 |
|
Роль гражданского общества: мнение экспертов
Эксперты назвали несколько социальных агентов, которые, помимо государства, могут способствовать защите ребенка от жестокого обращения. Во-первых, это – различные негосударственные организации, которые во многих регионах активно включены в работу по противодействию насилию над детьми:
«Ну, работают у нас волонтёры. У нас даже бывают совместные рейды служб профилактики, ночные рейды. Они принимают участие. Волонтёры приходят у нас в больницы, там помогают, оказывают какую-то помощь»/ (Барнаул)
Во-вторых, это – сами граждане, усилиями которых может быть создан социальный климат, в котором насилие над ребенком в любых формах будет рассматриваться как неприемлемая форма воздействия на него. Эксперты отмечают, что для современного российского общества характерна ситуация, при которой большинство граждан, как правило, демонстрируют равнодушие, придерживаются позиции невмешательства.
«А вторая сторона – конечно, нам очень не хватает вмешательства общества. Очень. Общественных организаций. Вообще здесь, наверное, уместно даже говорить о позиции общества: то, что раньше очень хорошо помогал какой-то такой общественный резонанс, когда люди не проходили мимо детского горя, когда люди сообщали, что делается вот с тем-то. Если они слышат детский плач, если они слышат, может быть, постоянные какие-то скандалы среди родителей, нужно не полениться и всё-таки хотя бы поднять телефонную трубку. К сожалению, сейчас это всё реже и реже, и этого очень не хватает». (Ижевск)
«Ну, государству, чтобы вмешаться в эту ситуацию, или, там, представителям государства, прежде всего, конечно, надо узнать: что там происходит. И я уже говорил, что, когда мы говорим о России, для меня кажется большей проблемой не насилие, а равнодушие, потому что в ситуации, когда соседям все равно, изо дня в день раздающиеся, там, вопли или крики, или стоны из-за стены их совершенно не касаются и не трогают, то никакой инспектор по делам несовершеннолетних, там, или, я не знаю, из органов опеки не появится на пороге этой квартиры: он об этом просто не знает». (Тюмень)
Это нередко происходит потому, что граждане не видят поддержки со стороны государства и не хотят осложнять свою жизнь дополнительными рисками:
«Нет, конечно, потому что люди как говорят: «Да, эта семья такая – она асоциальная семья, а у меня дети вообще-то, и я не знаю, что будет с моими детьми. Я что хочу? Чтобы мне квартиру подожгли? Кто мне будет выплачивать? Или чтобы меня бутылкой по голове ударили, когда я буду домой подниматься? Мне еще в этом доме жить. Я переезжать никуда не собираюсь». Я это слышала достаточно часто» (Казань)
Вторым препятствием на пути более активной позиции граждан является отсутствие законодательных рамок, которые бы регулировали гражданскую активность в подобных случаях. Закон, который должен поддерживать гражданина, демонстрирующего неравнодушное отношение к чужой беде, на сегодняшний день этой своей функции не выполняет:
«Нет, я думаю, что общество сейчас абсолютно безразлично ко всяким таким ситуациям. Потому что это, опять же, двоякая ситуация. С одной стороны, конечно же, нужно вмешаться в такой ситуации. А с другой стороны, тебе просто ответят и скажут: «Ты кто такая? Что тебе нужно? Зачем ты вмешиваешься? Это наше семейное дело». От этого ничего не изменится, что прохожий человек вмешается в эту ситуацию. Но вообще, да, нужно как-то реагировать на это. Но я думаю, что от этого мало что изменится, если вмешаться в подобную ситуацию». (Самара)
В-третьих, в обществе не отработан алгоритм такого вмешательства. Если гражданин становится свидетелем напряженных отношений в семье, то, как правило, он не обладает знанием о том, какой тип поведения в данной ситуации является социально приемлемым. Иными словами, необходимы ценностные основания, которые позволили бы гражданину осознавать не только необходимость, но и возможность вмешиваться в тех случаях, когда ребенок становится объектом насилия.