Главная | Обратная связь

Геофинансовая система: социально-экономический аспект

Мировая геофинансовая система, утвердившись на своем самостоятельном новом поле оперирования — особой геофи­нансовой «странице» геоэкономического атласа мира — и по­степенно практически исключив влияние национального госу­дарства на свое поведение (мониторинг и контроль со стороны госорганов распространяются только на очень узкий финансо­вый сектор, банковскую систему, расчетно-кредитные опера­ции, которые имеют сугубо локальный и не сопряженный с мировыми финансовыми потоками характер), тем самым со­здала благоприятную почву для неучтенной государством дея­тельности в сфере финансового предпринимательства. Эта неучтенность имеет огромную шкалу по своей градации: начиная от национальных структур, оперирующих как глобальные фи­нансовые игроки, до «местных», «малых финансовых карли­ков», целые рои которых возникают и исчезают на местном, локальном уровне.

Помимо этой градации наблюдается градация, связанная со степенью контроля государства над этой системой. В финансо­вых операциях отражается огромный свето-теневой спектр: с одной стороны, огромные ресурсы постоянно погружаются в теневой сектор экономики; с другой стороны, гигантские ре­сурсы «выныривают» из теневой экономики, «осветляются» государством и уходят в «полутень». При этом возрастает под­вижность финансовых потоков: чем внимательнее государство наблюдает за своими финансовыми операторами через госу­дарственную налоговую машину, тем быстрее теневые финансо­вые ресурсы ускользают за рубеж, поджидая своей амнистии со стороны государства, т. е. ждут «просветления». Вся эта циклич­ность финансового оборота базируется на подобной же окраске воспроизводственных циклов, но парадокс и пагубность для национального воспроизводства состоит в том, что финансовые ресурсы имеют разветвленнейшую национальную систему ком­пьютерной перекачки финансовых ресурсов, подключенную к мировой, чего нельзя сказать о скорости и темпах переналадки воспроизводственных циклов: наладить производство с переком­поновкой его воспроизводственных звеньев в национальных рам­ках, не говоря уже о вынесении за национальные рамки части производственных технологических цепей вослед за убегающими за рубеж финансами, — все это требует немалого времени. Это значительное несовпадение (лаг) между движением финансовых потоков и подвижностью воспроизводственных циклов оказыва­ет огромное влияние на социально-экономическую сферу.

Исходя из самодостаточности, самостоятельности и чрезвы­чайной подвижности функционирования наднациональных ми­ровых (хозяйственной и финансовой) систем, а также функци­онирования параллельной, «запредельной», теневой и вирту­альной мировой экономики, куда вливаются и национальные экономики со своими теневыми, просветленными и прозрач­ными финансовыми потоками, возникает проблема социаль­но-экономического характера. Подобно тому, как возрастает подвижность и чувствительность финансовой мировой систе­мы, растет чувствительность и неустойчивость национальных финансовых потоков. Таким же образом растет социально-эко­номическая дисгармония, возникает социальная напряжен­ность в тех или иных точках воспроизводственного процесса и не только в рамках национальных экономик, эта неустойчи­вость социального характера трансграничными геоэкономичес­кими и геофинансовыми потоками переносится в различные ареалы мирового хозяйства. Геофинансы выступают источником маргинализации ареалов мирового хозяйственного пространства.

С точки зрения геофинансов вполне логично выделение трех сфер (уровней): а) верхнего — мировые финансы; б) среднего — мировые воспроизводственные системы; в) нижнего — нацио­нальные экономики. Исходя из этого, современная мировая геофинансовая ситуация складывается под влиянием взаимо­действия этих сфер финансовой деятельности, поведения этих своеобразных разноскоростных финансовых потоков. Высшие геофинансовые трансграничные мировые потоки в определенной степени сцеплены с мировыми «блуждающими» воспроизвод­ственными циклами (ядрами), периодически друг друга покида­ющими, а отсюда создающими необходимость для своего бес­прерывного функционирования, поиска новейших геофинан­совых источников или новых сфер приложения финансовых ресурсов. Сами мировые воспроизводственные циклы (ядра) имеют блуждающий характер, что создает, в свою очередь, проблемы для нижнего слоя — национальных воспроизводствен­ных циклов в рамках экономик, лежащих в государственных гра­ницах. Эти три слоя, имея различную скоростную геодинамику, создают огромную социально-экономическую напряженность, порождая глубинные противоречия, ведущие к неустойчивос­ти, априорной невозможности, к выстраиванию национальных перспективных стратегий развития, и особенно в социально- экономической части этих стратегий. Вот почему особую акту­альность приобретает поиск новейших методологических под­ходов к прогнозированию поведения надстроечных этажей (гео­финансового и воспроизводственных ядер). Вместе с тем, применительно к каждому слою, в социально-экономическом плане имеется ряд специфических особенностей в характере противоречий, возникновения угроз и опасностей.

Нижний этаж (ярус): национальные экономики на «дне» миро­вых воспроизводственных и геофинансовых потоков — здесь про­сматривается несколько проблем. Первая проблема связана с тем, что включение национальных экономик в транснационализированную систему проходит с огромной избирательностью. Мировые интернационализированные воспроизводственные циклы, эти своеобразные гигантские воспроизводственные конвейеры, очень тщательно, разборчиво включают в свои вос­производственные линейки те или иные национальные струк­туры. В этом случае, с одной стороны, создаются условия для использования гигантских преимуществ, которые дает мировая глобализированная хозяйственная система, а именно участие в формировании и перераспределении мирового дохода. С другой стороны, национальные структуры, не попавшие в зону транс­национализации, остаются «за бортом» воспроизводственных циклов, тем самым выпадают из сферы реальной, активной деятельности и занятости.

Градация стран: геофинансовое измерение. Рассмотренное выше расслоение мирового хозяйственного пространства на три слоя предопределяет различную степень подверженности соци­ально-экономической деформации, но и эта деформация, по своей глубине и необратимости процесса, различна: весь удар мировой геофинансовой системы приходится на национальные экономики.

Сама палитра национальных экономик строго дифференци­рована: здесь традиционно сложилось деление стран в зависи­мости от степени приспособления к мировой геофинансовой системе, получения выгод от такого приспособления.

1. Если, своевременно вписавшись в мировую геоэкономи­ческую систему, «выбросив» свои производственные циклы за национальные рамки, используя чужие хозяйственные терри­тории как продолжение своего экономического поля функцио­нирования, страны участвуют в формировании мирового дохо­да и перераспределяют его в свою пользу, при этом глобализа­ция ускоряет развитие этого процесса, а техногенная база постиндустриализма придает ему бешеные темпы — подобные страны составляют особую категорию (класс) стран, присвоив себе термин «развитые страны» (иные определения этих стран: «первый мир», страны «золотого миллиарда» и т. д.). Хотя здесь следует оговориться — мировая геофинансовая система не ос­тавляет эти страны в покое, «блуждающие» трансграничные по­токи предопределяют судьбу любой страны, в том числе и раз­витых, «нависая» над этими странами, и, более того, в опреде­ленных ситуациях эти страны являются предпочтительными для геоэкономического и геофинансового нападения. Это не будет звучать парадоксально, если вникнуть в логику новейших при­емов конкурентной борьбы в геоэкономических условиях. Безу­держное генерирование новейших знаний и инновационных прорывных технологий требует поля для своей реализации с тем, чтобы выжать мировой доход. Но наибольший эффект от этого процесса получается при внедрении новаций в существу­ющие индустриальные и постиндустриальные инфраструктуры, ибо пни с большей жадностью впитывают эти новации и име­ют инвестиционные ресурсы для этого. Однако новый уровень и масштабность инновационных проектов требует «срезания» вполне жизнеспособных инфраструктур, «выкорчевывания» це­лых промышленных анклавов с тем; чтобы на «расчищенном» месте сформировать новейшие инфраструктуры, обеспечиваю­щие получение стратегических эффектов и формирующие ми­ровой доход. Многие развитые страны это чувствуют. Так, Евро­пейский союз с подозрением и опаской наблюдает за поведе­нием американских и японских высокоподвижных ИВЯ. Во многих случаях эти ядра по своему техногенному уровню отно­сятся к более высокому классу, и их вживление в европейскую инфраструктуру чревато «опрокидыванием» многих устоявших­ся и функционирующих воспроизводственных процессов. Но за­коны техногенной фазы постиндустриализма неумолимы: при­дав геоэкономической и геофинансовой системам соответству­ющую техногенную окраску и воплощая лозунг «развитые страны должны развиваться», рано или поздно одна развитая страна находит в другой развитой стране определенные бреши, «опрокидывает» соответствующие инфраструктуры (режет их «по живому») и закладывает новейшие очаги мирового разви­тия. Противиться этому бесполезно, ибо в мировые воспроиз­водственные ядра встроена военная компонента. Она выстраи­вается по конфигурации ИВЯ и рано или поздно вступает в действие, переходя от стратегии «непрямых действий» (высо­кие геоэкономические и геофинансовые технологии) к пря­мым действиям. Это те беспрестанно возникающие на земном шаре вооруженные конфликты, которые зачастую вуалируются под миротворческие операции, маскируясь и используя этни­ческие, религиозные трения и конфликты, территориальные притязания и т. д. Пример тому: кризис в Персидском заливе, положение на Балканах, в районах, примыкающих к Каспийс­кому бассейну, и т. д. Уже зародился и принял устойчивый ха­рактер новейший геоэкономический синдром (синдром Кувей­та, Ирака, Косово и т. д.). Навязывание той или иной индустри­альной или высокоиндустриальной инфраструктуры, новой или новейшей (а сейчас информационной постиндустриальной ин­фраструктуры), уже выработало свои устойчивые механизмы воплощения. Вокруг этих очагов заранее формируются гигантс­кие мировые консорциумы, готовые к послевоенной «расчист­ке» в той или иной стране. По историческим меркам эти кон­сорциумы (центры мировых ИВЯ) в мгновение ока формируют инфраструктуру новейшего класса, закладывая здесь функцио­нирование новейших мировых ИВЯ, причем зачастую за счет самих жертв техногенной или прямой агрессии. Синдром Ку­вейта постоянно «примеривается» к другим странам, и Россия здесь не составляет исключения.

2. Другой класс стран — страны бывшего социалистического лагеря — составляют второй мир в нашей классификации по отношению к общемировому вектору развития. Эти страны, оставаясь в индустриальной фазе цивилизационного развития, делали отчаянные попытки избежать влияния глобальных про­цессов на свои экономики. По идеологическим соображениям они не допускали в свои воспроизводственные циклы «иност­ранный элемент». Отринув транснационализацию, т. е. централь­ный вектор мирового хозяйственного развития, эти страны оказались не готовыми на равных играть по правилам мировой геофинансовой системы: у них не оказалось институциональ­ных атрибутов для этого («своих» транснационализированных структур). В силу этого они отдают свои хозяйственные террито­рии для функционирования других национальных экономик, которые наращивают за счет них свое экономическое поле, та­ким образом идет взаимодействие стран-систем, «опрокинутых вовнутрь», со странами-системами, «опрокинутыми вовне». Бо­лее того, втягиваются не только трансграничные геофинансо­вые потоки, но и сопутствующие им военная компонента (на­глядный пример: продвижение НАТО на Восток) и интерна­циональные воспроизводственные ядра. С геофинансовой точки зрения такая ситуация ущербна для этих стран: до предела су­жается национальное и экономическое поле внутри государ­ства, контроль и мониторинг за втягиваемыми ядрами ослабе­вает, государство теряет долю мирового дохода из-за неучастия в хозяйственной деятельности на других территориях. Страны с подобной тенденцией — кандидаты в «третий мир», а некото­рые из них — претенденты на статус стран «четвертого мира» — «стран-парий», «стран-изгоев», т. е. в так называемые несосто­явшиеся страны.

3. Следующая градация: страны «третьего мира». Геофинан­совое и геоэкономическое измерение градации этих стран от­личается от вышеприведенных. Обладая неразвитой хозяйствен­ной инфраструктурой, эти страны не представляют интереса для «срезания» действующей инфраструктуры и выстраивания современной, ультрасовременной и т. д. Ни финансовые ресур­сы, ни производственные факторы, ни квалификация населе­ния не имеют надлежащего уровня развития. Здесь наблюдается раздвоение: часть стран принимает в себя энергоемкие, материалоемкие и трудоемкие производства, вписываясь таким образом в мировые интернациональные производственные про­цессы в качестве признанных их участников, или же развивают сырьевую направленность своей экономики на этой же основе, иначе говоря, эта группа стран (Бразилия, Аргентина, Чили, Мексика и др.) в определенной степени нацелены на «догоня­ющее» развитие мировой глобальной транснациональной сис­темы.

4. Постепенно из «третьего мира» выламывается новая груп­па стран, которые не способны не только поддерживать темп и ритм мировых воспроизводственных процессов, но и, будучи опустошенными мировыми трансграничными блуждающими геофинансовыми и воспроизводственными потоками, отбрасы­ваются в разряд «стран-парий», «стран-изгоев», пополняя ряды «четвертого мира». На этой основе зарождаются гигантские оча­ги мировой маргинализации.