Главная | Обратная связь

Ситуация в регионах: мнение экспертов

Как следует из данных, полученных в ходе экспертных интервью, проблема насилия над детьми остается достаточно серьезной. В настоящее время не существует оснований для вывода о снижении, об уменьшении случаев насилия над детьми. По мнению экспертов, насилие над детьми распространенно и принимает различные формы. Большинство экспертов склоняются к мнению о том, что наиболее распространенными, часто встречаемыми формами насилия над детьми является физическое и психологическое насилие. Причем, эксперты отмечают, что, как правило, эти две формы насилия сопровождают друг друга, взаимосвязаны.

Следует отметить, что некоторые эксперты ассоциируют физическое насилие не только с побоями, не только как проявление физической агрессии со стороны родителей в отношении ребенка, но как невыполнение родителями своих обязанностей, в результате которого дети оказываются в неприемлемых, тяжелейших жизненных условиях. Необходимо подчеркнуть, что в данном случае речь идет не о ситуации, когда в силу создавшегося трудного экономического положения семьи ребенок проживает в бедности, но все-таки получает необходимую заботу со стороны родителей. Речь идет о ситуации, при которой родители в результате своей асоциальности, пренебрежения своими родительскими обязанностями доводят ребенка до такого состояния, что его физическому состоянию, здоровью, личностному развитию наносится непоправимый ущерб и даже создается угроза его жизни.

Психологическое насилие рассматривается как наиболее распространенная форма насилия в силу двух причин: во-первых, потому что, по мнению экспертов, выше всего риски подвергнуться насилию для детей именно в семье, а психологическое насилие чаще всего реализуется именно в семье. Во-вторых, в силу своей «неуловимости», непроявленности. Физическое насилие трудно скрыть: оно оставляет «следы» в виде синяков, ссадин, следов от побоев, которые могут быть обнаружены, увидены со стороны. В этом смысле физическое насилие разоблачаемо. В отличие от него психологическое насилие не имеет столь ярко выраженной симптоматики, оно может быть незаметно взгляду постороннего. В связи с этим выявить психологическое насилие оказывается трудным делом: сам факт психологического насилия может не осознаваться как самими родителями, так и детьми.

Следует подчеркнуть, что некоторыми экспертами отмечалось возросшее число случаев сексуального насилия в семьях. Другие полагают, что речь идет не столько о реальном увеличении масштабов проблемы, сколько о развернутой в СМИ кампании, акцентирующей именно эту форму насилия. Отмечая факт повышенного внимания к этой проблеме, большинство экспертов склоняется к точке зрения, согласно которой эта форма насилия является наименее распространенной.

В своих рассуждениях эксперты опирались как на свой собственный опыт работы, так и ссылались на громкие случаи насилия над детьми, получившие освещение как в местных, региональных, так и в федеральных СМИ и ставшие поводом для всестороннего обсуждения проблемы. Приведенные ими случаи помогают определить причины, которые провоцируют насилие над детьми, а также те звенья в механизме социальной регуляции, недостатки в работе которых усугубляет проблему.

Первая группа объединяет случаи, при анализе которых эксперты в качестве причины произошедшего указывали социальную незащищенность российских граждан, неотстроенность социальной среды. С точки зрения экспертов, проблема заключается не столько в том, что российские семьи сталкиваются с трудностями, сопутствующими низкому качеству жизни - отсутствием работы, потерей кормильца, – сколько в том, что в российском обществе отсутствуют устойчиво работающие институты, способные вовремя оказать семье, оказавшейся в трудной жизненной ситуации, необходимую материальную или психологическую помощь. Стресс, порой приводящий к насилию над ребенком, порождают не столько сами трудные жизненные обстоятельства, сколько невозможность для семьи самостоятельно решить возникшую проблему, найти выход из создавшейся ситуации. Это ограничение возможностей в решении проблемы, с которой столкнулась семья, может быть связано с недостатком материальных, культурных, социальных ресурсов, с недостаточностью социальной компетенции. Эксперты подчеркивают, что многих трагических случаев насилия над ребенком, приведших к его гибели, можно было бы избежать, если бы такой семье вовремя была бы оказана необходимая поддержка. В связи с этим экспертами неоднократно отмечалось, что одним из ключевых направлений деятельности, способствующих снижению внутрисемейного насилия над детьми, должна стать социальная диагностика: заблаговременное выявление семей, находящихся в зоне социального риска, подключение к работе с семьей психологов и социальных работников, – с тем, чтобы помочь семье найти выход из сложившейся трудной жизненной ситуации.

Во второй группе случаев – асоциальные семьи, в которых дети стали жертвами насилия в результате пренебрежения, невыполнения родителями своих обязанностей. Это семьи, в которых родители имеют алкогольную или наркотическую зависимость, социально не адаптированы. Как следует из текстов интервью, в настоящее время с такими семьями связаны две проблемы, которые повышают для детей риски стать жертвами жестокого обращения.

Первая проблема заключается в том, что, как признают эксперты, ни общество, ни государство не имеют действенных рычагов воздействия на таких родителей, эффективных способов принуждения к исправлению поведения: их невозможно отправить на принудительное лечение от алкоголизма или наркомании, заставить найти работу, лучше ухаживать за детьми. Асоциальность, маргинализация означают, по сути, выход из отношений власти и подчинения, на которых основана социальная система. Единственной мерой, которая применяется в отношении таких семей, это – изъятие ребенка из семьи и помещение его в воспитательное учреждение. Однако применение подобной меры решает лишь одну из проблем: обеспечение более или менее приемлемых условий жизни ребенка, устранение угрозы его физическому состоянию, но не решает при этом проблемы его адекватной социализации в современном российском обществе: по словам экспертов, ни одно воспитательное учреждение, сколь бы хорошо оно ни было, не способно заменить ребенку семью и родителей. Семья по-прежнему остается ведущим агентом социализации, адекватной замены которому не существует. Известно, что воспитанники детских домов и приютов не проходят должной социализации, не получают в полной мере социальных навыков и компетенций и, покидая стены воспитательного учреждения, оказываются неприспособленными к жизни в современном социуме. Иначе говоря, лишение родительских прав для асоциальных родителей означает, по сути, освобождение от какой-либо ответственности за ребенка, а для ребенка – дополнительные лишения.

Кроме того, необходимость применения данной меры подчас обнажает существующий в современном российском обществе ценностный конфликт: противоречие между ценностью приемлемых для ребенка, комфортных условий жизни и ценностями семьи и родительской любви. В некоторых случаях, когда речь идет об изъятии детей у социально неадаптированных, но любящих своих детей родителей, общество встает на защиту целостности семьи: бедность, пусть и угрожающая здоровью и благополучию детей, признается меньшим злом в сравнении с разрушением семьи и утратой ребенком родительской любви.

Выход из сложившейся ситуации эксперты видят в усилении ответственности родителей за выполнение своих обязанностей по содержанию и обеспечению своих детей. По мнению некоторых экспертов, ужесточение карательных мер, демонстрирующих способность общества призвать к ответственности таких родителей, может рассматриваться как эффективная мера воздействия. Общество должно иметь способы оказывать давление на нерадивых родителей, принуждать их к исправлению: необходимо, полагают эксперты, вернуть практиковавшееся в советскую эпоху, а ныне отмененное принудительное лечение от алкоголизма, нужно ввести принудительную реабилитацию и посещение психолога, необходима система исправительных работ.

Вторая проблема связана с работой социальных служб. В рассказанных экспертами случаях асоциальные семьи, в которых произошел трагический случай гибели ребенка или был причинен тяжкий ущерб его здоровью и личности, не были заблаговременно выявлены социальными службами. Как правило, это происходит потому, что работникам социальных служб либо не хватает подготовки, умения по косвенным признакам выявлять семьи, находящиеся в зоне риска, либо добросовестности, желания ответственно делать свою работу даже несмотря на то, что оплачивается она невысоко.

Третья группа случаев касается воспроизводства родителями насильственных воспитательных практик. Подобные случаи выявляют проблему социокультурной укорененности насилия как меры воспитательного воздействия. Зачастую родители, которых в детстве наказывали физически, связывают воспитание с применением физических наказаний. Помимо того, что такие родители толерантно относятся к физическому наказанию как таковому, они с легкостью применяют подобный «метод воспитания» в отношении своих детей. Иначе говоря, наказывая физически своего ребенка, такие родители не задумываются о том, что, по сути, осуществляют насильственное действие. Кроме того, порой применение родителями физических наказаний вызвано тем, что в силу ограниченности собственного опыта прохождения социализации, они не подозревают о существовании других, ненасильственных методов воспитания, считают физическое наказание эффективным способом добиться от ребенка требуемого поведения. По мнению экспертов, выход из такой ситуации лежит в двух направлениях. Во-первых, необходима просветительская деятельность среди родителей; во-вторых, следует расширить расширение деятельность семейных психологов. Эксперты ссылались на случаи из собственной практики, когда благодаря работе семейного психологов, удалось выправить воспитательную коммуникацию между родителем и ребенком, строившуюся исключительно с применением физических наказаний, в сторону взаимного диалога.

Четвертая группа случаев имеет отношение к насилию, которому рискует подвергнуться ребенок внутри воспитательного или образовательного учреждения. Как следует из приведенных случаев, основная проблема, возникающая в подобных ситуациях, заключается в том, что зачастую администрация образовательных и воспитательных учреждений, ответственная за здоровье и безопасность детей, пытается скрыть случившийся факт насилия и избежать ответственности. Во всех рассказанных ситуациях требовались волевые усилия родителей, общественности, уполномоченного по правам ребенка, чтобы избежать замалчивания данного факта и привлечь должностных лиц к ответственности.

Пятая группа случаев, прозвучавших в ходе исследования, затрагивает проблему межподросткового насилия. Как указывалось выше, рассуждая о социокультурных основаниях проблемы насилия, эксперты отмечали повышенную агрессивность информационной среды в современном российском обществе. Эта агрессивная информационная среда оказывает негативное воздействие на подрастающее поколение, в том числе, и формируя своего рода психологическую устойчивость, толерантность к фактам насилия. Мощный информационный поток, буквально пропитанный насилием, взламывает внутренние культурные барьеры, смешивая понятия о том, что «такое хорошо и что такое плохо». Насилие перестает восприниматься как изъян, как показатель неблагополучия, как недопустимое в принципе и одним своим появлением нарушающее привычный ход вещей. Напротив, оно становится частью привычной повседневности. В рассказанных экспертами случаях обращает внимание тот факт, что подростки не просто подвергали насилию своих одноклассников или ровесников. Они фиксировали свои действия на камеры мобильных телефонов и затем выкладывали видеозаписи в Интернете. Иначе говоря, они стремились таким образом вписаться, стать частью окружающей информационной среды, которая, по сути, выдала культурную санкцию на их действия. Причины подобного положения дел эксперты видят в том, что инфраструктура общедоступных развивающих учреждений для детей и подростков существенно сократилась. Родители в силу своей занятости и недостаточности материальных ресурсов не в состоянии обеспечить своим детям полноценный досуг, который способствовал бы их развитию и получению дополнительных культурных компетенций. В результате дети, предоставленные сами себе, без контроля со стороны взрослых, оказываются подвержены негативным информационным влияниям, проходят социализацию в условиях «улицы». Надо понимать, что склонные к насилию дети по прошествии времени сами становятся родителями, воспроизводят устойчивые образцы насилия в отношении собственных детей. Выход из сложившейся ситуации эксперты связывают с отстраиванием детской социальной среды, которое включало бы развитие общедоступных, бесплатных учреждений дополнительного образования, а также работу психологов с детьми и подростками, относящимися к группам социального риска.

Приведенные экспертами случаи показывают, что фактам насилия сопутствуют следующие предпосылки: закрытость, толерантность (терпимость) к насилию и безответственность. Насилие продуцируется закрытостью: в тех случаях, когда общество утрачивает рычаги социального контроля над социальной группой, внутри нее формируется потенциальная основа для насилия. Идет ли речь о социально неблагополучной семье, неподконтрольной социальным службам, или об образовательном учреждении, – в приведенных экспертами случаях насилие возникало именно при условии закрытости. Говоря метафорически, насилие не терпит взгляда постороннего. В этом смысле, разоблачение, обнаружение, предание факта насилия гласности автоматически означает его прекращение.

Как показали приведенные экспертами случаи, совершение акта насилия невозможно без принятия самой идеи насилия как допустимой, получившей легитимацию в контексте культуры. Отец, вытаскивающий ремень, чтобы наказать ребенка за полученную в школе плохую отметку, или подросток, выкладывающий видеозапись с издевательствами над своим одноклассником, – делают это с сознанием допустимости и санкционированности своих действий. По сути, рассуждая об агрессивности информационной среды, эксперты указывают на низкий порог чувствительности, толерантности общества к фактам насилия. Когда насилие становится привычным фактом повседневности, смещается граница допустимости или недопустимости тех или иных действий.

Приведенные экспертами случаи также показали, что, как правило, насилие вольно себя чувствует в ситуации безответственности: пьющие родители, которые оставляют своего ребенка на произвол судьбы и которых невозможно за это привлечь к ответственности; администрация воспитательного учреждения, пытающаяся избежать ответственности за допущенный случай жестокого обращения с ребенком; всевозможные лазейки в уголовно-процессуальном кодексе, позволяющие насильнику избежать наказания. Иначе говоря, насилие становится возможно в результате нарушения нормированного социального порядка, при котором существует четкая и неизбежная связь между проступком и отведенным ему наказанием.

Таким образом, на основе приведенных экспертами громких случаев можно сделать вывод о том, что основные причины насилия над детьми заключаются в сбое функционирования социальных институтов, регуляционного измерения социальной жизни. Общество в определенной степени утратило контроль над основными институтами социализации ребенка – семьей и институтами образования (закрытость, неподконтрольность этих институтов для общества). В сфере социальных норм и ценностей заметен сдвиг в сторону принятия насилия как допустимой и возможной социальной нормы (толерантность). Тот факт, что в ряде случаев ответственности за насилие удается избежать, свидетельствует об отсутствии четкого порядка регуляции, устанавливающего связь между проступком и наказанием. Более того, можно говорить о том, что распад ценностного и нормированного порядка влечет за собой сбой в механизме социального контроля, и как следствие – сбой в механизме регуляции.