Главная | Обратная связь

КОНЕЦ ЭРЫ ПЕНДЕРГАСТОВ

Внутри общества Пендергастов существовали настолько сильные противоречия, что оказалось достаточно одного толчка, чтобы выявить всю несостоятельность этой искусственно созданной общественной формации. Т.Маттикайнен И на Земле, и на других планетах люди любят праздники. Они вносятразнообразие в монотонную, размеренную жизнь повседневного труда.Плантаторы Большой Реки не составляли исключения. Все эти любителиэкзотических, хорошо приготовленных блюд и ценители тонких вин соживлением предвкушали предстоящие пиршества и развлечения. Правда, старик Пендергаст немножко не вовремя затеял все это дело - какраз начиналась уборка. Но хорошо налаженное хозяйство может неделькуобойтись без всевидящею хозяйского глаза. Тем более, на всех плантацияхесть племянники, дядюшки, младшие братья, заботам которых можно поручитьна неделю всю плантацию. Пусть попробуют, нахлебники, каково приходитсястаршим в роде! По всей Реке ходили слухи о готовящемся празднестве: - Представляете, старик Пендергаст приказал откормить к свадьбе пятьсотгусей! Тысячу уток и курей! - Представляете, у Пендергастов негры вытаптывают площадку для столов итанцев - двести сорок ярдов длиной и сорок шириной! - А знаете, столы будут стоять в два ряда и еще поперечный. И на нихуйдет четыреста бревен. Мы вчера послали к ним наших плотников - десятьчеловек! - А у невесты будет платье все из кружева! Старая мисс Оттилия загоняласвоих девушек! - Оркестр на свадьбе - пятьдесят человек! Старик просил прислатьмузыкантов со всех ближайших плантаций. Этвуды уже отправили своегослепого! Дамы всей Реки срочно шили наряды. Как же, праздники продлятся неделю!Надо взять с собой хотя бы по два платья на день! Чернокожие мастерицыработали день и ночь. Не может же хозяйка взять то платье, которое одевалауже один раз! Исколотые пальцы девушек болели нестерпимо, руки несгибались, но они вынуждены были сдерживать слезы (ах, опять слеза упалана материал! Теперь тут будет пятнышко! Вот подожди, дошьешь платья иполучишь ты у меня плетей двадцать). И только один белый человек на всей Реке не радовался празднику - саманевеста. Она старалась не показывать своих чувств. Днем это ей легкоудавалось - целый день около нее крутились мать, бабушка, тетушка и сонмчерных мастериц. Примерки, подгонки... По ночам, когда Сью наконец-тооставалась одна, она плакала. Она боялась Ричарда. В свое время онасмирилась с необходимостью быть женой Питера. Сью хорошо помнила его, хотяон и очень редко появлялся в Пендергастхилле. Он был единственным из еевзрослых кузенов, с которым она с удовольствием играла. Питер, благодарямягкости и человечности характера, легко находил общий язык с детьми.Теперь же Сью ужасала перспектива жизни с человеком, убившим единственногоблизкого ей человека среди белых обитателей Реки. И мать, и бабушкауверяли ее, что он не будет ее обижать, побоится деда. Но сама мысль офизической близости с этим человеком приводила ее в отчаяние. И еще... скрипка. Вот уже несколько дней она слышала ее издали. Онаузнала бы ее из тысячи других! И это тоже причиняло ей боль. Это понималаи бабушка. Но ни миссис Элоиза, ни сам мистер Джошуа не могли отказатьсяот дружеской услуги Этвудов. Вся Река заинтересовалась бы, почему этоПендергасты отказались от такого скрипача! В лучшем случае, это вызвало бытолько недоумение. Сью пришлось отказать себе в присутствии на репетициях оркестра. Окабоялась снова увидеть одухотворенное лицо Джо. Но он постоянно напоминалей о своем присутствии! Время от времени в комнаты, где она проводилавремя со своими мастерицами, врывались звуки музыки, а по ночам издалекадоносилась такая знакомая мелодия! От постоянного недосыпания Сью похудела. Нос еще больше заострился,глаза запали... Ни бабушка, ни, тем более, дедушка ничего не говорили ей.Но ей все время казалось, что они молча ее обвиняют. Она и сама ставиласебе в вину смерть Питера и Роберта, гибель Сильвестра и других молодыхлюдей в предгорьях... Иногда, ночью, она молилась: - Господи! Сделай так, чтобы я проснулась, и оказалось, что ничегоэтого не было! Пусть я снова буду маленькой... Но господь был глух к ее просьбам. И Сью приготовилась нести свойкрест. Но не только плантаторы готовились к этой свадьбе. На широком лугу уозера Кузнецов вырос палаточный город. Здесь тренировались добровольцы.Вновь испеченные командиры из числа космонавтов и терриан учились вместесо своими солдатами. Ежедневно транспортные вертолеты доставляли новыепартии оружия и боеприпасов: вся промышленность Терры была перестроена навыпуск не свойственных ей предметов. - Да неужели у вас никогда не было оружия? - спрашивал Дюма Эстеллу,молодую женщину, прибывшую вместе с добровольцами. - У Первых оно было. Есть даже рисунок Сабины, изображающий ее брата сружьем в руках. Он так картинно держит его, поставив правую ногу на тушукакого-то зверя. Но оно где-то затерялось в эти века. Мы же никогда непользовались оружием. Травы оттеснили местные растения, вслед за ними ушлиживотные, так что нам никогда оружие и не требовалось... К счастью, вглавной памяти нашлась программа. Все познания о военной подготовке они черпали из старых книг икинофильмов. Ни в библиотеке "Пасионарии", ни в хранилищах информацииСистемы не нашлось ни одного военного руководства. Терриане оказалисьпрекрасными солдатами, выносливыми и исполнительными. И все-таки Дюмаочень боялся за исход схватки. Как-то вечером все командиры собрались в кают-компании, чтобы подвестиитоги занятий. После того, как все вопросы были решены и установилась танепринужденная атмосфера, которая всегда возникает среди людей, занятыхсовместным трудом и довольных его результатами, Дюма спросил БольшогоБилла: - Как же все-таки получилось, что вы прожили бок о бок с этимиплантаторами и до сих пор не знали о их существовании? - У нас есть довольно подробные карты всей планеты. Еще Первые с"Ласточки" произвели съемку. Тогда никаких плантаторов и в помине не было. - Правильно, - согласился Дюма. - Они появились лет на сто позже вас.Впрочем, я и сам понимаю в чем дело, - ведь от этих плантаций до вашихпоселков... Сколько? - спросил он склонившуюся над картой Ингрид. Она назвала цифру. - Ого! Это же примерно как от Парижа до Камчатки! Большой Билл заговорил снова: - Мы уже почти двести лет назад перестали интересоваться всем, чтолежит за пределами наших поселков. Пока были живы Первые, да и несколькопоколений после них, еще были разведочные полеты, искали места для новыхпоселков, ископаемые... А потом почему-то нам все это стало не нужно. - Все дело в условиях нашей жизни, - вмешалась в разговор Эстелла, - ужбольно мы понадеялись на нашу Систему. Ее создавали много лет. Начиналиеще Первые... Последующие поколения только дополняли... И, наверное, незаложили в память потребность в исследованиях. То ли забыли, то липосчитали излишним. Полей у нас достаточно, чтобы прокормить всенаселение... - С техникой тоже все в порядке, - включился Большой Билл, - каждаямашина продублирована. Так что такой необходимости не было. К тому же мыотвыкли делать что-либо, не предусмотренное Системой. Если кому-то ненравится его работа, он обращается к ней, и она тут же выдает сообщение,какие работы и где надо выполнять... А ты уж сам решаешь, что тебе большепо душе, но все равно, в пределах указанного. Даже если ты собралсяжениться, и то Система тебе укажет твою невесту или жениха. Вот мне же онаподобрала ее, - и он указал на Эстеллу. - Как, - воскликнул Каури, - разве вы не сами выбираете себе пару? - Нет, - немного грустно ответила Эстелла, - мы не можем себе такоепозволить. И дело совсем не в том, что мы так уж всецело подчинили себяСистеме. Система - прежде всего машина, она без души, чувства ейнепонятны. Но не забывайте, что мы ведем свой род всего от пяти человек.Если бы мы не занимались направленной генетикой, не знаю, что было бы снами... Да и так уже генетические коды всех наших людей стали настолькопохожими, что каждый раз все труднее и труднее найти такую пару, котороймы можем гарантировать здоровое потомство... Я ведь врач, как и почти всеженщины Терры, и мне приходится самой заниматься вопросами генетики. - Как вы сказали? - воскликнула Юсика. - Почти все женщины Терры -врачи? - Не совсем так. Просто каждая из нас получает с детства какой-томинимум знаний медицины. Есть такие, что и дальше совершенствуются в этом.Только редко. При нашей Системе врачам почти нечего делать... - Так, значит, вы боитесь биологического вырождения? - спросилнеожиданно Дюма. Все это время он молчал, сосредоточенно обдумываяуслышанное. Эстелла минуту помолчала. - Теперь уже не боимся, - просто ответила она, - эти ваши плантаторыдля нас просто находка. Такое количество нового генетического материала! - Они такие же ваши, как и наши, - возразил Дюма. - Знаете, что?Давайте пробежим еще раз по нашему плану. Вдруг найдется какое-нибудьслабое место? - Какие здесь темные ночи, - прошептала Ока-о-Ира Мванзе. - Нет луны, - ответил ей Каури, идущий несколько впереди с Джо и Мэри. - Да знаю я, что у Терры нет спутника! - Тише! Тише! - прошипел Джо. - Мы очень близко от поселка рабов! Насмогут услышать! Неслышно скользя между деревьями, они стороной обошли погруженные в сонхижины рабов и приблизились к Большому Дому. Здесь тоже царила полнаятишина. Группа затаилась под последними деревьями сада. Несколько минутпростояли неподвижно, присматриваясь и прислушиваясь. Нигде никого. - А собак нет? - одними губами спросил Мванза. - Их на ночь запирают, - так же неслышно ответила Мэри. Мванза поправил реаспид, потрогал ремни. Все в порядке. - Ну, я пошел! Каури дружески похлопал его по плечу. Накрывшись черной накидкой,Мванза пополз к дому. Он полз очень медленно и осторожно. Стоило только наминуту отвести взгляд от него, и он терялся в темноте. С большим трудомглаза отыскивали его снова. Вот он, наконец, добрался до стены дома ивыпрямился. Осмотрелся. И взмыл, стараясь держаться посредине, простенка,вверх, к чердачному окошку. Несколько минут его фигура провиселанеподвижно около окна. Но что это? Почему он вдруг, пустился вдольфронтона и скрылся за углом дома? Почти полчаса товарищи простояли под деревьями, теряясь в догадках.Наконец Мванза снова появился из-за противоположного угла здания иопустился на землю. Еще несколько томительных минут, и он присоединился костальным. - Ничего не получается, - прошептал он, - окна заперты изнутри, астекло какое-то специальное. Я не могу взломать без шума ни раму, нистекло. Они отступили в глубь сада. - Хорошо, что мы не отложили проникновение на чердак на последний день!- проговорил Каури. - Имели бы мы вид! - Да, - протянул Мванза, - день у нас в запасе есть. Но что из того?Кто нам откроет окно изнутри! - Я, - сказала Мэри, - я завтра днем проберусь на чердак и открою окно! - Нет, тебе нельзя! - запротестовал Каури. - Тебя могут узнать, и тогдавсе пропало! - Пошли к моей матери, - сказал Джо, - она завтра пошлет сестренку. Таоткроет окно. - Но хотелось бы мне их впутывать, - прошептал Каури. - Но, кажется, унас нет другого выхода... Так же осторожно они прошли к хижине рабов. Поселок спал. Уставшие задень люди стремились использовать короткое время сна, чтобы хоть немногоотдохнуть. Джо осторожно приоткрыл дверь хижины. Тишина. Только слышно дыханиеспящих. - Мама! - шепотом позвал Джо. Никто не проснулся. Он постоял иприслушался... Нет, это не дыхание его матери! Старая Мэри Куам всегдавсхрапывала во сне, дышала тяжело, с присвистом. Здесь же слышалось тихоепосапывание гораздо более молодого человека, возможно, даже ребенка. Джо собирался выйти из хижины. Он растерялся. Надо было срочнопосоветоваться с товарищами. Неожиданно чья-то рука схватила его за плечо.Быстрые пальцы пробежали по лицу и груди. Несколько оторопев, Джо насекунду включил фонарик, который сжимал в руке. Перед ним было совершеннонезнакомое лицо сравнительно молодого негра! Пустые глазницы уставились наДжо. - Тише, не разбуди мальчика! - прошептал слепой и потянул Джо за рукуиз хижины. Они вышли. Мванза и все остальные затаились за углом. - Здесь нет твоей матери, - сказал слепой, - она теперь живет в БольшемДоме. На то время, что мы здесь. Нас тут слишком много. А в мужской дом яне пошел. Людям трудно со мной... В растерянности Джо порывался уйти. Но рука слепого крепко держала его.Вдруг из темноты вынырнул Мванза: - Слушай, - прошептал он, обращаясь к слепому, - это ты играл сегодняна скрипке? - Я. - Слушай, - продолжал Мванза, - я не спрашиваю тебя, любишь ли ты своиххозяев. Твоя скрипка сама сказала мне об этом... - Люблю ли я хозяев? - горько засмеялся слепой. - А может ли собакалюбить палку, которой ее бьют? - и его пальцы пробежали по лицу Мванзы. -Странно, я не видел такого негра на плантациях! - Я не с плантаций, - ответил Мванза. - Мы пришли издалека, чтобыосвободить вас от хозяев! - А он? - слепой указал на Джо. - Он же здешний? - Это Джо Куам, - ответил Мванза, - он убежал от хозяев! В неясном свете звезд лицо слепого выразило целую гамму чувств. - Пойдемте в хижину, - неожиданно сказал он. - Нас могут подслушать. Яслышу еще несколько человек здесь! - Это с нами, - сказал Мванза, - девушки и Каури подошли. Слепойпознакомился с ними. - Теперь я тебе верю. Эта девушка, - он указал наОка-о-Иру, - тоже не такая, как наши - и черные, и белые. Они вошли в хижину. Все говорили шепотом. - Нам надо попасть на чердак Большого Дома, - сказал Каури. - Несегодня. Но надо отпереть окошки, хотя бы одно... Не знаю, сможешь ли тыэто сделать... - Это сделаю я! - раздался мальчишеский голос из темноты. - Кто здесь? - Это Томми, - ответил слепой, - он учится у меня играть на скрипке. Онже - мои глаза. Он сделает. Он откроет все окошки. - Не открыть, - поправил Каури, - отпереть. Чтобы снаружи они казалисьзакрытыми, но легко открывались. Особенно одно - со стороны сада. - А как вы попадете на крышу? По веревке? - спросил Томми. - Можно, язаберусь на крышу и спущу вам веревку? - Не надо, постреленок, - сказал Мванза. - Как мы попадем на крышу, этоуж наша забота. - Но белые не все спят в доме, - вдруг сказал Томми. - Их много сейчаспонаехало. И они живут в палатках, там, на лугу перед домом. - Я знаю, малыш, - ответил Мванза. - Я видел. - А вы их будете убивать? - А тебе их жалко? - Не всех. Мне будет жалко мисс Сью. Она такая хорошая... - Не бойся, малыш. Мы никого убивать не будем. Мы просто заберем их отвас. Всех хозяев, до одного. И увезем их далеко-далеко... А вы будете житьбез них! - Вот хорошо! - забывшись, во весь голос воскликнул Томми. - Тише! Тише! - зашикали на него со всех сторон. Однако уже пора было уходить. Поговорив еще немного, гости распрощалисьс хозяевами и скрылись в темном саду. Приближался рассвет. Вызыватьвибролет было рискованно. - Пойдемте, - прошептал Джо. - Я здесь знаю одно местечко. Никто ненайдет нас! Весь длинный день они пролежали в густом малиннике. В саду было тихо.Основная масса рабов работала на плантациях. А у тех, что оставались наусадьбе, было и так много работы. По дороге за садом время от временитарахтели повозки. Это продолжали съезжаться гости. Наконец стали сгущаться сумерки. - Ох! Как я устала, - сказала Ока-о-Ира. - Я уж думала, что этот деньникогда не кончится! Все бока себе отлежала! - Не ты одна, все отлежали, - сказал Каури. Они вытащили из зарослей тяжелые ящики и стали потихоньку пробираться кдому. В конце сада снова залегли: скрипка еще играла. Это слепой Джо давал имзнать, что еще рано. Наконец, она умолкла. - Пора, - шепнул Мванза и легко двинулся вперед. Вот и стена. Он легковзмыл к окошку. Под легким нажимом оно раскрылось, чуть скрипнув петлями.Мванза облегченно вздохнул: молодец, малыш! Он с трудом протолкнул свое мощное тело в узкое окно. Осторожно,прикрыв спиной проем, включил фонарик. Как будто никого... Снаружи ужецарапалась Мэри. Мванза принял у нее тяжелый ящик, осторожно положил егона пол. Наконец, все собрались на чердаке. - Теперь тихо, - сказал Мванза. - Я знаю, что под нами большой зал. Новсе равно нас могут услышать... А вдруг там кто-нибудь ночует? - Там никто не ночует, - послышался из темного угла голос Томми. - И ты здесь, малыш? - удивился Мванза. - Да. Я еще днем забрался сюда... А выйти никак не мог: все время людиходили под люком. - Томми покривил душой. Выйти он мог не раз. Но развемальчишка, даже и раб, мог пропустить такое приключение? - Ты, наверное, голодный? - спросила Мэри. - Иди сюда, я тебя накормлю. Томми усиленно заработал челюстями. - Тише, ты, прошептал Мванза. - Весь дом разбудишь! Так. Теперь вселожимся спать. Работать будем днем, когда в доме и без нас будет шумно... - Ох! Опять все бока отлежу, - сказала Ока-о-Ира. - Было бы что отлеживать, - проворчал в темноте Мванза. Ночь прошла спокойно. Как только первые лучи рассеяли темноту, дом сталпросыпаться. Где-то захлопали двери, послышались тихие, осторожные шагиприслуги. Наконец стали просыпаться и хозяева. Мванза разбудил Томми: - Ты, малыш, наверное, беги вниз, успокой Джо. А то он беспокоится отебе... - Нет, - сказал мальчик, - он не беспокоится. Он знает, что я здесь. Ялучше буду с вами. Мванза был непреклонен: - Тебя могут хватиться. Так что лучше иди... Только смотри, никому нислова! - И даже Джо? - Ему скажи: "Все уже там". Он поймет... - Ладно. Только я потом приду, к вам? Мванза на минуту задумался. Что бы такое поручить мальчишке, чтобы онвесь день был занят? - Знаешь, что? Ты лучше проследи за старым хозяином. Этим ты нам сильнопоможешь. - Хорошо, - кивнул Томми. Он с полчаса посидел около люка,прислушиваясь к звукам, доносившимся снизу. А потом кошкой скользнул полестнице. Мванза и Ока-о-Ира раскрыли ящики, вынули из них динамики, провода.Каури молча возился с аккумулятором. Мэри и Джо осторожно лавировали средихлама, наполнявшего чердак, протягивая провода по указанию Мванзы. Работыхватило всем. Наконец все было готово. Динамики висели прямо против слуховых окон нафасадной стороне здания. Теперь оставалось только открыть рамы и подать ихвперед. Магнитофон проверен. Каури разбирал свою амуницию. На чердаке былоочень жарко. Мванза все время вытирал пот, заливавший глаза, и шепотомчертыхался. Однако открыть хоть бы одно окно они не решались. Но вот сталосмеркаться, потянуло ночной прохладой. Все приготовления были окончены. - Ребята, - сказала Ока-о-Ира. - А ведь мы еще ничего не ели! - Действительно, - протянул Мванза. - А знаете, я голоден, как питонпосле спячки! Они достали свои запасы, поели. Дом внизу тоже постепенно затихал. - Теперь давайте потише, - сказал Мванза. Он настраивал рацию. Наконецотозвалась "Пасионария". - У нас все готово, - доложил Мванза. - Ну вот, - он потянулся, можноснова приступать к отлеживанию боков! - Ничего, - ответила Ока-о-Ира, - это ведь только до завтра! Слушай,Мванза, а ты заметил, из чего у них потолок? - Вот уж не обращал внимания, - сказал Мванза, очищая от пыли частьповерхности. И удивленно присвистнул: - Пластик? Каури тоже потрогал потолок и обратился к Джо: - Ты не знаешь, как строили Большой Дом? - Нет, старики говорили, да и хозяин в проповеди - тоже, что Бог, когдапереносил всех сюда, сразу же построил Дом. Хижины уже ставили самичерные. А Дом был всегда. - А его когда-нибудь ремонтировали? Джо не понял этого слова. - Ну... Как тебе сказать? Стены не красили? Пол не делали новый? Вмешалась Мэри: - Нет. В новых больших домах, на новых плантациях... Тех, что делалиуже потом... Там делают все это: и стены красят, и полы переделывают,крышу чинят... А старые Большие Дома всегда стоят... Их же делал Бог... - Интересно, - протянул Мванза. - Но не везли же они дома с Земли?Значит, где-то должен быть завод пластика... Томми воспринял приказ Мванзы буквально. Он неслышной тенью сопровождалСтарого Хозяина во всех переходах Большого Дома. Он совсем не думал, чтоМванза просто хотел отвлечь его от необходимости носить в себе Тайну. Мистер Джошуа Пендергаст, привыкший к постоянному присутствию слуг, незамечал свою тень. Даже дважды дал Томми поручение. Он оглянулся вокруг,увидел ничем не занятого мальчишку, и послал его. Единственным местом, куда Томми не мог за ним последовать, был кабинетСтарого Хозяина. А между тем, именно в нем мистер Джошуа провел большуючасть дня. Притаившись в темном переходе почти против двери, Томми сумелнесколько раз заглянуть в эту таинственную комнату. Увидел большие кресла,столики, а главное - большой стол, накрытый свисавшей чуть не до поласкатертью. С этого момента одна мысль завладела им: пробраться в кабинет,спрятаться под стол и подслушать, о чем будут говорить в кабинете. Томмибыл уверен, что именно это имел в виду Мванза, поручая ему слежку заСтарым Хозяином. Он даже не пошел ночевать домой, в хижину Мэри Куам, а прикорнул вуголке одного из переходов и скоротал всю ночь до утра. Как только в доместали просыпаться, Томми занял свой пост в переходе против двери кабинета.Рано утром приехал Ричард. По обычаю, жениху не полагалось до свадьбыночевать под одной крышей с невестой. Поэтому он переночевал у Этвудов, ана рассвете отправился в Пендергастхилл. Старик только на минутку оставил кабинет, чтобы встретить жениха. Этойминуты для Томми было достаточно. Он ужом проскользнул в приоткрытую дверьи скрылся под столом. Почти сразу же послышались тяжелые шаги мужчин.Скрипнули кресла... Неожиданно громадные ноги старого хозяина вдвинулисьпод стол, чуть не задев Томми. Он в ужасе прижался к ножке. Хозяин сталспрашивать Ричарда о том, как он провел ночь, о дороге в Пендергастхилл...И Томми стал сожалеть о своей опрометчивости... Как вдруг... - Должен вам сказать, Ричард, что у меня на вас есть определенныевиды... Наш пращур, оставляя нам эту благословенную Землю, оставил нам иВеликую Тайну! - Может, потом! После свадьбы? - Нет. Сейчас нас никто не беспокоит. И не перебивай, Ричард! Не будемтерять время! Тайной должны владеть двое Пендергастов. Вторым был вашотец, Роберт. Теперь я избрал тебя вторым хранителем Тайны. - Благодарю за доверие, дядюшка... - Ты помнишь детскую считалку? - Какую считалку? - Ричард был явно изумлен вопросом. - Нашу. Вот эту: от конюшни ехать прямо?.. - Конечно. - Эта? До конца большой поляны, Здесь у самых черных вод Сделай вправо поворот... - Эта. Ну, читай дальше. Томми не видел, как Ричард пожал плечами. Он только услышал продолжениесчиталочки: - Как увидишь трех сестер - Проходи по грязи в бор. Все на север бором, бором. Идет лошадь косогором. Серый камень на пути - Надо с лошади сойти. Через камень, на коленях, Дальше вверх идут ступени Через гору прямиком. Здесь большой увидишь дом, Дверь откроет, как приказ, Твое имя - Пендергаст! - Так? - Так. Все правильно. - Какая же здесь тайна! Эту считалку знают все дети в нашей семье... - Это не просто считалка... Это - описание пути. Как ты помнишь, отконюшни начинается дорога в поля и на пастбища. Только на пастбище надосворачивать влево, а по считалке - прямо. Черные воды - грязевое болото.Три сестры - три сосны на нашем берегу. Говорят, их посадил сам ДжошуаПервый. От них через грязь есть проход. Там под грязью каменный такойбугор. Так что грязи - всего по колено. Потом ехать все на север черезлес. И за лес, пока не упрешься в откос громадного камня. Раньше на неговлезали на коленях, но еще мой дед пробил в нем ступени. А потом тропкаидет вверх и спускается в котловину. Там действительно стоит большой дом.Не такой, как у нас на усадьбах, а высокий и блестящий. Подходишь к стене,куда приведет тропка, и говоришь свое имя. Откроется дверь. И там кнопкаесть красная, прямо на стене. Если ее нажать, все наши плантацииперестанут существовать, все живое, и люди, и животные сразу же умрут... - Вы не шутите, дядюшка? - Как будто нет. Я не знаю, для чего наш пращур это придумал. В дверь осторожно постучали. Горничная миссис Элоизы сообщила, что всеуже выходят во двор. Жениху и мистеру Джошуа тоже пора выходить. - Скажи миссис Элоизе, что мы сейчас же идем вслед за тобой! Дверь захлопнулась. - Теперь ты будешь ездить туда со мной, - продолжал мистер Джошуа. -Там же у нас склад оружия. Если я умру, не успев передать Тайну, ты обязансообщить ее моему внуку или сыну. Словом, следующему Джошуа. Ты понял? - Конечно, дядюшка! Снаружи донеслись звуки торжественного марша. Миссис Элоиза, думая, чтомистер Джошуа и Ричард действительно идут за горничной, дала указаниеоркестру начинать. - Ну, пошли, Ричард, - неожиданно голос Старого Хозяина дрогнул. Томмидаже удивился. - Пожалуйста, не обижай мою... В этот момент Томми услышал, как рывком открылась и закрылась дверь.Ему не было видно, что в комнату ворвался бледный как смерть толстыйТеодор: - Эти негры, что убежали... Они здесь, в доме! Меня они не видели, но яих видел! В этот момент снаружи ударил колокол! - Запри дверь! - крикнул мистер Джошуа. Томми услышал, как щелкнулащеколда. Быстрые шаги пробежали к окнам. Теодор от двери тоже кинулся тудаже, по дороге зацепив стол. - Смотрите, - сказал голос Ричарда, - люди с оружием! Они нас окружаютсо всех сторон! Томми страшно пожалел, что сидит под столом и не может увидеть, что жепроисходит на поляне перед домом. И тут он с ужасом увидел, как скатертьоколо него постепенно сползает, сползает... А колокол гудел над Большим Домом. - Вот оно, пророчество! - воскликнул мистер Джошуа. - Ричард, пришловремя его исполнить! Колокол ударил три раза! Скорее, мы уйдем другимходом! - с этими словами он перебежал к зеркалу, стоящему в углу кабинета,повернул фигуру лошади на его раме. В стене открылся проход. Все это Томми видел, скатерть сползла окончательно. Он в ужасе прижалсяк ножке стола, обхватил-ее обеими руками и затаил дыхание. Мистер Джошуарывком повернулся к Теодору: - Сюда! Здесь... - его глаза увидели застывшее от ужаса лицо Томми. -Это что еще такое? Ричард, пристукни его! Мванза проснулся очень рано, только-только прорвались в чердачное окнопервые лучи света. Все еще спали. Внизу тоже было тихо. Он повернулся набок, огляделся. Взгляд его остановился на большой потрепанной книге,валявшейся среди хлама. Чтобы как-то убить время, он стал ееперелистывать. Это было "Евангелие", переписанное от руки какой-то изобитательниц Большого Дома. Мванза уже знал, что, по обычаю, невеставручала жениху такую книгу. Потом она хранилась в семье до самой еесмерти. Некоторые места его заинтересовали. - Надо будет потом взять ее на "Пасионарию", - подумал он. - Всем будетинтересно, особенно Тойво. Мысли его метнулись к "Пасионарии". Там давно уже день. Все встали.Ждут его сообщений. Сурен и Тойво, наверное, уже играют с девчушками налугу. Где-то внизу хлопнула дверь... Вторая... Дом сегодня тоже необычно ранопроснулся. Стала просыпаться и "чердачная команда". Пока наскоро поели,шум внизу резко усилился. Мванза включил рацию и объявил начало операции. Джо и Мэри заняли наблюдательные посты у окон. Каури возился со своимснаряжением. Мванза и Ока еще раз проверили всю аппаратуру. Теперь и онизаняли свой пост у слухового окна. Из него прекрасно просматривалась всяполяна перед Большим Домом. Правда, терраса вдоль дома, на которой должнабыла происходить сама торжественная церемония, видна не была: ее закрывалскат крыши. На ней должны были находиться самые важные гости: "старыехозяева" со всех плантаций. Площадь перед домом постепенно заполнялись народом. Заиграл оркестр.Мванзе он тоже не весь был виден, мешал проклятый скат. Белые всеподходили и подходили, заполняя все пространство перед домом. Позади них,с трех сторон, плотной стеной стояли черные. Внизу, в доме, стало тихо. - Мы пошли, - сказал Джо. Он и Мэри скрылись в люке. Каури распахнулокно на противоположной стороне дома и приготовился. Ожила рация: - Ндоло. Исходные позиции занял. - Я уже на месте, - это Кваме. - Готовы к броску. - Лемма. - Ждите сигнала. Ждите сигнала, - отвечал Мванза. Но вот, наконец, оркестр заиграл марш. Джо-скрипач, знакомый сосвадебной церемонией, предупредил Мванзу, что это означает началоторжества. К этому моменту в доме не должно быть ни одного белогочеловека. - Лемма, вперед! - скомандовал Мванза. - Всем остальным - трехминутнаяготовность! Стрелки часов медленно отсчитывали секунды. Каури поднял руку. Это означало, что отряд Леммы появился перед домомсо стороны Реки. Сейчас они подойдут под стены. Джо и Мэри должныприготовить им проход в Дом. - Внимание! Включаю, - сказал Мванза, отсчитывая про себя до пяти имахнул рукой Ока-о-Ире. Басовый звук колокола вдруг выплеснулся из трех мощных динамиков.Казалось, он наполнил все пространство и исходит прямо с неба. Шум наполяне сразу же стих. Все, и белые, и черные, стояли, запрокинув головывверх. Мванза увидел, как сразу с трех сторон показались цепи людей соружием в руках. Голубые комбинезоны так и мелькали между стволов деревьевсада. От конюшен и скотного двора цепи бежали через открытоепространство... Колокол ударил во второй и третий раз... К счастью, никто не смотрел всторону цепей. А они уже приближались к толпе. В это время из динамиковвырвался плач. Мванза на минуту оглянулся: как там Каури, не задержался?!Но его уже не было. Он снова стал смотреть на поляну. Теперь все смотрели куда-то вверхпрямо над домом. Мванза не видел, что там, но твердо знал, что над домомпарит Каури, задрапированный в голубые одежды, чтобы скрыть реаспид.Словно услышав его мысли, Каури пролетел вперед так, что его стало видно ииз чердачного окна. Вот он поднес к губам трубу. И в тот же момент грянулитрубы из динамиков. Мванза поревел взгляд на цепи. Они уже достигли толпы и сейчаспротискивались между рабами. Тут же туда и сюда переходили какие-то люди вбелом. Мванза знал, что это подготовленные Джо-скрипачом рабы-агитаторы. Каури застыл над толпой постепенно опускаясь. Труба еще была прижата кего губам. - Что он делает, - пробормотал Мванза, - сейчас же трубы кончатся! Каури оторвал трубу от губ. - Молодец! Вовремя! - прокомментировал Мванза. Ока-о-Ира, сжимая в рукевыключатель на длинном шнуре, выглядывала из-за его спины. А с неба насмятенную толпу упал Голос: - Я - Каури! Я пришел освободить мой народ от белых, присосавшихся ктелу моего народа, как ротанг к пальме! Вы, белые, оглянитесь вокруг себя.Вы окружены со всех сторон! Сопротивление бесполезно! Бросайте оружие! Я,Каури, сказал! Толпа всколыхнулась. Только теперь белые обнаружили, что со всех сторонокружены молчаливой стеной вооруженных смуглолицых людей в голубыхкомбинезонах. Стон и плач пронеслись по толпе. Это заплакали испуганныеженщины и дети. Мужчины молча складывали оружие. Ни у одного из них ненашлось мужества сопротивляться. Да это и закономерно. Мужествовыковывается в борьбе. Они же никогда не встречали сопротивления состороны бессловесных рабов. Мванза выдержал паузу и кивнул Ока-о-Ире. Иснова на толпу упал Голос: - Пусть успокоятся ваши женщины и дети! Пусть они не плачут! Ни одинволос не упадет с ваших голов! Вы будете жить далеко отсюда. Но рабов увас уже никогда не будет! Запись окончилась. Ока-о-Ира быстро защелкала переключателями. В рукаху Мванзы появился микрофон. Теперь, в случае необходимости, он и сам могвмешаться в события на поляне. Между тем, из дверей Большого Дома тожевышли вооруженные люди. Они оттеснили белых с террасы ка поляну. ТеперьМванза видел всех. И тут миссис Элоиза не выдержала: - Это все ты виновата! - накинулась она на внучку. - Это ты полюбилачерного! Да еще этот Питер... Сказано же в книге пророчеств: "Когда белаядевушка укажет на черного и скажет: "Вот мой муж!", колокол ударит впервый раз! Когда черная войдет хозяйкой в Большой Дом, колокол ударит вовторой раз!" Господь покарал Питера, но и тебя он тоже покарает! Бледная, как смерть, Сью слушала слова своей бабушки. Бескровные губычуть заметно шевелились, но она не произнесла ни слова. Толпа вокруг нихпотеснилась. Они стояли в кругу. Но по их лицам, по фигурам Мванза понял,что сейчас может произойти нечто страшное. Ока-о-Ира по рации вызывалаИнгрид. Она с вибролетом укрывалась в плавнях на той стороне Реки. Мванзаподнял микрофон: - Остановись, безумная старуха! На всей Реке еще не рождалось болеечистое создание! - недаром он сегодня утром читал Большую Книгу! Теперь ион мог изъясняться этим высокопарным языком. - Это же голубка, агнецбожий! Только за ее праведное поведение я помиловал вас всех и даровалжизнь! Ибо страдания ее - неизмеримы! Она одна призвана искупить всепрегрешения ваши! Серебряная стрекоза вибролета сверкнула крыльями над крышей БольшогоДома и повисла прямо над Сью. Толпа в ужасе шарахнулась в стороны.Вибролет опустился. Из кабины вышла Ингрид. Она казалась воплощениемдоброты и женственности. - Пойдем, девочка, - сказала она и повела Сью за руку в вибролет. -Больше тебя никто никогда не обидит! Вибролет взмыл вверх. Из-за сада начали прибывать транспортныевертолеты. Мванза через микрофон начал вызывать семьи плантаторов напосадку. В один вертолет садились сорок человек белых, десять человекохраны. Взлет. Через два часа с небольшим на поляне перед домом неосталось ни одного белого человека. Вертолеты полетели по всем остальным плантациям собирать оставшихся нахозяйстве белых. Первый этап операции был окончен. - Ну, что ж, - сказал Дюма Большому Биллу. Все это время они невыходили из радиорубки. - Пусть это было и слишком театрально, затообошлось без выстрелов. Будь у Ричарда под рукой какой-нибудь тяжелый предмет, от Томмиостались бы только воспоминания. К счастью, такого предмета не нашлось.Увидев, что его обнаружили, Томми кинулся к двери. Если бы перед темТеодор не закрыл дверь на задвижку, он, возможно, и успел бы выскочить. Нозадвижка ходила туго. Он только прикоснулся к ней, когда на головуобрушился сильный удар. За неимением ничего тяжелого, Ричардвоспользовался собственным кулаком. Мальчик без звука опустился на пол перед дверью. - По-моему, готов! - сказал Ричард. - На всякий случай, - отозвался мистер Джошуа, - надо его еще исвязать. По знаку мистера Джошуа, Теодор оторвал шнур, которым крепились шторы,а Ричард крепко связал им руки, и ноги мальчишке. Рот заткнули шторой.Потом бесчувственное тело сунули под стол и положили на место скатерть. Тем временем события на поляне проходили своим чередом. Все троестолпились у окон, выглядывая из-за штор. Когда мистер Джошуа убедился,что никакого сопротивления никто не оказал, и все белые безропотно сложилиоружие, он тяжело вздохнул и повернулся к обоим племянникам: - Все. Первая часть Пророчества исполнилась! Больше нам здесь делатьнечего! - и направился к отверстию в стене. Подземный ход вывел их прямо к конюшне. - Молодец наш пращур, - сказал мистер Джошуа. - И такую вещьпредусмотрел! Ни одного конюха, конечно же, в конюшне не было: все до единогостолпились на поляне. Они сами оседлали лошадей. Скрытые строениямиконюшни от Большого Дома и от поляны, вывели лошадей и пустили их во весьопор. - Куда мы так мчимся? - спросил Теодор, когда они отъехали достаточнодалеко и можно было немного сдержать лошадей, чтобы не загнать сразу. Джошуа и Ричард переглянулись. - Исполнять Пророчество! - ответил Джошуа. Некоторое время скакали в молчании. Теодор так и этак осмысливалуслышанное. - Я не понял, какое пророчество? - Не понял, не понял, - раздраженно ответил мистер Джошуа. - В "КнигеПророчеств" сказано ясно: "Когда колокол ударит в третий раз - все живоеобречено на смерть". - Так ведь колокол ударил уже, - снова заговорил Теодор, - успеем ли мыубежать? - Конечно, успеем, - засмеялся Джошуа, - без нас Пророчество неисполнится! - Как? - Очень просто. Чтобы оно исполнилось, надо нажать кнопку. - Какую кнопку? - Красную, балда! - А мы? Мы тоже погибнем? - Мы? Нет. Зачем нам гибнуть? Мы останемся. - Только трое? - Да. Теодор неожиданно остановил своего коня. Увидев это, Джошуа и Ричард,проехавшие было вперед, вернулись. - Ты чего это? - Я не хочу втроем. Одни на всей Земле... Что мы будем делать? Давайтелучше вернемся! - Теодор! Зачем тебе это? - Я не хочу оставаться один. Тем более раз это от нас самих зависит...Может быть, лучше не надо? - Что не надо? - Пророчество исполнять... - Как это не надо? - возвысил голос мистер Джошуа. - Как это не надо?Наш пращур завещал нам это... Да он в гробу перевернется! Как можно неисполнить волю Бога? Все наши предки, все десять Джошуа Пендергастовникогда не простят нам такого! Пока мистер Джошуа произносил эту тираду, Ричард молча вскинул ружье. - Ну, и езжайте сами, - воскликнул Теодор, - а я вернусь туда... Пустья тоже погибну со всеми... Через несколько минут всадники помчались дальше. Ричард вел за поводлошадь Теодора. На дороге осталось распростертое тело. Когда топот копытзатих, Теодор пошевелился и застонал. Еще не улетели последние вертолеты, еще отдельные группы белых стоялитам и сям на поляне под охраной смуглолицых людей в голубых комбинезонах,а в толпе вчерашних рабов началось брожение. Каждый плантатор, отправляясь на свадьбу, прихватил с собой десяток, ато и два, рабов для обслуживания себя и своих домашних. Здесь же собралисьвсе рабы Пендергастхилла, освобожденные ради праздника от работы. И вот, втечение какого-нибудь часа они все вдруг обрели свободу. Кто-товыкрикивал, что пора рассчитаться с конюхами. Другой предлагал немедленносжечь Большой Дом, чтобы он и не напоминал о проклятых хозяевах. Третьикричали, что надо немедленно съесть все приготовленное к свадебномупиршеству и выпить все вино. Были и такие, которые говорили, что теперь ужникто не будет работать, потому что прибыли предки и теперь наступитизобилие... Одна старая негритянка плакала, как "без нее обойдется массаДик" (этому "массе" еще не исполнилось и трех лет). К счастью, ни у одной группы не нашлось вожака. Около Большого Домастояла охрана. Яства, приготовленные к свадьбе, тоже находились там.Конюхи, услышав, что с ними собираются рассчитываться, заблаговременнопостарались сосредоточиться неподалеку от охраны. Джо Куам и Мэри подошли к Джо-скрипачу: - Надо что-то делать, Джо. - Что я могу сделать? Нужен Каури... Где он? - Наверное, переодевается... Я думаю, что он вот-вот появится... - Вы Томми не видели? - Наверное, где-нибудь здесь... Видишь, сколько их, мальчишек, шныряетв толпе? - Без него не вижу... Из Большого Дома вышел Каури. Его голубой комбинезон и гордая осанкасвободного человека сразу выделили его среди толпы. Перед нимрасступались. Сквозь толпу продирались Ндоло и Кваме. Подошел Мванза.Подошли и несколько смуглолицых людей в голубых комбинезонах - командирыотрядов. - А молодец Дюма, что не послал сюда белых членов экипажа, - сказалМванза. - Пойди сейчас разберись, где кто... - Мванза, надо что-то делать, - сказал Джо Куам. - Люди волнуются... - Сейчас, - Мванза помахал Ока-о-Ире, так и стоявшей у слухового окна.Она спустила вниз микрофон на длинном шнуре. - Каури, - сказал Мванза, подавая ему микрофон, - придется теберуководить этой толпой. Они тебя уже знают, тебе и бразды правления... Каури кивнул и взял микрофон. - Люди! - разнеслось по поляне. Толпа притихла. Все стали оглядываться,откуда же идет голос? Многие смотрели вверх. - Люди! Не ищите меня в небе, я стою на террасе Большого Дома. И говорювот в эту трубочку. Она зовется микрофон. Толпа стала приближаться к террасе. Каури призывно махал свободнойрукой. Наконец, движение в толпе затихло. Все смотрели только на Каури. - Люди племени каним-ха! - снова начал Каури. - Сегодня мы прогналибелых хозяев. И сегодня вы начинаете новую жизнь. Жизнь без хозяев, жизньсвободных людей. Громкий шум пронесся по толпе. Каури продолжал: - Теперь вы будете жить так, как живут люди вашего племени на далекойЗемле. Я ведь тоже каним-ха. И меня зовут Каури! - громкие голоса радости,рукоплескания, выкрики были ответом на его слова. - Я и мои друзья, -Каури обвел рукой стоящих около него, - прилетели с далекой Земли, чтобыпомочь вам освободиться. Это мы сделали. Больше на этой планете не будетхозяев - ни белых, ни черных. Вы будете жить сами, сами будетеобрабатывать свои поля и сады, сами будете пасти свои стада. - В толпепослышались разочарованные выкрики. - Но и сами будете потреблять продуктысвоего труда, - по недоуменному выражению лица стоящих прямо передтеррасой он понял, что эта его фраза оказалась непонятной. - Я говорю:все, что вы соберете со своих полей, вы будете сами и съедать. Раньшебольшую часть, самое вкусное мясо, самые вкусные плоды пожирали вашихозяева. Теперь же все это будете есть вы сами. Вы и ваши дети... Он сделал небольшую паузу, чтобы толпа смогла осмыслить услышанное. - На этой Земле, - Каури решил, что слово "планета" будет непонятно, -кроме вас, живут еще вот эти люди, - жест в сторону смуглолицых в голубыхкомбинезонах. - У них много техники. То есть таких машин, которые делаютза человека тяжелую работу. Помогают человеку. Я знаю, ваши хозяевастремились обходиться без машин. Даже слово это вам незнакомо. Так? Гул толпы подтвердил его слова. - Они нам помогут. Очень скоро наши женщины не будут косить в сад водуведрами. Вода сама побежит в сад... - Это грех! - послышалось откуда-то сзади. - Бог нам не простит! - Так учили белые хозяева, - отвечал Каури. - Пусть вас это небеспокоит. Разговоры с Богом я беру на себя. Скоро и дети ваши будутучиться читать и писать... - Нашим детям это ни к чему, - снова отозвался тот же голос, - это всевыдумки белых. То, что хорошо для белого, не может быть хорошо длячерного! - Давайте отложим все споры, что хорошо, а что плохо, на завтра! Асейчас давайте праздновать ваше освобождение. Пусть женщины накрываютстолы. Каури отложил микрофон и повернулся к товарищам. - Однако трудно тебе придется! - сказал Мванза... - Чувствую, - отвечал Каури. - Придется выдержать хорошую борьбу спредрассудками. Джо, - он обратился к Джо Куаму, - ты сможешь найтидесятка два надежных парней? Джо утвердительно кивнул головой. - Немедленно собери их. Предупреди, чтобы много не пили... Надо будетнаблюдать за порядком. А то, кто знает, что они могут натворить. Джо отошел. - Ваших людей тоже накормим, - обратился Каури к смуглолицымкомандирам. - Наверное, лучше не надо, - отвечал один из них. - Мы не привыкли ктакой пище. Наши желудки могут не выдержать... - Так мы скажем женщинам, чтобы вам подали только то, что вы можетеесть. Мэри, проведи их к матери Джо, пусть подберет для них что-нибудь... Джо-скрипач толкнул Каури: - Скажи, пусть Томми прибежит. Каури поднял микрофон: - Томми, глаза Джо-скрипача. Немедленно подойди к нам. Толпа, повалившая было к столам, услышав снова голос Каури,остановилась. Томми не появлялся. - Кто видел Томми? - Я видела, - к террасе пробиралась молодая девушка. - Я видела. Он несводу для бритья Старому Хозяину. - Я же послал его следить за стариком Пендергастом! - ударил себя полбу Мванза. - А кто видел Старого Хозяина? Здесь? На поляне? Никто не отозвался. Каури повторил свой вопрос. - А Старый Хозяин, наверное, и не выходил, - вдруг сказала девушка снаколкой на голове. - Когда Старая Миссис послала меня сказать, что ужепора выходить, он был в кабинете с массой Ричардом. Он сказал: "Сейчасиду". А я только вышла, тут и колокол ударил! Не дослушав ее до конца, Мванза сорвался с места и ринулся в БольшойДом. Каури и Ндоло побежали за ним. Девушка с наколкой кинулась показыватьим дорогу. Мванза, не знавший переходов Большого Дома, подбежал к дверикабинета, когда Каури и Ндоло беспомощно пытались открыть запертую изнутридверь. Недолго думая, Мванза двинул ее мощным своим плечом. Засов сломался- дверь открылась. В кабинете никого не было. Открытый проем в стене явственно указывая,куда делись люди. - Они увели его с собой! - закричал Каури. Мванза ринулся в подземныйход. - Подожди, не торопись, - удержал его Ндоло. От его внимания неукрылась сорванная штора. - Сначала посмотрим здесь, в кабинете. Он прошел в дальний угол. Ни за креслами, ни в другом месте Томми небыло. Мванза нетерпеливо рванул скатерть со стола. Ока-о-Ира, вбежавшая вкомнату, вскрикнула. Мванза нагнулся. Но пролезть под стол ему былотрудно. Тогда он поднял тяжелый дубовый стол и откинул его в сторону. Онопустился на колени около мальчика, выдернул штору изо рта, стал рватьверевки, стягивающие его руки и ноги. Мальчик не проявлял признаков жизни. Ока кинулась на пол около него иприникла ухом к груди. - Жив! - воскликнула она. - Несите его из дома, - закричал Каури, выбегая из комнаты. - Я пригонювибролет! Вибролет Каури на всякий случай стоял в саду. Мванза как пушинку поднялТомми и вышел из комнаты. Вибролет подлетел почти сразу. Какая-то девочкаподвела Джо-скрипача. - Я - с ним, - сказал он. - Очень хорошо, - ответил Каури, помогая ему сесть в кабину, - возьмиего на колени. Ему будет покойнее. Мванза поднял маленькое тело Томми и бережно уложил его на колени Джо.Даже удивительно было видеть, что эти громадные руки могут так нежнообращаться. Подоспел Кваме. Он бегал в сад за своей докторской сумкой.Каури вышел из кабины. - Кваме, лети ты с ним. Поставишь вибролет на автомат, а сам окажешьему помощь. Кваме кивнул и влез в кабину. Вибролет улетел. - Скорее в дом, посмотрим, куда ведет ход! В кабинете Ока-о-Ира сосредоточенно докладывала Дюма о случившемся. - Вибролет вылетел, - сказал Каури, отбирая у нее микрофон. - Мыпопробуем найти старика Пендергаста. - Будьте осторожны, - ответил Дюма. Раненый зверь может огрызаться. Навсякий случай высылаю вам еще вибролет. Далеко он уйти не мог! Ингрид привезла Сью на "Пасионарию". Дюма, которому она доложила порации, решил, что ей нельзя оставаться среди бывших плантаторов. Во всякомслучае - пока. А потом - будет видно. В госпитальном отсеке Юсика и Флория заставили ее выпить успокаивающее.Здесь же сидела Джейн с обеими девочками. За это время она окончательнооправилась от пережитых волнений. Она уже узнала, что Питера нет вживых... Ингрид начала рассказывать. Услышав имя Сью, Джейн вдруг встала: - Энн, Бесс, пойдемте! - Но, мама... - Я сказала, пойдемте! Что вам говорил дядя Сурен? Вы должны слушатьсвою мать! Она почти вытолкнула их за дверь. Сама же вернулась и, прежде чемвыйти, с ненавистью посмотрела на Сью. Сью заплакала: - Что это она? Что я ей сделала? Я же совсем не знаю ее. - Успокойся, девочка, - Ингрид ласково обняла ее худые плечики. - У нееубили мужа. Это - жена Питера... Сью расплакалась еще больше: - Ах! Это я, я во всем виновата! Если... Дедушка не привез бы меня... ИПитер был бы жив... Ласково поглаживая по спине, Ингрид говорила: - Ну, не нужно так плакать. Ты ведь уже большая... - она чуть-чуть несказала: "сегодня собиралась замуж выходить", но вовремя прикусила язык. -Успокойся. Не плачь. Пойдем ко мне. Отдохнешь... С этими словами она вывела ее из отсека. Привела к себе в каюту.Уложила на свою постель и сама села рядом, поглаживая тонкие льняныеволосы. Сью, всхлипывая время от времени, спросила: - Ты не уйдешь от меня? Не бросишь? Еще никто не был со мной такласков, как ты! - Не бойся, девочка, я не отойду от тебя. Лекарство начало действовать. Сью, продолжая всхлипывать, повернуласьлицом к стене, обняла руку Ингрид и заснула. Проспала она совсем немного, около двух часов. Но сон принесоблегчение. Она почувствовала себя свежей и бодрей. Когда Сью открылаглаза, Ингрид сидела в кресле около кровати и читала книгу. Почувствовавее взгляд, она отложила книгу в сторону и улыбнулась. Сью с любопытствомосматривалась. Взгляд ее остановился на большой фотографии, висевшей настене: Ингрид, смеясь, положила руку и голову на плечо Каури. - Кто это? - Это я и мой муж, Каури. - Так он же черный? - Ну и что? - И тебе не запретили? - А кто мне запретит, если я его люблю? - Как кто? Мать, бабушка, отец... - Я же выходила за него замуж, а не мать. У нас, на Земле, давно уженикто не смеет запрещать дочери любить того, кого она хочет? Взгляд Сью упал на книгу. - А это что у тебя? - Книга. - У тебя тоже есть Большая Книга? Я свою уже кончила переписывать. - Это не такая книга. Не рукописная. Мы не переписываем книг. Это оченьдревняя история. Про белую женщину, которая полюбила черного мужчину.Хочешь посмотреть? Сью взяла в руки книгу. - "Тайна племени Ку", - прочитала она. - Какая странная, книга... Ибуквы не такие... Странно, я думала, что есть только одна книга..."Евангелие"... - Книг есть очень много. Миллиарды. Если собрать все книги, написанныелюдьми, не хватит всего нашего корабля, даже если забить каждый кусочекместа! - Так много? И что же... И о чем в них пишут? - О людях, об их жизни... Обо всем. А что ты любишь? - Музыку... Люблю слушать, люблю и сама играть на пианино... - Хочешь послушать? - Хочу... А где у тебя пианино? - А мы без пианино, - засмеялась Ингрид, вставляя кристалл. Нежныезвуки наполнили каюту. - Что? Что это? - закричала Сью. - Это - Григ. Песня Сольвейг. Это - девушка такая, Сольвейг. Она живетв маленьком домике в лесу и ждет, когда вернется ее любимый, Пер Гюнт. Аон все не идет и не едет. Так она и прождала его всю жизнь... - А потом он пришел? И где он был? - Он все искал счастье. Далеко. За морями, за горами... А счастье былосовсем рядом. Он и пришел потом, уже старый... Слышишь, как она поет: "Моймилый вернется"? - Слышу. Как интересно ты живешь... Неожиданно щелкнул динамик. Голос Дюма разнесся по всей каюте: - Ингрид! Как там твоя подопечная? Ингрид нажала кнопку связи: - В порядке, капитан. Слушает музыку. - Идите-ка вы обе ко мне. И срочно. - Хорошо, Франсуа. Ну-ка, быстренько, одевайся, мы зачем-топонадобились капитану. - А он добрый? Не страшный? - Не бойся, он тебя не обидит. Да и я же пойду с тобой. - А та женщина не придет туда? - Нет, не придет, - успокаивала ее Ингрид, помогая одеваться. - Ну,скорее, копуша... Капитан не стал бы нас беспокоить по пустякам! Лошади неслись вскачь. Ни Ричард, ни Джошуа ни разу не оглянулись наоставшегося позади Теодора. Наконец, они доскакали до грязи. Никто изплантаторов не знал того перехода через грязь, которым пользовался ДжоКуам. Поэтому они свернули вправо и проехали вдоль грязи добрый десятокмиль. На лугу паслись многочисленные стада. Пастухи издали с удивлениемразглядывали Старого Хозяина и его племянника. Но хозяева не сталиподъезжать к ним. Это пастухов только обрадовало. Рабы привыкли радоватьсяи тому, что хозяин проехал мимо и не обратил на них внимания. Наконец, показались и три сосны. - Гривка здесь узкая, - предупредил мистер Джошуа Ричарда. - Надострого выдерживать направление вон на тот старый дуб. Видишь? - Вижу. - Ну, переводи обоих лошадей. По одной, разумеется. А я чуть передохну.Все-таки мне уже тяжеловато выдерживать такую скачку. Ричард благополучно перевел своих лошадей и остановился, сжимая в рукеповодья. Мистер Джошуа тем временем отдышался и тоже стал переводить своюлошадь. Она вдруг заупрямилась, не хотела идти в грязь. Мистер Джошуахлестнул ее раз, два и заставил сойти на гривку. До середины болота онашла нормально. И вдруг снова заупрямилась. Стала тянуть назад,взбрыкивать. Мистер Джошуа стал снова хлестать ее по голове. Лошадьрванула в сторону, ноги ее соскочили с гривки, и она рухнула всем телом вжидкую массу. Мистер Джошуа не успел выпустить повод, он тоже неудержался, левая нога сорвалась. Он пошатнулся, упал руками в грязь.Лошадь дернула еще раз. Мистер Джошуа уже не ощущал опоры ни под ногами,ни под руками. Он медленно погружался в трясину. Ричард стал привязывать своих лошадей, чтобы бежать к нему на помощь.Как вдруг ужас отразился на его лице. Мистеру Пендергасту не видно было,что же такой увидел Ричард за его спиной. Он только услышал чавкающиезвуки, как будто несколько коров идут по болоту, одновременно вытаскиваяноги. - Куда же ты, Ричард? - жалобно прокричал мистер Джошуа. Но тот ужевскочил в седло и рванулся прочь, оставив его на произвол судьбы в лицеэтого страшного, приближающегося сзади. В страхе несчастный старик барахтался, стараясь нащупать ногами илируками край гривки. А чавкающие звуки уже раздавались за самой спиной.Мистер Джошуа и не пытался оглянуться. Он и так знал, кто к нему подходит.Когда-то, еще совсем молодым, он один раз видел это существо. И на всюжизнь сохранил чувство ужаса и отвращения, охватившее его при виде этойстрашной морды. - Хоть бы сразу уже откусил голову, чтобы не мучиться! Зловонное дыхание обожгло ему затылок. Мистер Джошуа закричал отстраха. Он почувствовал, как мощные челюсти ухватили его одежду и потащилииз грязи. Вот уже и руки полностью на свободе. И тут пьевр потащил его кберегу. Тело легло на грязь, левая рука снова погрузилась, зато праваянога почти полностью вышла на поверхность. Еще немного, и он вдругпочувствовал, что его левое колено волочится по дну. В тот же моменткоснулась дна и левая рука. И тут пьевр отпустил его. Еще не веря в спасение, еще сомневаясь, мистер Джошуа медленно встал наноги, а потом рывком, как только мог, ринулся на спасительный берег.Споткнулся, упал в грязь, вскочил, снова споткнулся и упал на прибрежнуютраву. Силы оставляли его. Все тело бил озноб. Раскрытый рот с трудомзахватывал воздух. Но он еще сумел выползти повыше и перевернуться наспину. Он лежал и ждал. Вот сейчас этот страшный зверь вылезет на сушу иначнет его пожирать. Но его не было ни видно, ни слышно. И тогда человекподнял голову. А пьевр умирал. Многие, многие годы он держался только на том, что елочень нежную пищу и не напрягал свой изношенный организм. То усилие,которое ему пришлось совершить, спасая этого обезумевшего от страхачеловека, оказалось слишком большим. Он почувствовал приход смерти. Он ещенашел в себе силы выползти на середину трясины. Здесь он прожил свою оченьдолгую жизнь. Трясина была его родным домом. Она же будет и его могилой.Могучее когда-то сердце дало несколько толчков и остановилось. Пьеврстранно завалился на бок и стал медленно погружаться в глубину. Не в лучшем состоянии был и человек. Он ведь тоже был очень стар, темболее, такие переживания... Мистер Джошуа лежал на траве, хватая воздухртом, как рыба. В глазах поплыли красные круги, в голову пополз туман... Ион потерял сознание. Подземный ход окончился. Здесь между станками метался громадного ростамулат. Увидев выходящих из прохода Каури, Мванзу и Ндоло, он бросился имнавстречу: - Нет трех лошадей! Самых лучших! - Значит, их было трое, - сказал Ндоло. - Вторым был Ричард. А кто же третий? И куда они поскакали? - На соседнюю плантацию? - Тогда их уже перехватили. Каури связался с "Пасионарией". - Нет, - ответил Дюма, на соседних плантациях они не появлялись. Тамуже нет белых. Ни справа, ни слева... Там ребята из Вудстауна. Как раз изтого поселка, где лежал в больнице Андрей... Я у них уже уточнял... И наболее дальних плантациях их не видели... - Куда же они могли деться? Прибежал Джо Куам: - Их видели! Один мальчишка говорит, что трое поскакали по дороге напастбища. Он не знает, кто... Но больше ведь некому! - Возможно. Прошло примерно четыре-пять часов. Далеко они уйти немогли. Сейчас прилетит вибролет и поищем... Каури задумался. - Знаете что, ребята? Пока вибролета нет, у нас есть немного свободноговремени. Давайте пока пообедаем. У меня в животе совсем пусто, - онулыбнулся и похлопал себя по животу. - Да и надо попробовать, как готовиттвоя мать, Джо. А то ты все хвастался. А они от нас не убегут... Ничегоособенного они втроем сделать не смогут... Ну, не садиться же нам налошадей, в самом-то деле? Все равно вибролет летит раз в пять-шестьбыстрее лошади! Все с ним согласились. И они направились к поляне, где происходил пир.Неожиданно Мванза остановился: - Нет, ребята, так не пойдет! - он обернулся к Тому-большому, идущемуза ним позади: - Ты уже обедал? - Да, масса. - Какой я тебе "масса", - возмутился Мванза. - Я такой же черный, как иты! Отвыкайте навсегда от этого! Вот что, сейчас возьми двух человек,садитесь на лошадей и скачите по дороге. Может встретите кого, кто ихвидел... Или следы какие найдете... Хорошо бы вам рацию дать... - А зачем это? - удивился Каури, - прилетит вибролет и мы сами полетим! - Все сами и сами! Когда-то и они должны что-то делать. А кроме того, иты, и Джо должны быть здесь. Вам уже не надо думать о погонях. Вам нельзяотлучаться с плантации. Я и Ндоло - другое дело. И то, было бы неплохо,если бы и мы могли с вами остаться. А представляешь, что творится сейчасна других плантациях? Прилетели какие-то люди, забрали белых хозяев, а чтоделать - не сказали! По всей Реке сейчас разброд и шатание! К ним подошел Том-большой с двумя конюхами. - Вот, мы поедем. Что мы должны делать? - Поезжайте по дороге на пастбище. Возьми вот эту штуку, - он снялчерез голову рацию и протянул Тому. - Если что-то найдете или узнаете,нажми вот здесь, а сюда - скажешь. Никаких действий самим непредпринимать! Конюхи ушли, рассматривая по дороге непонятный предмет. - А теперь пошли обедать! Дюма шел по коридору. Большой Билл хотел осмотреть корабль, и сейчаскапитан вел его в госпитальный отсек. Внезапно ожил динамик: - Капитан Дюма! Получено срочное сообщение! - в голосе Джен Хиллардявственно звучала нотка сильного беспокойства. - Капитан, - зачастила Джен, как только он появился на порогерадиорубки. - Кваме передал. Мальчик в вибролете пришел в себя. Он ещеочень слаб. Кваме его сразу же усыпил. Но он успел сказать. Какое-топророчество. Все должны погибнуть. И еще считалка детская... Семейная.Кваме считает, что все это очень серьезно! Дюма немедленно вызвал Ингрид и Сью. В это время включился Ю: - Капитан! Спутник передает: в ста девяносто километрах к северу отплантации Пендергастов - скопление металла. Судя по теням - ракеты. Всестоит в котловине. Очень сложная игра теней. Рассмотреть трудно. Я пустилспутник на стационарную орбиту. Через полчаса он снова будет над этимместом. В дверях радиорубки появилась Ингрид. Из-за ее спины выглядывала Сью. - Вы знаете пророчества? - с места в карьер обратился к ней Дюма. - Знаю. Это - "Книга Пророчеств" из "Евангелия". - Можете прочесть по памяти? - Могу и по памяти... Могу и по Большой Книге. - А где книга?! - У Ингрид в каюте. Я же держала ее в руках, чтобы вручить будущемумужу. Так с ней вместе и попала сюда. Сью еще не договорила до конца, а Ингрид уже выбежала из рубки. Повыражению лица Дюма она поняла, что это очень важно. - А считалка? - Какая считалка? - Откуда я знаю, какая у вас в семье есть детская считалка! - Наверное, вот эта: "От конюшни ехать прямо"... Эта? - Еще не знаю. Ну-ка, прочтите ее всю. Сью прочитала всю считалку. - Мы всегда кончали здесь. Но есть еще две строчки, их всегда повторялдедушка: В дверь большую заходи, Кнопку красную нажми. - Но это же просто набор слов?! - Нет, это не просто набор слов! - закричал Дюма, и в микрофон: - ЕжиКовальский! Немедленно вибролет к полету! - он прикинул по картенаправление от плантации до того места, где спутник обнаружил скоплениеметалла. - Похоже, что эта считалка имеет смысл! Какая скорость у лошадей?- спросил он Сью. Сью не поняла. - Сколько лошадь может проехать за час? - Миль десять, восемь... - Так. Пусть десять. Здесь почти сто миль. Это десять часов. Будембрать минимум. Начали мы в тринадцать по времени "Пасионарии". Не могли жеони выехать раньше? Конечно, нет! Сейчас - девятнадцать... Осталось четыречаса! Билл, ты летишь? - Тот только кивнул головой. Он не очень любилразговоры. Включился Ежи: - Капитан, вибролет готов! - Иду! Герман Шмидт, полетите с нами. Бросай все и берите бластер! Когда Ингрид вбежала о радиорубку с книгой в руках, она застала тамтолько растерянную Сью. Сью не отходила от Ингрид. Встреча с Джейн в первый же моментпребывания на корабле подействовала на нее так угнетающе, что она сталавсего бояться. Да еще... Она шла с Ингрид по длинному коридору "Пасионарни". Только что Дюма иБольшой Билл бегом выбежали из рубки. Сью не понял, что произошло. Она неуловила связи между пророчеством и считалкой, которые только что самацитировала. И в то же время ей было ясно, что случилось что-то необычное.Видимо, Ингрид, хотя и не присутствовала в рубке, гораздо лучшеразобралась в сложившейся ситуации. Ее лицо сразу посуровело, она как-товся поджалась. Неожиданно из какой-то каюты донеслись странные звуки. Из широкораспахнувшейся двери со счастливым смехом выбежали обе девочки и понеслисьсломя голову по коридору. За ними, громадными прыжками, издавая страшноерычание, вылетел Сурен: он изображал тигра. Заливаясь смехом, повизгивая,девочки налетели на Ингрид и Сью, уткнулись им в колени. Потом поднялисвои залитые слезами смеющиеся лица и только теперь узнали Сью. Улыбкасбежала с их лиц. Энн, которую Сью придерживала обеими руками, вырвалась имолча побежала к выходу. Сестра кинулась за ней. За ними прошагалзамолчавший Сурен, кинув быстрый взгляд на Сью. Она почувствовала себя страшно несчастной и никому не нужной. Кинуласьв спасительную каюту Ингрид и упала на кровать. Ингрид пыталась ееутешить, но слова звучали несколько фальшиво, ибо мысли ее были далекоотсюда. Она думала о Дюма, о страшной опасности, нависшей над всей этой,только что освобожденной, землей. Сью сразу же уловила фальшь и еще большезамкнулась в себе. Именно в этот момент динамик голосом Энн Тейлорсообщил, что прилетел Кваме. - Мне надо идти, - сказала Ингрид. Сью вскочила на ноги: - Не бросай меня! Я не могу быть одна! Ингрид тоже понимала, что в таком состоянии ее нельзя оставить. - Пойдешь со мной, - сказала она. - Только умойся... - Туда? Ни за что! Не пойду! - Сью решительно тряхнула головой. Ееглаза глубоко запали. Все лицо казалось сразу повзрослевшим. - Надо, девочка... Или идти со мной, или остаться здесь, одной. Ты ужене маленькая... - Не хочу я оставаться одна... - Но я же медсестра, - уговаривала ее Ингрид, - мне нужно быть там...Может потребоваться моя помощь... Лучше пойдем со мной... Поможешьчем-нибудь... Сью поняла, что Ингрид не может оставаться с ней. Перспектива же сидетьв каюте наедине со своими далеко не веселыми мыслями тоже не устраивалаее... Она решительно встала... - Хорошо! Я иду с тобой! Они еще не дошли до госпитального отсека, как в коридоре показалсяСурен. Его сильные руки бережно несли маленькое тельце Томми. Перевязаннаяголова мальчика доверчиво лежала на плече Сурена. Ингрид схватила Сью заруку и бегом кинулась вперед. В отсеке мальчика бережно положили нараскрытую постель. Юсика, Флория и Ингрид захлопотали около него. Томмиспал. Немного погодя, Кваме ввел в отсек Джо. Он посадил слепого в креслооколо Сью, а сам присоединился к женщинам. - Ну, как? - спросил Кваме Юсику, прильнувшую к окулярам переноснойрентгеновской установки. - Как будто все в порядке, - ответила Юсика, не поворачивая головы. -Трещины в черепе нет... Впрочем, посмотри сам, - и она уступила местоКваме. - Ты права, - подтвердил тот. - Парень легко отделался. Могло бытьгораздо хуже. Мне кажется, что сотрясение не очень сильное... Впрочем, этомы сможем узнать только завтра. Я ввел ему успокаивающее, он проспит ещечасов десять-двенадцать... - Ну что ж... Наберемся терпения... - ответила Юсика. - Но какие звери,эти люди! Кто его так? - Ричард... Жених. Кваме не видел Сью, вернее, не обратил на нее внимания. Она же сидела,затаив дыхание, боясь, что Джо почувствует ее присутствие. Теперь же,услышав слова Кваме, не выдержала и разрыдалась. Все переживания этогодня, беспокойство, одиночество - все это сейчас выплеснулось наружу. Слезынеслись потоком. Она уткнула лицо в колени, плечи ее содрогались... Юсикаи Ингрид переглянулись и не двинулись с места. Они понимали, что этореакция на нервное напряжение, и что Сью надо выплакаться. Совсем иначе прореагировал Джо. Он сразу понял, кто это плачет околонего. До сих пор он старался вырвать даже память об этой девушке из своегосердца. Временами ему казалось, что он ненавидит ее так же, как и всех"белых хозяев". Теперь же из глубины его существа поднялась и заполнилавсе волна жалости к этой несчастной, всеми покинутой душе. Его руканеуверенно потянулась к ней, нащупала ее плечо и легла на голову. Длинныетонкие пальцы стали поглаживать ее льняные волосы... И тогда Сью сползласо своего кресла на пол и уткнулась головой в его грудь. Онапочувствовала, что только здесь она в полной безопасности, что только этотчеловек - ее опора и защита. Ингрид молча кивнула головой Юсике, и всевышли из отсека, оставив их вдвоем. Ежи выжимал из мотора все, на что тот был способен. Дюма не пыталсяторопить его. Хотя он и беспокоился, но понимал, что слова здесьбесполезны. Герман и Большой Билл невозмутимо молчали всю дорогу. Когда они вылетали, Бетти (космонавты еще не привыкли называть ее -Гелис) сильно склонилась к западу. Ежи сумел выжать такую скорость, чтоГелис постепенно стала подниматься над горизонтом. В отличие от Ричарда,не предполагавшего, что за ним следит неусыпный глаз спутника,преследователи уже на первом часу полета знали точно, где находится ихпротивник. По всем расчетам, они должны были успеть. Так и случилось. Правда, Ежи не сумел вовремя сбросить скорость, ивибролет проскочил на запад. Теперь Ричард оказался в гораздо болеевыгодном положении: лучи били прямо в глаза Дюма и его товарищам. К томуже, длинные тени от всевозможных уступов этой лестницы гигантов, покоторой он карабкался, не позволили сразу найти его. Герман распахнулдверцу вибролета, упираясь головой в верх проема, широко расставленныеноги и плечи прижались к боковым сторонам. Он казался огромным на фонеяркого света. Рука его уверенно манипулировала регулятором бластера. - Боюсь, что даже и эта доза слишком велика, - бросил он через плечо,обращаясь к Дюма. - Сейчас попробую распылить ружье у него в руках, - продолжал он,тщательно наводя бластер. Но эта мину-та промедления дорого ему обошлась. Ричард, добравшийся кэтому времени до вершины пирамиды, внезапно выпрямился, повернулся квибролету, вскинул ружье и выстрелил. Все громадное тело Германадернулось, и он отступил вглубь вибролета, постепенно оседая на пол.Бластер выпал из его рук и полетел вниз. Конструкторы оружия всегда предусматривают возможность его падения,внезапного удара и т.д. Здесь же сила удара превзошла все запасыпрочности. Далеко внизу полыхнула яркая вспышка. Вся энергия, рассчитаннаяпочти на тысячу импульсов, выплеснулась враз. Грохот прокатился по горам идолинам.