ах, но почему мы сейчас такдалеко от Реки? Я бы теперь обняла вас обеих и кинулась с обрыва... Разве,что задушить вас и самой повеситься? Бурный плач был ответом на ее слова. Обе малютки прильнули к ееколеням, спрятали свои залитые слезами личики в складках ее юбки. Ихручонки, такие дорогие ей, обнимали ее, и она сама их обнимала и прижималак себе, и все трое плакали навзрыд. Неизвестно, сколько времени продолжалась бы эта сцена и какое решениеона приняла бы в конце концов, но в это время в саду послышался стукколес, а потом в сторожку заглянул старый негр. Он с самых малых лет былприставлен к Питеру, сопровождал его в дальних поездках, когда выбиралиместо под усадьбу, его жена выкормила Джейн, когда ее привезли еще совсемкрошечную, и он пользовался полным доверием обоих - и Питера, и Джейн. - Мисса, - сказал он, - масса Питер приказал мне увезти тебя в лес испрятать там в домике, где жили лесорубы, когда строили эти дома. - А где он сам? - Он не может прийти: его увезли на главную усадьбу. Но он сказал,чтобы мы его ждали до вторника. - А ты не обманываешь меня, Джо? - спросила Джейн, заглядывая ему вглаза. - Точно ты повезешь нас в лес? А может ты хочешь увезти нас надругую плантацию, как велит закон? Ты лучше скажи мне правду, Джо, я тогдазнаю, что мне делать! - Нет, нет, мисса! Если бы масса Питер хотел тебя отдать на другуюплантацию, разве же он поручил бы это старому Джо? Он только сказал бымолодым массам, и они сразу же забрали бы и тебя, и девочек. Нет, нет! Небойся! Я знаю, что хочет масса Питер! До вторника мы должны ждать его влесу, а если во вторник он не придет, то ехать в другое место. - Куда? - Когда-то очень давно мы с ним построили домик на другом берегу Реки,еще выше по течению. Вот там он нас и найдет. Там и огородик есть. Явесной там был, подправил все, овощи посадил. Там вас никто не найдет. - Нас? Только меня и девочек? А Питер? - Масса Питер сказал: при первой возможности он приедет... Навсегда. Онне хочет больше жить ни с белыми, ни с черными... - Как ты меня обрадовал, Джо! - воскликнула молодая женщина, осыпаяпоцелуями своих дочерей. - Отец нас не бросил, отец с нами, - почтинапевала она. - Джо, но мне надо взять кое-какие вещи? Для них и дляменя... У меня здесь только два платьица, кроме тех, что на них, белые... - Нельзя, мисса, белые массы ищут тебя по всей усадьбе! - Хорошо. Только я хоть переодену их в белые платья... - Не надо. Теперь уже все равно, в каких платьях они будут. Через несколько минут повозка покинула пределы усадьбы. Мистер Джошуа Пендергаст Первый, выбирая место для плантации,стремился, чтобы все на этом новом месте обитания напоминало"благословенный Юг", как называли они свой родной штат - Миссисипи,который им пришлось оставить. До некоторой степени это ему удалось. Здесьтоже была Большая Река, которую они так и называли. Вдоль нее они иразбили свои плантации - по пять миль вдоль Реки на каждую, а в глубь -сколько хочешь. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что "сколько хочешь" - неполучается. Примерно в сорока милях от Реки параллельно ей протянулся поясболот - непроходимых выемок в земле, заполненных жидкой серой грязью.Плантаторы не стали разбираться в сути этого геологического явления, априняли его за неизбежное зло. Правда, вдоль болот тянулись прекрасныелуга с обильной сочной травой. Поэтому на всех плантациях вдоль болотустроили пастбища. За болотами же еще в первые дни были посеяны семена лесных земныхрастений, от которых и пошел весь пояс лесов. Об этих лесах и говорил ДжоКуам Мэри. Мистер Сильвестр не ошибся в своих расчетах: Джо и Мэри приехали напастбище" рано утром. Усталые лошади еле-еле тащились, как ни подгонял ихДжо. Мэри спала, свернувшись клубочком на сене. Старики уже не спали, весь скот давно уже пасся - утренние часы самыехорошие для выпаса. Старый Джо Токану очень обрадовался внучке, но пришелв ужас, когда ему рассказали все. Он ничего не сказал, он только покачалголовой, когда Джо изложил ему свой план, и на его красных воспаленныхглазах показались слезы. Остальные старики тоже ничего не сказали, аПросто молча стали собирать припасы для Джо и Мэри. Джо взял Мэри за руку и пошел с ней к болоту. Пьевр был на месте. Мэриожидала всего, но то чувство, которое она испытала, описать невозможно.Она твердо помнила наставления Джо, поэтому постаралась ничем не выдатьобуревающие ее отвращение и брезгливость, но таки не смогла заставить себяприкоснуться к его панцирю. Джо понял ее состояние и не стал настаивать, чтобы она ему помогала. Онсам обмыл панцирь пьевра ключевой водой, протер его пахучими травами.Зверь довольно урчал. Тем временем старики принесли Джо мешок с припасами. Их было совсемнемного - много ли может раб утаить от хозяина, особенно если он к этомуне стремится? Но, во всяком случае, на первое время их должно былохватить. Поручив одному из стариков дальнейшие занятия с пьевром, Джо взял Мэриза руку, взвалил на спину мешок и повел ее через болото. Старый Джо Токанувыгнал овец на холм и сам стал на его вершине, опираясь на посох. Если быон вдруг положил посох, это означало бы, что появились преследователи. Мэри пыталась сразу же увести Джо в глубь кустов, но он возразил: - Если то, что я задумал, удастся, и они поверят, что пьевр нас съел,вовсе не надо забираться вглубь. Если же не поверят, то нам все равно неубежать! - и с этими словами он начал вырезать тяжелую деревянную дубинку. - Ты хочешь? - спросила Мэри. - Да, я буду драться! - внезапно какая-то новая мысль пришла ему вголову. Он отложил начатую работу и обратился к Мэри: - Ну-ка, дай мне твою накидку, я положу ее перед пьевром! Пусть думает,чти он тебя съел! Мэри вцепилась в него: - Джо, милый, не ходи! А вдруг они как раз сейчас приедут, и ты неуспеешь вернуться обратно! - Успею. Видишь, твой дед держит посох в руках? Значит, они еще непоказались! - и он с накидкой в руках кинулся через болото. А положив накидку, он не мог не задержаться, чтобы не поговорить спьевром: - Друг! Милый! Выручай! Покажи им... - а что показать, он и сам сказатьне мог. Казалось, зверь понимает его. Джо еще раз погладил егобезобразную, но такую милую морду. В этот момент до него донессяотдаленный лай. Он взглянул на холм: Джо Токану выронил посох. Тогда ДжоКуам бегом кинулся через болото... Еще ветви кустов, которые зацепил Джо при своем поспешном возвращениина остров, тихонько подрагивали, когда на поляну вырвались преследователи.Тренированные псы взяли свежий след, и вся свора залилась неистовым лаем.Мистер Сильвестр лично опустил с поводка большого черного пса. Он былзнаменит тем, что самого сильного негра легко валил на землю и держал загорло до тех пор, пока не подходил кто-нибудь из белых. Про себя мистерСильвестр решил, что позволит псу подольше подержать за горло Джо Куама. Пес с места громадными прыжками понесся к болоту. И люди, и остальныесобаки, которых конюхи тоже пустили без поводков, сильно отстали от него.Внезапно заливистый лай пса прервался: он наткнулся на накидку Мэри. Оназадержала его только на одну минуту, затем он снова поднял свою страшнуюморду и... Его горящие яростью глаза встретили взгляд пьевра! Ни вой, ни лай - вопль ужаса вырвался из собачьей глотки! На глазах увнезапно остановившихся и застывших на месте людей, лошадей и собак, он,этот великолепный образчик собачьей породы, краса и гордость сворыПендергастов, мелкими шажками, упираясь всеми четырьмя лапами, визжа иплача от ужаса, прошел эти несколько ярдов и исчез в огромной развернутойпасти! Еще одна собака исчезла там же вслед за ним. И тогда пьевр издал звук! Низкий, утробный рев, казалось,распространился по всей округе, внезапно повышаясь и спадая, усиливаясь погромкости. Он казался объемным и осязаемым. Лошади первыми вышли из оцепенения и понесли. Охваченные ужасом люди ине пытались их сдерживать. Низко пригнувшись к шеям лошадей, намертвовцепившись в поводья, они испытывали только одно желание: как можно скорееочутиться подальше от этого страшного места! О собаках и говорить нечего.Дико визжа и подвывая, они мчались впереди обезумевших лошадей. В течениенескольких секунд около болота не осталось ни одного живого существа!Только несколько шапок, брошенные поводки и веревки, да ружье мистераСильвестра валялись на траве. И еще откуда-то издалека доносился конскийтопот и собачий вой. Старый Джо молча поднял свой посох. Джо Куам бегом кинулся черезболото. Он, как мог, благодарил пьевра. Он целовал его безобразную морду,он гладил руками его панцирь, он говорил ему все ласковые слова, которыетолько мог вспомнить! Потом, успокоившись, осмотрелся вокруг, поднял ружьемистера Сильвестра, неумелым движением забросил его за спину и пошел черезгрязь к ожидавшей его Мэри. Никакое человеческое сообщество немыслимо без средств связи. Особенно,если в основе его поставлен принцип принуждения. Ибо эксплуатирующееменьшинство всегда должно своевременно узнавать о любых попыткахэксплуатируемого большинства организовать борьбу с этим меньшинством. Все это прекрасно понимал мистер Джошуа Первый. В основу своегообщества он положил идею о вредности всяческого технического прогресса,требующего от исполнителей определенного уровня знаний. Поэтому он и егоединомышленники отказались не только от технических достижений своеговека, но и от многих достижений предыдущих поколений. Именно поэтомунаселение Реки не знало электричества, паровой машины, двигателейвнутреннего сгорания и многого другого. Все основывалось на мускульной силе невольников и рабочего скота. Дажеодин из законов старого Джошуа прямо гласил: "Если кто-нибудь, будь тобелый или невольник, скажет: "Я придумал повозку, в которую не надозапрягать лошадей", человек этот подлежит немедленной смерти, адьявольское изобретение - сожжению на костре". Все это не помешало,однако, самому мистеру Джошуа и иже с ним воспользоваться до определенногомомента всем техническим арсеналом Земли, то есть, до пробужденияпохищенных детей. Однако, исключая из обихода телефон, телеграф, радио, следовалопридумать им какую-то равноценную замену. И ею явилась система флагов.Обязательной принадлежностью каждой плантации являлся флагшток. Если наэтой плантации никаких событий не происходило, в воздух взвивался личныйфлаг хозяина. Если же происходило нечто из ряда вон выходящее, топоднимался флаг, соответствующий этому событию. В этом случае наблюдателина плантациях справа и слева, обычно кто-нибудь из белой молодежи, обязаныбыли отрепетировать этот сигнал, сопровождая его флагом хозяина плантации,поднявшей первоначальный сигнал. Вот почему, когда утром в пятницу 16 марта 203 года эры Пендергастов нафлагштоке Вестпендергастхилла взвился флаг общего сбора совместно с личнымфлагом мистера Джошуа, в течение, получаса вся трехсотмильная полосаплантаций была осведомлена об этом сигнале. Все плантаторы, сопоставляя этот сигнал с предыдущими, были уверены,что речь идет о предоставлении дальней усадьбе Пендергастов статусасамостоятельной плантации и женитьбе Питера на Сью. Предстояли празднестваи пиры. Поэтому доставалась самая парадная одежда, самое лучшее оружие изапрягались самые лучшие кони. Вся Река пришла в движение. Самые дальние плантаторы семьями, всопровождении многочисленной челяди и повозок с припасами, выехали сразуже по получении сигнала. Более ближние собирались выехать в субботу, а тои в воскресенье. Ближайшие - в понедельник. Таким образом, объявленный впятницу общий сбор мог собраться только во вторник. Единственным случаем, когда такая система всеобщего оповещения несработала, был побег Джо Куама и Мэри. И то не по причине недостатков этойсистемы. Просто мистер Сильвестр был настолько напуган встречей с пьевром,что ни за какие коврижки не согласился бы снова не только встретиться сним, но даже просто побывать на месте. Хотя его и несколько беспокоиланеобходимость отчитываться в потере оружия, но это беспокойство не шло нив какое сравнение с тем ужасом, который он испытывал только при одномупоминании об этом страшном звере. Поэтому он легко дал уговорить себя, а затем и сам стал уговариватьвсех, что пьевр проглотил не только собак, но и Джо вместе с Мэри. Апоскольку гибель даже двух невольников не считалась событием,заслуживающим внимания, никакого сообщения не последовало, и "вся Река"(эксплуатирующая) оставалась в неведении, что впервые в ее историисовершен успешный побег двух невольников. Рано утром этого дня Джо и Мэри еще находились на острове. После всехпотрясений, пережитых ими вчера, они просто не могли сразу же тронуться впуть. Но они были молоды и счастливы, а потому уже к вечеру все событиядня казались им давно прошедшими. Время от времени они поглядывали сквозькусты, не возвращается ли мистер Сильвестр за ружьем, но никто непоявлялся, и к вечеру они успокоились окончательно. Сначала Мэри очень беспокоило то обстоятельство, что Джо взял ружье вруки. Ведь "черный, взявший в руки оружие белого человека, подлежитнемедленной смерти"... так велел закон. Но потом, поняв, что теперь смертьгрозит им в любом случае, какой бы закон к ним не применили, она простоперестала об этом думать. И вот, удобно расположившись на траве в отдаленной части острова, онирассматривают свою добычу. - Как они из него стреляют? - спросил Джо, поворачивая ружье в рукахтак и эдак. - Я видела несколько раз, - сказала Мэри, отбирая у него ружье. - Егоберут вот так, - она приложила приклад к плечу. Джо стал за ее спиной,наблюдая за ее действиями. - Теперь надо зажмурить один глаз, по-моему,левый, и нажать на вот этот крючок. Раздался выстрел, мелкая дробь, предназначенная для стрельбы по ногамбеглецов, ударила по листве окружающих деревьев. Мэри качнулась назад, инаверное, упала, если бы ее не подхватили сильные руки Джо. - Ой, Джо, как оно сильно меня ударило! Джо отобрал у нее ружье и стал повторять все ее движения. Наконец, онзажмурил глаза и нажал спуск. Был щелчок, а выстрела не было. - Ой, Джо, мистер Сильвестр после каждого выстрела переламывал пополами вкладывал новый... - она никак не могла вспомнить это слово. - Ну, такуюштуку... Джо попробовал переломить ружье, но даже его силы не хватало на это.Тогда он стал вертеть его в разные стороны и нажимать на все выступы. Ивдруг оно само переломилось в его руках. - Вот, смотри, вот эту штуку он вынимал, - она дотронулась пальцем догильзы, - а новую вставлял. Джо вынул и осмотрел гильзу. - А где же взять новую? - А там, где было ружье, больше ничего не было? - Нет, только шапки конюхов, - Джо отложил ружье в сторону. Весь егоинтерес к этому предмету сразу пропал. - Вот, что я тебе скажу, Мэри,давай уходить отсюда. - Куда? - Куда-нибудь подальше от этих мест. Туда, где нет ни белых, ни черных,чтобы о нас и не слышали. - И Джо стал приспосабливать мешок с хлебом исырами за спину. Мэри с готовностью поднялась. - Джо! А ружье? - Зачем? Оно же не стреляет! - А кто это знает? Возьми. Ну возьми же, я прошу! - Ну хорошо, возьмем. Хотя я и не представляю, как его употреблять? С помощью наломанных веток кустов и жердей они преодолели узкийпромежуток грязи, отделяющий остров от противоположного берега, и вступилив лес. Дубы, грабы, сосны и другие деревья средней полосы окружали их совсех сторон. В этом лесу не было тропинок, протоптанных дикими зверями,птичьи голоса не нарушали тишину, даже насекомых почти не было. Густойподлесок местами образовывал непроходимые чащи. Первое время они шли очень осторожно, прислушиваясь к каждому шороху,часто останавливаясь. Потом, когда слух стал легко выделять привычныешумы, несколько успокоились и пошли увереннее. Кроме того, на всехплантациях в самом разгаре были полевые работы, а, следовательно, в лесуникого не должно было быть. Сначала они еще разговаривали друг с другом, но потом замолчали: мешкибыли достаточно тяжелы, а Джо нес еще в руках ружье. Оба уже порядкомустали, и Джо стал высматривать место для отдыха, как вдруг, выйдя из-закустов, он прямо перед собой увидел белого, сидевшего на поваленномдереве. Рядом, стоя на четвереньках, негр распаковывал дорожную сумку.Справа за спиной белого, прислоненное к стволу, стояло ружье, точно такоеже, как то, что было в руках Джо. Чуть дальше паслись стреноженные кони. Если бы Джо заметил их раньше или хотя бы мог догадаться о ихприсутствии, он, конечно же, постарался бы вместе с Мэри затаиться в чаще,и выждать пока они уедут. Теперь, когда они столкнулись нос к носу, онзамер от неожиданности. Молодой Этвуд, тот самый, что откусил пол-уха своему конюху, растерялсяне менее Джо. Какое-то время они в растерянности смотрели друг на друга.Потом молодой Этвуд начал приподнимать свою правую руку, чтобы, не глядя,схватить ружье, ибо наличие у черного в руках оружия не оставлялосомнений, что перед ним преступник. В это время Мэри, шедшая в несколькихшагах позади Джо и не глядевшая по сторонам, наткнулась на него, и этоттолчок вывел его из оцепенения. Одним движением он направил свое ружье на Этвуда. Жест был настолькокрасноречив, что Этвуд непроизвольно отдернул свою руку. Мэри скинула своймешок, мелкими неслышными шагами обошла Этвуда и взяла его ружье. Потомотошла на несколько шагов, переломила ружье, проверила, есть ли в стволепатрон, кивнула Джо, что да, есть, и направила ружье на Этвуда с другойстороны. Все это произошло настолько быстро и четко, что можно было подумать,что им уже не раз приходилось действовать подобным образом. Щелчок ружьяза спиной недвусмысленно дал понять Этвуду, что в спину ему глядит такоеже дуло, как и спереди. Негр распластался на земле и не двигался. Теперь уже Джо двинулся вперед. Он знаком предложил Этвуду встать иподойти к тому дереву, у которого только что стояло его собственное ружье.Затем взял ремень, крепивший походную сумку, и связал его руки на другойстороне ствола. Затем ту же процедуру проделал с негром. - Слушай, Мэри, - прошептал Джо ей на ухо, - может быть его надо убить? - Тогда надо убить и конюха, или взять его с собой. Но, Джо, который легко пошел бы на убийство ненавистного белого, не могдаже представить себе, что он убивает черного. Перспектива же появлениятретьего в их компании его тоже не прельщала. - Пусть стоят так, пока не освободятся сами, или пока их кто-нибудь ненайдет! С мистера Этвуда Джо снял патронташ и с удовольствием опоясал им своеголое тело. Затем они навьючили на лошадей свои мешки и походные сумкипленников, Джо помог Мэри сесть на более смирную лошадь конюха, самвзгромоздился на чистокровного жеребца белого человека, и они скрылись вчаще, оставив обоих на произвол судьбы.