Главная | Обратная связь

К.Н. Бестужев-Рюмин и становление Петербургской исторической школы.

Константин Николаевич Бестужев-Рюмин (1829-1897) вошел в историю отечественной науки как крупный ученый — историк России, источниковед, историограф. Известен он и как основатель Высших женских (Бестужевских) курсов. Однако не без основания Константин Николаевич может быть отнесен к забытым (или полузабытым) историкам, хотя его имя упоминалось в историографических и источниковедческих работах и в сборниках по истории Петербургского (Ленинградского) университета.

Родился Бестужев-Рюмин 14 мая 1829 г. в деревне Кудрешки Горбатовского уезда Нижегородской губернии в старинной дворянской семье, ведшей свою родословную с начала XV в. от выходца из Англии Гавриила Беста. Любовь к истории привил ему отец, который читал сыну исторические сочинения. Среди таких книг — все тома «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, дважды прочитанные им вслух. Это произвело на мальчика неизгладимое впечатление. В детские годы он сам еще четыре раза перечитал Карамзина. Увлекался он также поэзией и иностранными языками.

В 1847 г. Бестужев-Рюмин поступил в Московский университет на словесный (историко-филологический) факультет, но почти сразу же перешел на юридический. В студенческие годы он, по собственному признанию, находился под влиянием работ Т. Н. Грановского, К. Д. Кавелина и особенно С. М. Соловьева. В 1851 г. Бестужев-Рюмин закончил университет со степенью кандидата прав, однако юриспруденцией никогда не занимался. С середины 1850-х гг. началась журналистская деятельность Бестужева-Рюмина

Первыми его статьями в области русской истории стг отзывы на работы Б. Н. Чичерина и С. М. Соловьева, в которых выступил в поддержку «нового исторического направления» (т государственной школы); писал также, о трудах М. П. Погоди К. Д. Кавелина, об историках-славянофилах и , других. В реценз! Бестужев-Рюмин проявил себя нэзаурядным знатоком конкреп исторических проблем и научной литературы. Много работал он i /переводами, в частности перевел двухтомный труд английскс историка и социолога Г. Т. Бокля «История цивилизации в Англии» (изд. СПб., 1863-1864). Выпустил Бестужев-Рюмин и нескол! популярных книжек по древнерусской истории.

В 1861-1869 гг. Бестужев-Рюмин — редактор отдела русской славянской истории в «Энциклопедическом словаре» А. А. Краевскогс 1863-1864 гг. — редактор «Записок Императорского Географическс общества»; в 1865 г. был избран членом Археографической комиссш вступил в члены Русского Археологического общества; в 1866 г. с членом Русского Исторического обществами 1864 г. Бестужев-Рюм был приглашен преподавать русскую историю в царской семье, l свидетельствовало о признании его научных заслуг. В течение 18 лет давал уроки высочайшим персонам, среди которых были будущий император Александр III, его братья и сестра, будущий президент Академии наук, поэт великий князь Константин Константинов: Последний, высоко ценя вкус и мнение Бестужева-Рюмина, просил беспристрастно высказываться о его произведениях.

^Несмотря на то, что Бестужев-Рюмин не имел еще магистерской степени, ему предложили занять вакантную кафедру русской истории Петербургском университете. Параллельно Бестужев-Рюмин работал над магистерской диссертацией «О составе русских летописей до конца XIV века». При выборе темы историк исходил не из личных интересов, а из потребностей науки, первой необходимостью которой называл критическую оценку летописей. К тому времени был накопл значительный опыт в издании и в изучении русского летописания. Проведя скрупулезное изучение летописей, Бестужев-Рюм убедительно показал, что «Повесть временных лет» (ПВЛ) являет летописным сводом (а не сочинением одного автора — Нестор, как Сильвестр, мог быть лишь одним из авторов), что свод был составлен XII в. и источники его могут быть определены. Бестужев-Рюм: поставил цель показать, из каких именно частей состояли летописные своды. Он провел тщательный текстологический анализ по определен! мест позднейших вставок («сшивок») и показал, что источники древнейших сводов были составлены из ранее созданных отдельных сказаний, погодных записей, списков, редакций и т. п. летописных (аметок. Это доказывало, что летописание на Руси началось не с ПВЛ, что свод XII в. является уже известной формой обобщения более древнего исторического материала. Большая часть ПВЛ относится к X или IX в. Таким образом, Бестужев-Рюмин :ущественно расширил хронологические представления о начале летописания на Руси.
Им воссоздавалась широкая картина географии летописания. Важно
подчеркнуть, что Бестужев-Рюмин указывал на возможность субъек­
тивной позиции летописца, на его политическую тенденциозность (хотя
в целом тема и не была им развита), так как продолжительное время в
науке существовало убеждение о полной бестенденциозности, абсолют­
ной объективности и даже равнодушии летописца.-

В труде «О составе русских летописей» впервые давался общий обзор и анализ обширного материала, значительно расширялись представления о происхождении древнерусских летописей и было продемонстрировано разнообразие приемов подхода к тексту, что способствовало совершенствованию техники источниковедческого анализа. Во время защиты диссертации (1868) академик И. И. Срезнев­ский дал высочайшую оценку проведенному Бестужевым-Рюминым / исследованию, назвав его книгу образцом, которого не было тогда ни в/ русской, ни в западноевропейской научной литературе. Претендент^-была присуждена сразу степень доктора наук, минуя магистерскую. Бестужев-Рюмин оказал сильное влияние на последующих исследовате­лей древнерусского летописания. Его труд составил эпоху в истории отечественного летописания и стал памятником источниковедческой мысли дошахматовского периода.

С 1867/68 учебного года Бестужев-Рюмин стал читать специальные курсы по источникам русской истории и по историографии.- Большая смысловая нагрузка лежала на общем методологическом введения, едином для общеисторического и специальных курсов. Оно, по существу, само было отдельным курсом. Специальные лекции Бесту­жева-Рюмина нашли отражение в сжатом виде во Введении к 1-му тому его «Русской истории», где автор ставил задачу дать «понятие об истории», указать пути, которыми добываются научные результаты (т. е. показать методы и приемы работы историка над источником), ввести в круг имеющихся источников (раскрыть источниковую базу исследования) и познакомить с научной обработкой истории. Это Введение составляет треть книги. Оно приобрело самостоятельное значение и / было даже отдельно от книги переведено на немецкий язык и издано.

В лекциях по источникам русской истории Бестужев-Рюмин придавал большое значение источникам как самостоятельному объекту изучения, т. е. тому, что впоследствии сложилось в специальную историческую дисциплину — источниковедение. Бестужев-Рюмин впервые четко сказал об отличии исторического источника (первоисточника) от исторического исследования (пособия). Ученому необходимо, утверждал он, доискиваться до самого первого сведения о факте, а не ограничиваться данными «из вторых рук».

Одним из первых Бестужев-Рюмин дал полную классификацию источников, в основу которой были положены их внутреннее содержа­ние и форма: летописи; отдельные сказания; жития святых; записки (memoirs), письма; памятники юридические и акты государственные; памятники словесности — устной и письменной; памятники веществен­ные; сказания иностранцев. Внутри основных видов источники подразделялись еще более детально. Каждая группа имела развернутую характеристику.

Бестужев-Рюмин был выдающимся источниковедом своего времени. Не случайно из его аудитории вышли крупные источниковеды: А. С. Лаппо-Данилевский, С. Ф. Платонов, М. Бережков, И. М. Гревс и многие другие. По трудам Константина Николаевича учились не только его непосредственные ученики.

Историография занимала особое место в течение всей научно-исследовательской и профессорско-преподавательской деятельности Бестужева-Рюмина. Он был первым историком России, для которого историография стала доминантой. Подавляющее большинство его работ носят ярко выраженный историографический характер; историографи­ческий подход стал методом его исследования. С 1854 г. В периодической печати постоянно появлялись статьи Бестужева-Рюмина, сначала по поводу отдельных литературных новинок, а потом и исторических работ С. М. Соловьева, Б. Н. Чичерина, В. И. Ламанского, М. П. Погодина, К. Д. Кавелина, И. В. Киреевского, К. С. Аксакова, А. С. Хомякова, позднее Н. Я. Данилевского и многих других. Каждую рецензируемую работу он вводил в общее русло развития исторической науки, сравнивал ее с результатом предшествующих исследователей, подчеркивал ее научное значение, рассматривал проблемы, поднимав­шиеся этими авторами. Тем самым Бестужев-Рюмин как бы фиксировал современное состояние науки и констатировал движение исторической мысли.

Наиболее значительной работой Бестужева-Рюмина 1850-х гг. была обширная статья «Современное состояние русской истории, как науки», опубликованная без подписи в «Московском обозрении» за 1859 г. Формально она представляла собой рецензию на первые восемь томов «Истории России с древнейших времен» С. М. Соловьева. Но в действительности содержание ее значительно шире. По существу, в ней впервые давалась краткая история развития русской исторической на­уки с XVIII в. до современного автору времени (историографическая литература того периода не продвигалась дальше «Истории» Карамзи­на). Эта статья стала для Бестужева-Рюмина основой всех его последующих историографических работ, хотя в дальнейшем его> представления об отдельных историографических явлениях и претер­певали изменения, были неоднозначны и противоречивы (например, оценки Соловьева и особенно Полевого).

Бестужева-Рюмина, как историографа по преимуществу современ­ности, более всего интересовал тот историографический узел, который завязался в начале XIX в., так как он определял все дальнейшее развитие науки. Это прежде всего Н. М. Карамзин, потом его критики — Н. А. Полевой, М. Т. Каченовский во главе скептической школы и | Н. С. Арцыбашев, которые, как подчеркивал автор, оказали влияние на создателей нового исторического направления — К. Д. Кавелина и СМ. Соловьева; противником этих историков выступал М. П. Погодин, он же равным образом не признавал и заслуг Соловьева; затем давался / крупнейший представитель этого нового направления С. М. Соловьев (часто привлекал его внимание и К. Д. Кавелин) и, наконец, славянофи­лы и западники, а также. историки поколения Бестужева-Рюмина и более младшие коллеги (например, Б. Н. Чичерин, Н. И. Костомаров, И. Е. Забелин, Д. И. Иловайский и некоторые другие).

В 1862 г. вышел сборник статей Бестужева-Рюмина «Биографии и характеристики», куда вошли разновременные статьи, написанные по //разным поводам и с различным назначением. Когда тяжело больной Бестужев-Рюмин понял, что не сможет уже (' осуществить свою мечту — создать цельный обобщенный труд по русской историографии, он надеялся собрать и издать еще три сборника статей, рассыпанных по многочисленным периодическим изданиям Несмотря на то, что не все личные замыслы Бестужева-Рюмина оказались реализованными, он внес весомый вклад в отечест­венную историографию, а его работы в этой области послужили фундаментом для последующих исследователей истории науки.

Главный труд Бестужева-Рюмина — «Русская история» (т. 1-2, СПб., 1872-1885) вырос из всех его предшествующих работ и лекций. Автор планировал дать сжатую историю от древнейших времен до начала XIX в. включительно.

Для своего времени труд Бестужева-Рюмина был значительным явлением даже на фоне ежегодно появляющихся томов «Истории» Соловьева. В исторической литературе той поры существовал разрыв между монографическими исследованиями и огромным трудом Соловьева, с одной стороны, и учебником русской истории, с другой. Бестужев-Рюмин взял на себя труд восполнить этот пробел и предна- 1 значил свою работу для приступающих к самостоятельному изучению истории и не желавших слепо следовать авторитетам. Автор писал, что цель его книги не в проведении каких-либо новых взглядов — он просто старался «указать начинающим на все богатство исторической науки», дать «поболее материалов и указаний для образования собст- j венных суждений :i приговора»3. Для этого он сжимал изложение даже* своих взглядов и шел сознательно на краткое, местами лапидарное изложение.

Все рассматриваемые в книге вопросы начинались с обзора существовавших в науке мнений, в примечаниях указывались первоис­точники и литература. «Кто из занимающихся русской историей переносит эту своеобразную книгу с письменного стола на полку! — восклицал В. О. Ключевский. — Она ежеминутно надобится, как путеводитель при обзоре осматриваемого города». Ключевский, как и многие, оценил высокую информативность книги, где при сжатом объеме представлен весь ход исторической жизни Руси, а также систему авторских примечаний. «Это не только «Русская история», — тонко и справедливо замечал ученый, — но и история работы русской мысли над русской историей»4.

Современники Соловьева (и в числе их Бестужев-Рюмин) указыва­ли на то, что в его «Истории», также как и в карамзинской, на первом месте стояла история государственности и государства или, как тогда говорили, политическая (внешняя) история. В известной мере уравно­вешивая это положение, Бестужев-Рюмин во главу угла своей «Русской истории» старался поставить изучение внутренней (бытовой) истории. «На первый план, — читаем в его труде, — выступает сложное явление, называющееся обществом. Его-то изучение и должно составлять серьезный предмет науки, называемой историей»5. Константин Николаевич считал понятие «общество» шире понятия «государство». л

В главах «Русской истории» после информации о литературе, посвященной каждому периоду или явлению, Бестужев-Рюмин предельно кратко передавал основные события времени (внешняя история), затем переходил к характеристике различных сторон внутренней жизни народа — говорил о составе общества, управлении, суде, верованиях, литературе, о материальном состоянии. Относитель­ная полнота раскрытия тем в значительной степени зависела от их общей научной разработанности.

Общественная деятельность К. Н. Бестужева-Рюмина теснейшим образом переплеталась с его научной и профессорско-преподавательской работой. Он был членом ряда научных обществ, много сил отдавал распространению исторических знаний — писал популярные книги и статьи, обучал детей и взрослых. Но главная сфера его общественной деятельности была связана с Высшими женскими курсами (ВЖК). Проблема высшего женского образования в те годы была острой и актуальной. Во имя общего дела Бестужев-Рюмин дал согласие которые учреждались как частное учебное заведение. С 1878 г. он безвозмездно трудился над организаци­ей курсов, был их первым директором и вел там преподавание, что стоило ему — человеку некрепкого здоровья — большого внутреннего напряжения. Почти сразу петербургские ВЖК неофициально стали называться его именем: Бестужевские. Это название закрепилось и вошло в историю русской культуры. Программа ВЖК была максималь­но приближена к университетской, в чем немалая личная заслуга Константина Николаевича.